Самолет. Вертолет. Машина. И вот мы идем по Мариуполю. Мимо десятков рыбаков с удочками - пошел бычок. Мимо блокпоста цвета хаки - прямо на перекрестке дорог. Мимо судеб людей, которые здесь живут. Под гнетом, навалившейся тревоги и ожидания, вглядываясь в бесконечный простор моря, с колющей в сердце войной…
Нет, Мариуполь не паникует. Он сопротивляется как может. Строит оборонительные линии. Восстанавливает разбитые "градами" дома. Ждет внимания от власти. Принимает гостей. Ходит в школу и детский сад. Просит СМИ не нагнетать ситуацию.
Да простят меня и организатор поездки - экс-губернатор Сергей Тарута, и министр образования Сергей Квит, и мэр Юрий Хотлубей, и ректор университета Константин Балабанов, и все-все, кто шел рядом со мной в этот день. За последующее невнимание к ним. Потому что открывшиеся вдруг первые встречные мариупольцы в один миг перевесили все имена и чины. Ради этих людей, собственно, и высадился наш десант в Мариуполе.
Каждый из них держит здесь свою оборону. И нашу - тоже. Учитель истории, пострадавшей от обстрела школы микрорайона Восточный; боец "Азова", совсем не похожий на большинство знакомых мне 20-летних парней; организатор "Обороны Мариуполя", догадавшийся, что на войне главное - спасти правду; активистка-дончанка, уехавшая из дома на пару дней и задержавшаяся здесь на год; студенты-первокурсники университета, решившие, что для примирения сторонам нужно сначала помолчать, а потом придумать и спеть какую-то общую песню…
…С этой интеллигентной учительницей мы столкнулись на ступеньках школы, после того как министр С.Квит вкусил хлеб-соль, и вся наша большая делегация отправилась в актовый зал общаться с педагогическим коллективом. А я так и застряла на тех ступеньках…
Валентина ФРОЛОВА, учитель истории школы №5
(г. Мариуполь):
- Валентина Александровна, вот какая ваша главная эмоция сегодня? Не здесь, в школьной суете среди детей и коллег, а дома, когда остаетесь одна и есть время прислушаться.
-Две эмоции - тревога и ожидание. На работе действительно все немного притупляется. Мы живем под пристальным вниманием прессы. Журналисты информируют не только Украину, но и город о том, что происходит в секторе М. И нам все время почему-то говорят по телевизору: ожидается наступление. Утром - ожидается, а вечером - обычно отменяется. За что уцепиться надежде? Мы ведь все здесь - жители микрорайона Восточный. И дети, и учителя. Безусловно, после случившегося, по-другому видим и войну, и мир. До конца понять наше состояние может только тот, кто побывал в такой ситуации…
- А вы где были в тот момент?
-Дома. Собиралась на рынок. Муж задержал буквально на 15 минут… Все это видела из окна. Как вокруг нашего дома падали снаряды. Потом дым вокруг и горящие здания.
Когда мы уезжали на время отсюда, видела погибших людей… Было какое-то странное ощущение, как вроде ты не на земле, а в космосе… Все разбито, пыль, везде валяются стекла… Угнетенное состояние. Утром в понедельник мы возвращались домой. Восточный был похож на вымерший город.
Во вторник вышли на день в другую школу. Ученики не все пришли. Но мне показалось, что тем, кто пришли, вместе было легче. Из 36 детей моего класса после обстрела осталось в школе 28. Остальные и сейчас в других областях Украины. Пишут, что хотят вернуться, но родители боятся. И мы боимся. Каждый вечер ложусь спасть и молю Бога, чтобы все было спокойно.
- Как дети пережили все это?
- Как вы объясняете им, что происходит? Кто прав, кто виноват?.. Ведь семьи разные, позиции - тоже. У вас довольно трудная миссия сегодня. Справляетесь?
- В том, что сегодня происходит в Украине, неимоверно много закономерностей. Обусловленных как нашей давней историей, так и новейшей. Безусловно, после Майдана новой властью было допущено достаточно много ошибок. Эйфория свободы, подъем не только национального духа, но и национализма. Отмена закона о языках - это поспешное и непродуманное решение, которым воспользовались соседи. Но даже сейчас, там, в Киеве, до конца не понимают, что с нами нужно просто говорить. Быть искренними, признавать ошибки, объяснять свои поступки и решения.
- Вы совсем не чувствуете искренности?
-Ни искренности, ни последовательности. И я думаю, это проблема не только Донбасса. Потому что идеи Революции достоинства, которые на Майдане поднимали люди, вышедшие на улицу, - ключевые для развития любого государства. Но время и власть их нивелировали. Я, безусловно, понимаю, что коней на переправе не меняют, что у нас война, но правительство должно глубоко изучать ситуацию здесь, на Востоке.
Опять тот же язык. Всем же давно ясно, что государственный - украинский. Что национальные меньшинства в регионах вправе создавать школы и учиться на родном языке. И это работает сегодня в Украине. Но президент зачем-то заявляет, что готов провести референдум о втором государственном языке. Зачем? Тем более, если тут же добавляет, "но я уверен, что народ проголосует за украинский". Где логика? На ровном месте заложено противоречие.
Все сегодняшние первые лица государства стояли на трибуне Майдана. И каждый из нас - принял он его тогда или, в силу каких-то причин, нет, тем не менее, ожидает от власти обещанного. Потому что с трибуны звучали важные и правильные слова. С этим никто не спорит.
Каждый политик, президент, гетман сам себе не принадлежит. Потому обязан прослеживать и продумывать все свои действия на 20-30 лет вперед. Все свои шаги и реформы. Чтобы людям после его реформ было легче. Но у меня такое впечатление, что у тех, кто пришел к власти после Майдана, не было четкого плана действий.
В то же время не только власть и гетманы допускают ошибки, но и народ. Я как историк считаю, что на народе, на обществе лежит такая же ответственность за страну, как и на власти. Кого он выбирает, за кем идет, кого слушает… Временщиков ли, использующих его как пушечное мясо, или все-таки способен рассмотреть настоящих лидеров.
Украинцы давно должны понять, что все наши соседи - и западные, и восточные - на протяжении многих веков пытаются нас разорвать, растянуть на части. И мы, к сожалению, поддаемся. История, по сути, нас ничему не научила. Ведь если разобраться, что нам простые русские - враги что ли? Нет. Кто-то наверху делит власть, капиталы.. Один устроил бойню, другие поддерживают.
Мне чрезвычайно больно и обидно сегодня. Ведь я русская. Моя историческая родина - Россия. В Ростовской области - вся моя родня. Но больше половины жизни я живу здесь, в Мариуполе. И Украина - моя вторая родина. Больно и обидно за всю нашу историю - несчастную, богатую, красивую…
- Как вы оцениваете Минские мирные соглашения?
-Я все-таки сторонник фразы Достоевского, что даже капля невинной крови, пролитой ребенком, нивелирует все высокие цели и задачи. Я против войны. Любой. Как средства решения каких-то международных конфликтов. В любом случае надо было договариваться. Другой вопрос: кто договаривается и с кем? Вот кто такой, к примеру, Леонид Данилович Кучма? Да, это бывший президент, известный политик. Но какую он сегодня занимает официальную должность, чтобы вести переговоры подобного масштаба? Мне это напоминает англо-франко-советские переговоры 1939-го. Когда назначили не принимавших решения людей и пытались о чем-то договориться.
Что касается самого договора, то там много противоречий и непродуманных вещей, не прописанных до конца. Даже в отношении разграничительной линии. Вот мы здесь живем и не понимаем до конца, что такое буферная зона, где мы в итоге окажемся. Я мать, у меня два сына, мне всех ребят жалко. Нужно договариваться.
- В рамках одной страны? Тысячи людей погибли, кровь между нами… Как жить вместе?
-Не думаю, что следует отгораживаться. Возможно еще и потому, что Мариуполь был и на той стороне. Слава Богу, что все в итоге обошлось без большой крови. Но люди везде одинаковы. В чем-то заблуждаются. Во что-то искренне верят. Иногда - напрасно.
Вот мы здесь, в Донбассе, за 70 лет ОУН и УПА до конца не поняли и не приняли. А теперь от офицеров и военных я часто слышу, да и в Киеве, что мы не забудем, не простим… На расстоянии это можно говорить, а здесь нам что делать? Как нам детям объяснять все это? Если я как учитель должна отстаивать единство Украины.
Душа человеческая прощает. Тем более, если видит, что это кому-то нужно, и для кого-то важно. Надо искать пути к примирению. Вот все смеются над тем, что Донбасс хочет, чтобы его слышали. У вас в столице это превратилось в какую-то иронию, игру. Но приезжайте к нам, говорите с нами. Без предупреждения и официоза, просто…
- И как вам жить внутри учебника истории?
-Когда только началась перестройка, я прочитала у Дмитрия Волкогонова известную фразу: "Ленинская башня в моей душе упала последней". Речь о революции внутри. Я, к примеру, воспитанница коммунистической системы. Всегда стремилась к какому-то идеалу. О господи, сколько же революций в моей душе за эти годы произошло! Революций убеждений и смыслов. Их не просто переживать.
Однако я сейчас абсолютно точно знаю, что в 1917-м Россию и Украину сорвали с закономерного исторического пути. Над нами провели неудачный эксперимент. Хотя планы были достаточно радужными. Теперь же возвращаться на закономерный исторический путь чрезвычайно сложно. При том что за эти годы мы потеряли много умнейших людей, цвет нации - и в войнах, и во время голодомора, плюс эмиграция.
- Законы о десоветизации, принятые сегодня, помогут возвращаться на свой путь?
-Как учитель истории я обязана буду трактовать это событие в рамках принятых законодательных актов. Однако непонятно, почему такой основополагающий закон нужно принимать без обсуждения, без информационной кампании? Это не шаг к объединению страны. Это может быть использовано соседями. Хотя многие люди сегодня по-другому посмотрели на роль России в нашей истории, они постепенно осознают многие вещи, и если бы с ними поговорили, все можно было бы повернуть в правильное русло. Более того, что такое бытовой сепаратизм? Теперь вообще нельзя осуждать власть? И за это пять лет дадут? Даже после такого шага необходим диалог власти, президента с людьми. Тем более, что он еще не подписал эти законы. Но диалога нет. И где министерство информации? Где менеджеры и социологи, которые могут просчитать последствия подобных решений? Поспешили, как и с законом о языках. Не усвоили урок.
Но я все равно оптимист по жизни. Я верю в детей. Лет пять назад в школу пришли ребята, которые стали резко отличаться от предыдущих. Они перестали бояться. И они не равнодушны. С одной стороны, это иногда переходит границы - у них вообще нет авторитетов. Но с другой стороны, они точно не будут знать, что такое раболепие, боязнь власти, конформизм.
***
… На месте дислокации "Азова" прошли шлагбаум. Во дворе, перед входом в корпус, курят молодые ребята. Мешки с песком, какая-то совсем не знакомая мне техника и мачта с развивающимся на ветру флагом… Я - за фотоаппарат. "Этих нельзя, - одернул мою руку "Танцор". - У них там семьи".
Так и разговорились…
Боец батальона "АЗОВ", позывной "Танцор":
22 года, доброволец в батальоне "Азов".
- Ну, это ж не простое решение пойти на войну. В 22 года… Был какой-то толчок?
-Война коснулась моей семьи и лично меня.
- Можно глубже копнуть?
-Нет. Я могу вам придумать любую интересную историю и рассказать. Но все это будет неправда.
- Почему "Азов"?
-Так сложилось. На самом деле, 11 месяцев назад мне было все равно, в какое подразделение идти. Сейчас я командир второй четы. В подчинении
39 человек.
- Произошло много событий за эти месяцы. Мы наблюдали за этим по телевизору. И менялись. А ты наблюдал за тем, что не вокруг, а у тебя внутри происходит? Здесь на это вообще есть время?
-Да уж…. Первые два месяца мы страстно желали победить врага, были максимально настроены на победу. Использовали все собственные внутренние ресурсы и получали отдачу. Это была какая-то мощная внутренняя волна, настрой, мотивация... Мы готовы были ни спать, ни есть и работать. При этом нам не нужно было никаких зарплат или поощрений. Готовы были сражаться и безоговорочно выполнять любые приказы. Вот такой личностный прорыв я пережил.
- И где во внешнем мире ты использовал энергию этого прорыва?
-В Иловайске.
- В таком случае обычно спрашивают - ты стал другим? Ну, ведь говорят, что настоящая война полностью меняет человека.
-Давайте я попробую объяснить. Война каждого меняет по-разному. У молодых, энергичных, перспективных война забирает лучшие годы и время. И они, возвращаясь на гражданку, чувствуют, что им чего-то не хватает.
- Чего?
-Работы, самореализации, должности, условий, возможно… То есть они могли бы вместо войны заниматься каким-то мирным и высокодоходным трудом, работать за границей, заработать кучу денег, наконец. Но они пришли сюда. И представьте себе, испытали те же самые эмоции и волну, о которой я вам говорил. И возвращаются они домой действительно уже совсем другими.
Еще им не хватает ощущения единства, что ли, со своей страной. Киев и другие мирные города живут своей обыденной жизнью. И наши ребята, возвращаясь из отпусков, вдруг понимают, что участвуют в каком-то локальном конфликте, до которого почти никому нет дела. И это ранит.
- И тебя?
-Ну, я за эти месяцы уже успел залечить все возможные раны. Меня ничем сегодня не удивишь. Ни человеческими поступками, ни реакцией, ни отношением к тому, что происходит здесь.
- За что ж ты тогда держишься в своей жизни?
-За свой характер. Мое основное качество - быстрая адаптация к любым условиям и быстрая обучаемость. А когда в каких-то вещах вижу еще и логику, мне становится понятно, почему я должен поступать так, а не иначе.
- Какая логика твоего пребывания здесь сегодня?
-Доделать работу до конца. Когда я сюда шел, моей целью было выполнить то, с чем на тот момент не справлялись вооруженные силы или органы внутренних дел. Да, я хотел внести какую-то свою лепту в историю.
- Что было, когда два первые месяца прошли? Волна спала?
-Была усталость. И сомнения. Что все зря. Что ты один ничего не можешь изменить. Что у них там целая армия, техника, а у тебя один автомат… То есть в тот период я стал пасовать. Многие ушли именно тогда.
- Что удержало тебя?
-Ну, кроме цели, возможно, то, что я поехал на ротацию и просто немного отдохнул. Ходил в кино, общался с друзьями. Двух недель оказалось достаточно.
- Ну, вот друзья же не пошли добровольцами оборонять Мариуполь… Вы задаете друг другу встречные вопросы?
-Нет. Мои друзья живут на другой волне, в своем мыльном пузыре. Они не видят всей картины. Многие из них не поддерживают мой выбор. И я это знаю.
- И что?
-Ничего. У каждого человека есть право выбора. Знаете, в чем проблема? Вот я всегда готов переубедить, высказать свою точку зрения другому человеку. А их я не хотел переубеждать. Просто хотел отдохнуть.
- Но потом вернуться к тем, кто иначе мотивирован?
-Да, вернулся к тем, кто потрясен нашей сегодняшней историей и какой-то личной потерей, кто знает и помнит прошлое. Своих дедов, к примеру, которые воевали в УПА… Потом начались активные тренировки, передислокации, времени о чем-то думать вообще не было.
- Даже о том, совпадает ли твоя личная цель - доделать работу до конца - с движением власти? В направлении тех же мирных соглашений в Минске, к примеру.
-Так или иначе, пусть медленными, но твердыми шагами мы приближаемся к созданию новой украинской армии. "Азов" будет костяком этой армии, способной защитить всех людей, живущих на украинской территории.
И я на этом пути нашел себе применение. Каждый человек для чего-то создан. Кто-то - плотник, кто-то - слесарь…
- А ты - мужчина-воин?
-Да. Мне нравится, как это звучит.
- То есть ты себя нашел. А страна, которую ты защищаешь?
-Она еще в поиске. И ее нужно подтолкнуть на правильный путь.
- Подталкивая, ты думаешь о том, что перед тобой здесь не просто противник, враг, что есть еще и..?
-Я понимаю, о чем вы. У Ахилла на щите были изображены сцены из мирной жизни.
- Позывной "Танцор" отсюда же?
-Да. Но моя цель - победить не только внешнего врага ради мира и людей, но и внутреннего. Того паразита, который живет внутри страны. Ради всей Украины.
- Кто он - этот паразит?
-Это тот, кто во время войны, вместо того чтобы все отдавать для победы, забирает и растрачивает ресурсы страны. Наша новая власть, которая пришла после Майдана, на 98% делает то же самое, что и предыдущая. Она ведет себя так же, как и украинская власть во время революции в России в 1918 году. Когда под Центральной Радой рабочие вышли с пикетами и потребовали 8-часового рабочего дня и социальных льгот. Та же ситуация, власть распускала армию, ничего не предпринимала и в итоге - пала. На самом деле мы сейчас находимся в той же ситуации. История повторяется. Просто новые люди, новое оружие, а суть и ошибки те же. Нужно меняться. Но только мудро и осторожно. Я много размышлял на этот счет. И понял, что в этой войне победит только самый мудрый и терпеливый, кто пойдет до конца и возьмет на себя ответственность за строительство новой страны. После войны я буду строить дороги. Хорошие дороги.
- Каким путем ты будешь брать на себя ответственность? Как победишь этого паразита во власти?
-Это очень широкий вопрос.
- Озвучь первую мысль.
-Дети. Это первый шаг. Наше будущее поколение, которое подрастает. Детям нужно дать качественное образование и сформировать гражданскую позицию, связав нашу прошлую и настоящую историю с будущим. Мы должны объяснить им - кто мы такие, что и зачем строим. Дети должны быть заняты кружками, секциями, полезными общественными делами, волонтерством. Тогда будет совсем другое мировоззрение. Тогда голова будет поворачивать на 360 градусов и видеть весь мир. Они должны больше знать, больше путешествовать. Вот для чего должны жить и бороться мы и работать наша власть. Тогда в нашем будущем обществе не будет места войнам, предательству…
Второй шаг - система. Ее нужно сломать и построить новую. Для человека.
- Будем ждать, пока дети вырастут и сломают? Я же не зря спросила, как победить этого внутреннего паразита.
-Я не могу вот сейчас ответить на этот вопрос. Есть разные варианты. Но я не знаю, как правильно это сделать. Но в любом случае, это должен быть какой-то мудрый путь. Радикальные действия могут окончательно разрушить страну.
- Хорошо. Давай все-таки закончим с внешним врагом. Каков твой личный мирный план?
-Если Минские соглашения заключили для того, чтобы укрепить нашу армию, вооружить ее и обучить бойцов, то я - за. Но если этот мир для саботажа, для врага, чтобы враг успел сделать ротацию, укрепил свои позиции, то это предательство.
- Укрепить нашу армию для чего? Чтобы обороняться по разделительной линии? Или для того, чтобы наступать и освобождать оккупированные территории?
- Для того чтобы обороняться, учиться и наступать. В армии есть четкая субординация и распределение ответственности. В сферу моей компетенции не входит создание стратегических планов - только локальные. Вот если бы вы у меня спросили, как освободить Широкино и Новоазовск, я бы вам сказал. А для государственной стратегии нужен опыт. Я же на своем уровне пока не вижу всего комплекса проблем и задач.
- И это честный ответ солдата. А как человек, ты видишь какие-то возможности для сосуществования двух Украин? Возможна ли какая-то человеческая стратегия для примирения?
-Как я могу сейчас с кем-то или с чем-то примириться? Убиты мои друзья. Я не хочу и не буду мириться. Это мое субъективное мнение. Мой выбор.
- То есть если будет отдан приказ наступать, ты выполнишь приказ? Все-таки обе стороны воюют тяжелыми вооружениями. И это новые жертвы и твоих друзей, и мирного населения, которое там неоднозначно оценивает ситуацию.
-Да. Я пойду в атаку, если будет отдан приказ. Вы ведь сами назвали меня воином.
Потом мы несколько раз пересекались в коридоре. И "Танцор" опять дернул меня за руку:
- Вот сейчас я думаю именно так, что выполню любой приказ. Но ситуация меняется, и возможно когда-нибудь я почувствую что-то другое. Через время…
Признаюсь, после этих слов мне стало легче. Наверное, этими словами молодой человек попробовал проложить свою собственную узкую дорожку к когда-нибудь возможному примирению. Я тоже не знаю, на каких условиях и в каких границах, но в душе - точно.
***
…Не помню - по коридору какого следующего городского здания я шла, но обратила внимание на табличку на двери: "Оборона Мариуполя". Напросилась на чай.
Роман СОКОЛОВ, руководитель общественной организации "Оборона Мариуполя":
- Так на какой линии обороны находитесь вы?
- Центральная и региональная пресса с вами в одном окопе?
-К сожалению, нет. Как, впрочем, и ряд популярных блогеров. Вот когда тот же Дмитрий Тымчук пишет про
50 танков и 30 "градов" под Мариуполем, это возможно и прибавляет лайков его посту, но точно не спокойствия жителям нашего города. Тем более если этих танков и градов под Мариуполем нет. А новость уже легко подхватили все СМИ, и она живет собственной жизнью, портя нашу.
- И как вы справляетесь с паникой?
-Сейчас легче, потому что многие люди просто перестали реагировать на сообщения центральных СМИ и за информацией идут к нам.
- А вы, простите, куда за ней ходите?
-В штаб АТО.
- Но штаб АТО сам часто преувеличивает, дабы привлечь внимание мировой общественности к конфликту и мотивировать ее к более решительным шагам.
-Это центральный штаб, а я говорю о штабе сектора "М". Здесь на месте не принято манипулировать фактами. Берем также информацию у добровольческих батальонов. Но иногда замечаем, что пресс-офицеры делают упор на пиар. Поэтому все-таки больше верим официальной информации сектора "М".
- Какой сигнал городу должен подать Киев, чтобы Мариуполь ему снова поверил?
-Свои реальные и оперативные действия, которые бы сигнализировали о том, что мы нужны. Вот когда, к примеру, в микрорайоне Восточном произошел обстрел, никто из Киева к нам не приехал. Возможно, там перечислялись какие-то деньги на восстановление разрушенных домов и семьям погибших, но иногда простое человеческое внимание здесь на месте - а не через телевизор, значит больше денег. (Когда готовился материал, традиция виртуального общения Киева с Мариуполем была прервана - в город на полчаса заглянул секретарь СНБО Александр Турчинов - Авт.). А ведь это была очень серьезная трагедия не только для Украины, но и для всей Европы.
Помимо внимания важно еще - снабжение армии. Ведь воюем против хорошо оснащенного противника. Сейчас остро стоит проблема тепловизоров. Поэтому хочется больше поддержки, как моральной, так и материальной, не просто для себя как жителя города, но и армии, которая нас защищает. Ведь если Мариуполь будет надежно укреплен, здесь начнет развиваться бизнес, люди захотят жить в Украине, а не выживать в Мариуполе.
- Настроения людей. Куда маятник качнется, если не дай Бог что?..
-Настроения разные. Примерно 30 процентов настроены проукраински, 30 - пророссийски, остальные 40 - нейтралитет: кто предложит лучшие условия - на ту сторону и пойдут. Поэтому, безусловно, какая-то часть людей выйдет защищать Мариуполь. Если не дай Бог что… Кто-то покинет город. А кто-то будет выжидать.
- А оборона реальная?
-На сегодня есть три линии обороны. Первая - это как раз Широкино. Если поселок сдадут, то линию придется сдвигать. Вторая - непосредственно административная граница города, и третья - уже в самом городе на случай отступления.
- Минск-2?
-В какой-то степени эти договоренности понизили градус напряжения, однако проблемы не решили.
- Какой ваш мирный план?
-Хочешь мира - готовься к войне.
***
…Из кабинета коллеги вытянули меня в актовый зал, где активный городской люд собрался на встречу с министром образования. Она таки удалась - официоза избежали. Возле моего крайнего кресла в последнем ряду все два часа простояла молодая заинтересованная девушка. Как потом выяснилось, одна из организаторов мероприятия, с которой меня должны были обязательно познакомить. Так мы и познакомились…
Диана БЕРГ, общественная активистка, дончанка, одна из организаторов прошлогоднего митинга за Украину в Донецке, ныне - живет в Мариуполе:
- Чем вы живете, Диана? Что чувствуете? Что видите впереди?
Но потом пришло некое озарение. Все это материальное стало казаться каким-то камнем, который нас держал на одном месте и не давал свободы. Нет, я не утверждаю сейчас, что все у меня круто и впереди одно счастье. Я просто взяла свою беду, приняла ее, посмотрела прямо в глаза своему страху, и попыталась найти какую-то полезную грань. Да, теперь я могу жить где хочу - пусть даже на съемной квартире, делать что хочу, главное - чтобы для души, ехать куда хочу - потому что мир большой.
- Но вы все-таки уехали из Львова в Мариуполь.
-Да. Потому что до дома час езды. Хоть туда нам и нельзя… Потому что это тоже Донбасс. И мы здесь больше нужны и полезны. Мы нашли работу, занимаемся общественной деятельностью. Как тогда в Донецке, когда абсолютно честно и неожиданно даже для самих себя - я ведь от гражданской активности была далека всегда - вышли на улицу на митинг за Украину…
- Знаешь, как бы люди и город не бодрились, все равно ощущается какая-то тяжесть…
-Да, потому что сегодня Мариуполь - это какое-то слепое пятно. Остров, который варится в собственном соку. К нам даже поезда не ходят. Я все думаю, зачем нас изолировали. Какая-то островная ментальность теперь формируется. А нужна какая-то, пусть даже иллюзия, но нормальной жизни, целей, задач каких-то, отношений с материком. Чтобы люди чувствовали себя нужными. А пока все киевские инициативы идут от чиновников, которые знают о нас только из бумаг. Для них Мариуполь, Донбасс - это какая-то запредельная история. Иначе вряд ли возник бы абсолютно античеловеческий пропускной режим и прочие предложенные нам новации... Когда простые люди не могут проехать, а боевики за деньги - пожалуйста.
- Так что Киеву делать прикажете?
- Сначала скажу вам страшную вещь. Мои друзья, оставшиеся в Донецке, говорят, что на месяц готовы уйти в подвалы, лишь бы город освободили. Но в реальности, конечно, нужно договариваться. Правда, в другом - серьезном формате.
***
…Последними, с кем мне удалось поговорить в этот день, оказались три студента, составлявшие массовку, когда в местном университете опять-таки встречали нашу столичную делегацию. Потом всех отпустили в аудитории, и толпа хлынула навстречу. Я достала диктофон, они притормозили… Решили обратиться к президенту. Так что формат более чем серьезный оказался.
Студенты 1 курса Мариупольского государственного университета:
- Я чувствую, что взяли и разделили народ, который когда-то был одним целым. Я бы не хотел такой войны. Вообще ее бы не хотел. Я бы хотел сказать президенту, что он должен делать все, чтобы объединить народ. Нужны какие-то мероприятия общие, чтобы люди обменивались мыслями. Да придумать какую-то общую объединяющую песню и спеть ее!
Максим Улитыч (Волновахский район):
- Мне все, если честно, очень надоело. Я раз в неделю езжу домой. Какие-то постоянные очереди, преграды. Все это накладно и неудобно. Хочется, чтобы быстрее закончилось. Только мне кажется, что быстро не получится. Здесь обе стороны неправы. Но нужно найти какой-то компромисс и уладить все. Но только мирным путем. Минские соглашения не принесли мира. Продолжает литься кровь. Продолжаются обстрелы, хоть и меньше, чем раньше.
Хотел бы сказать президенту, что стоит доводить начатое до конца. Он много предлагает, но не доделывает. Это очень сильно проявляется в реформах, которые нам обещают, но ничего в итоге не происходит. Ничего в нашей жизни не меняется.
Анатолий Пронин (Тельмановский район, территория самопровозглашенной ДНР):
- Я постоянно вспоминаю мирное время. Когда мы все были вместе и нам ничего не нужно было делить. Но, думаю, чтобы это завершить, оккупированным территориям нужно предоставить какую-то временную автономию, чтобы люди успокоились. Ведь погибли тысячи. Что сказать друг другу, чтобы простить? Для начала нужно помолчать. Обеим сторонам. Время лечит. А потом договариваться. Искать какие-то общие темы для разговора, делать какие-то социальные и культурные проекты. Чтобы мы научились друг друга слышать. И понимать. Другого выхода нет. Поэтому хочется сказать президенту, чтобы он реально, а не на словах, искал способ нахождения мира, а не продолжения войны или передышек ради войны.