Одиночество - это несчастье, превратившееся в привычку. А привычка, как говорил классик: «свыше нам дана, замена счастию она». Старые холостяки - это категория людей, которые променяли счастье на привычку и постарались убедить себя в том, что ничего другого им и не требуется. Девиз «Одиночество и свобода» все чаще и чаще заменяет в современном обществе сладкие и вечные слова «Любовь и счастье». Довольно своеобразно на эту смену системы ценностей отреагировал рынок. В 2002 году в Париже открылся первый салон товаров для холостяков, и слоганом этого мероприятия стал все тот же сомнительный девиз «За одиночество и свободу!» Многие известные европейские компании стали устраивать «четверги для холостяков», а сами холостяки окончательно избавились, как от ненужной и устаревшей вещи, от чувства стыда за свое вольное или невольное одиночество. Теперь в компаниях старых холостяков не принято поздравлять «заблудшего» друга со свадьбой. «Я женился!» - радостно сообщает молодожен своим старым «боевым» друзьям. «Ну и зачем тебе это надо?» - удивленно переспрашивают «заблудшую овцу» другие участники древнего, как мир, мужского кружка «одиночества и свободы». Еще в первой половине ХХ века задавать такой вопрос вступившему в брак мужчине было неловко, поскольку святость и красота брака еще тешила умы и сердца, но сейчас, в начале века ХХІ, пересмотрены практически все формы человеческого общежития и прежде всего традиционная семья.
Почему же так произошло? Наверное, потому, что люди устали заботиться о себе подобных. «Дальних» мы разлюбили давно, да и о «ближних» вспоминаем не слишком часто. А брак, в христианском его понимании, это прежде всего - преодоление замкнутости в себе, черствости и эгоизма. Если человек научится заботиться хотя бы о своей второй половине, о суженом или суженой, то и ближних и дальних сможет любить и понимать. Брак - это искусство сопереживания, школа сочувствия и подлинной любви к людям и миру. Научись любить «Другого» или «Другую», и волны любви омоют твое очерствевшее сердце. Дальше можно научиться любить «малых сих» - детей. Но все эти пути любви «вечный холостяк» закрывает для себя раз и навсегда. Он пытается заполнить зияющую пустоту в сердце короткими, ни к чему не обязывающими связями или мужской дружбой. Но любить всех женщин в мире - значит не любить по-настоящему ни одну из них. То же самое можно сказать и о женщинах, которые от усталости, разочарования или в силу странного душевного изъяна пытаются вечно играть роль первых красавиц и Мессалин. Пытаясь очаровать и покорить всех мужчин - от семнадцати до семидесяти - они, на самом деле остаются ни с чем и ни с кем.
Французский философ и писатель Жан-Клод Болонь написал книгу «История безбрачия и холостяков», которая увидела свет в издательстве «Новое обозрение» и стала предметом дискуссии. В этом солидном труде рассматривается эволюция взглядов на брак и безбрачие - от древней Греции, Рима и Иудеи до современного мира. Жан-Клод Болонь сумел проанализировать печальные метаморфозы, происходившие с идеей брака за последнюю тысячу лет. От осознания важности и даже святости брака, от возвеличивания таинства брачного союза между любящими друг друга мужчиной и женщиной мы, увы, пришли к сомнительному девизу «За одиночество и свободу!», который в сущности является отрицанием подлинной и глубокой Любви. Ибо одиночество дает не свободу, а всего лишь иллюзию свободы, когда замкнутый в себе, не сумевший открыться по отношению к Другому человек, сдается на милость своим фобиям и порокам. Ибо если человек ни о ком не заботится и ни за кого не отвечает в этом мире, то жизнь его пуста и бесплодна.
Анализируя отношение к браку в древних обществах, Жан-Клод Болонь приводит в пример Иудею и, в частности, цитирует Ветхий Завет. «...Не хорошо быть человеку одному», - говорит Яхве-Элохим, сотворив Адама (Быт. 2:18). Этот завет, по мнению французского исследователя, определяет иудейское мышление. Человек проклят, если он одинок. «Горе одному!» - говорится в Екклезиасте (Еккл. 4:10). Это горестное восклицание распространяется и на тех, у кого нет ни рода, ни племени, ни брата, ни сына, ни родных. Того, кто один ложится в постель, никто не согреет. Того, кто один и падает, никто не поднимет. Так говорится в Екклезиасте. «Без замка имущество будет разграблено, без жены человек стенает и опускается», - говорит Иисус, сын Сирахов (Сир. 36:25).
Христианское отношение к браку закреплено в словах Христа, сказанных на браке в Кане Галилейской. Христианство защищает нерушимость брака и в то же время указывает на безбрачие как на «небесное состояние». «Чада века сего женятся и выходят замуж. А сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят», - поясняет Иисус (Лук. 20:34-35). Нельзя согласиться с Ж.-К. Болонем в том, что эта цитата - первый шаг к современному девизу «За одиночество и свободу!» Не о современной холостяцкой закрытости от ближних и мира говорил Мессия, а, вероятно, о том, что в мире ином, в ином «эоне», который последует за воскресением из мертвых, мужское и женское начало сольется в небесной гармонии и тогда брак как земной институт, возможно, уже не понадобится. Ибо, как писал Гете, «силам неба все равно - ты женщина или мужчина, но тело все просветлено».
Понятие безбрачия действительно охватывает самые разные жизненные ситуации - от обета безбрачия у священников до запрета жениться, присутствующего во многих воинских объединениях. «Женатый разведчик» - это почти такой же нонсенс, как вступивший в брак католический кюре. Один отдал свое сердце армии или Родине (и та, и другая, заметьте, - женщины), другой - Notre Mere - Eglise Catholique (Нашей Матери Католической Церкви). Женское начало присутствует в этих «косвенных браках» опосредованно, но в первом случае (назовем его «случаем Штирлица») бегство от пола, от Женщины и замена любимой абстрактным идеалом часто приводит к неврозам и депрессиям. Сцена свидания Штирлица с любимой супругой в кафе «Элефант» и нежные взгляды через столик - это, конечно, красиво и возвышенно. Но что происходит потом? Пытаясь заменить живую женщину абстрактными категориями, живущий в одиночестве военный замыкается в себе, закрывается от мира, и душа его покрывается коркой льда (или стальными латами?). Растопить эту корку льда в послевоенной жизни становится немыслимо трудно - и для самого военного, и для его любимой.
Джон Хейнел еще в 1965 году утверждал, что западноевропейская модель брака претерпела существенные метаморфозы, и не в лучшую сторону. Возраст вступления в первый брак существенно повысился и составляет 26-27 лет для мужчин и 23-24 года для женщин. С другой стороны, возрастает количество женщин и мужчин, сознательно отказавшихся от брака. Этот сознательный отказ от брака, правда, в большей степени характерен для Западной Европы, чем для Восточной.
Можно ли говорить о том, что за безбрачием в современном мире закрепился социальный статус? Жан-Клод Болонь считает, что можно. Правда, между безбрачием и браком находятся некоторые промежуточные формы совместной жизни - гражданский брак, сожительство и проч. Но можно согласиться с французским исследователем в том, что культ холостяцкой жизни, основанной на пресловутых «одиночестве и свободе», приобрел в последнее время поистине безобразные формы. Туристические компании все чаще предлагают туры, рассчитанные не на семейные пары или на влюбленных, а на одиноких, фирмы устраивают праздники для клиентов-холостяков. Безбрачие становится модой. Бесспорно, такой тенденции радоваться не приходится. Человек, который возводит свое одиночество в культ, не способен сделать счастливым даже самого себя. Такой человек распространяет вокруг себя горестное ощущение самовлюбленной опустошенности, сомнительный аромат гордыни.
«Мы стремимся найти в любви все то, чего мы были лишены в предшествующей жизни, - считает украинский философ и психолог, создатель психоаналитического метода андрогин-анализа Назип Виленович Хамитов. - И прежде всего нам хочется Абсолютного Преодоления одиночества. Любовь представляется нам единственным чувством, способным победить его. Мы уже видим миллионы брызг, на которые разбивается одиночество, радугу, рожденную солнечным светом в этих брызгах, и мы бросаемся в воды любви, ни о чем не задумываясь и никому не подражая - в этом возвышающем падении мы становимся сами собой. Любовь дарит нам удивительное чувство обретения себя. Мы не хотим казаться, мы хотим быть. Любовь освобождает нас от множества комплексов, в руинах обыденности проступает истинное Я, и, пораженные, мы не узнаем себя. Любовь возвращает нас к себе; то же чувство могли бы испытать Адам и Ева, возвращенные в рай».
Это возвращение в рай дает нам подлинную свободу, полноту жизни и счастье. Ибо, хотя привычка и дана нам свыше, счастье гораздо привлекательнее. Попытка заменить масло маргарином не может окончательно вытеснить в нас воспоминание о вкусе масла. Какие бы привычки ни затмевали для нас счастье, жажда счастья и взаимной любви продолжает жить в человеческой душе и ищет себе выхода, реализации. И тогда старый холостяк с неловкой и смущенной улыбкой говорит: «Выходи за меня, а?» И его любимая радостно отвечает: «Я согласна!»