В это трудно поверить. 90-летний врач Львовской областной детской клинической больницы «Охматдет» Богдан Надрага каждый день ходит на работу. Как, кстати, и его жена Мирослава.
- Зачем это вам? - спрашиваю. Ведь есть хорошая пенсия, двое внуков...
- Всю свою жизнь мы много работали, потому даже трудно представить себе, что вдруг все бросим. Без работы точно долго не прожили бы, потому что мы так воспитаны, - отвечает собеседник.
«Александр Надрага очень любил Гуцульщину и Львов, - пишет Богдан Надрага в предисловии к отцовской книжке о Львове «Серед львівських парків». - Любовь к родным горам, наверно от матери, которая всю жизнь говорила на гуцульском диалекте и даже всем своим видом была похожа на гуцулку, курила, как и они, до конца жизни. Александр с юных лет часто бывал в Карпатах, увлекался туризмом, путешествовал по тропам Черногоры… Один из первых больших походов по этому сказочному краю провел двадцатилетним юношей со своим школьным товарищем Иваном Крипьякевичем и его братом… Позже сотоварищами в походах стали жена и сын Богдан. Вместе пешком исходили дороги вдоль Черемоша…».
Однако не все им во Львове нравилось.
«Это и открытое проявление польского шовинизма, и невыполнение международных соглашений относительно автономии Галичины, и ограниченный доступ молодежи к высшему образованию, а взрослых - к работе в государственных учреждениях, погромы студентами-вшехполяками наших учреждений, предприятий, магазинов в дни празднования наших исторических событий», - пишет Б.Надрага.
Каждый из родителей хотел бы видеть детей продолжателями своего дела. Но в то время как Богдан Надрага окончил гимназию в 1939 году во Львов вошли советские войска. Теологическое образование стало неактуальным. Пока его сестра Елена штудировала классическую филологию, Богдан закончил медицинский и, готовясь к научной деятельности, стал аспирантом на кафедре нормальной физиологии Львовского государственного медицинского института.
- Это сейчас медицина занимается преимущественно болезнями, - говорит Богдан Надрага. - Практически на каждый человеческий орган существует отдельная специальность. Но человек - это целостный организм, и очень важно знать, как он функционирует. А чтобы изучать изменения, нужно знать норму. Я изучал нормальные функции всех систем человеческого организма.
Но углубиться в науку не пришлось…
- В октябре 1947 года ночью, когда мама дежурила в больнице, к нам пришли люди в форме, - вспоминает Богдан Надрага. - Устроили обыск. Потом привезли маму и прочитали постановление о выселении в отдаленные области Советского Союза с конфискацией имущества. На сборы дали один час. Формальной причиной депортации было «содействие бандам ОУН». С собой успели взять только документы, кое-что из еды и белье. Все остальное, в том числе и прекрасную библиотеку, оставили. Позже мне рассказали, что все книги были выброшены просто на улицу. Донес кто-то из своих, - говорит с грустью мой собеседник.
Тогда, к сожалению, это было распространенным явлением. Понравилась кому-то чужая квартира, дом - донос, и вот уже квартира свободна. Впрочем, для ссылки в Сибирь хватило бы и того, что в их квартире на улице Бадени бывали владыка Иосиф Слипый, Климентий Шептицкий, профессора Духовной академии Степан Сампара, Иван Черняк, Лев Глынка... К тому же отец Б.Надраги был действительным членом Научного общества им. Т.Шевченко, членом Союза украинских адвокатов и редколлегии журнала «Життя і право».
- В сущности, мы были патриотами Украины, но участия в нелегальных организациях не принимали, - вспоминает Б.Надрага. - Когда прибыли на место, нас поселили в пригородном совхозе. Мама перебирала картофель, сестра возила, а мы с ребятами - у навоза на бывшей конюшне. Потом меня направили работать в инфекционную больницу, но главный врач даже не вышел ко мне, только передал, что бандитов им не нужно. В конце концов меня направили в детскую консультацию, где не хватало врачей. Там я и проработал десять лет. Было нелегко: по улицам не пройти, потому что осенью и весной была грязь, зимой - глубокие снега, а тротуаров нет...
Жили в одной маленькой комнатке. Много приходилось ходить. Единственное, что согревало душу, - местные врачи и больные, которых лечил, оказались очень добрыми людьми. Согрешил бы, если бы сетовал на них. Там было много украинских, немецких, русских, татарских семей. С Украины работало шесть врачей. Мы часто собирались вместе. В частности, общались с семьей Зубрицких. Их отец был священником из Турковщины, занимался этнографией, был членом общества Т.Шевченко со времен Австро-Венгрии. К нашей компании принадлежал и профессор-филолог со Львова Коструба. Ему заочно присвоили в Москве степень кандидата наук. Тогда же отбывал ссылку и бывший редактор журнала «Бойківщина» Михаил Скоры (он продавал билеты в бане), - вспоминает Б.Надрага.
В далеком Анжеро-Судженске семья Надраг прожила долгих 12 лет. Матери и сыну разрешили работать участковыми педиатрами. Отец, Александр Надрага, уже пенсионер, писал учебник по римскому праву. Дополнительные материалы ему присылали из далекого, но такого близкого ему Львова. Верил, что когда-то все же вернется. Разумеется, что любовь отца к родному краю не могла не передаться сыну. Позднее Б.Надрага каждый свой отпуск вместе с женой и сыном Александром (названным в честь деда), сейчас профессором, заведующим кафедрой детских инфекционных болезней Львовского национального медицинского университета имени Данила Галицкого, проводили в путешествиях по Украине.
Потому и не удивительно, что когда после окончания срока ссылки заведующая поликлиникой, в которой работал Б.Надрага, принесла ему домой ордер на двухкомнатную квартиру, он поблагодарил и сказал, что собирается вернуться в Украину. Иначе и быть не могло. Но когда в 1958 году они все же вернулись во Львов, оказалось, что там их никто не ждал. Им и в дальнейшем было запрещено проживать во Львовской области. Только через год Б.Надраге удалось получить должность педиатра в Самборской детской больнице. Позже подавал документы на конкурс на должность педиатра в Львовской областной детской больнице и даже победил в нем. Был подготовлен приказ о его назначении, но прописаться не разрешили. Пришлось вернуться в Самбор, где семья Надраг прожила до 1993 года. А реабилитировали их в 1989 году.
В семье Надраг - служащие, врачи, юристы, ученые. Богдан Надрага - старейшина медицинской общины Львова, почетный член Украинского врачебного общества во Львове. Богдан Александрович и Мирослава Григорьевна по сей день работают врачами во Львовской областной детской клинической больнице «Охматдет». Недавно решением Львовского городского совета за активную деятельность в годы освободительной борьбы и в межвоенный период, за заслуги нескольких поколений в области науки и медицины семье Надраг присвоено звание «Шляхетна львівська родина».