Уютные вагончики метро всегда навевали на меня сон — особенно, если удавалось присесть и раскрыть на коленях книгу. Да и люди вокруг, казалось, шуршат книжными или газетными страницами только для того, чтобы заснуть побыстрее — этот мирный шелест был для них лучшей колыбельной. Метро — это «вагончики для чтения», скажете вы? Нет, друзья, это вагончики для сна, сладкого и не омраченного ничем, — потому что работа не за горами, дом позади, опоздать на рабочее место уже практически невозможно, разве что остановку проспишь. Я была уверена в этой аксиоме до тех пор, пока не побывала в парижском метро и не сравнила три «образа жизни» в метрополитене — украинский, русский и французский. О том, как проводят время в подземке украинцы, русские, французы, и пойдет речь в этой статье.
Метро по-французски
Наша туристическая группа собралась в Версаль. Астрономическая цена, предложенная французской принимающей турфирмой за экскурсию в легендарный дворец Короля-Солнце, нас не устраивала, и мы решили добраться до городка Версаль самостоятельно — посредством метро и наземного скоростного поезда. Встали мы рано, и, по старой доброй киевской привычке, я решила подремать в метро, благо ехать нужно было из конца в конец. «Мадам и месье, — раздался рядом со мной на редкость жизнерадостный бас, — сейчас я покажу вам кукольное представление!». При этих словах вся наша туристическая группа, мирно дремавшая на своих сиденьях, как по команде, открыла глаза.
Увиденное поразило даже мое бурное воображение. Средних лет весельчак-актер прикрепил импровизированный занавес к железным поручням, достал кукол, включил магнитофон и разыграл целое представление. Кукол было всего две: лохматый, залихватского вида пес и кокетливая кошечка-парижанка — но обращался с ними наш новый знакомый поистине виртуозно. Не прошло и минуты, как весь вагон подпевал куклам, отбивал такт и радостно хлопал в ладоши. «А теперь, мадам и месье, поблагодарите артиста», — все так же радостно улыбаясь, заявил актер и прошелся по рядам с кепкой в руках. В кепку полетели сантимы и евро — зрители расставались с ними без особого сожаления. Собрав щедрую дань, актер еще раз поблагодарил уважаемую публику и вышел.
Когда он ушел, я вздохнула с явной грустью. В памяти всплыла совсем другая картина: многочисленные просители, которые с заученными интонациями, давясь фальшивой слезой, день-деньской повторяют в украинском и русском метро одно и то же: «Извините, что мы к вам обращаемся. Мы люди не местные…». Вспомнилось и облако тоски, плывущее по вагону после их ухода, ощущение беспросветной грусти и разрывающей душу жалости — какие несчастные люди и до чего им тяжело!
Конечно, несчастные люди в двух случаях из трех оказываются обычными, а иногда даже и вполне состоятельными гражданами, зарабатывающими так на жизнь, но какую тоску смертную навевают они с утра своими слезами и просьбами! И никому из них не приходит в голову показать соотечественникам кукольное представление, повысить жизненный тонус спешащих на работу или с работы граждан, а после представления собрать честно заработанные денежные знаки!
Впрочем, кукольное представление оказалось далеко не единственным спектаклем, увиденным мной по дороге в Версаль. На следующей остановке в вагон вошли подростки-арабы — отнюдь не громилы из предместий, а два развеселых паренька, которым явно не хватало нескольких евро, чтобы посидеть в ближайшем кафе. Свою денежную проблему они решили очень легко — спели, станцевали, позаигрывали с девушками, а у одной, очень хорошенькой и темноглазой, вместо сантима попросили поцелуй. В результате один из храбрецов получил поцелуй в щеку и с улыбкой триумфатора покинул вагон. После их ухода танцевать захотелось всей нашей группе, а сон улетучился окончательно.
В тоннелях тоже было немало музыкантов. Одному из них, русскому, я пожертвовала евро, он в благодарность сыграл калинку-малинку, а слушавшие славянского музыканта французы радостно захлопали в ладоши и попросили сыграть «Любо, братцы, любо…». Через пять минут приплясывали и подпрыгивали все, а в кепке музыканта радостно позвякивали сантимы и евро. Печальным на этом празднике жизни оказалось только одно — музыкантов и актеров в метро было на редкость много, а французских денежных знаков в моем кошельке — на редкость мало, так что эта поездка могла обернуться полным банкротством. Следующим, не менее талантливым музыкантам мы подавать не стали и сели в наземный скоростной поезд, следовавший по направлению к Версалю.
Лабиринт искушений
Но на этом наши денежные потери, конечно, не окончились. На остановке «Версаль» мы обнаружили киоск со свежайшей сдобой и такими пирожными, что просто захватывало дух. На рекламном щите, стоявшем около киоска, было написано, что лучшей сдобы не найти в целой Франции. Я охотно поверила и отказалась от напрасной мечты похудеть. Дальше — хуже: наша туристическая группа никак не могла выйти из метро, застревая около всякой всячины, которую продавали широко улыбающиеся негры и веселые арабы. «Башня, купи башню!», — кричали негры, на шее которых позвякивало целое ожерелье из сувенирных Эйфелевых башен. «Нет денег!», — отвечала я им, но негры не верили и бежали за нашей туристической группой, предлагая башни маленькие и большие, железные и деревянные, светящиеся и выкрашенные в разные цвета…
На обратном пути я окончательно поняла, что парижское метро — это лабиринт соблазнов, подстерегающих туристов, где есть все и на любой вкус. Впрочем, жизненный тонус в парижской подземке повышался мгновенно — через несколько минут уже хотелось петь, танцевать, флиртовать и навсегда отказаться от привычной славянской меланхолии.
И, главное, люди в парижском метро реагируют друг на друга. Мужчины улыбаются хорошеньким женщинам и завязывают знакомства, а не сидят с постными лицами, уткнувшись в газету или детектив. Женщины кокетничают и пишут номера телефонов прямо на билетиках, подростки громко обсуждают свои проблемы, а деловитые американские туристы растерянно переглядываются — праздничное легкомыслие французов вызывает у них культурный шок. Улыбки, словно бабочки, порхают по вагону, и ты понимаешь, что жизнь действительно прекрасна, а самая лучшая страница в ежедневнике — выходной.
Последняя фраза отнюдь не означает, что французы ленивы. Просто они придерживаются так называемого «искусства жизни», согласно которому цель любого дела или начинания — праздник жизни, который нужно ощущать даже в метро. Прежде всего — в метро, потому что именно в подземке, по дороге на работу, мы набираем тот запас энергии, с которым предстоит провести день. И если вместо положительных эмоций мы получили «мировую тоску», то работоспособность будет минимальной, любовь пройдет мимо, а счастье не состоится. Словом, «давайте говорить друг другу комплименты» — и особенно в метро. Тогда «любви приятные моменты» окажутся более чем доступными.