Оперная звезда, сделавшая головокружительную карьеру в лучших театрах Европы, воспитанница киевской сцены на радость меломанам заглянула в родные пенаты. На афише с портретом Людмилы Монастырской - три самые «хитовые» оперы Верди, предназначенные для драматического сопрано, - «Бал-маскарад», «Макбет» и «Аида». Три даты ее спектаклей завсегдатаи театра повторяли с не меньшей одержимостью, чем пушкинский Германн «тройку, семерку, туз»...
Леди Макбет - одна из самых сложных сопрановых партий вердиевского репертуара. К тому же содержащая с полдюжины сольных арий и сцен главной героини - случай беспрецедентный. Второго декабря публика собиралась перед входом в Национальную оперу, давали «Макбет». Легкий ажиотаж был заметен даже невооруженным глазом: у входа кое-кто просил лишний билетик. Уже в первом акте Монастырская поразила идеальной ровностью голоса во всех регистрах и удивительной красотой тембра - именно той, которая сразу заставляет вас почувствовать, что вы присутствуете на «звездном» спектакле. Публика использовала малейшую паузу, чтобы наградить певицу овациями. Даже коллеги, проработавшие в театре многие годы, в такие моменты переглядывались с улыбкой понимания: мол, вот то, чего мы ждали, вот как это должно быть! Раньше Монастырская не пела в киевском «Макбете», она приготовила партию за границей. Наверное, это сыграло свою роль. Хотя школа Дианы Петриненко, полученная в Киеве, вероятно, сохраняет свою силу и поныне.
И вдруг - четвертый акт. Но что это? Перед нами совсем другая Леди Макбет. Она полностью утратила былое величие и вовсе не заботится об эффектных руладах. Неизменным осталось лишь одно - полная власть над звуком, мастерство, позволяющее отражать тончайшие грани эмоционального состояния героини, теперь уже безумной... Зал впал в состояние шока. Ибо мы не привыкли наблюдать такую меру перевоплощения на оперной сцене, для нас более привычны натужные голосовые эффекты и атмосфера «костюмированного концерта». Но Монастырская сломала все стереотипы и дала нам почувствовать то труднодостижимое, что в учебниках называется «музыкальной драмой». Есть еще одно расхожее выражение - «изображение характера персонажа посредством голоса и тембра», безуспешно культивируемое на всех уроках пения. Именно в сцене безумия это удалось Монастырской «на все сто». Когда Людмила с блуждающим взглядом, как бы в бреду старалась отмыть руки от крови, Константин Сергеевич, вне сомнения, сказал бы: «Верю!» Потому что она сумела «подать» Леди Макбет не только актерски и пластически, но и в звуке - в шепоте, лепетании, почти в прострации. Скажу честно: было страшно. А это уже «высший пилотаж», который редко встретишь не только на сцене нашей Национальной оперы, а и вообще в оперных театрах всех времен и народов.
- Скажите, правда ли, что Леди Макбет - настоящий камень преткновения для любого сопрано?
- Я согласна, эту партию можно назвать самой сложной в вердиевском репертуаре. Но могу сказать, что для меня ее вокальные трудности вполне преодолимы, наверное, я достигла того уровня, который позволяет мне с ней справляться. Эта партия написана для колоратурного драматического сопрано - здесь задействован весь диапазон, а крайние верха нужно уметь петь на пиано, и к тому же обладать такой подвижностью голоса, которая характерна для колоратурного сопрано. Кстати, у нас эта опера идет в несколько сокращенном варианте - стретта и застольная песня главной героини немного урезаны. Я могла бы поставить свои условия, но решила согласиться с таким вариантом, потому что это связано с уже готовым постановочным решением.
- А как прошел спектакль, какие остались впечатления?
- Я была счастлива встретиться со своими коллегами, я их очень люблю, ведь вместе мы съели не один пуд соли... Что касается постановки, она очень отличается от лондонской. В Лондоне Леди Макбет как персонаж находилась на сцене дольше. Да и акустические условия были другими - там придумали некую «коробку», внутри которой происходило действие. Это позволяло максимально сосредоточить и направить звук. В таких условиях чувствуешь себя комфортнее. Как известно, на Западе оперные режиссеры - большие оригиналы, но они стремятся, чтобы не было ничего лишнего. Хотя киевский спектакль ставил итальянский режиссер Итало Нунциата, не все драматургические решения показались мне убедительными. Даже письмо, которое Леди Макбет читает в самом начале... Ведь она читает его уже не в первый раз, поэтому восторг здесь вряд ли уместен.
В этом сезоне у Людмилы в буквальном смысле слова триумфальное шествие по лучшим сценам Европы. В берлинской Дойче-опер - большая серия спектаклей «Тоска» (закончится в марте). Партнером певицы, между прочим, выступает бывший солист Национальной оперы Дмитрий Попов. В феврале начинается «Аида» в Ла Скала - канонический спектакль, поставленный еще Франко Дзеффирелли, в котором Людмила будет петь с двумя звездами мировой величины - Роберто Аланья и Ольгой Бородиной. Дальше - «Макбет», снова в Берлине. А в апреле в Валенсии Монастырская споет в опере Массне «Сид», за пультом будет стоять Пласидо Доминго...
- Людмила, а что же дальше?
- В конце текущего сезона мне предстоит концертное исполнение «Макбета» с оркестром музыкальной академии Санта-Чечилия в Риме. А сезоны 2012-2013 и 2013-2014 уже расписаны полностью и очень плотно. На сегодняшний день кое-какие контракты еще не подписаны, но это просто вопрос времени. Разумеется, не хочется отказываться от Ковент-Гардена и Метрополитен-опера. Поэтому придется как-то координировать свои гастроли с планами нашей Национальной оперы. Ну а летний период я всегда оставляю свободным, так как хочу отдохнуть и побыть с детьми.
Сейчас у Людмилы целая «полоса» выступлений в Киеве: четыре спектакля в начале зимы (два «Бала-маскарада», «Макбет» и «Аида»), а потом еще два в январе - «Пиковая дама» и опять «Макбет». Делами певицы занимаются два крупных агентства - в США и в Швеции. Поэтому Людмила, оставаясь солисткой Национальной оперы, в какой-то степени принадлежит уже не только Украине, а и всему миру. Но - стоп! Если вы думаете, что все это лишь преувеличения, сходите-ка 14 декабря на «Аиду». Тогда и поговорим...