Александр Квасьневский отвел на разговор тет-а-тет ровно 20 минут. «Я устал, я столько уже сегодня говорил о Европе...» — главный адвокат Украины в Евросоюзе устало поправляет очки. Он соглашается говорить только о Европе. Квасьневский — ходячая иллюстрация на тему «как постсоветский левый стал апологетом европейскости».
Квасьневский мало чем напоминает славянина в своих привычках. Двадцать минут разговора (о Европе, а о чем же еще?) развеивают последние намеки на то, что передо мной — видный представитель братской нации и государства, от границы с которой до Львова — 40 км. Господин Александр Квасьневский — не просто пан, а типичный европеец, транснациональный политик с панъевропейским мышлением. Меня интересует, как симпатизирующий левому движению (а Квасьневский на выборах президента Польши победил правого Валенсу именно как левый кандидат) стал симпатиком не совсем левого всеевропейского проекта и ярым евроинтегратором.
— Я не считаю себя советским человеком, — лаконично парирует г-н президент. — Поскольку никогда не учился в СССР или России. Посчастливилось свою студенческую практику пройти в Швеции. В 22 года побывал в США. Поэтому я не советский человек. Это раз.
«Ну, тогда постсоветский» — эта моя поправка несколько разозлила г-на президента: «Я вас прошу, прошу не перебивать, поскольку...»
Поскольку действительно настоящий Квасьневский мало коррелируется с образом левого, даже если этот левый и европейский. Парадоксально, но именно левый социалист Квасьневский привел постсоветскую Польшу (заранее прошу прощения у г-на президента за прилагательное «постсоветская») в ЕС и НАТО. Идеологический конфликт здесь напрасно искать, поскольку, отмечает Квасьневский, «Польша хотя и находилась в соцлагере, но, в отличие от Украины, никогда не была республикой в составе СССР. Поэтому система идеологического воспитания и образования Польшу не так глубоко затронула». Иными словами, Польша — меньшая жертва.
Главный признак европейца (наблюдательные это подтвердят) — европейцы говорят о сложном просто. Европейцы на уровне слов оперируют простыми истинами, избегая каких-то концептуальных вывертов и парадоксальных мыслей. Так что и Квасьневский говорит о сложной геополитике простыми словами. Из уст разнообразных «бывших» эти общие суждения всегда воспринимаются как откровения и диагнозы. Провоцирую Квасьневского вопросом: «В Украине звучит немало призывов вроде «Идем в Европу» — но что такое эта Европа? Что это за ценности и преимущества? Если можно, по пунктам». Квасьневский меняет позу в кресле, опирается на локоть и начинает по-профессорски:
— И во-первых, и в-пятых, и в-десятых, — все вам расскажу. — Тем, как собрал пальцы в пучок и сделал установочную паузу перед речью, он чем-то очень напомнил Ющенко... — Я приехал в Украину, чтобы донести до людей информацию о Евросоюзе. Хочу вам сказать, что это самый удачный геополитический проект в истории не только Европы, но и цивилизации. Цивилизации! — поднятым указательным пальцем господин президент акцентирует внимание. — То есть с момента, как человек слез с дерева, а Ева дала попробовать яблоко Адаму. После Второй мировой войны, забравшей более 50 млн. жертв, Европа решила создать организацию, которая должна была навести мосты между врагами. Поскольку Франция и Германия были давними врагами. Бельгия и Люксембург — также. Европа очень страдала из-за этой вражды. Поэтому появилась уникальная идея: подождите, мы на плоскости политической, культурной, торговой, экономической объединением народа хотим выстроить единое сообщество. И вот уже 50 лет этот проект дает людям покой, мир, развитие, беспрецедентные открытые границы, шанс иметь работу, шанс для всех и каждого. Мало того, эта конструкция стала мощным геополитическим инструментом. Расширенная Европа нынче — это более 500 млн. людей. Это центр глобализации, где на всей территории мы гарантируем покой, стабильность, права человека, права женщин, права всех меньшинств, возможность свободно ездить без границ и виз, свободно торговать, обмениваться знаниями и трудоустраиваться — без всякой бюрократии. Это действительно феноменально!»
За панегириками о Евросоюзе кроется глубокая убежденность Квасьневского. После двух каденций национального президентства он теперь чувствует себя деятелем значительно более широкого масштаба. Причастность к чему-то большому всегда окрыляет и вдохновляет. Именно поэтому миссия ревностного евроинтегратора для Квасьневского естественна. В Украину он приехал в рамках проекта «Европейский дебатный форум», организованного Международной неправительственной организацией «Ялтинская европейская стратегия», которая выступает за евроинтеграцию Украины. Если кратко, то вояж Квасьневского и всех других евроинтеграторов по Украине финансирует Виктор Пинчук. Львов, Днепропетровск, Донецк — эти три пункта остановки Квасьневского на прошлой неделе оставили у него очень приятные впечатления, которых не испортила даже затея витренковцев в Донецке с их плакатами и выкриками против НАТО. Это доказало Квасьневскому, что интерес к его приезду настоящий, а не админресурсный. Во Львове он говорил на польском языке, на Востоке — на русском. Во Львове вопросы были преимущественно экспертные, а на Востоке — общеознакомительные.
Однако мой вопрос тет-а-тет заставил Квасьневского задуматься.
— А вы действительно на все сто процентов убеждены в том, что украинцы ментально являются европейцами — то есть в повседневном, бытовом измерении?
— Ну-у-у. Вы ставите очень трудный вопрос, поскольку, пожалуй, лучше знаете своих соотечественников, чем я. Могу высказать лишь свое личное мнение. Ни один народ не является ментально готовым к большим изменениям. В смысле историческом, в смысле корней и в смысле прогресса, который Украина осуществила за последнее десятилетие (а особенно в смысле помаранчевой революции), — я не сомневаюсь, что у Украины свое место и своя миссия в ЕС. Но это требует тяжкого труда. Нужно приспособить свое хозяйство и право. Все это возможно, Украина будет в ЕС — можете не сомневаться. Но значительно больше роботы будет в другом. Украина 70 лет была в иной системе образования, воспитания и способа мышления. Все это влияло на рядовых людей. Но референдум 1991 года, а позже помаранчевая революция засвидетельствовали, что у Украины очень сильное чувство своей тождественности. Насколько ощущают украинцы себя европейцами, мне трудно сказать, поскольку это требует процесса, а не факта. Нужно над этим работать. Если мы покажем Украине европейское прошлое и будущее, мнение украинцев сразу изменится в положительную сторону. ЕС для Украины — феноменальный шанс за все годы ее существования. Этот проект защитит Украину и даст ей невероятные шансы. Я уже молчу о финансировании строительства дорог, важных проектов, связанных с решением проблем экологии, школы. Одна лишь Польша забирает из бюджета ЕС 63 млрд. евро на развитие своих городов и страны в целом. Это колоссальные деньги, которые страна использует для своего осовременивания. Вот я смотрю на вас, вижу молодое поколение — и верю, что именно молодежь является основным шансом вашей страны.
— Да. Но я спрашиваю ваше мнение об украинцах вообще...
— Ну... Проблемой Украины является гомо советикус. Это понятно, и об этом нужно говорить. Люди большую часть своей жизни провели в другой мировоззренческой системе. И здесь главной целью является самообразование и самовоспитание. Граждане должны сами себя настраивать на демократию, персональную ответственность за свою жизнь, ценности гражданского общества и подчинение закону, на отстаивание прав каждого без исключения человека. Также и политики должны переходить на демократические принципы, а не так, что сегодня я в оппозиционной партии, а завтра уже в коалиции. Это просто неэтично, не по-европейски. Но я оптимист, смотрю на вас — и верю.
Как мне кажется, оптимизм Александра Квасьневского — еще один признак европейца. На его примере можно проследить мини-стратегию Евросоюза. Убежденным евроинтегратором стал экс-президент страны, выделяющейся самым жестким в Европе законодательством относительно абортов и геев. Впрочем, «недоевропейскость» поляков не помешала им войти в Шенгенскую зону и во время уикендов посещать немецкие дискотеки. Квасьневский наверняка хорошо осознает свою символичность как евроинтегратора, а потому щедро и с готовностью расходует свое время на агитацию в Украине за ЕС, заражая украинцев своим оптимизмом.
Смотрю на него — и верю.