— Видишь суслика?
— Нет, не вижу.
— И я не вижу. А он — есть.
Из фильма «ДМБ»
Ответ был, как обычно в таких случаях, запоздалым и неадекватным. На юго-востоке Франции в городе Карпентра вечером в пятницу запылала местная мечеть. В нее из двух проезжавших автомобилей полетели бутылки с зажигательной смесью.
Все это время мир взирал на трехнедельный мятеж арабских маргиналов со смешанными чувствами. Россия — с сожалением и злорадством (а вы нас за Чечню ругали!), США — с сочувственными напоминаниями (о позиции Франции в иракской войне), Европа — с растущим волнением, грозящим перерасти в страх.
Украина, как водится, с любопытством вертит головой туда-сюда. Нас это вроде никак не касается. Сентиментальные «леваки» помоложе вспомнят студенческие волнения в мае 1968 года, совсем старые чучелопоклонники сведут все к классовой борьбе. Правые промолчат, потому что ругать арабов в целом — либо пошло, либо как-то очень произраильски будет звучать. А избирательно костерить французских арабов — неполиткорректно.
Подсказываю: очень уместно будет ругать и французскую постколониальную политику, начиная с конца 50-х годов. А лучше — со времен тамплиеров. Точно не ошибетесь. Безграничное тщеславие белых королей и рыцарских орденов Средневековья не позволяло сознанию принять тот факт, что культура и наука стран Магриба многократно превосходили европейскую, все еще питавшуюся ошметками знаний Римской империи.
Но это было тогда. Замечательная средиземноморская цивилизация (сплав арабского и европейского), которой восхищались Альбер Камю и Симона де Бовуар, была относительно недолговечной. Тоже канула в Лету, деградировала, как и многие ее древние предшественницы, например, египетская или индийская. И по той же аналогии Франция, столетиями устремляясь на поиски уже не существующих духовных и материальных сокровищ Востока, в качестве добычи в основном привозила лишь рабов. Что с того, что, в отличие от рабовладельцев США, их не везли в трюмах кораблей, а оставляли трудиться на белых по месту проживания в Африке или Средиземноморье? Ведь психология исполнительного раба предусматривает не только понимание связки награда-наказание, но и затаенную зависть и ненависть к более сильному и состоятельному господину.
Трогательная медиа-история о двух подростках, прятавшихся от полиции в трансформаторной будке и погибших там, очень двусмысленна. Если она правдива, то говорит об умственном уровне этого социально-возрастного слоя, даже не понимающего, что такое электричество. Если вымысел, то это попытка отвести взгляд общественности от политики главного французского силовика Николя Саркизи. Этот потомок венгерских иммигрантов впервые за последние тридцать лет объявил настоящий крестовый поход против уличной преступности, отправив полицию в пригороды — места ее зарождения — и лично принимая участие в рейдах.
Отчего закатилась звезда Шарля де Голля, национального кумира? Из-за его нехарактерно мягкой, либеральной позиции по отношению к бунтующему Алжиру. Французы оттуда спасались бегством во Францию, где, получив презрительное прозвище «черноногие» (из-за немодного тогда южного загара), лишенные имущества и работы, поддержали подготовку антиголлистского мятежа ОАС — парашютистов французского спецназа. Вот по отношению к ним де Голль повел себя очень решительно. Советский Союз, который любил все национально-освободительные движения в мире, кроме своих собственных, ему рукоплескал.
Франкоговорящая Африка и Азия очередной волной хлынули в эту историческую брешь. Постепенно соотношение христианского и мусульманского населения, которое было всегда характерно лишь для крайнего юга Франции, стало типичным для всей страны. И учитывая это соотношение и французские законы, уже несколько лет подряд стоит вопрос о масштабном строительстве мечетей в историческом Париже. Не в Нотр-Дам же им ходить или Сакре-Кер.
Короче говоря, Франция, как все империи, много десятилетий и даже столетий создавала и взращивала на свою голову расово-национально-религиозную проблему. Термины можно найти помягче, но остроты от этого не убавится. В этом смысле нет никакой разницы между негритянскими бунтами в США, чеченским террором в России и семью тысячами сожженных автомобилей во Франции.
Но если арабы ведут себя плохо, то говорить об этом вслух прилично только евреям, преимущественно израильтянам. Ну и, соответственно, наоборот. Радикальные высказывания граждан из стран ОПЕК тоже принято пропускать мимо ушей. Они за века совместного проживания столько интересного друг о друге узнали, что устанешь слушать. Хотя был же успешный прецедент в Голландии — радикальные белые националисты покойного Пима Фортайна, почитай что фашисты, официально взяли под защиту голландских евреев, поскольку их магазины стали все чаще подвергаться ограблениям и погромам со стороны хулиганов арабского происхождения. И все тотчас успокоилось, все были довольны. За достигнутое таким нетрадиционным образом общественное спокойствие Фортайн заплатил жизнью — застрелили. Обычная горькая участь настоящих миротворцев (вспомним того же Ицхака Рабина).
Поэтому восточноевропейцы, растеряв советский лексический запас и не вполне выучившись мудреному крючкотворству западников, говоря о расово-религиозных проблемах, используют совсем уж какой-то «хазарский словарь», куда там Милораду Павичу. Изъясняются по поводу соседских проблем. Своих вроде как и нет?
Вроде как есть. В Украине они в закрытых и открытых сводках СБУ и МВД о нелегальной иммиграции, о транзитах нелегалов в Европу, о наркотрафике, работорговле детьми и женщинами, организованных преступных группировках по национально-религиозному признаку и тому подобном. Эти проблемы имеют отчетливое юго-восточное происхождение, а уж китайское оно или чеченское — важнее для оперативников. Коренные жители Украины называют носителей и создателей этих проблем разными незлобными, но во всяком случае и не вежливыми терминами, говоря о разрезе глаз, оттенке и цвете кожи, религии или бытовых привычках. То есть позиционируют их как «чужих». Как во всем мире, небольшой, успешно ассимилировавшийся процент образованных людей, специалистов — это тоже «свои», они не в счет, им можно и тупые анекдоты о них самих рассказывать.
Можно ли как-то по-научному выявить остроту этой проблемы в Украине? Так, как это формулируется сегодня, вряд ли. Социология расизм и ксенофобию называет по-своему — «индекс социальной дистанции». Так вот, по этому показателю в Крыму, например, хуже всего относятся… к полякам, которых большинство в глаза не видело. Но для массового сознания крымчан это страшный символ западной экспансии на постсоветское пространство. Хотя и бандиты крымские, и неорганизованные граждане стреляют друг в друга и лупят почем зря за конкретную крымскую землю и налоговую волю. А угрозу видят в поляках. То есть на сознательном уровне украинское общество пользуется стереотипами пролетарского интернационализма. На бытовом — действует ситуативно и неразборчиво. А на подсознательном — вытесняет очевидные факты, совершает подмены понятий и трансфер, переброс ответственности — все по Фрейду. И массовое сознание украинцев никакой модернизации общества не хочет, а если и упоминает этот термин, то имеет в виду лишь укрепление основ консерватизма.
Для того чтобы называть вещи своими именами и пользоваться плодами этой свободы, нужно перестать бояться. Исторических аналогий, неправильных трактовок, возможности кому-то не понравиться или понравиться не тому.
Французская история, при всем своем эффектном драматизме, судя по всему, имеет очень простое происхождение. Принципиальный Саркизи (на него местами очень смахивает Луценко) своими зачистками серьезно наступил на хвост арабской наркомафии. Безработные подростки — идеальные распространители наркотиков. Особенно во Франции, где для подростков вообще не существует уголовной ответственности ни за что, сесть они в принципе не могут. Национальность — очень удобная «крыша», тебя вяжут за героин, а ты можешь кричать, что из-за цвета кожи или вероисповедания. Легко попадаешь в заголовки новостей — всем неудобно, все потом извиняются и оправдываются.
Ага, а при чем здесь Украина? При том, что в XVII веке погромы шинкарей казаками были вызваны в частности тем, что у шинкарей была монополия на водку. Точнее не у них, а у польского короля, который эту монополию сдавал им за большие деньги (запретив евреям заниматься другим промыслом). По тем временам — почти что героин. Закончилось все большой резней.
Сегодняшние обнищавшие арабы Франции — те же украинские евреи Средневековья, на которых после 1648 года отыгралась польская шляхта, опасаясь с некоторых пор трогать украинцев. Есть опасность того, что современная европейская «шляхта», обладая всеми монополиями и привилегиями, сделает французских арабов козлами отпущения за то, что натворила сама — с умыслом или без него.
Несколько лет назад я видел в Париже, как арабы возле церкви Сакре-Кер с пластмассовыми ведерками со льдом «втирают» туристам по безумной цене колу-фанту-спрайт. Все это они берут у ленивых белых владельцев близлежащих кафешек. На них периодически делает облавы полиция, арабы стремглав бегут от церкви вниз, «улики» нелегальной торговли швыряют в кусты (запоминая место), весело хохочут. Полицейские топают за ними вдогонку, не особо стараясь догнать. Тоже хохочут. Детский сад какой-то.
Сейчас, наверное, все изменится.