Читатель с вожделением ждет очередного доноса на туристов из России или на путешественников-иммигрантов. А услышит просто «ку-ка-ре-ку» от обезумевшего в Сан-Франциско гида, потому что... посудите сами...
В прилетевшей группе высокая девочка с капроновым бантом и бледненький мальчик лет двенадцати. Приняв их за брата и сестру с мамой, я ошиблась. «Родители купили им путевки в Сан-Франциско—Диснейленд в награду за хорошую учебу, — назидательно сказала опекающая их дама. — У нас теперь много богатых людей, и они могут себе это позволить». Дети приехали в Америку через Аляску самостоятельно.
В ответ на любой вопрос о цене девочка с бантом восклицала: «Так дешево?», а мальчик доставал из кармана скромной курточки стодолларовики. С достоинством богатого мужчины он купил своей оставшейся в России двенадцатилетней подружке духи «Эсти Лодер», на которые в уменьшенном варианте я уговаривала себя полгода.
Высокий, приятный, в очках, сан-францисский мужчина просит показать ему платье в золотых блестках. Бегая между туристками, судорожно примерявшими туалеты, я остолбенела, увидев его в открытую дверь примерочной, охорашивающимся перед зеркалом, с гладко выбритыми ногами, в женском, в талию золотом платье.
Тощенький мальчик продолжал вынимать стодолларовые пачечки, вежливо спрашивая, что купить бабушке. Девочка с капроновым бантом, восклицая «Так дешево?!», примеряла 140-долларовые туфли, сан-францисский мужчина охорашивался в черном бархатном мини-платье с декольте, а две якутки обсуждали цены на бриллианты, каратность золота и достоинства своих американских посудомоечных машин.
«Ку-ка-ре-ку?!»
С особым чувством встречаю группу иммигрантов из Западной Германии. Меня всегда интересовали евреи, бегущие от антисемитизма на родину нацизма. Раньше, когда я была идейная, хотелось встать в позу и спросить: «А пепел Бухенвальда у вас на зубах за завтраком не хрустит?»
Увидела просто довольных жизнью людей, которые еще в 72-м году стали искать, где лучше. Это я — дура идейная. Они же просто искали, где лучше. И нашли.
Но «русские» за ними и туда пришли. С юмором рассказывает счастливый господин, как вызвала его полиция в аэропорт в Берлине опознавать украденный «Мерседес». Там целый парк краденных дорогих автомобилей нашли. Опознал он свой роскошный, последней модели; пока бумаги оформлял, приземлился грузовой самолет из России, и через полчаса краденые «Мерседесы» были в воздухе. Полиция только руками махала.
«Русские», увы, пришли и в Сан-Франциско. Сопровождаю прекрасно воспитанных дам, преподающих английский в одном из университетов на Урале. В фотомагазине продавщица с давно немытыми, неумело покрашенными в блондинку волосами спиной к покупателям с упоением болтает по телефону. Вежливо прошу обратить внимание на моих дам. Повернувшись к нам другой половиной своего зада, продавщица увлеченно обсуждает, повезет ли Шурик кого-то в аэропорт. Нежно замечаю, уже на русском, что московское обслуживание покупателей здесь бы видеть не хотелось. Думаю, что ни Бабель, ни певцы одесского преступного мира и рыбной части Привоза не слыхали такого языка и не видели таких жестов. Из магазина нас просто вытолкали.
Разъяренная за своих туристок (ничего себе, «показала» им Сан-Франциско), иду в магазин напротив, чтоб позвонить в полицию, хотя знаю, что в Калифорнии она и в более серьезных случаях не всегда приезжает, и тут же вижу другую продавщицу, упивающуюся беседой с подругой на русском языке, пока ее, с недоумением, но терпеливо, ждут покупатели.
Ку-ка-ре-ку, господа! Это что же получается? Те, кто в России, живут теперь в Америке?
А я тогда где же?