Вот свадебное платье Елизаветы , несущее на себе хорошо выраженный отпечаток бушующих перед объективом 20-х. Вот ее первые снимки с очаровательной девчушкой на руках, где сложно увидеть двух будущих королев Елизавет. Впрочем, тогда такая перспектива действительно казалась совершенно нереальной. Лишь после того, как старший брат ее мужа отрекся от престола ради брака с разведенной американкой, пришел черед короля Георга VI, а с ним и его жены Елизаветы.
Именно на этот период и приходится создание собственного стиля. К моменту коронации ее мужа, состоявшейся в 1938 году, Елизавета уже обзавелась двумя помощниками, которые отличались не только высоким профессионализмом, но и умением понимать ее с полуслова, — кутюрье Норманом Хартнелом и фотографом Сесилем Битоном. Успех молодой королевы во время первого официального визита в Париж стал их совместным триумфом. Весь туалет Елизаветы должно было выдержать в белом — цвете королевского траура по королеве Виктории. Французская пресса не уставала отмечать стильность и всепобеждающий шарм Елизаветы, постоянно сравнивая ее с королевой Викторией, чьи манеры считались надменными, а наряды — кричащими и провинциальными. Отрешившись от сиюминутной моды, Елизавета решительно взяла на вооружение легкие ткани, пастельные цвета, безупречный крой самого гуманного силуэта, добротные ожерелья и, конечно же, непременные шляпки. Для шотландской аристократки головной убор всегда служил главным символом женской элегантности, хотя чисто британская чопорность местных модельеров не могла удовлетворить ее полностью. И тогда на помощь призвали фривольных французов. Знаменитые шляпники Клод Сен-Сир и Жан Барте доставляли из Парижа целые самолеты, заполненные перьями, искусственными цветами и всевозможными побрякушками. Придворный шляпник Симон Мирман, француз по происхождению, сооружал для них самые немыслимые тульи, снабжая их обязательной вуалью. И, наконец, Рудольф, родом из Чехии, всегда находил возможность придать окончательному виду очередного головного убора Елизаветы еще больше вздорности и легкомысленности.
Шляпки, которые поначалу вызвали массу насмешек, пусть и совершенно беззлобных, со временем сослужили стареющей королеве бесценную службу. По словам Сюзи Менкес, редактора отдела моды International Herald Tribune, вот уже 75 лет, как окружающий мир не замечает ни полнеющей талии, ни редеющих волос, ни новых морщин Елизаветы-старшей. Львиная доля внимания по-прежнему достается шляпкам, которые полны такого же задора и невинного кокетства, как и три четверти века назад.
Конечно, никто не возьмется утверждать, что залогом трогательной любви к столетней предводительнице британской королевской семьи служат именно ее наряды. Скорее, наоборот, с момента коронации ее супруга вся жизнь Елизаветы оказалась подчиненной созданию и поддержанию определенного имиджа, посредством которого она и спасала королевскую репутацию своего достаточно взбалмошного семейства. Елизавета-старшая отказывалась давать интервью, позволяла фотографировать себя только своему личному фотографу, никогда не допускала никого из посторонних в свою личную жизнь. И в то же время она не пожелала покинуть Букингемский дворец даже после того, как его начали бомбить фашистские налетчики, и лично принимала участие в тушении пожара, вызванного попаданием в него фугасной бомбы. Она позволила просочиться в прессу слухам об уроках стрельбы из револьвера, которые брала во время войны. Вся Англия знала о том, что именно она заставила своего мужа в преддверии коронации освоить специальную дыхательную технику, которая способствовала улучшению его дикции. Как знала страна и о том, что Елизавета всегда старалась незаметно держать руку в буквальном смысле на пульсе своего мужа и контролировала его состояние простым отстукиванием ритма. И с тех пор рука королевы-матери лежит на пульсе самой Великобритании, ненавязчиво и деликатно удерживая ее в рамках особого, «королевского», стиля.
Оксана ПРИХОДЬКО по материалам International Herald Tribune