Первенство мира по шахматам, недавно завершившееся в столице Индонезии Джакарте, было необычным: в нем не принимал участия ни один «белковый» шахматист; борьба за первенство велась между шахматными компьютерами, вернее шахматными программами, загруженными в персональные микрокомпьютеры. Есть еще первенства среди «тяжеловесов» - суперкомпьютеров типа «Deep Blue», сыгравшего в феврале этого года матч с Гарри Каспаровым. Такие «монстры» подчас занимают несколько комнат; в Джакарте соревновались их меньшие братья - более легкой «весовой категории».
Борьба на чемпионате была захватывающей. Шахматные программы сделаны так, что не признают ничьих, поэтому результативность турнира оказалась очень высокой. Надо сказать, что на фоне массы договорных партий в обычных турнирах (эта проблема существует, что греха таить) выяснение отношений между компьютерами приняло характер ожесточенной и, я бы даже сказал, свирепой борьбы за место под солнцем. Не потому ли гроссмейстеры все чаще проигрывают бездушным машинам, что позволяют себе брать искусственные тайм-ауты в виде договорных ничьих в 10 ходов? В результате появляется привычка «отбывать номер», а ведь компьютеры спуску не дают, заставляют быть начеку до самого последнего хода.
Конечно, профессионалам приходится тяжко: играют они, как заведенные, кочуя с турнира на турнир, - но ведь спонсоры выкладывают деньги не за имитацию борьбы, а за полнокровные сражения за шахматной доской. Игра спустя рукава кончается тем, что «ничейных дел мастеров» просто перестают приглашать в престижные турниры.
Компьютерные партии все больше привлекают внимание шахматных теоретиков, и это не случайно. машинное «мышление» необыкновенно конкретно, игра из общих соображений компьютеру чужда - все основано на расчете. Когда компьютеры сражаются между собой, процент «диких» партий неизмеримо выше, чем в нормальных турнирах, но причудливые машинные идеи нередко становятся отправной точкой для теоретических исследований. Вот несколько примеров, взятых из чемпионата среди микрокомпьютеров.
Чемпион прошлого года
«Fritz-4» бросился в лихую атаку против не имеющей каких-либо регалий программы «Crafty», стремясь во что бы то ни стало поставить мат. В конце концов белый король оказался голым, как в известной сказке Андерсена, но «Crafty» не испытывал по этому поводу никакого беспокойства (если он вообще способен на подобное). Кончилось тем, что
«Fritz-4» мата так и не нашел, один из его создателей программист Франс Морш схватился за сердце, а«Crafty» с убийственным хладнокровием занялся коллекционированием черных фигур и пешек и в этом преуспел. После этой партии «Fritz-4» вышел из борьбы за первое место, имея ноль очков после двух поединков, и его создателям пришлось на ходу вносить коррективы в программу, отличавшуюся чрезмерной агрессивностью. Зато в теории одного из самых популярных шахматных дебютов, испанской партии, была внесена очень важная поправка в проблемный вариант. Компьютер проиграл - но выиграли гроссмейстеры, получившие в свое распоряжение бесценный теоретический материал.
А вот другой пример. Немецкая программа «Schredder» до этого чемпионата была практически неизвестна в шахматных кругах, но произвела настоящую сенсацию, выигрывая партию за партией. Трудно охарактеризовать стиль побед этого микрокомпьютера - в нем уживаются, казалось, несовместимые тенденции.
То он с первых же ходов начинает строить неприступную крепость, заботясь прежде всего о безопасности своих тылов, то вдруг, без видимой причины, бросается в наступление, не считаясь с материальными затратами.
Такой импульсивный стиль характерен для одного из сильнейших гроссмейстеров нашего времени - Веселина Топалова. Кто же у кого учился? Виктор Корчной, с которым я говорил на эту тему во время женевского этапа «гран-при», абсолютно убежден, что Топалов буквально вырос на компьютерах. «компьютерный мальчик», но... хорош!», - говорит Корчной, однако без особого почтения к Топалову (и компьютерам, разумеется). Не стоит считать Корчного ретроградом (хотя шахматисты его поколения действительно не любят компьютеры); просто выдающийся гроссмейстер весьма болезненно воспринимает выхолащивание духа творчества из шахматных состязаний. Но времена ведь меняются, со старым багажом побеждать все труднее.
Как бы там ни было, а именно «Schredder» сумел победить в турнире за счет непредсказуемого, «рваного» стиля игры. Его создатель, программист Штефан Майер-Кален не пожелал раскрывать карты, было ли это задумано при написании алгоритма программы или сам «Schredder» играет, как Бог на душу положит, ведь даже малейший скачок напряжения может повлиять на выбор хода электронным гроссмейстером. Иными словами, «Schredder» подчас действует не только, как Топалов, но и как его соотечественник «реактивный» футболист Юрген Клинсманн, предвидеть очередной ход которого удается далеко не каждому защитнику...
Вот такими путями развиваются шахматы наших дней. Интеграция с компьютерами стала реальностью, и человеческие шахматы находятся уже под сильным влиянием компьютерных.
В Голландии традиционными стали матч-турниры «Компьютеры против человечества», в которых команде «белковых» шахматистов противостоит команда «силиконовых» оппонентов. В Соединенных Штатах проводятся подобные турниры на кубок Гарвардского университета. Первенство мира среди микрокомпьютеров было организовано уже в 14-й раз, и, сравнивая партии предыдущих турниров, можно констатировать, что с каждым годом уровень игры машин повышается. Так что недалек день, когда команда компьютеров победит команду людей. Не стоит драматизировать ситуацию, человеческие шахматы еще далеко себя не исчерпали. И тем не менее...
14-й чемпионат мира среди микрокомпьютеров, Джакарта. Технические результаты.
1. «Schredder» (Германия) - 9 очков из 11; 2. «Ferret» (США) - 8,5; 3. «Nimzo-3» (Австрия) - 7,5; 4-5. «Crafty» (США), «Gunda-1» (Индонезия) - 7; 6-8. «Dark Thought» (Германия/Голландия), «Virtual Chess-2» (Франция) - 6,5. Всего в турнире принимали участие 27 микрокомпьютеров.