Мы начали ценить мир, когда его потеряли. Сейчас многие жалеют об утраченной мирной жизни, пусть и несовершенной. А я все больше начинаю понимать, что мир - это недостижимый идеал, который невозможно потерять, потому что его никогда и не было. В каком мире мы жили? Разве повсеместная коррупция и несправедливость обеспечивали нам мирную жизнь? Наш болевой порог постоянно возрастал, и разница только в том, что сегодня мы дошли до крайней формы защиты - вооруженной. Поэтому как никогда важной становится задача церкви - канализировать энергию людей в русле Евангелия, точнее - таких общечеловеческих ценностей, как любовь к ближнему, Родине, справедливость, альтруизм, прощение…
С первого дня и до последнего выстрела на охваченном пламенем революции клочке столицы священники всех конфессий несли свою службу Богу и нам. Их не агитировали и не вызывали по списку. Бронежилеты под рясами тоже были не у всех. Каждый священник пришел к людям по зову сердца. Так же, как сегодня несет службу в зоне АТО.
На принципах гарантии свободы совести и морали каждого мы боролись на Майдане за ценности, которые нас объединяют. Все эти события показывают, что общество переосмыслило свою духовную составляющую. И духовенство тоже должно осознавать свою ответственность за то, какие ценности представляет и исповедует. Особенно, если мы говорим о солдатах, заслуживающих высшей степени уважения и опеки, поскольку они переживают сложнейшие моральные испытания, какие только человек в принципе может выдерживать.
"В зоне АТО я дважды встречал священиков УПЦ МП, которые приезжали работать капелланами, - рассказывает военный капеллан, заместитель руководителя Департамента Патриаршей курии УГКЦ по делам душпастырства силовых структур Украины отец Любомир Яворский. - Они были очень вежливы и открыты к общению, с проукраинским настроем. Хотя по ту сторону баррикад тоже есть их собратья, которые поддерживают сепаратистов, и очень активно… Но в Киеве, к величайшему сожалению, все больше и больше из военного госпиталя поступает жалоб на священнослужителей Московского патриархата, которые говорят солдатам, что их увечье - потеря ноги или руки - это наказание Божье за то, что они боролись против братского (!) народа. Грустно, когда священники так цинично манипулируют и обманывают людей. Ко мне пришла женщина, потерявшая на войне мужа. Он был прихожанином одного из монастырей Московского патриархата в Киеве. Когда она попросила там помолиться за упокой ее мужа, то услышала отказ, потому что, дескать, он воевал против российского брата…"
Что же, "не всякому духу верьте", завещает Библия. В истории церкви бывали моменты, когда иерархи предавали свою паству... У человека есть разум, и он может распознавать ценности, которые принимает как жизненные ориентиры, -ведет ли это к утверждению добра, или, наоборот, к разжиганию вражды, кровопролитию. Последнее происходит тогда, когда религию превращают в идеологию.
Наши воины на передовую не на охоту вышли. Вспомним слова Христа: "Нет большей любви чем та, когда кто-то душу свою кладет за своих друзей". Таким образом, если они там, на передовой, потому что любят тех, кого защищают, кто остался в тылу, потому что исполняют свой долг перед родиной, это - правильное намерение.
"Я часто говорю нашим солдатам, что они выполняют Божью волю и являются орудием в руках Бога, - рассказывает римско-католический священник, редактор газеты CREDO Николай Мышовский из Винницы. - Ведь Бог дал заповедь "не укради", но если сосед (читай - соседняя страна) нарушает эту заповедь, то они останавливают это зло".
...С отцом Николаем я познакомилась на Майдане. Впервые он приехал туда в самом начале протестов против режима Януковича. Недавно отец вернулся из непродолжительного пребывания в зоне АТО и теперь налаживает постоянную капеланскую службу в 9-м батальоне территориальной обороны ВСУ, в который входит часть солдат с Винниччины. Они стоят перед Мариуполем, на первой линии фронта.
Кстати, капеланское служение в зоне АТО, как и многое в нашем государстве, базируется на волонтерских началах. Вслед за волонтерами благодаря личным контактам с комбатами капелланы попадали в батальоны. До 1 августа этого года правительство поручило Минобороны, МВД и Государственной пограничной службе разработать и утвердить положение о службе военного духовенства в Вооруженных Силах, Национальной гвардии и Государственной пограничной службе. Постановление застряло на подписи в одном из ведомств, и перспективы его принятия неизвестны. А между тем этому должно было бы предшествовать широкое общественное обсуждение.
Необходимость в капелланах есть. Об этом я слышала не только от самих священников. Никогда не забуду коренастого солдата с позывным "дядя Вася", которого встретила в Мукачевском военном госпитале. Этот седой мужик, который, кажется, на своем веку уже повидал все, рассказывал об отце Оресте, который с ними и раненых вытаскивал, и в окопах сидел, и словом советовал. А потом показывал фото из-под Зеленополья (он нес службу поблизости), где на выжженном "Градами" поле в черной, как уголь, земле, посреди сожженной дотла военной техники и палаток стоял крест. Деревянный. Он чудом не сгорел. Удивлялся, как малое дитя, и говорил, что открыл для себя новое лицо церкви.
По моему мнению, институты капелланства должны финансироваться из госбюджета, поскольку демократическое государство должно обеспечивать не только материальные, но и духовные потребности своих защитников. Но даже экспресс-опрос знакомых показал, что вопрос этот остается дискуссионным, потому что, по мнению оппонентов, поскольку Украина - государство светское и к тому же полирелигиозное, религиозные нужды армии должны обеспечиваться на пожертвования религиозных общин...
О том, как христианину распознать истинные ценности в последних событиях, отмеченных жестокостью и несправедливостью, мы говорили с отцом Николаем Мышовским после скромного празднования годовщины революции.
- Отче, что вам больше всего запомнилось с Майдана?
-Зло победить злом в принципе невозможно. Хотел эту мысль донести до всех, поэтому для начала вооружился плакатом "Зло побеждай добром".
Соблазна брать оружие в руки не было, если не считать нескольких мешков камней, занесенных на передовую, - шутит отец. - Священники всегда остаются третьей стороной конфликта и должны молиться за всех людей, независимо от политических взглядов. Если ко мне на исповедь придет сепаратист, я не имею права ему отказать и не откажу. Также католический священник не имеет права быть солдатом.
Помню, что многих людей трагические события на Майдане побуждали к исповеди. Люди осознавали: если погиб их побратим, то могут погибнуть и они. И были готовы, как ни пафосно это звучит.
20 февраля и я ощутил холод по спине от страха быть застреленным. Очень отчетливо помню, как группа мужчин мне крикнула: "Батюшка, беги!" И я зигзагами пробирался к Октябрьскому дворцу, хотя и не знал, откуда стреляют. Там же, возле Октябрьского, один мужчина рассказывал мне, как у него на глазах убили десятки людей. Он был в критическом состоянии, изможденный физически и морально - не спал пять суток. Глаза пустые, но хотел выговориться, и я его просто слушал.
Я постоянно призывал беркутовцев не стрелять, расходиться. Однажды, когда просил об этом со сцены, услышал, как возле левого уха пролетела резиновая пуля. А потом, после очередной атаки, в плен к майдановцам попали пятеро спецназовцев. Я закрыл свой молитвенник и пошел к месту события. Своим двухметровым ростом прикрывал силовиков и сорвал голос: теперь уже нужно было останавливать оружие майдановцев. Гнев людей можно было понять, но самосуд недопустим…
Помню, с глубоким сожалением тогда смотрел на одного из тех беркутовцев. Молодой парень лежал на земле и истекал кровью. Я позвал медиков. Нам сказали, что он подорвался на гранате, которую хотел бросить в людей. Смотрел на него и думал: парень, я же тебя просил идти домой, где тебя ждут... Он не выжил...
"Бог сделал людей свободными"
На площади возле монумента Незалежности христиане обустроили межконфессионную молитвенную часовню. Это была обычная палатка с иконами и другой церковной утварью. Помолиться, а то и просто погреться туда мог зайти каждый. 20 февраля, буквально за два часа до того как беркутовцы "зачистили" всю территорию под Стелой, заодно сожгли часовню, и оттеснили протестующих к сцене, оттуда вынесли фигуру Божьей Матери Фатимской. Кроме того, из часовни была спасена чаша, в которой совершались пресвятая Евхаристия и Евангелие. Остальное сгорело. Для верующих людей символизм спасения именно этих предметов очень важен.
Во время революции мы с отцом Николаем раздавали людям вервицы (их еще называют четками) и молитвы, которые нужно на них говорить. Эти крестики на веревке с пятью десятками бусинок бойцы майдановских сотен цепляли на бронежилет, камуфляж, щит. Они были ослепительно белого цвета, поэтому отчетливо видны даже ночью. Это была довольно непривычная, но вместе с тем радостная картина. Христианская символика бросалась в глаза повсюду и на удивление не воспринималась каким-то формальным атрибутом, как нашлепка в виде креста на каждом втором авто, например.
Много этих крестиков потом осталось на улице Институтской - в местах, где пролилась кровь невинных и выросли горы цветов от заплаканных киевлян. Майдановцы их оставляли на память о своих расстрелянных побратимах: цепляли на баррикады из брусчатки, щиты и каски павших. Наших погибших героев мы назвали Небесной Сотней, веря, что они теперь там, где покой, тишина и благодать. Там, откуда видно всю землю. Видно нас и наши поступки.
- Никогда не забуду, как молился над телом Устима Голоднюка, - вспоминает отец Николай. - Ему было всего 19 лет. Это были первые похороны, которые я отправлял на Майдане. И очень жаль, что в годовщину Революции Достоинства наш президент назвал отца Устима провокатором, когда тот обратился с требованием исполнить его же обещание - дать звание героев ребятам, полегшим на Майдане. Я это расцениваю как плевок в сторону всех героев Небесной Сотни и свою лично.
В те дни я отправил много траурных процессий. Должен сказать, что ожидал от родных отчаяния, истерик. А вместо этого увидел понимание того, что их сыновья, братья, друзья положили себя на алтарь свободы Украины и сделали то, что должны были сделать. Я почувствовал их достоинство.
- Отче, почему Бог допускает войну?
-Бог сделал людей свободными. Он дал нам свободу, а то, как мы ее используем, - ответственность наша, а не Бога. Человек лично отвечает за то, что он делает, и за последствия своего сознательного выбора. Это человек стреляет в другого человека. Это люди развязывают войны.
- В насилии нет истины…
-Я помню мотивы и майдановцев, и беркутовцев. Когда я просил "Беркут" не стрелять, его бойцы говорили: "Батюшка, отцепитесь. Мы хотим пострелять, мы приехали в тир". Я это хорошо помню. Я видел в них моральных уродов, и мне было их искренне жаль.
Ребята, которые служат в АТО, наоборот, говорят: "Мы не хотим стрелять, но должны оборонять нашу землю". Точно так же майдановцы не желали "Беркуту" зла.
- Останавливали ли вы свержение памятников Ленину?
-Нет, я их активно поддерживал. Нам надо учиться у прибалтов и поляков, которые очень быстро разобрались с коммунистической символикой. Там тоже не было компромисса со злом. Ленин является одним из сильнейших символов сатанизма. Надо помнить, что Ленин - это не дедушка, который угощал деток конфетками, а палач, который устраивал репрессии и голодоморы в 1920-е годы, расстрелял 17 тысяч духовенства, сносил церкви и так далее. Считаю, что любые упоминания о коммунизме надо стирать с лица планеты.
- Говорят, что на войне все становятся верующими. Я не склонна к такому обобщению. А вы?
-Когда идет минометный обстрел, то все кричат: "Господи, помилуй!" Это правда. Но в действительности мы живем в стране, где подлинно верующих не так и много. Возьмем цифры. В пасхальных богослужениях в стране с населением 45 миллионов человек принимали участие около шести миллионов. А если принять во внимание то, что многие из них считают себя верующими только потому, что раз в год ходят в церковь на пасхальное богослужение и были крещены в глубоком детстве, тогда честно надо признать: большинство людей понятия не имеет, что такое христианство.
- Убийство на войне - это грех?
- Солдатам надо четко объяснять, что пленных нельзя пытать и казнить, а только предавать справедливому суду. Должен быть закон, а не месть, агрессия. Я всегда говорю солдатам: если можете ранить врага, а не убить, то лучше раньте.
В католической церкви война как способ защиты не осуждается. Ведь есть огромная моральная разница между защитой и нападением. Оружием можно защищать свою страну, а можно нападать на чужую. Само по себе оружие не подлежит моральной оценке. Например, Швейцария уже пять веков не знает войны, потому что хорошо владеет оружием, и у нее хорошая армия.
Да, на войне стреляют. И если человек защищает с оружием себя, свою семью и страну, тогда это выполнение своего долга, защита.
"Русский мир
на всю голову…"
- Есть ли в Украине религиозная война?
-Это надуманная тема. В Украине нет религиозных конфликтов. Это может подтвердить хотя бы Майдан, где ни одна конфессия не чинила никому препятствий. В революции принимали участие и верующие православной церкви МП. Я молился вместе с духовенством УПЦ МП. Не могу сказать, что их было так же много, как Киевского патриархата или греко-католиков, но они были.
Очевидно, что Москва разыгрывает религиозную карту. Со времен Речи Посполитой в Украине не было проблемы религиозной нетерпимости, у нас свободно сосуществовали разные конфессии - христиане, евреи, мусульмане. Это согласие есть и сегодня.
- "Русский мир" имеет что-то общее с христианством?
-Это чистая политика. Попытки возродить российскую или советскую империю, ссылаясь на фактор языка, веры, национальной идентичности и т.п.
Посылая апостолов, Христос не говорил: "Идите только в страны славян", он говорил: "Идите по всему миру и проповедуйте". Мы как христиане должны отвергнуть какие-либо предубеждения, должны быть открытыми. А концепция "русского мира" упирается в очень многие национальные и религиозные вопросы, она ограничивает людей.
- Есть такой оксюморон "Русская православная армия". Возникают нездоровые ассоциации с походами крестоносцев…
-Сравнивать РПА и крестовые походы неуместно. Крестовые походы происходили в другом исторически-культурном контексте, в Средневековье. Тогда у людей было такое понимание разрешения религиозных конфликтов. Сегодня же оно так же не налазит на голову, как и факт существования рабовладения и т.п. А все эти "армии" являются обычными бандами, которым приписывают религиозный мотив.
Есть такая вещь, как религиозная свобода. Человек имеет право признавать либо не признавать ту или иную религию. Никто не имеет права указывать, кому какую религию исповедовать или не исповедовать. Человек должен сам выбирать, в кого и как он хочет верить или нет. Это его личное дело.
Религиозная свобода является основой мирного сосуществования разных людей с разными взглядами. Это - фундамент здорового общества. А в разных псевдорелигиозных бандах понятие религиозной свободы не признается. Как говорят, "русский мир на всю голову".
"Плохой мир вместо хорошей войны для христианина невозможен"
- Отче, мы столько всего пережили за последний год… Вам не хочется мира любой ценой?
-Понятием мира можно манипулировать как угодно. Мир - это ценность, но нужно смотреть, какие ценности и какие шаги для мира человек предлагает. Или действительно хочет мира, или манипулирует тем, чтобы оппонент уступил свою территорию ради его представления о мире.
Есть поговорка "если человек соглашается на неволю ради хлеба, то он у него не будет ни свободы, ни хлеба". Мир - не абстрактное понятие. Конечно, христианство несет в себе мир, потому что когда человек в согласии сам с собой и Богом, вот это и есть мир. Но так бывает нечасто… Поскольку человек грешен, ненасытен, то всегда будет хотеть больше, чем ему нужно. Потому мира как такового не будет, пока будет жить человек, искалеченный первородным грехом. Мир - это идеал, но он, к сожалению, недостижим.
Плохой мир вместо хорошей войны для христианина невозможен. Если христианин будет поступаться своими взглядами ради мнимого мира, то начнет позволять грех, соглашаться со злом. У нас есть пример Иисуса Христа, который заплатил своей жизнью, потому что не согласился на компромисс со злом. Он показал нам ценность, большую чем жизнь и здоровье, - ценность спасения своей души, а не жизни.
Вообще, во всей этой ситуации с Майданом и войной на первый план выходят ценности как таковые. И для одной категории людей самыми главными ценностями являются свобода, альтруизм, самопожертвование. Для другой - "ценности" желудка и денег. И они между собой воюют.
Примириться - не означает во имя согласия и покоя согласиться на ложь, манипуляцию, искажение фактов. Как говорят, "нехай буде гречка, аби не суперечка". Компромисса со злом быть не может. А правда в том, что Украина -суверенное государство, и мы ее защищаем.