2 декабря. Киев. Отель Hyatt. Общественные слушания "Дети, требующие особой защиты государства: ключевые аспекты реформирования государственной политики", инициированные международной благотворительной организацией "Надежда и жилье для детей".
Пошла туда в надежде услышать, наконец, о видении и планах причастных министерств по реформированию системы защиты прав детей. Проблем ведь накопилось немало, а в программе было заявлено участие не только премьер-министра В.Гройсмана, но также министров А.Ревы (Минсоцполитики), Л.Гриневич (Минобразования), и.о.министра У.Супрун (Минздрав) и В.Черныша (МинВОТ).
Увы, в очередной раз не сложилось. Большинство из заявленных министров слушания своим присутствием не почтили. Опоздавший В.Гройсман пробыл в зале немногим более 15 минут. Похвалил в своем выступлении достижения В.Ющенко и Ю.Павленко 2005-2010 годов (больше хвастаться, очевидно, нечем) и, не преминув упомянуть свой винницкий опыт ("Я пришел в центральное правительство для того, чтобы в принципе повторить то, что мы сделали в Виннице"), отбыл в сопровождении А.Ревы по более важным делам. В зале остались десятки разочарованных представителей общественных организаций, надеявшихся наконец-то донести свои предложения до тех, кто принимает решения, и несколько представителей госорганов, прежде всего Минсоцполитики - замминистр С.Устименко и директор департамента защиты прав детей Р.Колбаса. Дарья Касьянова, национальный программный директор по развитию "СОС детские деревни - Украина", невесело пошутила: "У меня ощущение клуба анонимных алкоголиков. Мы постоянно друг другу жалуемся, рассказываем, что можно сделать, потому что знаем и делаем. Но, к сожалению, значительных изменений, на которые мы рассчитываем, не происходит". Тема защиты прав детей в Украине не в приоритете, сколько бы ни заявляли об обратном с высоких трибун. И это уже диагноз.
Выступлений было много. Среди них как образцы ораторского искусства, эмоции, так и реальные проблемы с цифрами - боль мамы ребенка с особыми потребностями, отчаяние мэра, так и не понявшего, что такое "деинституализация" и что с ней делать в условиях "децентрализации", примеры неэффективной помощи детям и семьям ВПЛ и многое другое. Вот только услышат ли все это те, кто принимает решения?
Интернаты: иллюзия защиты
По данным Госкомстатистики, количество детей в интернатных учреждениях за прошлый год увеличилось на 8%. На начало 2016 года в 663 самых разных интернатных учреждениях (с общей площадью, сопоставимой с территорией областного центра, и с 68 тысячами сотрудников) воспитывались почти 100 тысяч детей, из которых лишь 9200 - сироты или лишенные родительское опеки.
Остальные, из-за отсутствия услуг по поддержке семьи, формально устроены в интернаты родителями или теми, кто их заменяет.
"На любую проблему у нас сегодня есть интернат - болен ребенок, или же он из бедной семьи, - говорит директор представительства благотворительной организации "Надежда и жилье для детей" Галина Постолюк. - 48% детей направлены в интернаты по рекомендации ПМПК - еще один рудимент советской системы, существующий с 1949 года и способствующий наполнению интернатов. Между тем на содержание интернатов государством выделяется почти 6,5 млрд грн. При этом непосредственно на ребенка тратится лишь 15% этих средств. Все остальное - зарплата сотрудникам и содержание помещений.
Ежегодно после окончания школы из интернатных учреждений выпускаются 12 тысяч детей. За 25 лет независимости Украины - около 300 тысяч. Согласно исследованиям, успешно социализируются менее 10% этих детей. Таким образом, 270 тысяч детей пополнили армию бездомных, дезадаптированных граждан, попадающих под влияние криминальной среды и оказывающихся в местах лишения свободы.
Для своих детей они часто выбирают такой же путь. Родители 20-30% детей, воспитывающихся в интернатах, также выходцы оттуда. Целые потерянные поколения…
Сегодня интернаты борются за выживание и самосохранение. Их реформирование сводится к смене вывесок, переименованию, к расширению категорий и возраста направляемых в них детей.
Нередко интернаты являются градообразующими предприятиями. То есть, чтобы у взрослых были работа и зарплата, нужны интернаты и дети в них. Чем больше в интернатах детей, тем больше финансирование и больше рабочих мест.
К сожалению, наряду с укреплением интернатной системы на местах, социальные услуги, которые были бы нацелены на сохранение семьи для ребенка, в районах и громадах не развиваются. Количество специалистов социальной работы сокращается. Инклюзивное образование на сегодняшний день обеспечивает лишь 2% от потребностей. Местным руководителям, несмотря на понимание важности поддержки семьи и развития услуг, проще направить ребенка в интернат с гарантированным государственным финансированием. Иначе им придется самим искать, каким образом создавать необходимые услуги. Тем более, что для этого нет соответствующей нормативной базы.
Хотя позитивный пример есть - после четырех лет лоббирования 16 ноября Кабмин принял постановление №834 об утверждении "Примерного положения о центре социальной поддержки детей и семей". Однако чтобы изменить ситуацию коренным образом, необходимо утвердить детоцентрированный подход в государственной политике. Когда все министерства, госчиновники и профессионалы руководствуются именно интересами ребенка, а эффективность принятых решений и вложенных средств измеряется показателями улучшения жизни детей. Это должно быть отражено в законодательстве и, возможно, в отдельном едином кодексе обеспечения прав детей".
Поддержка семей с детьми
Сформированная система защиты детей в Украине неспособна адекватно реагировать на вызовы и нужды детей и их семей. "Нельзя говорить о государственной помощи ребенку, не учитывая при этом семью, - считает эксперт вопросам социальной политики Института общественно-экономических исследований Марьяна Онуфрик. - Понимая важность семьи, особенно в условиях демографических вызовов, многие страны ЕС увеличивают господдержку. Например, если в среднем в ЕС часть расходов на помощь семьям с детьми составляет 2,5% от ВВП, то, например, в Польше - 3,4, в Венгрии - 4.
Предупреждая потребительское, патерналистское отношение, в Польше концентрируются на трудоустройстве родителей. Если у родителей есть достойная работа и они способны обеспечить ребенка, - это уже успех. В Венгрии многодетные семьи не платят налоги с доходов физических лиц. Поскольку одной из частых причин как разводов, так и нежелания семьи иметь детей является отсутствие жилья, то в Венгрии таким семьям предоставляется субсидия в 33 тыс. евро. Плюс еще 33 тыс. евро - долгосрочный заем. Программы существуют разнообразные. Каждая страна выбирает свой путь.
В Украине часть расходов на семью и детей составляет 1,7% от ВВП. Кроме того, что это несопоставимый со странами ЕС показатель, у нас еще и огромный дисбаланс поколений. Например, на поддержку людей пожилого возраста, пенсионеров мы тратим в семь раз больше.
Налоговые скидки для семей есть и у нас. Но все они зависят от прожиточного минимума или минимальной зарплаты, которые на сегодняшний день не отвечают уровню, способному обеспечить жизнь человека. Даже при задекларированном с 1 января повышении минимальной зарплаты до 3200 грн. Кроме того, очень немногие могут воспользоваться этими скидками, поскольку работают в неофициальном поле.
Помощь при рождении ребенка составляет сегодня 41 280 грн. Эта сумма растягивается на три года, то есть ежемесячно семья получает 860 грн на ребенка. И если раньше часто говорили о том, что некоторые родители используют эту помощь, чтобы обеспечить себя, то сегодня говорить об этом вряд ли имеет смысл.
При этом о поддержке семьи не упоминается ни в Стратегии устойчивого развития "Украина-2020", утвержденной Указом президента, ни в действующем Коалиционном соглашении, ни в недавнем Плане приоритетных действий правительства на 2016 год. А в 2014 году был фактически ликвидирован институт специалистов социальной работы, призванных выявлять и оказывать поддержку семьям, оказавшимся в сложных жизненных обстоятельствах (СЖО)".
Экономический кризис, военный конфликт привели к увеличению детей, попадающих в государственную систему опеки. В интернатных учреждениях уже пребывают 1785 детей из семей ВПЛ. Об эффективности помощи детям и семьям переселенцев рассказала Дарья Касьянова: "В прошлом году ко мне обратились волонтеры с Фроловской. Время от времени они помогали маме с двумя детьми, которая умирала от онкологии. Приехав в Киев из Донецка, где их дом возле аэропорта был разрушен, мама не регистрировалась как переселенка. Она работала, и неплохо зарабатывала. А потом ее болезнь начала прогрессировать. Волонтеры обратились ко мне, когда мама уже умерла. Младшая дочь находилась в семье одноклассника. А старший сын принял решение вернуться в Докучаевск, к отцу. Когда мы начали разбирать эту ситуацию, то оказалось, что ни школа, где учились дети, ни больница, где умирала мама, никуда не сообщили о том, что это семья переселенцев. Вот вам пример эффективности работы. К сожалению, такие случаи мы выявляем каждый день.
На сегодняшний день в Украине около 250 тысяч детей-переселенцев. Около более 350 организаций (в том числе международных) оказывают помощь семьям и детям. Не считая волонтерских организаций и различных госслужб. Но помощь эта, как правило, краткосрочна. Кроме того, получают ее только те семьи, которые за ней обратились или же были выявлены.
Что касается серой зоны, ситуация там просто критическая. Соцработники и педагоги не справляются с объемом выполняемой работы, в результате чего мы наблюдаем огромное профессиональное выгорание. Есть дети, ночующие в школе, потому что им страшно возвращаться домой. Там алкоголь и насилие, социальное дно. К нашим мобильным группам психологов учителя выстраиваются в очередь, чтобы получить какой-то ресурс и продолжать работать с детьми.
На мой взгляд, самая уязвимая среди переселенцев категория - это полная немногодетная семья, которая, по сути, лишена сегодня любой помощи. Как от международных, так и от украинских организаций. Считается, что мама и папа могут работать. Но, например, в Северодонецке, Старобельске работать просто негде. Часто люди снимают самое дешевое жилье в селах, из которых не на чем доехать на работу в город. Понятно, что такие семьи распадаются, родители начинают злоупотреблять алкоголем, дети оказываются в интернате - самом главном конкуренте в борьбе за ребенка.
Между тем опыт зарубежных коллег из стран, переживших вооруженные конфликты, свидетельствует: помощь и работу с переселенцами можно эффективно трансформировать в качественную профилактическую работу с сиротством. Для этого можно обучить и подготовить волонтерские движения и общественные организации.
Я подсчитала, что в 2013-2014 годах общественные организации инвестировали в обучение социальных работников около 20 млн гривен. Это немало. Но мы готовы это делать и дальше, готовы сотрудничать и передавать инструменты и технологии, которыми мы владеем. Однако для этого должен быть запрос от государства. И, конечно, чтобы с нами разделяли ответственность".
Правовое обеспечение детей войны
"Уже более двух лет, как в Украине появилась новая категория - дети, пострадавшие в результате вооруженного конфликта, - говорит волонтер общественной инициативы "Восстановление Донбасса" Светлана Клочко. - Это не только те, кто живет в Донбассе, но и те, чьи родители погибли, те, кто переехал из АТО, кто незаконно принимал участие в боевых действиях.
Однако в законодательстве Украины по-прежнему отсутствует запрет на участие детей в военных действиях и вооруженных конфликтах, включая вербовку, финансирование, материальное обеспечение, а также обучение детей с целью использования в милитарных подразделениях. Президент Украины 29 января 2016 года признал факт гибели 21 несовершеннолетнего, принимавшего участие в военных действиях. Детей, незаконно вовлеченных в военное противостояние в Донбассе, необходимо установить и разработать для них соответствующие программы психологической реабилитации и адаптации.
У нас до сих пор нет систематизированных данных о количестве погибших детей. По разным оценкам, погибли от 68 до 199 детей, ранены от 176 до 500. На неподконтрольных территориях существуют поименные списки погибших детей, в Украине - нет.
Более 9 месяцев на рассмотрение Кабмина не выносится проект постановления "Об утверждении порядка предоставления статуса ребенка, пострадавшего в результате военных действий и вооруженных конфликтов", хотя его актуальность не вызывает сомнений.
Накануне войны количество детей из семей, оказавшихся в СЖО и охваченных социальными услугами, составляло 1,3 млн, а в конце 2015-го - 675 тыс. Это - результат фактической ликвидации института специалистов по соцработе. Отчетность по данной категории детей недостоверна, поскольку формируется не по потребностям детей, а по возможностям соцработников оказать им квалифицированную помощь.
Отсутствует также достоверная статистика о детях-сиротах и детях, лишенных родительского попечения, которые до войны жили в Донбассе на ныне неподконтрольных территориях.
С начала боевых действий территорию Донецкой и Луганской областей покинуло 35 приемных семей и ДДСТ. Спасаясь от войны, они вывезли детей в соседние государства. Но в Украине до сих пор не разработан алгоритм сотрудничества с такими семьями, не определен орган опеки и попечительства, который имел бы полномочия принимать решения по данной категории семей и детей, обеспечивал бы их возвращение".
Мораторий на безответственность
"Системных изменений на уровне государства нет, - считает директор "СОС детские деревни - Украина" Андрей Чуприков. - Есть какие-то точечные вопросы, которые удалось решить - например, патронат и наставничество (большой вопрос, к чему оно приведет). Я призываю к изменениям системным. А для этого нужна координация всех министерств. И, очевидно, СБУ, поскольку нерешенные вопросы детей сегодня - это угроза нашей нацбезопасности.
Еще один вопрос - прозрачность. В проекте Всемирного банка по модернизации социальных услуг, на который Украина получила заемы 300 млн евро, прозрачность полностью отсутствует. Между тем эти деньги, полученные на изменения, которые так и не случились, придется возвращать нашим детям и нашим внукам".
Однако о судьбе займа никто из присутствовавших чиновников рассказать не захотел.
Главным в выступлении замминистра Минсоцполитики Сергея Устименко было заявление о намерении ввести ограничения и специальные условия для зачисления детей в интернатные учреждения по заявлениям родителей.
О том, что это значит, ZN.UA выясняло у директора департамента защиты прав детей при Минсоцполитики Руслана Колбасы. "Разрабатываются изменения к законодательным актам - каким образом и на каких основаниях семья может отправить ребенка в интернат, - рассказал он. - Мы должны ввести запрет на устройство в интернатные учреждения детей до трех лет, за исключением тех случаев, когда дети нуждаются в паллиативной помощи. Родители не должны отказываться от ребенка. Это вопрос лишения родительских прав. Если они это делают, то должны нести какую-то ответственность - лишение родительских прав и выплата алиментов. В случаях же, когда мамы убегают из роддома или даже не доходят до него, оставляя ребенка где-нибудь, предусмотрена уголовная ответственность.
Изменения сейчас разрабатываются и обрабатываются центральным органом.
Меняется философия. Например, дети, нуждающиеся в паллиативной помощи, должны пребывать в системе здравоохранения не до четырех лет, после чего их передают в интернатные учреждения Минсоцополитики (хотя они значительно больше нуждаются в лечении, а не в социальной поддержке), а до 18 лет.
Изъятый из семьи и лишенный родительской опеки ребенок, если у него нет пороков развития, требующих специального лечения, должен находиться в центрах поддержки семьи (сейчас центры социально-психологической реабилитации), а не в интернатных учреждениях Минобразования, которое, имея в своей структуре 575 интернатных учреждений, изо всех сил старается их сохранить. Минобразования должно учить, Минсоцполитики - предоставлять социальные услуги.
Если родители лишены родительских прав или процесс лишения идет, ребенок должен быть в патронатной семье, а затем, если его статус установлен, направлен в семейные формы воспитания".
"Моратории на размещение детей до трех лет в интернатных учреждениях - европейская практика, - уточняет Дарья Касьянова. - Они действуют, например, в Болгарии, Венгрии. Но делается это не вслепую. Каждый случай рассматривается индивидуально. В принятии решений участвуют все службы, отвечающие за ребенка. Представители образования, здравоохранения, социальные службы оперативно собираются и выясняют - какие у мамы причины, насколько ситуация сложная, действительно ли ребенка нужно где-то временно разместить и как надолго. Ведь, как правило, мама не приходит напрямую в интернат или в районо с тем, чтобы разместить своего ребенка в учреждении. Это к ней приходят и рассказывают о том, что такая возможность есть, и она просто должна написать заявление".
"Голодная смерть в центре Киева"
Под таким заголовком 6 декабря на странице ФБ Уполномоченного по защите прав ребенка Н.Кулебы появилась жуткая история о том, как 20-летняя мама на 9 дней закрыла в квартире двух маленьких детей (мальчика, 1 год 11 месяцев и девочку, 2 года 10 месяцев), оставив им вместо еды лишь несколько конфет. Хотя соседи слышали плач детей, на помощь им никто не пришел. Мальчик умер от голода 3 декабря. Девочка была закрыта в комнате с мертвым братиком до 6-го. Сейчас девочка находится в реанимации. Состояние ее постепенно улучшается.
В отношении горе-мамы возбуждено криминальное производство по статье 135, она взята под стражу. Ее третий, новорожденный ребенок, изъят. Принято решение о подготовке и подаче заявления в суд по лишению родительских прав мамы и биологического отца в отношении девочки.
Н.Кулеба обратился к Кабмину с просьбой немедленно внедрить должности специалистов соцработы.
Но каким образом в данном случае соцработники могли узнать, что детям нужна помощь?
"Страшная история, - пишет Галина Постолюк на своей странице в ФБ. - К каждой семье или даже к целому жилому дому соцработника не приставишь. Вопрос в другом - куда я, как соседка или просто прохожая, могу сообщить, когда вижу, как обижают детей или слышу детский крик и плач за стеной, или когда детей оставили одних? Кому я могу высказать свои подозрения о насилии над ребенком?
Мне скажут, есть службы по делам детей. То есть я должна навсегда запомнить или найти телефон этой службы и уведомить в их рабочее время. Кто-то так и сделает, но многие - нет. И не из-за равнодушия. Во-первых, не все знают, что это за службы. Да и есть сомнения - как отнесутся к высказанным подозрениям. А кроме того, куда звонить после 18:00, ночью? Почему у нас до сих пор нет единого call-центра, в котором круглосуточно обрабатываются все звонки относительно предупреждения, защиты детей от насилия, оставления в опасности? Телефон этого центра должны знать все, и в первую очередь - дети. И если я позвоню в такой центр, это означает, что моя информация будет тщательно обработана и сообщена в установленном порядке всем службам, включая полицию (когда это необходимо), которые знают, что должны делать в таких случаях. Это должен быть не просто телефон, горячая линия, а целостная система реагирования и помощи".
"Каждый день гибнут дети, жуткие трагедии и преступления, - пишет Дарья Касьянова. - Ни родители, ни государство не несут ответственности за человеческую жизнь. Дальше будет хуже. Проблема имеет глубокие корни, забетонированные отсутствием в Украине семейной политики и отношением к вопросам прав ребенка по остаточному принципу. Украина не единственное государство, где происходят такие преступления. В Великобритании, например, после каждой трагедии прорабатываются законы, чтобы предусмотреть все возможности для защиты, спасения, предотвращения. В нашей стране - только эмоции, возмущение, осуждение, и никаких профессиональных действий.
Когда в следующий раз вы услышите плач или крик ребенка - не бойтесь, позвоните по всем номерам, которые найдете, зайдите в службу по делам детей и напишите заявление. Возможно, удастся сохранить жизнь ребенку. Ведь бездействие равносильно соучастию!"