Четверть века назад на телевидении был военно-спортивный отдел, которым я как раз заведовал. И приехал к нам выступать из Ленинграда настоящий адмирал Ворков в полной парадной форме и при орденах. Он сказал, что его командировали, а деньги отдадут, когда вернется. Я посмотрел на страшной красоты черный мундир с золотым поясом и сказал: «Идемте!»
Мы пришли в телевизионную бухгалтерию, где ошеломленные видом бравого моряка женщины немедленно выдали ему командировочные сюда и обратно, чего бы они ни для кого другого не сделали ни под каким страхом смертной казни. Про магию морского мундира я вспоминаю каждый раз, когда встречаю старшего по званию и годам отставного капитана второго ранга Александра Яковлевича Уткина, состоящего множество лет в Федерации легкой атлетики Украины. Выглядит он в мундире совершенно блестяще, а подтянутость, выправку, интеллигентность морского офицера, как говорится, в гастрономе не купишь. В молодости он был известен как отличный бегун на 3000 метров с препятствиями - сложнейший изнурительный вид олимпийской программы, позаимствованный, честно говоря, легкоатлетами из конного спорта вместе с научным названием стипль-чез.
- Александр Яковлевич, как ты на море-то попал?
- Ну, не сразу. Родился я в Карелии, в селе, в 1926 году.
1 сентября никогда в школу не ходил - день рождения. И жил в селе практически до начала войны. Это где-то 18 километров до финской границы. Сейчас, когда на родину езжу, даже еще в СССР, брат мне присылает визу - пограничная зона. Отец все время работал в городе, а я с бабушкой в деревне, учился сначала в финской школе, потом уже в Петрозаводске. Ел натуральные, чистые продукты - картошку, молоко, грибы, рыбу. Утром поел - и бегом, бегом на просторы. Где Саша? А только что пробежал!
С 1939 года в школе начал спортом заниматься. Мне было очень интересно со старта уйти последним, а потом всех по очереди обгонять. Это без всякой тренировки. На одном дыхании. Потом выиграл первенство города - и по лыжам, и по бегу. Ну, тут происходит первенство Карело-Финской республики, была такая. Лыжи были, как дрова, самодельные, палки еще даже не бамбуковые. А просто деревянные. В начале 1941 года я в лыжных гонках занял второе место в республике и попал на лыжное первенство СССР среди школьников в Мурманск. А выиграл у меня, как сейчас помню, парень по фамилии Долгов на лыжах «Карху» - до сих пор знаменитая фирма.
Когда началась война, нас из Петрозаводска баржой по каналам эвакуировали в Архангельскую область, в поселок Волушка Яндовского района. Здесь я стал старшим машинистом на военном заводе, который из древесины порох делает. Был там хороший мастер, буквально профессор, он меня научил многим рабочим профессиям. Выпускали там и древесный спирт, который после очистки пили, но я пить начал только после тридцати лет.
- Редкое совпадение. Я тоже. Будем здоровы!
- Да, прошел я подготовку учеником, машинистом, потом старшим машинистом. Между прочим. Я паспорт впервые получил в 50 лет. На заводе на нас всех была броня. И мы за шестьдесят километров бегали в военкомат, писали заявления, чтобы взяли в армию. Все отказывали: куда там - 15-16 лет. И вдруг эти многочисленные заявления сработали. Говорят: пишите заявления уже официально, по комсомольскому набору. Написал, хотя комсомольцем и не был.
Между прочим, имел я неплохую зарплату, рабочую карточку, был кормилец семьи. А отец ушел на фронт месяца через два после начала войны, записался в ополчение. Интересный, между прочим, был человек. Ухитрился пройти всю войну, дошел до Берлина в минометных частях, и только однажды был легко ранен. Звали его Яков Петрович. Воевал на I Украинском фронте. А в нашей деревне с 1918 года он был почти единственный член партии. В тридцатые годы его обвинили в каких-то грехах по ложному доносу и из партии исключили. Через несколько лет начали извиняться: ошиблись, мол, мы тебя восстанавливаем. А он говорит: «Нет, я два раза ни в какую партию не вступаю!» Так и остался беспартийным, хотя работал по снабжению топливом, начальником.
- Хорошо. Давай обратимся опять к спорту.
- Между прочим, меня к трамплину тянуло больше, чем к лыжным гонкам. Там у нас был и большой трамплин на 50 метров, и поменьше. Вот я первый прыжок сделал с небольшого трамплина на беговых лыжах, и сразу у одной лыжи носок отломался. Лыж стало жаль, и больше я не прыгал. Начал опять бегать. Я уже говорил, что сработало мое заявление, и в 1943 году призвали в армию. Из 1200 человек, очень строго, по здоровью и по слуху отобрали 200 человек. Оказалось, что очень нужны были гидроакустики на подводных лодках и катерах. Слух проверяли камертоном - не то что конкретная нота, а звук - выше или ниже. Тут же нас одели в морскую форму, отправили в Мурманск, а оттуда на главную базу Северного флота - в Полярное, где в прекрасной бухте под горой стояло несколько бригад подводных лодок. А на высоте был обелиск с надписью «Основателю Северного флота Иосифу Виссариновичу Сталину».
- И «лучшему другу советских физкультурников».
- Да. Начали мы учиться в спецшколе связи на гидроакустиков. И с октября 1943 года меня сильно дисциплинировали. Попробуй в коридоре не поприветствовать не то что офицера - своего командира отделения, старшину второй статьи - не прижать руки по швам, не повернуть за три шага голову, не перейти на строевой шаг - все, весь вечер будешь мыть гальюн.
И что интересно - иногда срочно требовался гидроакустик в поход и лучших наших курсантов брали на боевые задания. Там у нас ходил, вызывая всеобщую зависть, парень, который получил орден Отечественной войны. Это когда и медаль была довольно редким явлением.
Среди преподавателей были супруги Ароновы, которые до войны изучили всю гидроаппаратуру в Англии. Вдруг отбирают, опять же, лучших 60 человек, приказ выпустить их за шесть месяцев вместо девяти. Я попал в это число. Изучали морзянку, сигнализацию флажками, кроме всего прочего.
Я попал на Черное море, в Туапсе, на надводные катера-тральщики, пахарями моря их называли. Из Туапсе назначили в Поти. На катере 12 человек команда. У меня прибор «Посейдон» - разветвленная труба, опускается она под воду, я ее кручу и слушаю в наушники - не идет ли подводная лодка? Ну, на Черном море их мало было.
- А после войны...
- Уже в июне 1945 года я выступал в Севастополе в эстафете по городу. Тут впервые попал в газету флотскую. Дело в том, что на старт эстафеты я опоздал, не успел снять брюки, и в брюках и ботинках рванул догонять далеко ушедших. И пришел первым. Смеху было! Играл я и в футбол. Недавно меня, опять же, в Севастополе чествовали как участника I Спартакиады Военно-Морского флота.
- А мастера когда ты выполнил?
- В 1955 году в Таллинне на новом стадионе пробежал стипль-чез за 8 минут 50 секунд. На чемпионатах Вооруженных Сил всегда был вторым, никак не мог обогнать Мишу Салтыкова, двужильный он был. Пять лет был я первым номером в Ленинграде, квартиру там получил по этому случаю, участвовал в I Спартакиаде народов СССР 1956 года. Много раз входил в десятку лучших в СССР. А в Украину я попал после окончания военного факультета института физкультуры. Жена заболела, ей нужен был сухой климат, и с 1961 года я отказался от назначения в Германию и переехал в Киев. С этого же года работал в Федерации легкой атлетики, когда она еще была чисто общественной организацией, и до последнего времени. Сейчас в Ассоциации ветеранов легкой атлетики помогаю. Пенсионер, имею орден Отечественной войны.
- Ну, будь здоров, капитан!