На белую женщину, ведущую за руку негритенка, многие смотрят с осуждением, а иногда и презрением — мол, это ж кем нужно быть, чтоб не найти себе хоть самого завалящего соотечественника. Каюсь, до недавнего времени и я была сторонницей подобных оценок.
С Машей, мамой очаровательной мулатки Анечки, мы познакомились в детском саду: наши дети ходят в одну группу. Как-то мы зашли за малышами одновременно, неожиданно разговорились и решили продолжить беседу в ближайшем парке.
Вопреки моим прежним представлениям, Маша оказалась интересной интеллигентной женщиной, детским психологом. Наверное, последним и объясняется тот факт, что Аня, несмотря на цвет кожи и экзотическую фамилию, чувствовала себя в детском коллективе естественно и довольно умело ставила на место тех, кто пытался ее дразнить.
— Как же ты решилась родить свою малышку в нашей стране?
— Честно говоря, я была уверена, что девочка будет жить на родине отца, в одной из африканских стран. Мы с ним познакомились в мединституте, он собирался стать офтальмологом. Я тогда подумывала принять предложение своего друга детства, но что-то сдерживало. А тут — он. Мы перекинулись парой слов, посидели в институтском кафе и уже через полчаса я поняла, что влюбилась. Вскоре мы поженились, и я ни разу не пожалела о своем выборе. Ни у одной из моих подруг нет такого надежного, внимательного и обаятельного мужа. Собирались сразу же после получения дипломов уехать, но там неожиданно вспыхнула война, и мы решили не рисковать.
— А как твои родители согласились на свадьбу?
— Поначалу, конечно, был шок. Но когда они узнали моего жениха лучше, то, как и я, просто перестали замечать цвет его кожи. Тем более что я очень быстро умудрилась «залететь».
Больше всех меня отговаривали подружки. Они жили в общежитии и насмотрелись на подобные связи. К нам ведь, как правило, приезжали дети обеспеченных родителей, свысока смотревшие не только на нас, нищих студенток, но и на многих своих соотечественников. Один из них как-то предложил встретиться моей сокурснице. Она ответила (грубо, конечно), что с неграми не общается. Так тот «надулся» и говорит: «Я не негр, негры — у моего папы на плантациях, а вот ты — русская б…». А сколько было случаев, когда девочек покупали за шмотки, бросали с детьми, прожив бесплатно все время учебы в квартире «невесты», увозили в гаремы. Но у нас, к счастью, все вышло наоборот.
— А почему вы не хотите уехать в какую-нибудь европейскую страну или США? Там девочке намного проще будет найти работу, создать семью.
— Конечно, мы думаем над этим, но для начала нужно найти работу. Если мы поселимся в трущобах, да еще и без всяких средств к существованию и перспективы, ей будет еще сложнее пробить себе дорогу в жизни. А утверждаться как личности непросто человеку любой расы и национальности. Тем более что дразнить и даже «травить» могут за что угодно — все зависит от самого человека.
У нас в школе, помню, одного мальчика дразнили «рыжим-конопатым», другую девочку буквально изводили за то, что она все делала очень медленно. Но главная причина, на мой взгляд, была в том, что эти дети страдали комплексом неполноценности, а рыжий цвет волос и медлительность сами считали серьезными недостатками. Тут в первую очередь виноваты родители. Дело в том, что ребенок с яркой отличительной чертой — очень высокого роста, необычной расы или национальности — вызывает у сверстников повышенный интерес. Но далеко не всегда этот интерес выливается в агрессию, бывает и наоборот. У необычного ребенка есть все шансы стать популярным в детском коллективе. Порой родители несколько драматизируют ситуацию, выискивают мнимые обиды со стороны окружающих и тем самым прививают ребенку комплексы, которыми он и впрямь начинает притягивать к себе соответствующее отношение.
Кроме того, я убеждена, что уверенность в себе начинается с уверенности в любви своих родителей. Мы нашей дочке не устаем повторять, как мы ее любим. Все время помогаем ей обнаруживать в себе положительные качества — хорошо запоминает стихи, пишет сказки, умеет вязать. Все это очень важно для повышения самооценки.
— Помогает?
— Полностью защитить от нападок это не может, но научиться не переживать из-за них — вполне. Недавно в группу пришла новенькая девочка, принесла конфеты. Всем дала, а Ане говорит: «Это только для белых». И откуда это у нее в пять с половиной лет?! А Аня не растерялась и спокойно ответила: «Я и не просила. Мне такие конфеты не нравятся».
Я очень волновалась, чтобы она не начала драться с обидчиками: мол, «я вам всем покажу!». Если ребенок привыкнет получать удовлетворение не от своих успехов, а от производимого на недругов эффекта, то потом всю жизнь будет сверяться с их мнениями и не сможет стать по-настоящему независимым. К тому же, если излишне активно реагирует — плачет или, наоборот, лезет с кулаками, значит, его сильно задело. А тут очень важно не давать обидчику получить эмоциональное удовлетворение.
Может, это не совсем педагогично, но я объяснила дочке, что тот, кто дразнится, скорее всего, не очень умный человек, и просто не знает, чем привлечь к себе внимание ребят или выделиться. Поэтому его можно только пожалеть.
— Наверное, тебе как специалисту приходилось давать советы и своим пациентам?
— Конечно. Ко мне приводили малышей с подобными проблемами. Ведь это беда не только детей с редкой для Украины расой или национальностью, но и бедных в богатых школах, полных, тех, кто носит очки, или просто робких. В большинстве случаев ребенку нужно не только внушать уверенность в себе и повышать самооценку, но и научить реагировать на слова или действия обидчика в каждой конкретной ситуации. Американские психологи советуют даже проводить дома своеобразные репетиции: проигрывать ситуации, в которых малыш выступал бы то в роли обижаемого, то обидчика. Пусть он заучит фразы так, чтобы мог произнести их уверенно, четко и убедительно.
Если обидчик, скажем, постоянно выставляет ребенка в неприглядном виде, то можно попытаться то же самое сделать и с ним, указав на какой-нибудь недостаток. К примеру, сказать: «Наоми Кэмпбелл — тоже чернокожая, и это не помешало ей стать топ-моделью. Но я что-то не припомню, чтобы кто-то стал известным благодаря таким грязным ногтям, как у тебя». При этом наиболее эффектные фразы лучше адресовывать лишь «главному» обидчику. Ведь в большинстве своем остальные ребята поддерживают его из солидарности либо из боязни самим стать объектами насмешек. На их «уколы» в некоторых случаях можно вовсе не реагировать.
Родители могут не только обучать ребенка защите, но и помочь ему завести друзей. В детстве я сама очень тяжело находила контакт со сверстниками, так моя мама чего только не придумывала! У меня были самые интересные дни рождения — с множеством конкурсов и призов. Она постоянно приглашала моих подружек на что-нибудь вкусненькое — пирог, блинчики или пельмени. Организовывала школьные вечера с настоящими артистами и диск-жокеями. Благодаря ей я научилась свободно общаться с людьми, заводить знакомства и обрела двух своих лучших подруг.
— Меня удивляет только одно — где дети учатся презирать других за цвет кожи или «пятую графу»?
— Как и многие другие свои взгляды на жизнь, отношение к национальному вопросу ребенок берет из семьи. Конечно, в большинстве своем наши семьи не исповедуют откровенного национализма — не призывают уничтожать людей другой национальности, выселять их подальше или ограничивать в правах. Но и абсолютной демократичностью взглядов в этом вопросе редко кто может похвастаться. Причем наиболее живучи национальные проблемы на бытовом уровне. Согласись, вряд ли найдется человек, который никогда не позволяет себе произносить вслух обидные прозвища по отношению к представителям иных национальностей или судить порой о человеке только на основании его национальной принадлежности. И не так уж важно, кого именно не любят в семье — негров, евреев, лиц кавказской национальности. Важно не высказывать свои взгляды при детях: они многое воспринимают буквально и имеют обыкновение повторять чужие слова в самый неподходящий момент. Причем детский национализм принимает иногда даже более жестокие формы, чем взрослый, а виной всему может оказаться случайно оброненная родителями фраза: «Проходу уже нет от этих…».