55 лет назад советские спецслужбы предотвратили попытку «убийства века». Эта операция и по сей день считается самой серьезной из всех попыток покушения на Сталина. Ее разработкой занималось главное управление имперской безопасности фашистской Германии, во главе которого стоял обергруппенфюрер Эрнст Кальтенбруннер. Главными действующими лицами и исполнителями выступали уроженцы Украины: бывший командир пулеметной роты с Калининского фронта Петр Иванович Таврин и его сообщница и сожительница Лидия Яковлевна Шилова. Однако 5 сентября 1944 года неподалеку от поселка Карманово Смоленской области террористы были задержаны. «Убийство века» не состоялось.
Через линию фронта
…Высоко, высоко в небе, скрытый от земли плотным слоем облаков, летит на восток четырехмоторный самолет. За штурвалом - один из опытнейших фашистских летчиков-«ночников», удостоенный рыцарского креста с дубовыми листьями из рук самого рейхсмаршала Геринга. Другие члены экипажа - под стать ему: не раз летали на бомбежку польских, французских, норвежских, украинских, русских городов. И на этот раз они выполняют важное и крайне рискованное задание: летят в глубокий советский тыл, под самую Москву. Они должны там приземлиться, оставить «груз» и до рассвета вернуться на свою базу.
Экипаж спокоен: все продумано, все отработано до последней мелочи. Надежен и четырехмоторный гигант «Арадо-332» - он считается новейшей моделью фашистского самолетостроения и создан по специальному заказу главного управления имперской безопасности. Благодаря двадцатиколесному шасси и особым каучуковым гусеницам он мог приземляться не только на неприспособленную площадку, но и в случае необходимости даже на пахотном поле.
Идет третий час полета. В салоне, напоминающем своими размерами железнодорожный товарный вагон, - всего два человека и закрепленный расчалками мотоцикл с коляской. Один из пассажиров - мужчина лет 35 одет в общевойсковую форму майора Советской Армии. На груди блестят знаки высших боевых отличий - орден Ленина, два - Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды, а над ними на красной муаровой ленте сияет Звезда Героя Советского Союза. По документам он значится Тавриным Петром Ивановичем, заместителем начальника отдела контрразведки «СМЕРШ» 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Рядом с ним - его сослуживец младший лейтенант административной службы, секретарь особого отдела дивизии Шилова Лидия Яковлевна.
Они спешат с «совершенно секретным, особой важности» срочным пакетом, адресованным начальнику Главного управления контрразведки «СМЕРШ». Заодно везут и еще какой-то, не менее важный груз.
…Минут через 15-20 будет приземление. Моторы работают на самых малых оборотах. Вот самолет касается грунта и, прыгая по ямам и буграм, стремительно мчится в лес. Скрежет металла, звон стекла, треск ломающихся деревьев и - зловещая тишина. Оцепенел экипаж: не взорвались бы топливные баки! Страх подхлестывает всех. Отбежав метров на 20, все плюхаются в какую-то яму и там, в болотной жиже, ждут. Тянутся долгие, как вечность, минуты, взрыва нет. Все ясно. Надо срочно уносить ноги. Майор, грозно покрикивая на немцев, быстро выкатывает мотоцикл, втискивает в люльку спутницу и на полной скорости, не разбирая дороги, мчится прочь…
Тропой предательства
Настоящая фамилия Таврина - Шило. Шило Петр Иванович, из села Бобрик Нежинского района Черниговской области Украинской ССР, 1909 года рождения. Отец - крупный кулак, расстрелянный в 1918 году красными партизанами. Еще в 1932 году в Саратове Шило был арестован за растрату крупной суммы государственных денег, но из-под стражи бежал.
На свободе пробыл недолго. Вороватого бухгалтера снова засадили за решетку и снова за растрату денег. Случилось это в 1934 году. Но под стражей пробыл недолго - удалось бежать. В третий раз его осудили в 1936 году все по тем же мотивам - растрата. И снова - побег.
В 1939 году по фиктивным справкам растратчик получил документы на имя Таврина. Объявленного во всесоюзный розыск рецидивиста и беглого заключенного Шило - больше не существовало. Под новой фамилией его призвали в армию, на Северо-Западный фронт.
И надо же такому случиться - на фронте он был кем-то опознан под старой фамилией. О подозрительном командире роты сообщили куда следует. Когда Таврину-Шило передали приказ явиться в особый отдел дивизии, он понял, почему его вызывают. Не теряя времени, в ночь на 30 мая 1942 года, находясь с группой бойцов в разведке, Таврин умышленно оторвался от них и добровольно, с оружием в руках, перешел линию фронта. Немцам заявил, что он сын полковника царской армии.
Перебежчика содержали сначала в лагерях на оккупированной советской территории, затем перевезли в Германию. Вскоре Таврин попал в поле зрения фашистских разведорганов. В течение года он тщательно проверялся на провокаторской агентурной работе.
Досье агента с кличкой «Политов» заполняется положительными отзывами. Офицеры гестапо особенно подчеркивают его инициативность, иезуитскую сноровку и прирожденный нюх провокатора. О Таврине становится известно в Берлине, он взят на особый учет в гестапо, а в июле 1943 года Таврин официально вербуется ответственным сотрудником главного управления имперской безопасности штурмбанфюрером Штайнером «для выполнения специальных, особой государственной важности акций». Через некоторое время его доставляют в Берлин.
В гестапо
После долгой беседы с глазу на глаз начальник восточного отдела главного управления имперской безопасности оберштурмбанфюрер Грейфе утверждается в своем решении готовить Таврина для воплощения идеи, предложенной Скорцени и Кальтенбруннером и одобренной Гиммлером.
Для непосредственной подготовки в конце сентября 1943 года Таврин направляется в Псков - в распоряжение начальника главной команды «Русланд-Норд», разведывательного органа «Цеппелин» штурмбанфюрера Отто Крауса. Здесь, в строгом секрете от других агентов, Таврин начинает осваивать бандитскую «науку» плаща и кинжала.
Спустя два месяца Таврин уже был лично знаком со штурмбанфюрером Отто Скорцени, любимцем Гитлера, главой эсэсовских диверсантов и убийц. Беседа была недолгой. Скорцени сразу разглядел в Таврине «способного» террориста, вполне пригодного к заглавной роли в задуманном «убийстве века».
Фриденталь
В этом замке, в часе езды от Берлина и в пяти минутах ходьбы от лагеря смерти «Заксенхаузен» расположились специальные курсы особого назначения «Ораниенбург» - основное логово штурмбанфюрера Скорцени. Классные «специалисты», используя новейшие технические достижения, обучали разноязыкое племя «слушателей» многообразным диверсионно-террористическим навыкам.
Вот сюда-то и прибыл Таврин. Скорцени и Грейфе устанавливают за ним круглосуточное наблюдение через агентуру и техсредства, всесторонне перепроверяя его личные качества, «политическое кредо» и преданность фюреру, оказывают на него соответствующее идеологическое влияние, подогревают тщеславие. В конце стажировки, значительно обогатившей и упрочившей террористические познания Таврина - двухчасовая беседа со Скорцени.
Между тем все эти собеседования и занятия положили начало - с санкции самого рейхсфюрера Гиммлера - осуществлению замысла главного управления имперской безопасности Германии - плана убийства Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Советского Союза.
У Кальтенбруннера
Скорцени и Грейфе не прекращают работы над планом операции. Вскоре Кальтенбруннер утверждает общую схему: Таврин перебрасывается по воздуху в Подмосковье, пробирается в Москву и, устроившись там на жительство, разведывает местонахождение и маршруты поездок Иосифа Сталина, изучает пропускную систему на торжественных заседаниях и Красной площади, проникает туда и в удобный момент совершает террористический акт.
Для оказания помощи Таврину, а главным образом для неусыпного контроля за его поведением и действиями в советском тылу принимается решение перебросить вместе с ним его сожительницу Лидию Бобрик (по новым документам Лидию Шилову), личного агента Кальтенбруннера, уроженку Винницкой области, закончившую до войны местный мединститут. Работая на фашистскую разведку, эта миловидная девушка успела закончить рижскую радиошколу команды «Цеппелин».
Ее главная задача - добиться во что бы то ни стало решительных действий Таврина по выполнению задания. При малодушии, трусости, умышленной задержке покушения она должна реагировать не только словом, но и силой оружия: в случае прямого предательства Таврина - убрать его…
В начале января 1944 года в кабинете начальника главного управления имперской безопасности обергруппенфюрера Эрнста Кальтенбруннера состоялось секретное совещание. Присутствовал узкий круг лиц: сам хозяин, бригаденфюрер Шелленберг, Скорцени, Грейфе и начальник «Русланд-Норд» штурмбанфюрер Краус. Обсуждался окончательный вариант операции.
Гестапо экипирует
Итак, план утвержден. Десятки подразделений гестапо, СД и «Абвера» срочно готовят образцы различных советских документов, штампов и печатей, трофейного обмундирования, предметов фронтового обихода. Таврину шьют общевойсковую форму майора Советской Армии, к которой прикрепляют Золотую Звезду Героя и высшие боевые ордена СССР. Для документального прикрытия этих «заслуг» ловко фабрикуют орденские книжки. Диверсанта снабжают даже специально отпечатанными номерами газет «Правда» и «Известия», где в списках награжденных Указом Президиума Верховного Совета СССР красовался сначала капитан, а затем майор Таврин, а также помещались его фотографии. Никому и в голову не могло прийти, что газеты фальшивые.
В подтверждение легенды о тяжелом ранении, будто бы полученном в бою, Таврину настойчиво предлагают сделать специальную хирургическую операцию, в результате которой одна его нога станет короче. Однако Таврин наотрез отказывается. Тогда его помещают на три недели в одну из лучших клиник, где с помощью скальпеля искусными шрамами имитируют тяжелое осколочное ранение в область живота и левого бедра, и подкрепляют это справками «советских госпиталей».
Чтобы свести к минимуму неизбежные расспросы и проверки Таврина на советской территории, ему определяют должность заместителя начальника отдела контрразведки «СМЕРШ» 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта и вручают служебное удостоверение оперативного сотрудника «СМЕРШ».
Надежные документы подготовили и для его напарницы. Лидия Бобрик превратилась в Лидию Шилову, младшего лейтенанта административной службы, секретаря особого отдела дивизии.
Обоим выдали командировочные предписания о том, что они следуют по вызову в Москву, в Главное управление контрразведки «СМЕРШ» Наркомата обороны СССР.
Для беспрепятственного проезда из района приземления в Москву Таврин получает особый конверт со всеми внешними атрибутами пакета государственной важности, якобы исходящий из штаба фронта. Однако и этого, по мнению руководителей операции, было еще недостаточно. Для снабжения предполагаемых сообщников Таврину выдают более 500 самых различных документов и бланков - на все случаи жизни: всевозможные служебные удостоверения, паспорта, трудовые книжки, командировочные предписания, отпускные билеты, денежные и продовольственные аттестаты, шоферские права, дипломы вузов и техникумов и т.д. и т.п.
Самые лучшие специалисты-граверы в срочном порядке изготавливают для Таврина более 120 печатей и штампов военных, партийных, государственных учреждений, ручные прессы с объемными штемпелями Московской экспедиции, полевой почты и… даже факсимиле Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Таврин получает также средства совершения террористического акта, весьма разнообразное оружие: несколько пистолетов различных систем и калибров, в том числе 8-зарядный «Скотт». Аппарат специально созданного в лабораториях главного управления имперской безопасности реактивного оружия «панцеркнакке» (буквально «прогрызающий броню». - Прим. авт.) - своеобразного ручного бронебойного гранатомета. Он состоял из небольшой металлической трубки, которая прикреплялась к руке с помощью кожаного футляра и легко помещалась в рукаве френча или шинели. В трубку вкладывалась кумулятивная бронебойно-фугасная граната с электрическим запалом. Стрельба производилась с руки, электроимпульс - от батарейки карманного фонаря. Такой снаряд на дистанции в 300 метров пробивал броневую плиту толщиной более 40 миллиметров!
В дополнение к пистолетам, разрывным, отравленным пулям и грозному «панцеркнакке» Таврина вооружают малогабаритной, большой разрушительной силы магнитной миной, взрываемой на расстоянии с помощью радиосигнала определенной частоты.
Для быстрого «исчезновения» с места посадки и транспортировки вооружения, боеприпасов, радиосредств и других предметов экипировки подбирается мощный мотоцикл с коляской, способный везти груз со скоростью 120 км в час.
Чтобы поддерживать устойчивую связь с Берлином, Таврин снабжается портативным радиопередатчиком и соответствующими шифровальными и дешифровальными блокнотами.
На расходы, связанные с пребыванием Таврина на советской территории и подготовкой покушения, ему ассигнуется 500 тысяч рублей. А вообще на подготовку Таврина гестапо израсходовало около 5 млн. марок в ценах того времени.
Кажется, все было продумано до мелочей. Но и советские спецслужбы не дремали!
Очаровательная фрау
… «Только бы оторваться…» Мотоцикл Таврина летит по проселочной дороге на предельной скорости. Уже совсем рассвело. Впереди за поворотом показались дома. Какая-то деревня. Сейчас он определит свое местонахождение, и тогда ищи ветра в поле. От этой мысли Таврину становится спокойнее, руки увереннее сжимают рукоятки руля, окружающая действительность кажется не такой страшной и опасной.
Но Таврин и Шилова, впрочем, как и их хозяева в Германии, не ведали, что судьба их уже решена. Что их ждут, ждут именно в Смоленской и Калининской областях…
Еще в августе, вскоре после утверждения Кальтенбруннером района приземления «Арадо-332» и сроков проведения операции, один из доверенных сотрудников оберштурмбанфюрера Хенгельгаупа передал очаровательной хозяйке небольшого уютного кабаре фрау Зейферт роскошный набор парижских духов. Фрау была тронута до слез и под аплодисменты присутствовавших позволила счастливцу жарко себя облобызать.
Поздней ночью, когда гости, простившись с хозяйкой, покинули уютное кабаре, фрау Зейферт закрылась в своей спальне, осторожно вскрыла острым ножом боковую стенку коробки и под розовым шелком нашла узкую полоску бумаги, густо исписанную колонками цифр. В левом углу - маленький значок: сведения исключительной важности, подлежат срочной передаче в центр. В три часа утра, через небольшой люк по лесенке, фрау спустилась в подземный бункер и, настроившись на известную ей волну, дважды передала шифрованный текст.
Утром на стол начальника Главного управления контрразведки «СМЕРШ» легла расшифрованная радиограмма.
Обреченные
…Из небольшой лощины, пересекающей дорогу, выскакивает мотоцикл. Увидев патруль и его сигнал, Таврин нехотя тормозит. Настороженным взглядом оценивает обстановку, но тут же успокаивается - с его геройской звездой и «крепкими» документами эта преграда совсем не страшна. Он приветливо улыбается и просит не задерживать: он спешит в Москву с особо срочным и важным пакетом.
На просьбу предъявить документы и командировочное удостоверение небрежно расстегивает куртку и, доставая из нагрудного кармана гимнастерки удостоверение сотрудника «СМЕРШ», умышленно медлит, показывая патрульным Золотую Звезду Героя и боевые ордена. Старший наряда внимательно смотрит документы и просит Таврина пройти с ним, чтобы поставить недостающий штамп.
Таврин, теряя самообладание, возмущенно говорит, что он выполняет особо срочное государственное задание и что у него нет времени. Но затем берет себя в руки и во избежание нежелательного шума идет вместе с патрульными в дом.
Мгновенная схватка - и Таврин со скрученными руками, еще не осознавая всего случившегося, тупо смотрит на окруживших его людей. Потом пытается протестовать против самоуправства, но быстро замолкает: из мотоцикла приносят радиостанцию, «панцеркнакке» со снарядами и прочие неопровержимые «вещдоки».
Естественно, что после этих находок майора и его спутницу не отпустили, а, связавшись с Москвой, установили, что в 39-й армии Таврин не значится и вообще человека с такой фамилией нет во всей системе «СМЕРШ».
Вскоре за террористами приехали контрразведчики из Москвы. Таврин сразу сознался, что заброшен на советскую территорию для выполнения специального задания, связанного с совершением террористического акта против Сталина.
По поведению Таврина было видно - он хочет искупить вину. Не долго думая, арестованный дал согласие работать на советскую контрразведку. Такое же стремление высказала и Шилова.
Началась радиоигра. В конце сентября 1944 года в Берлин ушло первое донесение: прибыли благополучно, начали работу. Первого марта сорок пятого года Лидия Бобрик передала очередную радиограмму: «Познакомился с женщиной-врачом. Имеет знакомства в кремлевской больнице. Обрабатываю».
Последнее сообщение было передано 9 апреля 1945 года. Ответа не последовало - наверное, берлинским хозяевам было не до того, поскольку бои шли уже на ближайших подступах к городу.
По некоторым сведениям, Таврин и Шилова содержались в тюрьме еще семь лет после окончания войны. Время от времени их отвозили на конспиративную квартиру, откуда они передавали радиограммы в Берлин, напоминая о себе. Но ответа не было. В Москве тоже никто не выходил на связь с ними.
Осудили и расстреляли несостоявшихся террористов только в 1952 году. Так долго их держали живыми, потому что они были нужны советской контрразведке, помогая «вычислять» заброшенных на советскую территорию немецких агентов.