Мои московские приятели, посещавшие Киев, среди главных впечатлений упомянули о том, как изменился Подол, как приятно стало прогуливаться по его улочкам, как неожиданно «проявился» альтернативный напыщенному и переполненному толпами Крещатику центр города... Я не очень обратил внимание на эти оценки, хотя бы по той причине, что для меня Подол изменился много лет назад, когда его подкрасили и он избавился от своей советской ободранности. Однако сейчас я действительно начал констатировать изменения в характере Подола — изменения скорее ритмические, нежели цветовые. Подол ХІХ века едва ли был местом для этнографических прогулок, тем не менее он выглядел настоящим центром экономической активности. Сейчас Подол перестает быть заповедником и выглядит бурлящим районом — пусть мы понимаем экономическую активность иначе, чем сто лет назад...
Написал «районом» и подумал, что это скорее дань административно-территориальному делению, чем моему настоящему представлению о Подоле. Для меня он всегда был другим городом, даже иным миром — настолько для меня, привыкшего к верхнему городу, Подол отличался от Киева. Конечно, можно отметить, что это в определенной мере было генетическое тяготение к району, который еще долгие десятилетия после почти полного исчезновения евреев воспринимался как еврейский городок. Все же Подол — и в этом ему повезло намного больше, нежели краковскому Казимежу, — никогда не был чем-то наподобие гетто, еврейская жизнь продолжалась в нем в сочетании с жизнью других общин и выплескивалась в верхний город, до Печерска и иногда вплоть до Липок. И потому Подол мог сохранить память об утраченном еврейском присутствии и остаться для меня живым и теплым... Я лишь не знал, можно ли так разделять настолько близкие географически районы одного и того же города, расстояние между которыми можно было пересечь за несколько минут. И понял, что можно, только со временем и не в Киеве. Блуждая по «образцово франко-швейцарской» Женеве, можно за пять минут попасть в итальянский по характеру городок Каруж. От Женевы Каруж отделяет небольшой мостик, туда ходят не железнодорожные составы, а городские трамваи. И все же на улицах Каружа ты начинаешь чувствовать себя действительно в ином городе и в ином мире и ничто уже не напоминает тебе о Женеве до тех пор, пока ты не решишь проехать несколько остановок трамваем в обратную сторону. И осознание того, что кроме города-спутника может быть еще и город в городе, окончательно превратило в моем представлении киевский фуникулер в междугородный транспорт...
Подол мог казаться «просто Киевом» только во времена сплошного нивелирования — уже в их финале он начал приобретать собственные, неповторимые черты. И с годами этот процесс будет лишь ускоряться, поскольку его будет диктовать сама архитектура Подола, сама логика расположения между Андреевской церковью и Днепром. Киеву не повезло, как Москве, быть окруженной блестящими городами-ансамблями, однако ему повезло, как Парижу, сохранить городскую своеобразность своих исторических районов. И Подол — просто самая яркая иллюстрация этого.