Всё, что написано мужчинами о женщинах, должно вызывать недоверие, поскольку мужчины обычно выступают одновременно как судьи и как истцы
Пулен дэ ля Барр
Жизненный путь Луизы Саломе, одной из наиболее интересных и загадочных фигур конца ХІХ — начала ХХ столетий, был отмечен чередой встреч, а её судьба неразрывно связана с судьбами великанов европейской культуры. Однако писательница вошла в историю скорее как тень великих мыслителей, а не как самостоятельная единица. А между тем, по мнению большинства биографов, именно она была прообразом сильного и волелюбивого Заратустры Ницше, известно, что она работала над стихотворной формой Рене Мария Рильке, а Фрейд обязан ей некоторыми открытиями в области психоанализа. Ею восхищалось целое поколение интеллектуалов, но в то же время у неё были недруги и завистники, вроде ревнивой сестры Ницше Элизабет, распускающей сплетни вокруг имени эмансипированной женщины, не считающейся с так называемым общественным мнением.
Хотя Лу Саломе никогда не называла себя феминисткой, её неординарный интеллект и эрудиция, жгучий интерес к политике и литературе были своеобразным протестом против существующих общественных устоев. В письменном столе Лу хранила фотографию Веры Засулич, которая застрелила градоначальника Трепова и после оправдания присяжными была вынесена на плечах ликующей толпы. Когда Лу с матерью переехали в либеральный Цюрих, то чуть не стали участницами студенческой демонстрации, проводимой в поддержку убийства царя Александра II.
Луиза, дочь генерала Густава фон Саломе, родилась в Петербурге 12 февраля 1861 г.
Встреча с аббатом Гийо, познакомившего юную Луизу с работами Руссо и французских моралистов, Канта и Спинозы, открыла ей богатый мир философии, изучению которой она посвятит не один год. Но их совместные занятия длились недолго: пастор имел неосторожность влюбиться в девушку, что привело мать Луизы к мысли отправить её на учёбу в Швейцарию.
В 1882-м они с матерью переезжают в Рим, где Луиза попадает в круг интеллектуалов, группировавшихся вокруг дома Мальвиды фон Майзенбуг. Там она познакомилась с молодым философом-моралистом Паулем Рэ и его другом Фридрихом Ницше, которые незамедлительно влюбились в «эту молодую русскую». К тому времени уже вышло несколько книг Ф. Ницше, в том числе «книга-кентавр» «Рождение трагедии», памфлет «О пользе и вреде истории для жизни» и «Шопенгауэр как воспитатель». Находившийся только на заре славы, тем не менее тщеславный Ницше, не сомневавшийся в своей гениальности, предлагает русской красавице руку и сердце.
Однако Луиза и не помышляла о подобной развязке, напротив — она «испытывала глубокое отвращение к браку вообще». Со своей стороны, девушка предложила создать что-то наподобие коммуны, в которой молодые люди жили бы вместе. Пауль Рэ вначале сомневался, чего нельзя сказать о Ницше, который десятилетием раньше мечтал о подобном сообществе. В 1870-м он хотел основать философский семинарий, где бы его молодые друзья — Роде, Герсдорф, Дейссен, Овербек и Ромундт — могли бы собираться и жить вместе, свободные от труда и административных опек, и под руководством нескольких учителей обсуждать проблемы современности. Осуществлению дерзкой эпатирующей задумки в обоих случаях воспротивилось всё их окружение, а это было слишком серьёзное препятствие.
«Я с удивлением открыла для себя, до какой степени идеал свободы может подавлять реальную свободу личности: чтобы служить ее пропаганде, этот идеал старается тщательно избежать любого недоразумения, предпочитая любую «фальшивую видимость», — писала Саломе в философском трактате «Опыт дружбы», в основу которого легли отношения «тройственного союза». Ницше настоял на том, чтобы сфотографироваться на память о загубленном проекте на фоне одной из альпийских вершин с названием Юнгфрау (в переводе — девушка, девственница). На первом плане Пауль Рэ и Фридрих Ницше, запряженные в повозку, в которой сидит Лу, в одной руке у нее вожжи, а в другой кнут, которым она погоняет двух философов. «Ницше занялся этим лично, с усердием следя за всеми нюансами, которые должны были быть изображены — к примеру, маленькая (даже слишком) тележка, претенциозная деталь — ветка сирени, закрепленная на хлысте, и т.п.».
На протяжении длительного периода Луиза и Фридрих проводили в дискуссиях многие часы. «Странно, но наши беседы вели нас в некие пропасти, в дебри, куда забираются однажды поодиночке, чтобы почувствовать глубину. На прогулках мы выбирали нехоженые тропинки, и если нас слышали, то думали, наверное, что это беседуют два дьявола». Два «дьявола» в Таутенбурге долго вели разговор о тайне силы, иногда прерывая разговор невинным поцелуем.
Они оставили в жизни друг друга глубокий след, и немудрено, что вскоре после их разрыва Фридрих напишет свою основную работу — «Так говорил Заратустра», а Луиза — эссе «Фридрих Ницше в зеркале его творчества».
В этом произведении Лу писала о Ницше как о философе-мемуаристе: «Ведь, по сути, он и думал, и писал только для себя, и только самого себя описывал, превращая свое внутреннее «я» в отвлеченные мысли». Ницше, в свою очередь, соглашался с этой точкой зрения в работе «По ту сторону Добра и Зла» таким образом: «Постепенно я понял, чем до сих пор была всякая великая философия — исповедью ее основателя и своего рода бессознательными, невольными мемуарами». Манера самой Лу вполне соответствует обозначенной концепции. Все её работы автобиографичны, но при том наполнены глубокими размышлениями, так что на первый план выходят смелые философские концепции, художественные образы и анализ психики человека, а не конкретные события и лица, задействованные в повествовании лишь в качестве материала исследования.
Короче говоря, Луиза отказалась от любви Ницше и Рэ, а также отказала востоковеду Андреасу, за которого, впрочем, вышла замуж сразу после его попытки застрелиться на её глазах. Этот шаг оттолкнул от неё двоих первых. Ницше сошёл с ума, а Рэ удалился в Челерину, что в Верхнем Энгадине, где стал лечить бедняков. Во время прогулки в горах он сорвался с тропы и разбился насмерть.
Лу объявила мужу, что не хочет иметь детей, а следовательно, интимные отношения ни к чему, и тут же отдалась пылкой страсти к Георгу Ледебуру. Это был видный политический деятель, член немецкой социал-демократической партии. Именно он лишил тридцатилетнюю деву невинности. «Хочешь, я расскажу тебе, что со мной случилось за это время?», — спросила однажды она у мужа. Быстро, без колебаний, не оставив ни секунды для другого ответа, он ответил: «Нет». «С тех пор между нами и тем, что нас связывало, повисло тяжелое, упорное молчание, которое нам так никогда и не удалось преодолеть». В конце концов она отказалась от любви — хотя и вряд ли во имя верности странному, овеянному тайной «супружеству» с Ф. К. Андреасом.
Хотя тело её уже познало радости любви, сердце Луизы впервые растаяло в объятиях пылкого и юного Рене Рильке (потом она его переименует в Раймона). Религиозная сексуальность молодого человека выгодно оттенялась в её глазах поэтическим порывом молодого духа. Она вновь оставляет мужа и бежит с Рене-Раймоном на «Родинку» — так она назвала роман, посвящённый России.
Ровесница царского декрета об отмене крепостничества Луиза считала свободу высшей человеческой ценностью. Ей не было присуще высокомерие благородной девы по отношению к представителям других сословий, напротив, Лу восхищалась сочетанием простоты и глубокомыслия в высказываниях крестьян. На страницах своих мемуаров Лу припоминает забавную сцену, случившуюся при осмотре Третьяковской картинной галереи вместе со своим возлюбленным и пока малоизвестным поэтом Рильке: «…с нами рядом оказалась группа крестьян. Перед большой картиной «Стадо на пастбище» один из них недовольно произнес: «Подумаешь, коровы! Мало мы их видели?» Другой лукаво возразил: «Они потому и нарисованы, чтобы ты их увидел... Ты любить их должен, вот почему они нарисованы, вишь ты. Любить должен, а тебе, вишь ты, нет до них дела». Вероятно, удивленный своим собственным объяснением, мужичок вопросительно посмотрел на стоящего рядом Раймона. Надо было видеть реакцию поэта. Раймон внимательно посмотрел на мужичка и ответил на своем плохом русском: «Тебе знать это». По мотивам путешествия в Россию Рильке напишет сборник стихотворений «Часослов».
Нас повело неведомо куда,
Пред нами вырастали как миражи
построенные чудом города.
Сама стелилась мята нам под ноги,
И птицам было с нами по дороге,
И рыбы поднимались по реке,
И небо расстелилось пред глазами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
Луиза в своих воспоминаниях напишет: «Всё слилось в один час и в образе одной избы — и виделось нам каждый раз одно и то же: как мы ранним утром сидим на пороге, кипящий самовар стоит на полу, а мы весело наблюдаем за курами, которые с таким любопытством подходили к нам от соседних сараев, точно хотели лично предложить яйца к завтраку».
Луиза была не обычной женщиной, а сильной, упорной натурой, даже мыслителем. Она любила мужчин, но лишь своих единомышленников, а так как мысль её находилась в развитии, то разные люди играли центральные роли в разные периоды её жизни. В конце концов она пришла от мистической метафизики Ницше, религиозного безумия Рильке к научному материализму с запашком клиники Фрейда, с которым она впервые встретилась в сентябре 1911 г. на психоаналитическом конгрессе в Веймаре. Но о его грандиозных открытиях была наслышана и раньше, и приехала на конгресс специально. Зигмунд откроет перед ней удивительный мир человеческой психики, и она примется разгадывать его таинства. В последствии она всерьёз увлечётся психоанализом — напишет 139 обширных статей. Ей удалось опровергнуть ряд стереотипов, сложившихся вокруг её излюбленного предмета изучения — такого понятия, как человеческая личность.
«Так называемая гармония личности, являющаяся в известной мере целью всего человечества, в действительности есть или довольствование душевным покоем, доставшимся по дешевке вследствие сокращения отпущенных человеку возможностей, или же попытка создать незамысловатую схему совершенства, которую мы конструируем и иллюстрируем по образцу лишенных разума животных и растений, с завистью констатируя у последних отсутствие таких далеко идущих осложнений, какие имеются у нас».
Вместе с Фрейдом она проживёт остаток жизни, больше 20 лет, и напишет ещё не одну книгу. От ответа на вопрос, который сформулировала Луиза за час до смерти, Фрейд предпочёл уклониться. А он звучал так: «На самом деле всю свою жизнь я работала и только работала. Зачем?»