Но точно так же никто из нас не защищен от воздействия в случае выборов и бизнеса. На нас падает такое количество информационных ударов, что мы должны быть рады, когда выборы заканчиваются, поскольку реклама и паблик рилейшнз, порождаемые бизнесом, не заканчиваются никогда.
А тут в информационное пространство еще и фейки ворвались, к которым мы и вовсе не готовы. Раньше традиционная печать имела институт проверки на достоверность того, что они сообщали. Сегодня, когда миллионы людей ежесекундно стучат по своей клавиатуре, это сделать очень сложно.
Фейки стали самой главной неприятностью, пришедшей с соцмедиа. Но почему вдруг возникло такое внимание к фейкам, ведь в них нет той новизны, которую им приписывают? Обманные техники были всегда, а в тоталитарных государствах они вообще стали нормой. Можно назвать два фактора, которые создали эту новую ситуацию информационного влияния. С одной стороны, это соцсети, позволяющие собрать о человеке столько информации, что даже он сам о себе столько не знает. С другой - алгоритмы big data дают возможность на основе собранной информации построить убеждающее сообщение под любого конкретного пользователя. Причем на выборах воздействие имеет успех, в случае если человек еще не принял решение и сомневается, за кого бы ему отдать голос. В Украине таких людей очень много, - большой процент голосующих, даже заходя в кабинку для голосования, не знает толком, за кого будет голосовать.
Подсказка, переводящая информацию в поведение, может реализоваться не только в политической сфере - выборов или референдумов. В этом (и множестве других видов воздействия) нуждается бизнес, чтобы мы стали автоматическими потребителями их продукции. По этой причине и Гугл, и Фейсбук собирают максимально детальную информацию о нас. Часто говорят, что они знают нас лучше, чем мы сами. Или Netflix, например, по трем названным любимым фильмам может дать подсказку, что именно понравится пользователю в дальнейшем.
Однотипная ситуация возникает и в случае того, что получило название нарративных войн. Здесь констатируется падение статуса факта, вместо него на сцену выходит влияние. На человека направлена не информация, а влияние, акцентирующее не факт, а его значение для человека, как и почему он важен для него. Как писали в советское время: все для человека, все во имя человека...
От нарратива требуется не так порождение правды, как создание идентичности человека. Каждый факт является фактом только в рамках определенной модели мира, которую он подтверждает, усиливает, но никак ей не противоречит. Можно усиливать данную модель, а можно и разрушать в зависимости от поставленных задач.
И Зеленский, и Порошенко были выразителями таких моделей мира, которые в чем-то противоречили друг другу, а в чем-то совпадали. Своими словами они активировали модели идентичностей своих сторонников. Люди с совпадающими моделями относятся друг к другу хорошо. Как гласит народная мудрость, рыбак рыбака видит издалека.
Все украинские информационные столкновения на телеэкранах проистекают из того, что говорящие имеют в своих головах разные идентичности. Украина пока не смогла выстроить единую идентичность, единый гранд-нарратив, отталкиваясь от которого можно и нужно объяснять все. Одно и то же событие представители разных идентичностей интерпретируют по-разному. Для Украины это разделение по линии героев, врагов, праздников...
Мы все время считали, что письменность, как впоследствии и печать, призваны передавать знания. Как оказалось, сегодня большие объемы человеческих коммуникаций направлены на то, чтобы удерживать не так научную, как бытовую картину мира. Мы всегда передаем то, что хочет услышать наш собеседник. Единственным исключением, наверное, следует признать тоталитарные государства. Они транслируют не столько то, что хочет услышать человек, а то, что он должен слышать. Слышать постоянно и как можно чаще. Постоянным повтором можно вбить в голову, что дважды два - это пять, а не четыре. Тем более если все вокруг так говорят: и в школе, и в телевизоре.
Тоталитарные государства хотели сломать картинку прошлого в головах у граждан, и это им удалось. Картинка настоящего была изменена вообще, по определению, поскольку для пропаганды она является основной. Даже прошлое пропаганда постоянно трансформирует в угоду настоящему, чтобы легитимизировать нынешнее состояние. Ну а будущее - сам Бог велел, ибо все правительства ведут свое население к прекрасному будущему.
Строительство фейков, крупномасштабное и крупноблочное - любимая работа пропаганды. Союз всегда должен был быть впереди планеты всей, даже в том случае, когда это было не так. Модель построения их состоит из первоначального выдвижения гранд-нарратива, тогда остальные нарративы просто могут являться его новым подтверждением.
Можно выделить два типа фейков: условно говоря, фейки разрушения и фейки созидания. Фейки, разрушающие социальные структуры, известны всем. О последнем типе фейка ни один западный исследователь даже не задумался, а ведь они как раз лежат в основе пропаганды. Британский парламент считает, что надо отделить случайные заблуждения от злонамеренных, когда человек знает, что говорит неправду. Под эту ситуацию они выделяют термин "дезинформация", а от термина "фейки" предлагают вообще отказаться как от двусмысленного.
Кстати, Британия имеет в своей истории очень сильные информационные и психологические операции, разрабатываемые военными. Печально известная фирма Cambridge Analytica является только поверхностной реализацией этого военного потенциала. До этого была SCL Group (Strategic Communication Laboratories), преобразованная из Института бихевиористской динамики, которая работала и с британским министерством иностранных дел, и с 15-й группой психологических операций британской армии, и с оборонным агентством норвежского правительства, и с американским оборонным ведомством. Просто работа с Брекзитом и на выборах Трампа вышла наружу, приведя даже к созданию документального кино ("Большой хак" на "Нетфликсе"). А до того этот "микс" военных и политологов уже работал на выборах во многих странах мира.
Пропаганда СССР находилась в более выгодной ситуации, чем сегодняшнее постсоветское пространство. Союз был закрытым государством, все информационные и виртуальные потоки которого управлялись из одного центра. Этот государственный монолог не допускал никаких диалогов. И после периода репрессий все понимали, как важно молчать, а не говорить. Даже дети не могли слышать того, о чем шепотом говорили их родители. Как для блага родителей, так и для блага самих детей.
Советский фейк можно считать самым "фейковым" в мире, потому что его очень хотели услышать большинство советских людей. Сегодня россияне спокойно, если не хорошо относятся к западным санкциям, поскольку в рамках советской модели мира только так и должно быть: "они" должны нас бояться и всячески мешать. И россияне видят в этом позитив, ибо это напоминает возврат советского поведения, когда СССР представлял собой сильного игрока.
Поскольку все тексты - и правильные, и неправильные - пишут люди, то они часто могли ошибаться, не зная того, что даже линия партии может не ошибаться, не дай боже, а меняться. Но люди на зарплате, которых именовали цензорами, как раз и следили за крепостью наших границ в сфере виртуальной и информационной реальности. Если о пограничниках, делавших ту же работу в сфере физической реальности, слагались песни, стихи и даже создавались кинофильмы, то цензоров никто и никогда не воспевал. Все советские люди знали фильмы о пограничниках: "Застава в горах", "Над Тисой", "Акваланги на дне", "Государственная граница" и др. Они, кстати, выгодно отличались тем, что там действовал "враг", т.е. сюжетно превосходили то, что массово производил советский кинематограф. Ведь там "друг" мог внезапно оказаться "врагом", что даже не предполагала модель соцреализма.
Советский гранд-нарратив имел в своем базисе точку отсчета в виде революции 1917 года. Для его создания понадобились как новые ученые, так и новые студенты. А подлинные свидетели события либо уехали из страны, как Троцкий, либо старались держать язык за зубами.
Чем сильнее мифология, тем счастливее живется населению, поскольку его картина мира не имеет негатива, или он носит исключительно временный характер. Советскому человеку мифологически внушали то, что он будет жить при коммунизме. В 1961 г. Хрущев пообещал это "нынешнему поколению советских людей". Это счастье должно было произойти в 1980 г. Потом мечты стали поскромнее: каждая советская семья должна была получить к 2000 г. отдельную квартиру. Это пообещал уже М.Горбачев. Ни то, ни другое обещание не исполнилось, а поскольку первые лица столь же смертны, как и не первые, то и спросить не с кого.
Коммунизм вообще выглядит как нечто религиозное, вроде рая, поскольку там все должно было быть хорошо. О Хрущеве говорят, что он любил вспоминать о своей работе на шахте, что породило язвительный анекдот, один из вариантов которого звучит так: "Геологоразведка получила задание найти ту шахту, на которой работал Хрущев, а контрразведка - найти тех геологов, которые ищут эту шахту".
Мы живем в тех ментальных рамках, которые нам извне кто-то продиктовал, одновременно следует признать, что есть и возможность для отклонения. По этой причине дети бросались на неправильных героев типа Незнайки или Буратино, а не на Павлика Морозова, а взрослые цитировали Остапа Бендера, а не Николая Островского. Сталин даже наизусть знал все реплики из фильма "Волга-Волга", что, правда, не помешало ему отправить в ссылку сценаристов Эрдмана и Вольпина, а их имена исчезли из титров. По одной версии - за басню, начинавшуюся строчкой: "Однажды ГПУ пришло к Эзопу...". По другой, - В.Качалов прочел на приеме три басни, испугавшие слушателей. В результате был обыск и отчет зампредседателя ОГПУ Я.Агранова, который писал Сталину: "25 октября 1933 г. Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину. При обыске у Масса, Эрдмана и Германа обнаружены контрреволюционные басни-сатиры. Арестованные Эрдман, Масс и Герман подтвердили, что они являются авторами и распространителями обнаруженных у них контрреволюционных произведений".
Такое внимание связано с тем, что советская власть исходно разрушила старые смыслы, чтобы потом собрать из них новую конструкцию, новую иерархию. Надо было сломать прошлую ментальную конструкцию, весь мир теперь должен был пониматься по-другому.
Целью всего этого, как, кстати, и системы фейков, является разрушение здравого смысла, чтобы затем из разбросанных осколков собрать новый здравый смысл. И это делает каждая революция, поскольку ей надо задать новые координаты мира в головах своих граждан.
Самый главный лозунг этого перехода 1917 г. прост: "кто был никем, тот станет всем". Но для этого нужно было лишить всего прошлых бенефициариев. Их лишили права голосовать, забрали квартиры, даже работу... А на освободившиеся места пришли новые хозяева жизни. Был даже термин "лишенец" - как человек, лишенный права голосовать. Но у них были и другие поражения в правах. Они не могли получить высшее образование, продуктовые карточки выдавались им по самой низкой норме, они не могли проживать в Москве и Ленинграде. Были и последствия лишения прав. Исследователи отмечают следующее: увольнение с работы; исключение из профсоюзов и кооперативов, что создает невозможность получать товары и продукты в условиях карточной системы в 1929–1935 гг.; выселение "лишенцев" из занимаемых ими квартир в муниципальных домах в городах, а также из крупных городов во время "чисток" последних в 1920–1930-х гг.; повышение уровня налогов; исключение детей "лишенцев" из старших классов средних школ, техникумов, вузов и т.д. Все это в определенной степени даже не просто болезненно, а страшно.
Советская власть создала единственно верный взгляд на мир у массового сознания тогда, когда первые поколения граждан прошли сквозь систему образования. Сталин одновременно уделял много внимания литературе и искусству. Если образование создавало рациональный каркас нового мира, то литература и искусство - эмоциональный.
Сталин активно работал над тем, что наука именует социальным воображением. Он расставлял идеи и фигурки людей в массовом сознании, как на шахматной доске, иногда радостно смахивая какую-то фигурку с доски. Так он поступил, к примеру, с Троцким. Массовое сознание по сути видит только то, что ему проакцентировано в медиа. Когда выходил фильм "Трактористы", молодежь шла в трактористы, после фильма "Танкисты" - в танкисты. Уже в послевоенное время после фильма "Девять дней одного года" народ потянулся в физики, всем захотелось стать ядерщиками. В украинской кампании-2019 поступления в университеты есть явный перекос в одну сторону: на специальности "право" и "менеджмент" было подано более 45 тыс. и более 32 тыс. заявлений соответственно, на журналистику - более 19 тыс.
Странным образом в государстве XXI ст., видимо, надо закрывать специальности именно XXI ст. Физика и астрономия не дотянули до 600 желающих, прикладная физика и наноматериалы - до 800, математика - до 700, на электронику - до 800 заявлений. Социальное воображение украинцев, которым, правда, никто не занимается, не стремится в будущее, технологического развития здесь не предвидится. И это тоже является результатом работы технологий по разрушению здравого смысла.
Опираясь на свою закрытость, Советский Союз в рамках социального воображения создал свой собственный пространственно-временной мир, который не совпадал ни с кем. Как писал Маяковский в стихотворении "Бродвей", "У советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока". То есть, находясь на Бродвее, он все равно был замкнут на свой мир.
Закрытость обеспечивалась и тем, что одни факты усиленно тиражировались, а другие замалчивались. Даже из жизни вождя №1. Каждый советский человек от мала до велика знал, что Ленин был в сибирской ссылке в селе Шушенское, но никто не знал, что в эмиграции в Швейцарии у Ленина был друг, который даже ездил переводить его выступления в итальянских кантонах. Звали этого друга Бенито Муссолини...
Защищать свою модель мира (а это делает каждая страна) приходится по всем трем пространствам: физическому, информационному и виртуальному. Если атаки в физическом пространстве заметны, то атаки в двух других легко маскируются под естественное функционирование. Сегодня это могут быть видеоигры или телесериалы, которые строятся на другой модели мира. Сегодняшние войны уже не убивают, они просто меняют мозги. А человек с другими мозгами уже будет совершенно иным, поскольку будет видеть мир вокруг чужими глазами. Так что гибридные войны имеют множественный инструментарий...