Жаль, что работники ОРАГСов (бывшие ЗАГСы) не пишут диссертаций. Сколько неожиданных исследований могли бы сделать они — демографических, исторических, лингвистических! Как любопытно было бы проследить, например, связь моды на имена с историческими событиями, общественными преобразованиями и даже глобализацией телекоммуникаций. Во всяком случае, на чисто бытовом уровне эта тема кажется очень перспективной. Валентина Орехова, руководящая этим учреждением в Хмельницком едва ли не два десятка лет, имеет широкое поле для наблюдений, анализа и выводов. Ведь базовый материал накапливался в загсовском банке данных десятилетиями. «Какие только графы мы не вводим в свои отчеты, — говорит Валентина Всеволодовна. — Сперва кажется, что это просто любопытно. Со временем выясняется, что на основе этих чисто статистических данных видны тенденции, отображающие время, в котором мы живем, направления общественного развития, течения общественных вкусов и социальных приоритетов».
Имена для новорожденных — это в самом деле колоссальная тема для научного работника. Эсэсэсэровские Свободы, Октябрины, Кимы, Сталины и Ленины прочно вошли в словари имен всех народов бывшего Союза. По крайней мере, одно из немногих украинских изданий подобного плана — словарь «Власні імена людей» Л.Скрипник и Н.Дзяткивской 1986 года издания — только на букву «В» указывает несколько имен-новообразований советской эпохи, связанных с именем Ленина: Вилен, Виленин, Вилора (это аббревиатура фразы «Владимир Ильич Ленин — организатор революции»), Виль, Владлен, Владилен. Но сегодня едва ли простейший адепт марксизма-ленинизма будет вникать в этимологию имени, называя, скажем, Виленом своего потомка. Скорее всего, это будет выбором по звучанию (нравится, и все тут!) или данью семейной традиции — в честь отца или деда.
Эти причины как доминировали ранее, так бытуют и сегодня: давать новорожденным имена, о которых мечтали и которые давным-давно придуманы, потому что любимые или же принадлежат близким людям — кому-то из старших членов семьи или человеку, которого в семье очень уважают. И еще больше подвержены молодые родители модным веяниям, возникающим словно ниоткуда, но прочно укореняющимся в сознании целых поколений и формирующих политику имен иногда и на десятилетия. Впрочем, настойчивый исследователь, особенно если он является нашим современником, всегда может обнаружить «отправную точку» моды на имя: героев популярных кинолент или литературных произведений, кинозвезд или настоящих героев.
Посему никого не удивляет обилие Юриев и Валентин среди родившихся в 60-х: орбитальный полет Юрия Гагарина стал началом моды на «космические» имена. Детей называли как именами космонавтов, так и поэтическими, «небесными»: Зорина, Зоряна и т.п. А еще чуть позже, когда властителями умов интеллигенции стали исторические романы, ЗАГСы накрыла волна древнерусских имен: Владимиры и Светланы, Всеволоды и Игори, Ольги и Олеги держали первенство «от Москвы до самых до окраин».
«Приливы» и «отливы» модных имен легко читаются в загсовских архивах. Годы осовремененных Русланов и Сергеев сменились господством «устаревших» Максимов и Андреев. Потом пик популярности пережили Вадимы и Денисы. В конце 70-х среди женских имен победила Виктория. Начало 80-х пестрело Юлиями, середина этого же десятилетия ознаменовалась возвращением в быт прекрасного имени Анастасия. Со временем парой вошли в моду Мария и Дарья...
Какие же тенденции наблюдаются в последнее десятилетие — в начале новейшей истории независимой Украины?
Самыми распространенными, конечно, остаются византийские христианские имена — те, которыми называли украинцы своих детей в течение веков. Правда, многие из них прочно вошли в разряд устаревших и употребляются крайне редко — едва ли встретите сегодня маленьких Харитона, Сопрона или Никона; очень редко — Федора или Степана, Евдокию или Елизавету. Зато немало других переживают поистине второе возрождение: Илья, Глеб, Кирилл, Роман, Анна, Полина, Кристина, Марта. Более того: ныне, выбирая младенцу имя, родители все больше прибегают не к родственным традициям и не к общепринятому «что нравится», а к церковным святцам. И нарекают малыша именем того святого, в чей день выпало ему родиться. Поэтому становится все больше среди маленьких украинцев Филиппов, Тимофеев, Никит, Артемов, Платонов. После разговора с работниками ОРАГСа я вышла на улицу и услышала за спиной: «Давид!». Оглянулась, надеясь увидеть пожилого мужчину со столь редким именем, а увидела маленького зареванного мальчонку, которого мама поучала: «Давид, сколько раз я тебе приказывала не бежать, а держаться за мою руку!» Пожалуй, как раз это обстоятельство повлекло массовое появление женских имен, производных от мужских: Романа, Иванна, Павлина, Михайлина.
Такие имена, несмотря на древнее происхождение, воспринимаются сегодня как истинно украинские. Знамением времени видятся и те имена, которые употреблялись и ранее, но именно сейчас приобрели особую популярность и общественную значимость: Тарас, Богдан, Леся (Олеся), Роксолана. Они непременно ассоциируются с реальными историческими лицами, знаковыми для украинского народа: Тарасом Шевченко, Богданом Хмельницким, Лесей Украинкой, турецкой султаншей украинского происхождения Настей Лесовской, известной в истории как Роксолана (русинка). Конечно, посодействовал распространению имени Роксолана и одноименный телесериал.
Возвращение к первоистокам, поиск своего родного, стремление национально самоидентифицироваться уже в 70—80-х годах были характерны при выборе имен в среде украинской интеллигенции. Именно поэтому не исчезали имена Соломия, Орина (Ярина), а Оксана, воспринимавшаяся как исключительно украинская транскрипция греческого «Ксения», удерживала пальму первенства относительно вхождения в словари собственных имен едва ли не всех народов бывшего СССР. Ныне же эти тенденции присущи широким социальным слоям украинского населения. Ярко заметен и следующий штрих: если ранее мода на имена, как правило, начиналась с Москвы, то сейчас в роли законодателя моды для Украины зачастую выступает западная ее часть, где вследствие менее продолжительного периода русификации оставались в массовом употреблении более «украинские» имена: Мирон, Остап, Яна. Во всяком случае, с соседней Западной Украины ныне перешла на Хмельнитчину мода на Назаров, Иванок, Владимир.
Еще одна особенность нынешнего времени: несмотря на массу зарубежных телесериалов, выплеснувшихся на отечественный телеэкран, не наши имена не заполонили свидетельства о рождении юных подолян. Анжел и Артуров, Эдуардов и Жанн стало неизмеримо меньше по сравнению с двумя предыдущими десятилетиями. Зато тенденция называть детей именами, характерными для своего народа, тоже стала признаком времени: среди поляков, словаков, чехов, молдаван, евреев все чаще доминируют Зоси, Янины, Чеславы, Эммы, Златы, Илоны. На смену воинствующему интернационализму пришло национальное самоосознание, что, право же, только обогащает словарь собственных имен каждого региона нашей страны новыми красками.
Создание независимого государства способствует и более грамотному подходу к записи фамилий и имен в свидетельство о рождении, а со временем — в паспорта. Правда, конфликты возникают по-прежнему. Кто-то хочет записать дочь Аленой, а сына Аликом, не задумываясь, что им до седин предстоит сидеть в ласковых детских именах. Иные настаивают, что их дочь по-украински — «Крістіна», а не «Христина». Самые настойчивые требуют написания фамилии именно в их транскрипции, как бы безграмотно это ни звучало. Посему и вооружен Хмельницкий ОРАГС словарями, правописаниями, церковными календарями, народными приметами. Но бывают особые случаи. Например, пришла женщина в слезах: измените фамилию, ворожка сказала, что все мои невзгоды от нее, ведь за ней бремя всех грехов мужниного рода. Несмотря на столь фантасмагорическую аргументацию, изменили. «Сейчас такое трудное время, что люди со всех сторон подстраховаться хотят, — сочувственно вздыхает заведующая ОРАГСом. — Может, и не по инструкции, но как не пойти человеку навстречу?»
Время ныне и в самом деле непростое. Но дети все равно рождаются, и родители, как во все времена, выбирают для них самые лучшие, заветные имена. Несмотря на модные тенденции, в течение десятилетий остаются на пьедестале популярности Александр и Наталья, Сергей и Татьяна, Николай и Екатерина и еще великое множество имен, которыми издавна нарекали украинцы своих потомков. Лишь бы счастливыми они были, эти Богом данные Богданчики, Алексеи, Людмилы, Василии, только бы жили в вере и надежде и по любви рождали новые поколения Ярославов, Нин, Галин, Иванов, продолжая генетический код родного народа.