Судьба этого кинорежиссера — готовый сценарий для фильма «про Золушку». Фактически он единственный из «наших», добившийся успеха в Голливуде.
Вадим Перельман родился в Киеве (в семье главного инженера Каневской электростанции). Поначалу жил в коммунальной квартире по улице Горького. Рано потерял отца… Затем — эмиграция: Италия, Канада. Учеба в престижном университете Альберты и киношколе университета Райерсон. И бурная творческая жизнь в Лос-Анджелесе в 90-е…
Наконец, 2000-е. Первый полнометражный художественный фильм экс-киевлянина — «Дом из песка и тумана» (2003 год) по мотивам романа Андре Дюбу. Картина обращает на себя взоры строгих академиков «Оскара». Кроме отличной режиссуры, в ленте восхитительная игра актеров Бена Кингсли и Дженнифер Коннели. Уже в следующий свой фильм — «Вся жизнь перед глазами» (2007-й) — Перельман заполучил саму Уму Турман.
Сегодня Перельман — человек мира. Живет и в Америке, и в Европе. И на родину, в Украину, тоже наведывается. В особенности на наши многочисленные кинофестивали. В его «портфеле» — новые сценарии. Он увлечен загадками личностей Эйзенштейна, Хичкока. А его любимый фильм — «Похитители велосипедов» Витторио де Сика.
…Тем временем режиссер не скрывает своего желания снять новое кино — в Украине… но не только «для Украины», а для целого мира, которого, судя по всему, этому человеку, как и Джеймсу Бонду, заметно мало…
— Вадим, ваш последний по времени фильм «Вся жизнь перед глазами» (в нашем варианте: «Мгновения жизни») на днях прошел по Первому российскому телеканалу, и многие зрители, должно быть, оценили особый (авторский) уровень режиссуры, чудесную игру Умы Турман, которая совершенно иная, нежели у Тарантино. Но почему два названия?! Вы сами решили запутать зрителей?
— Это дистрибьюторы. Считаю самым удачным вариантом первое название картины: In Bloom, то есть «В расцвете». Лента была с таким названием еще за неделю до премьеры в Америке. Но в тамошнем прокате это название также не приняли. Пошли на поводу у фокус-групп… Дескать, «люди не поймут» разных тонкостей…
Еще я очень недоволен русским дубляжом. Хриплый женский голос говорит за шестнадцатилетнюю девочку! А ведь я, как режиссер, выверял каждое слово в этой картине, каждую интонацию…
— Какова, кстати, ваша трактовка финала в этом фильме, где многим непонятно, «кого убили» — главную героиню, ее подругу или их обоих.
— Трактовка финала? Когда была украинская премьера, я сказал: «Этот фильм стоил мне двух лет жизни… Есть четыре типа зрителей этой ленты — те, которые не понимают фильм и им не нравится… Те, которые поняли картину, но им все равно не нравится. Еще те, которые не поняли, но им нравится. И четвертый тип — те, которые поняли и им нравится! И этот фильм я сделал для вас!» Этот фильм никакая не загадка, не шахматная проблема. Конечно же, стреляют в молодую Диану, которую играет актриса Ивэн Рэйчел Вуд… Но 33% зрителей этого не понимают! Можно, между прочим, купить лицензионный американский фильм, который состоит из двух дисков, и именно во втором я пошагово объясняю сюжет, даю комментарии едва ли не по каждому кадру.
— А где вы нашли такую потрясающую натуру для этой картины?
— Это штат Коннектикут. У меня был второй оператор, которому я давал много заданий — целый список. То есть он параллельно должен был отснять колоритную натуру — цветы, червяки, пчелы… Много материала, увы, не вошло в ленту. Один интересный факт: 95% цветов в этом фильме — ненастоящие…
— Вы не задумывались, почему для Америки столь характерна и даже болезненна затронутая вами тема — стрельба в американских школах среди подростков? А в Украине как-то в других местах чаще стреляют…
— Потому что в Украине не так много оружия. А в Америке каждый сумасшедший может получить право на оружие! Помните фильм «Слон» Гаса Ван Сента? Темы похожие. Критики писали, что это фильм о школьном убийстве… Но такое могло произойти где угодно — во дворе, в автобусе.
Еще раньше я посмотрел бразильский документальный фильм «Автобус 72». Это реальная история, когда один сумасшедший держал заложников в автобусе семь дней, причем посреди Рио-де-Жанейро. И, представьте, все были бессильны…
— Вадим, а какие «мгновения жизни» — вашей жизни — могли бы войти в этот фильм?
— Знаете, я фаталист. Верю в судьбу. В случай. Например, Федерико Феллини много снимал о себе. Я же не люблю этого делать. Хотя моя жизнь достаточно насыщенна. Мне нравится создавать в фильмах некое «эхо» — отражение, флэш моментов из своей жизни… Но полностью переписывать свою собственную историю я не собираюсь.
— Какие книги вдали от родины, в Америке или в Европе, читаете сегодня? Что из серьезной литературы для вас актуально именно сейчас?
— Увлечен потрясающим романом — «Атлант расправил плечи» писательницы Айн Рэнд. Почему-то в Украине эта книга не на слуху… Я даже не понимаю почему. Считаю, что Айн Рэнд, произведение которой опубликовано в Америке еще в 1957-м, написала гениальный, но очень опасный роман ХХ века, который до сих пор считается невероятно важной книгой… «Атлант…» по важности — вторая книга после Библии (о чем свидетельствуют некоторые опросы американцев). Там заложена серьезная философия.
Когда читал эту книгу, чувствовал себя как Лени Рифеншталь… Роман отличается умной, пусть и спорной, теорией. Хотя писательница — еврейка из России, родилась в Санкт-Петербурге, ее «Атлант…» — серьезный враг социализма. Представьте, в Америке, зайдя в любой колледж, можно обязательно увидеть эту книгу у студентов, хотя она достаточно увесистая — насчитывает около 1300 страниц.
Там в основе — философия объективизма. Хотя книга затрагивает много разных тем… А с объективизмом случилось то же самое, что и с мусульманской верой, то же, что и с Карлом Марксом. Ведь Маркс в своем труде создал экономическую теорию, а уже Ленин вынес из этого нечто политическое.
Айн Рэнд иногда называют фашисткой. Но она не фашистка… Она ставит такой вопрос: например, почему, когда мы голосуем, голос добропорядочного гражданина равен голосу какого-нибудь подонка, который ничего не приносит обществу… Кто-то, например, строит дома или создает нечто творческое или он просто хороший человек в семье. Но ведь намного больше тех, которые просто сосут кровь из общества. И вот «Атлант…» — книга об успешных людях, неких прайм-муви, которые, на ее взгляд, более важны обществу, нежели те люди, которые не приносят социуму никакой пользы…
Эти идеи — с ними можно и поспорить — обличены в отличную художественную форму. Некая религия в художественном обрамлении! Как у Федора Достоевского в каждом его романе — посыл к православию, идеи совести…
— Совесть для человека ХХI века может быть наказанием? Как была она наказанием для Раскольникова в веке XIX?
— У каждого человека есть некий моральный код. Даже маленький ребенок, ударив кого-то, испытывает чувство страха, а не радости. Звери никогда не нападут на слабого. Например, когда собаки дерутся, одна из них ложится на спину, это означает «убей меня!» И ее уже никто из стаи не тронет, не разорвет. Вот это и есть моральный код, который должен быть у людей. У Чарльза Буковски есть поэма «Синяя птица». У всех у нас внутри есть такая синяя птичка, которая поет с детства… Поет всегда… Она нам и говорит, на ком стоит жениться, в какой бизнес пойти, кому что отдать. Эта птичка всегда говорит правду. Но мы, увы, иногда стараемся ее заглушить.
— Есть информация, что в планах одной из крупных голливудских студий на 2012—2013-й значится ваш проект «Полтергейст» — фильм ужасов…
— Будущее этой ленты пока туманно. После кризиса возникли проблемы у студии, которая планировала запуск… Впрочем, и официального кастинга еще не было. Правда, много звезд выразили желание сниматься в этом фильме.
— Кто конкретно?
— Например, Гэри Олдман. Я все-таки надеюсь, что со временем будет возможность реализовать эту идею… Так как это мой сценарий. В нем и мистика, и фантастика…
— Насколько вам сегодня интересны актеры европейской школы? Или все-таки с голливудскими работать выгоднее, учитывая их известность в мире?
— Пожалуй, европейские актеры лучшие в мире. Кстати, на недавно прошедшем Одесском фестивале меня постоянно спрашивали: как там Голливуд? Потому что, по сути, я единственный человек из Украины, который там работает… Но поймите: Голливуда как такового уже давно нет. Можно назвать эту бывшую «фабрику грез» просто рядом крупных студий, дистрибьюшн-кампаниями… Но это уже даже не «фабрика»! Например, компания Warner Brother сегодня способна сделать 10—12 фильмов в год. Раньше же делалось около 40. Как ни печально, но эта фабрика исчерпала себя. Да и размах не тот. Они делают два-три блокбастера, наподобие «Человека-паука». А все остальное — или маленькие ужастики, или романтические комедии.
— А как найти формулу (или лазейку), чтобы протянуть через Голливуд на экран сугубо человеческую историю, драму, пусть даже там не будет таких мэга-звезд, как Мэрил Стрип?
— В какой-то степени мне это удалось и в 2003-м и в 2007-м. Ведь мой второй фильм был в прямом смысле «независимым». То есть это был, пожалуй, последний серьезный студийный фильм, который выпустили в Америке.
Сейчас же все голливудские картины создают «бухгалтеры». Больше нет такого явления — «от чистого сердца» или «по велению души». Ныне все решают некий «комитет» или фокус-группы. Они жестко определяют, что нужно изменить в том или ином фильме, какая версия будет выгодней в плане бюджета.
— Хорошо… Но остались ли в Голливуде истинно творческие люди, такие как некогда Билли Уайлдер — и коммерсант, и творец в одном лице?
— Сегодня можно по пальцам пересчитать всех сугубо творческих людей, которые работают в Universal Studios Hollywood… Это не значит, что если кино авторское, то оно непременно должно быть некоммерческим. Из последних могикан, конечно, Стивен Спилберг, Майкл Бей, Мартин Скорсезе, Роберт Эндерс, Кристофер Нолан…
Авторское кино, по-моему, это когда смотришь ту или иную картину и уже по интонации и режиссерскому изложению заведомо определяешь, кто режиссер.
— Вы не первый раз заседаете в жюри украинских кинофестивалей, некоторые из них даже международные… Знаете ли вы, например, сколько таких фестивалей?
— Нет…
— Более десятка.
— Думаю, что так много фестивалей Украине не нужно.
— А сколько (на ваш взгляд) нужно кинофестивалей в стране, где если хотя бы один фильм снимут за год, то уже великая победа?
— Наверное, в Украине должен быть один, но крупный и знаковый фестиваль. Я бывал и на «Молодости», и на весеннем Киевском международном. И вот недавно меня приглашали в Одессу. В связи с этим — по поводу украинских кинофестивалей — у меня сложилось свое мнение. Нужно делать большой фестиваль только в Одессе. Этот город отличается потрясающей атмосферой. Как вы думаете, почему французы свой самый крупный фестиваль проводят не в Париже, а на Лазурном побережье, где пляжи, курорты? Вот и Одесса — универсальный город для кинофестивалей. Колоритнейший. А одесситы — это наши украинские итальянцы, они очень душевные… Именно они задают атмосферу праздника.
А тому же Одесскому форуму нужно продолжать в том же духе, но не загонять фестиваль в определенный формат (например, только комедийный). И ни в коем случае нельзя делать из фестиваля рынок. Потому что понаедут все эти «продавцы» и «покупатели»… Дела не будет. Безусловно, «Молодость» должна остаться как фестиваль дебютов.
— Интересно, какой самый расхожий вопрос вам задают сегодня в Украине — как гостю из прекрасного далека?
— Между прочим, здесь задают вопросы намного умнее, нежели в Америке. Меня, например, часто спрашивают: как возродить и развить кинематографию Украины? Видимо, это мучает всех неравнодушных украинских деятелей. Ведь Украина — страна талантов. Я всегда говорил: в Украине такая плодовитая земля, ее нужно постоянно возделывать, сеять новые зерна. И, конечно, учить молодежь не каким-то отвлеченным теориям… Ведь я по этой причине и ушел в свое время из киношколы. Понял бессмысленность…
Роль государства в деле развития кинематографии очевидна. Именно мобилизация государства в плане поддержки, налогообложения. Но… и без творческой личности ничего не получится. Это — главное. Не скрываю: мне самому было бы интересно поработать в Украине, снять здесь фильм, это моя родина, здесь кладезь интереснейших сюжетов… Но… посмотрим, как сойдутся звезды, как сложатся обстоятельства.
— Что думаете об активно внедряющемся ныне 3D-формате? Задавят ли проекты, снятые в 3D, тонкий слой артхаузного кинематографа?
— Когда я только готовился к «Полтергейсту», 3D для меня было новым набором линз. Думаю, что за этим форматом будущее. Первые фильмы в 3D использовались сугубо для зрительного эффекта. Но сейчас все по-другому. Представьте картину Полански «Отвращение» в 3D-формате! Мой фильм «Дом из песка и тумана» был бы значительно лучше в 3D… Например, я бы сцену суицида зажал донельзя, как будто в некую колонку поставил. Иные сцены наоборот расширил бы. Ведь мастера кино используют линзы, чтобы все выглядело красиво, ярко и у зрителя было ощущение огромного пространства.
— А нужна ли хорошему артисту эта объемность?
— Хорошему артисту это не помешает. При помощи 3D могу изолировать характеры, играть образами… Сделать некую киноклаустрофобию… Думаю, что даже такие шедевры, как «Ночи Кабирии» или «Летят журавли», воспринимались бы интереснее в этом формате. Например, в «Журавлях» сцены, снятые в Москве на набережной, были бы пространственными, яркими.
Думаю, года через три почти все фильмы будут сняты в 3D-формате. И, уверен, это дойдет даже до украинской глубинки. Ведь цветные фильмы туда дошли, да и Интернетом уже никого нигде не удивишь. Техника развивается невероятно. Прогресс очевиден.