Это помпезное здание, построенное в лучших традициях сталинской архитектуры, — первое, с чем встречаются в Одессе десятки тысяч пассажиров, прибывающих сюда по железной дороге.
Пожалуй, мало кто из этой вечно спешащей и вечно опаздывающей публики знает, что возведение вокзала связано с именем человека, от которого содрогались сердца сотен тысяч его современников. Человека, черная звезда которого взошла в Одессе, а закатилась в Москве.
МИРАЖИ И ВИРАЖИ
…В 1926 году из столицы в Одессу срочно прибыл сам товарищ Дерибас. Прибывший не имел никакого отношения к легендарному основателю «города у моря» адмиралу де Рибасу. Он был самым что ни на есть пахарем от сохи, т.е. крестьянского происхождения, родом с Екатеринославщины. Однако в иерархии больших начальников молодой советской власти Терентий Дерибас занимал отнюдь не второстепенный пост начальника секретного отдела ОГПУ.
Возложенная на него миссия была ответственна и очень секретна. Он должен был арестовать и доставить в Москву гражданина Френкеля Натана Ароновича.
Согласитесь, не за каждым интересующим ОГПУ гражданином соратники «железного Феликса» отряжали особу столь высокого чина. Но с Натаном Френкелем у чекистов были особые отношения. Сложились они сразу же после революции. Именно тогда примчавшийся из Турции сын турецкоподданого, еврей Натан Френкель, предложил свои услуги и, что немаловажно, большие деньги «делу революции».
Родился Натан в Турции и пошел по стопам отца — по торговой части. Дело открыл в Мариуполе: торговал лесом, перевозил грузы на своих пароходах.
Френкель слыл удачливым коммерсантом и носил пышный, диковато звучащий титул «лесной король Черного моря».
Ни сантиментами, ни щепетильностью «король» не отличался. Конкурентов разорял, компаньонов подставлял, эффективно используя для этого весь имеющийся у него богатый арсенал средств, в том числе и страницы основанной им газеты «Копейка». Удивительная, между прочим, была газета. Некоторым нынешним «носителям компромата» сто очков вперед дала бы!
По-настоящему обогатила Френкеля Первая мировая война. В самом ее начале он весьма удачно провернул несколько рискованных афер с торговлей оружием.
При этом энергичный сын турецкоподданого сумел не только сорвать солидный куш, но и сохранить его. Чутье подсказало ему, что Россия на пороге больших катаклизмов. И буквально за год до революции он сначала предусмотрительно увел свои капиталы в Турцию, а затем перебрался туда и сам.
Но чем зацепили чекисты Френкеля на его новом постоянном месте жительства — нам неизвестно. Но факт остается фактом: именно Френкелю выпала честь стать первым резидентом советской разведки в Турции.
Так бы и жил себе поживал вновь обращенный боец невидимого фронта, совмещая бытие миллионера и разведчика, если бы не поступил в один прекрасный день приказ Дзержинского возвращаться на родину.
В России начинался нэп, появились люди с огромным, теперь вполне легальным состоянием. И чекистам, набившим руку на грубом конфискате, требовались специалисты «тонкого отъема денег» у состоятельных граждан.
ЧЕМОДАНЫ ДЛЯ «ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА»
В Одессе Натан Френкель создал «биржу» для скупки золота у коммерсантов. Те еще жили дореволюционными легендами об исключительно удачливом и богатом «лесном короле», верили его «честному купеческому слову», и презренный металл в контору Френкеля тек рекой. Из Одессы в Москву регулярно убывали спецкуръеры с огромными чемоданами, набитыми золотым ломом.
Золото предназначалось «диктатуре пролетариата». Какая-то часть оставалась в распоряжении ЧК, какая-то — в карманах ее сотрудников.
Какая точно и где — вопросы для особого исследования. В нашей истории важно другое. Аппетиты в Москве росли, оттуда требовали все новых поставок и в большом количестве. Но Натан Френкель вращался не в Москве, а в Одессе. Здесь было свое начальство и свои чекисты. Аппетит у них был не хуже, чем у столичных. А местный основной закон — «делиться» — действовал с неизбежностью смены дня и ночи…
Из-за всего этого поставки в Москву не только не увеличивались, а неуклонно сокращались. Центр расценил происходящее как неуважение и саботаж. С Френкелем решили разобраться. С этой целью и отправили в Одессу знатного чекиста Терентия Дерибаса.
Свою «разборку» с Френкелем и Одесской ЧК Дерибас начал с визита к городским раввинам. Те не без злорадства подтвердили, что еврей Френкель зарвался, скуп до неприличия: на синагоги не жертвовал, обрядов не соблюдал, и вообще, «народ на него обижен».
Проникшись пролетарским гневом «за народ», Терентий Дерибас завершил операцию арестом и доставкой на Лубянку и самого Френкеля, и его ближайших соратников, и коллегии Одесского ОГПУ в полном составе.
В результате удачно проведенного оперативного мероприятия «Чистые руки» (или «Не по чину берете») всем доставленным был вынесен смертный приговор и все были расстреляны.
Все, кроме Натана Ароновича Френкеля. Уж какие аргументы приводил он в свое оправдание, с каким количеством личных богатств добровольно расстался, скольких «товарищей по борьбе за золото для диктатуры пролетариата» заложил — особая песня. Слова ее, наверняка сохранились в протоколах его допросов и когда-нибудь, возможно, извлекутся из архивов ФСБ.
Главного пуленепробиваемый Натан добился. Жизнь ему сохранили. Правда, упекли на 10 лет в Соловки.
Так, в 1927 году сын турецкоподданого, бывший миллионер и бывший «красный разведчик» оказался одним из первых питомцев Соловецкого лагеря особого назначения (сокращенно СЛОН).
ПРАКТИКА «ЗАЧЕТА» В СВЕТЕ «ХЛЕБНОГО ПРИВАРКА»
В Соловках Френкель находился всего год, после чего его перевели в лагерь в Кемь. Здесь он на деле доказал, что никакой СЛОН, никакая Кемь не могут убить в нем коммерческий талант и предпринимательскую жилку. Обнаружив в местном монастыре огромные запасы кожи, выделанной в свое время монахами, Френкель решил пустить ее в дело. Из заключенных были отобраны хорошо владеющие ремеслом сапожники, которые под присмотром Френкеля начали тачать качественную обувь. Фасоны были самыми модными, продукция поставлялась в московский спецмагазин на Кузнецком мосту, «крышей» которого было ОГПУ. Выручку чекисты, естественно, забирали себе.
Так опальный резидент и раскулаченный миллионер сумел стать снова нужным компетентным органам. Но это было только начало. Замыслы Натана Френкеля простирались гораздо дальше башмачного бизнеса.
В беседах с лагерным начальством заключенный Френкель постоянно выдвигал проекты расширения «тюремного производства», делился планами, как на почти дармовом зековском труде можно зарабатывать большие деньги. Начальство, как и положено, об этих разговорах по команде докладывало наверх. И в конце концов эти доклады достигли своей цели: в 1929 году Френкеля на самолете срочно вывезли в Москву, где помыли в бане, приодели и доставили к Сталину. Беседа продолжалась три часа. Ее содержание осталось в тайне. Но по убеждению А.Солженицына, Френкель «очевидно, именно в этот раз предлагает всеохватывающую систему лагерного учета по группе А-Б-В-Г, не дающего лазейки ни лагерному начальнику, ни тем более арестантам: всякий, не обслуживающий лагерь (Б), не признанный больным (В) и не покаранный карцером (Г), должен каждый день своего срока тянуть упряжку (А)». Гениальная формула! Кстати, если уж быть откровенным, то она на полную катушку используется и поныне. В планах, которые излагал перед Сталиным предприимчивый Френкель, без сомнения, были теория «зачетов», досрочное освобождение за хорошую работу, «система хлебной шкалы» и «хлебного приварка».
Из кабинета вождя Френкель вышел хоть и по-прежнему заключенным, но уже «начальником работ Беломорско-Балтийского канала».
Так что именно на Соловках, по словам все того же А.Солженицына, взошла черная звезда видного идеолога и неутомимого практика гулаговской эры Натана Френкеля. Высшим законом архипелага стала его формула: «От заключенного нам надо взять все в первые три месяца, а потом он нам не нужен!».
ЛИЦО СОВЕТСКОГО НЕРОНА
К началу строительства свежеиспеченному «начальнику работ» была дарована свобода…
Развязав Френкелю руки, Сталин возложил на его плечи груз невероятной ответственности. На строительство канала длиной 227 км отпустил всего 20 месяцев — с сентября 1931-го по апрель 1933-го. Для сравнения 160-километровый Суэцкий канал строился 10 лет, Панамский (80 км) — почти 30 лет. За эти двадцать месяцев объем земляных работ на новой сталинской стройке должен был составить 21 миллион кубометров. Проект включал в себя возведение 19 шлюзов, 15 плотин, 49 дамб.
Объем фантастический даже по нынешним временам, когда имеется мощная строительная техника!
Но канал был сооружен точно в указанные вождем сроки.
В тени этой «сказки, ставшей былью» упряталась страшная цена очередной победы социализма — четверть миллиона погибших «каналоармейцев»-заключенных.
17 августа 1933 года 120 советских писателей совершили «прогулку» по построенному каналу. Среди них были Максим Горький, Алексей Толстой, Валентин Катаев, Вера Инбер, Виктор Шкловский, Лев Никулин, Евгений Габрилович, Михаил Зощенко, Всеволод Иванов и др. Что ни фамилия, то золотая страница в истории советской литературы. Все они прекрасно понимали, с какой целью их пригласили в «путешествие» — мастера слова и инженеры человеческих душ должны были создать книгу о мудром вожде, о «перековке» заключенных, в общем-то прекрасном сегодняшнем дне Страны Советов.
84 писателя каким-то образом уклонились от участия в этом чрезвычайно важном правительственном проекте, остальные 36 отвертеться не смогли или не захотели и создали монументальное произведение «Беломорско-Балтийский канал им.Сталина». Книга была издана в 1934 году и была посвящена авторами XVII съезду партии.
На одной из страниц этой книги, ставшей сегодня библиографической редкостью, можно встретить эпическое описание и Натана Френкеля: «С тростью в руке он появлялся на трассе то там, то тут, молча проходил к работам и останавливался, опершись на трость, заложив ногу за ногу, и так стоял часами… Глаза следователя и прокурора, губы скептика и сатирика… Человек большого властолюбия и гордости, он считает, что главное для начальника — это власть, абсолютная, незыблемая и безраздельная. Если для власти нужно, чтобы тебя боялись, — пусть боятся… Ни одно человеческое чувство, казалось, не было доступно этому начальнику».
В БУДНЯХ «ОКОЛЮЧЕННЫХ» СТРОЕК
За строительство Беломорканала Натан Френкель был награжден первым орденом Ленина и назначен начальником строительства БАМлага, будущей Байкало-Амурской магистрали.
Там, на Дальнем Востоке, Натан Френкель берет следующую высоту в своей карьере — становится генералом НКВД, — это круто даже по тем временам. Кстати, автору этих строк довелось лично наблюдать работы заключеных БАМлага — видел построенные ими мосты в районе Тынды, тоннели в Кодарском хребте, дороги в районе Ургала. В тамошних местах зимой птицы падают на лету от мороза. А каково же было заключенным, долбившим вечную мерзлоту кайлами, прокладывавшим железную дорогу, валившим лес!
Генерал НКВД Френкель об этом даже не задумывался. Он уже целиком встроился в систему, где чем меньше было человеческого, тем лучше.
Оставшиеся в живых зеки отмечали, что у Френкеля никогда не было дома. Он, как Троцкий, постоянно жил в поезде, который, словно летучий голландец, «летал» по строительным объектам.
Те, кто сталкивался с ним лицом к лицу, вспоминают, что был он малюсенького роста, никогда не повышал голоса и на собеседника не смотрел. А уж если на кого и бросал свой взгляд, то у того ноги от страха отнимались.
При всем при том эту, больше похожую на машину, личность природа наградила потрясающими способностями все запоминать и все обсчитывать.
У Френкеля никогда не было главного инженера. Не имея не только технического, но даже хоть какого-нибудь серьезного образования, он обладал феноменальными математическими способностями: извлекал в уме квадратные корни, перемножал четырехзначные цифры, и никто не помнит, чтобы он хоть раз при этом ошибся.
Словом, это была почти идеальная фигура организатора «социалистических строек», дислоцированных на многочисленных островах-лагерях архипелага ГУЛАГ. Френкель стал зодчим нового, сталинского типа.
«Талан не зубы, на Лубянке не выбьешь!»
Однако судьбе было угодно, чтобы он еще раз на собственной шкуре вкусил плоды системы, которую он так талантливо и рьяно обслуживал.
В 1937 году его, генерала НКВД, снова арестовали коллеги по работе, и он опять оказался в уже знакомых ему стенах Лубянки.
Генералу-строителю повыбивали зубы и обеспечили такой букет болезней, которого ему хватило до конца дней… И все только ради того, чтобы вышибить из него признательные показания о работе сразу на три разведки: турецкую, японскую и французскую…
И вновь в жизни Френкеля произошел крутой поворот. Прямо из тюремной камеры его доставили в знакомый кремлевский кабинет. Началась война с Финляндией. Страна оказалась к ней не готова. Брошенная в лютые морозы и глубокие карельские леса, армия несла страшные потери. Компенсировать утраченное и пополнить ее людьми, техникой, боеприпасами было большой проблемой — не было путей подвоза. Вот в этот момент и вспомнил Сталин об оборотистом и пробивном одессите.
Потеряв всякий интерес к «шпионскому» прошлому Френкеля и, по обыкновению, не обременяя себя размышлениями о выполнимости, Сталин четко сформулировал доставленному его задачу: зимой, при почти полном отсутствии автотрасс, складов, карт, технических проектов, построить три железные дороги — рокадную и две вспомогательные. На все это вождь отводил Френкелю три месяца.
На такое доверие и отеческую заботу бывший специалист по организации лагерного труда ответил твердым обещанием, что 200 километров железной дороги будут построены.
Правда, Френкель рискнул поставить и два условия. Первое — позволить ему создать новый ГУЛАГ, но уже железнодорожный. Второе — предоставить в личное и полное распоряжение все ресурсы страны, которые он ни запросит. Скажите, много ли известно примеров, когда вождь и учитель принимал условия, выдвигаемые заключенными? А тут принял. И без оговорок. Потому что степень взаимопонимания была полной.
Так появилось новое творение Френкеля — Главное управление лагерей железнодорожного строительства (сокращенно ГУЛЖДС).
А.Солженицын пишет, что это «железнодорожное чудище» вообще испарилось из системы социализма «с его донимающим учетом». Френкель не отчитывается ни в чем. Он не разбивает палаток, не основывает лагпунктов. У него нет никаких пайков, «столов», «котлов». (Это он-то, первый и предложивший столы и котлы! Только гений отменяет законы гения!). Он сваливает грудами в снег лучшую еду, полушубки и валенки, каждый зек надевает что хочет и ест сколько хочет. Только махорка и спирт будут в руках его помощников, и только их надо заработать!»
Построить железные дороги Френкелю не удалось. Хотя никакого сомнения в том, что он бы выполнил приказ Сталина, нет. Просто вождь спешил заключить мир с финнами.
ГЕРОЙ ПОДКОНВОЙНОГО ТРУДА
Но детище Френкеля, рожденное в чрезвычайных ситуациях, не умерло. Оно стало бурно подрастать и развиваться дальше. На ГУЛЖДС посыпались один за другим заказы — дорога вдоль границы с Ираном, дорога вдоль Волги, «мертвая дорога» от Салехарда до Игарки, трасса от Тайшета на Братск. «Железнодорожный монстр», рожденный одесским аферистом Френкелем, существовал до середины 80-х годов. Более того, заложенные Френкелем основные положения организационной структуры ГУЛЖДС, были на полную катушку использованы при формировании ГлавБАМстроя. А рабочие чертежи, изыскательские документы, подготовленные в свое время зеками из ведомства Френкеля, и поныне используются на Дальнем Востоке при прокладке железнодорожных магистралей.
Во время войны ведомство Натана Френкеля использовалось в самых «горячих точках». И здесь хитромудрый, пробивной и беспощадный Френкель призывался на помощь в критические моменты. Когда во время Сталинградской битвы необходимо было за месяц построить рокадную дорогу вдоль линии фронта, зеки сняли рельсы с уже построенного участка БАМа и доставили их на фронт, где за десять дней смонтировали железнодорожный путь длиной 80 километров.
После победы Натану Френкелю присудили звание генерал-лейтенанта. Потом он стал Героем Социалистического Труда. Был награжден пятью орденами Ленина.
В «Лубянке» после войны он уже не сидел, работал заместителем Лазаря Кагановича по железнодорожному строительству. Последние дни своей жизни наш герой и орденоносец провел в почете и уважении.
Времена разоблачений культа личности его не коснулись. Потому что он умер через несколько месяцев после смерти Сталина — человека, который хоть его и сажал, но зато и лучше других оценивал…
* * *
Последним делом Френкеля, его лебединой песней стало возведение железнодорожного вокзала в Одессе. Он был построен в рекордно короткие строки. И мало кто в Одессе подозревал, что недреманное око Натана Френкеля внимательно приглядывает за строительством. В Одессе наивно удивлялись бешеному темпу строительства и бесперебойному снабжению стройматериалами. Почему он так спешил — уже никто не ответит. Возможно, это была привычка и по-иному он не умел. А возможно, хотел успеть что-то оставить городу.