После долгих лет жизни в Швеции в Киев вернулась очень спортивная семья, состоящая из олимпийской чемпионки по гимнастике Стеллы Захаровой и популярного футболиста киевского «Динамо» Виктора Хлуса. Как им жилось в последние годы, что думают они о нынешней жизни и о многом другом, мы говорили под аккомпанемент лая энергичного молодого добермана Кая.
- На Московской Олимпиаде 1980 года абсолютной чемпионкой стала Лена Давыдова. А куда это она исчезла?
- Я с нашей победной командой того времени - Давыдовой, Филатовой, Ким, Шапошниковой, Наймушиной - не виделась, наверное, лет десять, с тех пор как мы с Виктором уехали в Швецию. До этого мы все были судьями, встречались на соревнованиях. Я слышала, что после распада Союза Давыдова уехала в Америку. И не она одна, там практически большинство. Но я лично не желала бы работать на таких условиях, на которых они там существуют. Лучше уж здесь жить, среди своих, среди своего народа. К сожалению, в мире гимнастики в Украине стало как-то не интересно. Много склок и ничего другого не просматривается. Пару раз я была в Конче-Заспе, на базе, видела всю эту картину…
- Извините, но, кроме всего прочего, гимнастки обычно уж очень небольшого роста. От 135 см малютки Маши Филатовой и чуть повыше. Насколько верны слухи, что в сборной СССР гимнасткам давали какие-то гормоны, чтобы они не росли?
- Это такая ерунда! Сколько я в гимнастике, все время возникает этот вопрос. У меня, например, родители маленькие. Почему я должна быть высокой? Когда тренеры по гимнастике набирают группы, то они прежде всего смотрят на самих детей, а потом спрашивают, какого роста родители. Есть виды спорта, способствующие росту, легкая атлетика, скажем. А гимнастика - это постоянные прыжки, и такая тренировка в момент роста у детей этот рост сдерживает.
Рост гимнастке не нужен, не цеплять же ногами за пол при работе на брусьях.
- Но сальто, конечно же, легче делать маленьким?
- Разумеется, все движения в воздухе маленьким выполнить легче.
- А как вы себе представляете предел количественный - три сальто, четыре, может быть, пять?
- Гимнастке очень трудно, почти невозможно без пружинного ковра выполнить три сальто, не то что больше. Больше делают акробаты, но в акробатике всегда были какие-то подкидные мостики, трамплины. А просто на обычной дорожке и двойное сальто в свое время считалось цирковым номером. В спортивной гимнастике на пружинных коврах делают тройное сальто мужчины, у женщин я еще не видела такого. Сложность зависит от условий, в которых делается упражнение, от силы ног и так далее.
- Как прошел у вас труднейший для каждого большого спортсмена момент перехода от обеспеченной жизни в сборной СССР сразу в жизнь, где спортсмен, закончивший выступления, просто никому не нужен?
- Знаменитый штангист Юрий Власов говорил, что перед спортсменом высокого класса образуется потом черная бездна. Или нырять в нее обратно, или начинать опять с нуля. У меня такого вопроса не было, так как я встретилась с Виктором. Виктор пришел к моему тренеру и договорился, что мне лучше уйти вовремя, что уже подпирает молодежь.
- То есть, вас спас от жизненных невзгод выход замуж? Так, как и Ольгу Корбут в свое время?
- «Спас» - это слишком сильное слово. Все зависит от человека. У меня не было склонности к спиртному, как у Ворониной. Я и от Виктора шарахалась, такой недотрогой была. Трудности этого периода зависят чисто от самого человека. Воронину не спасли ни муж, ни сын. Это же можно сказать о другой нашей знаменитой гимнастке - Лазакович - ей тоже ни муж не помог, ни ребенок.
- А любимица олимпийского Мехико Наташа Кучинская?
- У нее была нелегкая судьба. Я, когда родила Олега, а потом работала тренером во Дворце спорта, то она тоже там трудилась. Но, знаете, мы из разных поколений, как-то тесно не общались. Знаю, что когда мы уезжали в Швецию, она устроилась на работу в Японии на несколько лет. Сейчас я о ней ничего не знаю.
- Вопрос к Виктору. Я общался с футболистами поколения 50-х-60-х годов. Тогда они все больше обращали внимание на балерин в нашем театре оперы и балета. Потом была эпоха общения с художественной гимнастикой. А как вы познакомились со Стеллой?
- Ну, это жизнь, судьба так сложилась. Динамовцы после очередного выигрыша чемпионата или Кубка почти каждый день выступали на спортивных вечерах в каких-то производственных или сельских коллективах и на одном из таких выступлений я встретил Стеллу. Потом год мы как бы дружили, встречались, а теперь вот 15 лет уже вместе. Смотрели вчера телепередачу, как супруги, им по 90 лет, уже 70 лет вместе. Так что перспективы у нас хорошие.
Между прочим, в Швеции и других западных странах проблема состоит в том, что пенсионеры живут дольше, чем они работали. И там стараются пенсионный возраст увеличить. Там пенсионеры начинают следить за собой лучше, ходят на танцы в клубы для тех, кому за 60, за 70…
- У вас сейчас есть связь какая-то с киевским «Динамо»?
- С тех пор, как я вернулся, связи нет никакой. Система такая, что если сам себя не обеспечишь работой, никто о тебе не вспомнит. Осталось какое-то уважение: «А, Витя, привет, заходи как-нибудь!»
Стелла: - Витя молодец, он не сидит сложа руки, человек деятельный.
- Что вы думаете о сегодняшнем матче? (Наш разговор проходил 4 марта).
- Насколько я знаю Валерия Васильевича, я уверен, что сегодня он сделает все, поставит всю тактику таким образом, чтобы закрыть сзади все дыры. Это свойственно любому тренеру, играющему на таком высоком уровне, чтобы на выезде постараться не проиграть или как можно меньше уступить. Мне очень нравится нападающий «Ювентуса» Дель Пьеро. Это человек неординарный. У нас много нападающих, может, даже выше классом, чем он, но он неординарен, он может забить гол не видя ворот. Это не каждому по силам. У него особое чутье и в безнадежной ситуации он может выручить команду, что особенно ценно.
- Можно ли выработать сильный удар или это природное качество?
- У нас было много игроков с сумасшедшим ударом, но этот удар был по воробьям. Мне представляется, что в сильном ударе процентов 80 природного дарования, а двадцать - тренировки.
- А какой-то свой, может быть, случайный «пушечный» удар вы помните?
- Я играл с киевским «Динамо» за «Ланчхути» на Кубок СССР. А в воротах «Динамо» стоял мой и до сих пор лучший друг Витя Чанов. И я метров с тридцати ударил, пустил мяч как по рельсам. И забил гол. А обычно у меня удар был не так сильный, как точный. На тренировках может получиться несколько хороших ударов, а в матче с сильным соперником иногда за весь матч не бывает момента хорошо приложиться к мячу. Есть люди с поставленным сильным ударом. Мунтян бил со страшной силой, например.
- Что вас поразило прежде всего в Швеции при первом приезде?
- Конечно, изобилие. Но когда мы возвратились и вышли в первый раз на Крещатик, то были поражены изменениями. Мы считали, что возвращаемая туда, где ничего нет, где сплошные очереди за всем. И были очень обрадованы. К тому же, до Швеции доходили известия в большинстве не самого лучшего свойства: убили, застрелили, обворовали. Но и в Швеции в газетах то же самое, и еще похлеще. Мне кажется, что в Швеции даже больше преступлений, чем в Киеве. Это страна холодная, никто ни с кем не дружит. Человек, потерявший работу в сорок лет, тем более - в пятьдесят, уже ее не найдет, он деградирует. Они в жизни одинокие люди. Там много разных маньяков.
- А как шведский футбол?
- Я бы поставил его на один уровень с украинским. Самые выдающиеся игроки в Швеции не выступают, разъезжаются по разным странам.
- А где сейчас Евтушенко?
- Он работает тренером в первой шведской лиге. Мы освоили шведский язык. Когда играешь, язык не имеет значения, а тренер должен донести какую-то свою мысль до футболистов.
- Скажите, вот Лобановский, особенно в прошлом, был очень суровым и тяжелым человеком. А все футболисты о нем хорошо отзываются. Это что, комплименты?
- Однозначно ответить трудно. Раньше ведь не было ни контрактов, никаких гарантий. Приходилось доверять на слово. Футболисты были просто рабами. И вот на этом фоне Лобановский всегда держал свое слово. Он четко выполнял свои словесные обязательства. Я не знаю ни одного игрока - до меня или после меня - которому Лобановский что-то обещал и не сделал. Он никого не обманывал. Для меня это Человек с большой буквы.