Пожалуй, никакое другое чувство или состояние не является столь желанным и одновременно столь неизведанным для людей, чем любовь. Сколько романов, стихов написано, сколько фильмов снято… «Но знаешь, хоть Бога к себе призови, разве можно понять что-нибудь в любви?» (Булат Окуджава). Чувствуете? Вот и я, будто завороженная знакомым словом на букву «Л», сразу возвожу глаза к небу и сходу настраиваюсь на высокий лад. Но не будем сегодня в очередной раз воспевать, лучше попытаемся разобраться, что же мы называем любовью и можно ли научиться любить?
Вначале - небольшой экскурс в историю, чтобы понять, любовь - не невроз, не прихоть, не наваждение, не лекарство от скуки, а жизненная необходимость для людей. Философы считают, что, отделившись в момент рождения от матери и осознав позже свое одиночество в мире и вызванную им беспомощность, человек всю жизнь стремится соединиться в той или иной форме с другими людьми и внешним миром. За свою историю человечество прошло несколько стадий поиска такого единения: ритуальные оргии первобытных племен, подчинение группе (от семьи до государства и церкви), творческая деятельность, в процессе которой творец и его произведение сливаются воедино.
Впрочем, ни одна из этих форм не была совершенной, поскольку не избавила людей от ощущения себя песчинкой в огромном мире. «Единение при оргиастическом слиянии имеет временный характер, единение путем конформизма - всего лишь псевдоединение; то, что достигнуто в процессе творчества, не распространяется на других людей. Таким образом, все они - лишь частичные ответы на экзистенциальный вопрос. Полный ответ заключен в достижении единства с другим человеком, слияния с ним, то есть в любви» (Эрих Фромм, «Искусство любить»).
И здесь начинается самое интересное. Считается, что чувствовать любовь умеют все, что это дается человеку от природы, что любить просто, но трудно найти, кого любить. «Вряд ли есть хоть одна другая деятельность, к которой приступали бы с такой безграничной надеждой и упованием и которая так неизменно оканчивалась бы неудачей, как любовь», - говорит Эрих Фромм все в той же работе.
Известный российский психотерапевт Сергей Петрушин считает, что именно «миф о любви» является основным препятствием на пути человека к истинной любви, а хорошие отношения строятся не на любви, а лишь на совпадении наших представлений о ней. Так, чтобы избежать разночтений в понятии «любовь», он даже предлагает радикально отменить это слово и вместо него употреблять, например «Х». «Тогда, если человек нам говорит «Я тебя «Х», - пишет он в своей книге «Искусство быть вместе», - вместо иллюзии понимания, мы начнем разбираться, что же другой вкладывает в эти слова и какие ожидания строит в связи с этим. Ведь для кого-то «Я тебя люблю» означает «Мне с тобой хорошо», для другого - «Я хочу тебя», для кого-то - «Я беру тебя в жены». Несовпадение скрытых ожиданий приводит к недоразумениям и обидам, типа «говорил, что любит, а сам обманул».
Но уже слышу возмущенные голоса, что, дескать, не надо нам «Х», мы хотим настоящей, большой и чистой - с заглавной буквы «Л». И здесь наиболее распространенная ошибка всех времен и народов - принимать влюбленность за любовь. Ведь это именно влюбленность содержит в себе изначальное противоречие: с одной стороны, она не «вспыхивает» по-киношному, а возникает вполне рационально и закономерно как эмоциональный отклик на физическую привлекательность, признаки успешности или социального статуса, а с другой - как принято писать в романах - слепа от восхитительного чуда нежданной близости еще недавно двух чужих людей. «Слепота» здесь хорошее подспорье, ведь на самом деле мы очень быстро осознаем, что наш партнер вовсе не так идеален, не обладает теми качествами, которыми мы его наделяем. Но мы так рады обманываться и поэтому так не хотим, чтобы пелена упала с глаз.
Однако же, как пишет Фромм, «по своей природе этот тип любви недолговечен. Знакомство становится все более тесным, близость все больше теряет характер чуда, и в конце концов взаимное разочарование и скука убивают то немногое, что еще осталось от первоначального восторга. Тем не менее в самом начале партнеры и не подозревают об этом: в сущности они принимают силу страсти, то, что они «сходят с ума» друг от друга за свидетельство силы любви, а ведь это может быть свидетельством всего лишь степени их предшествовавшего одиночества» («Искусство любить»).
И все же, именно находясь во власти влюбленности многие вступают в брак, полагая что они наконец «нашли» любовь. Но, однажды проснувшись во всех смыслах этого слова, люди чувствуют себя обманутыми. Одни начинают искать причины друг в друге, винят «любовь», которая прошла. Другие смиряются с тем, что любовь не вечна, вспоминают, что даже сказки всегда заканчиваются на том, что они «поженились и жили долго и счастливо», и что любовь бывает только в книгах и мечтах нервных гимназисток. Их брак если и сохраняется, то «ради детей», общей жилплощади, и в лучшем случае они становятся «сотрудничающей командой», в которой, по определению видного американского психоаналитика прошлого века Г.Салливана, каждый «приспосабливает собственное поведение к ВЫРАЖЕННЫМ потребностям другого человека в стремлении достичь общих целей» (Г.Салливан, «Интерперсональная теория психиатрии»). Одно время были популярны тренинги, нацеленные на то, чтобы помочь людям превратить их брак в слаженную команду, каждый член которой выполняет свою функцию.
Однако, став функционером от брака, человек не становился счастливым. Главной ошибкой теории Салливана, по мнению Фромма, было «исключение» из основания брака любви, оставляя рутину и скуку. Ведь он говорил о выраженных потребностях, в то время как любовь предполагает взаимную реакцию двух людей на невыраженные потребности друг друга. Иначе это и не любовь вовсе, а предприятие какое-то или, по словам Фромма, «эгоизм вдвоем» людей, соединяющихся чтобы оборонять свои общие интересы против враждебного, отчужденного мира.
Так, отчаявшись и зная из собственного опыта, что все равно все закончится плохо, многие предпочитают обходиться «легкими», ни к чему не обязывающими связями. Мне постоянно приходится общаться с людьми, которые просто боятся любви, вернее той боли, которую, как они уверены, она им причинит. Они придумывают всевозможные техники защиты, например: не верь, если тебе говорят, что тебя любят - тебя просто хотят использовать, а значит, нужно постараться как можно больше использовать другого и как можно меньше отдать взамен. Или еще: никогда не показывай, что ты нуждаешься в любви, иначе тобой начнут манипулировать, а если тебе дали любовь, не показывай, что она тебе нужна, потому что за это придется расплачиваться. Надо ли говорить, как обедняют такие горе-донжуаны свою жизнь и что под самодовольной маской как правило всегда скрывается глубоко одинокий, почти отчаявшийся найти любовь человек.
Вот опять: найти любовь. Мы почему-то пребываем в странном заблуждении, что любовь можно получить извне, нужно только уметь, например, терпеливо ждать. Помните бабушкино изречение «любовь и на печке найдет»? Так многие женщины с ярко выраженным «комплексом Ассоль», усердно ожидая, проживают свою жизнь, так и не дождавшись любви. Свое ожидание эти женщины оправдывают, рационализируя его тем, что им нужен «настоящий» мужчина, «Он или никто». Только вот обратная сторона такого «благородства» - стремление получать, пассивность души, боязнь отдавать. В результате - такая женщина живет в параллельном воображаемом мире, опустошая бесплодными мечтами свою реальную жизнь.
Итак, хорошие новости для отчаявшихся: любовь не надо ни искать, ни зарабатывать - она в нас самих, в активности и щедрости нашей души. А еще Эрих Фромм открыл формулу любви: ЗАБОТА плюс ОТВЕТСТВЕННОСТЬ плюс УВАЖЕНИЕ плюс ЗНАНИЕ. Под заботой подразумевается не мелочная опека с
целью контролировать каждый шаг, а «активная забота о жизни и росте того, кого мы любим». Быть ответственным в любви, по Фромму, означает распознавать именно невысказанные потребности любимого человека.
Ответственность могла бы легко выродиться в подавление и собственничество, если бы не существовало третьего аспекта любви - уважения. Оно, по мнению Фромма, «обозначает способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать неповторимость его индивидуальности. Уважение существует только на основе свободы. Как поется в старой французской песенке, «любовь - дитя свободы, и никогда - владычества».
И, наконец, знание. Невозможно уважать человека, не зная его; забота и ответственность, не ведомые знанием, были бы слепыми, а знание, не мотивированное заботой, - пустым.
У Салливана есть еще одно определение этого чувства: любовь зарождается в тот момент, когда человек начинает ощущать чужие потребности столь же важными, как и свои собственные.
Еще один существенный фактор. «Любовь к одному человеку и равнодушие ко всем остальным - это не любовь, а слияние, расширенный эгоизм, - писал Эрих Фромм. - Если я могу сказать кому-то «Я люблю тебя», значит, я могу сказать: «Я люблю в тебе всех, через тебя я люблю мир, я люблю в тебе и себя».
Многие возразят, что такая формула скорее подойдет для дружбы, а где же страсть? Эротическая любовь имеет свойство исключительности двух людей друг для друга, чего нет в самой искренней дружбе. Поскольку в сознании многих людей сексуальное желание неразрывно связано с представлением о любви, они легко ошибаются, думая, что любят друг друга, если испытывают физическое влечение. Но его могут вызвать также тревога, страх одиночества, желание покорять.
В сексуальном влечении, основанном на любви, нет стремления обладать, подчинять, оно заполнено нежностью. И еще одно отличие. Секс, считал Фромм, тоже «может создать кратковременную иллюзию союза, но без любви подобный «союз» оставит людей такими же чужими друг другу, как и раньше».
Когда говорят: «Я не могу без тебя жить» - это признак инфантильной любви: я люблю, потому что меня любят. Девиз зрелой любви - меня любят, потому что я люблю. Незрелая любовь говорит: я люблю тебя, потому что ты мне нужен, а зрелая: ты мне нужен, потому что я люблю тебя. Помните: чем больше вы любите человека, тем на большее расстояние можете его отпустить, если это нужно для развития его личности.