70 лет назад — 20 ноября 1938 года — в Париже скончался коренной киевлянин, один из основателей философии экзистенциализма Лев Шестов (настоящее имя — Иегуда Шварцман). Собственно, и сама его жизнь является хорошим примером экзистенции — драматического, живого, истинно человеческого существования.
Осенью 1878 года из дома киевского купца первой гильдии Исаака Шварцмана, что на Александровской (ныне Контрактовой) площади на Подоле, каждое утро выходил двенадцатилетний парнишка. Это был первенец супругов Шварцман Иегуда, который шел в только что открытую Третью гимназию на противоположном конце площади (теперь Дом детского творчества). Он проходил между Контрактовым домом и Мазепинским корпусом Духовной академии (сегодня Киево-Могилянская академия), между базаром и Братским монастырем, между магазинами «шелкового ряда» Гостиного двора и Греческим монастырем (ныне Национальный банк). Однажды по пути Иегуду похитили анархисты. Они требовали у Шварцмана-старшего денег «на революцию», но предприниматель отказал похитителям, и вечером они отпустили его сына.
Этот ежедневный путь через площадь оказался для подростка символическим: став взрослым, он разрывался между миром духа и бизнесом. Так, после обучения на юридическом факультете Киевского университета св. Владимира Иегуда был вынужден спасать от банкротства семейную фирму «Товарищество Исаак Шварцман». Фактически возглавив ее, он взял на себя ответственность за родителей, двух братьев и четырех сестер. Днем Шварцман-младший работал в фирме, которую называл «проклятым магазином» и где сам иногда стоял за прилавком, а вечерами брал уроки пения (у него был абсолютный слух и красивый голос, он мечтал стать певцом), писал стихи и философские статьи, которые подписывал псевдонимом «Лев Шестов». Эта раздвоенность дает о себе знать даже в некоторых строках его произведений: «Мы принуждены весь окружающий нас мир представлять себе в таком виде, который бы наиболее соответствовал возможности добыть нужные для существования средства. На самом деле всё, что мы видим, – загадочно и таинственно. Мелкая мошка и огромный слон, ласковый ветерок и снежный ураган, молодое деревцо и исполинская гора – откуда все это? «Почему?», «Отчего?» непрерывно напрашиваются, но не произносятся: ради нужды дня философия всегда отодвигается на задний план».
Через пять лет такой жизни Иегуда заболел нервным расстройством и отправился лечиться за границу. В Риме он познакомился со студенткой-медичкой Анной Березовской, и вскоре они поженились. И хотя Исаак Шварцман имел на Подоле репутацию вольнодумца и однажды чуть не был отлучен от синагоги за шутки в святом месте, Иегуда не отважился рассказать родителям о своем браке — ведь перед венчанием с христианкой должен был принять ее веру. Так что в течение последующих одиннадцати лет Шварцман-младший каждое лето тайно от родителей ездил в Швейцарию, где проживали его жена и дочери Татьяна и Наталья.
В родительском доме на Подоле проходили художественные вечера, о которых позже вспоминал другой киевский философ — Сергей Булгаков: «В гостеприимном доме Шварцманов в Киеве встречались представители как местной интеллигенции, так и приезжие литераторы и артисты — «на музыке», в разговорах». На вечеринке по случаю встречи нового 1900 года Шестов познакомился с уроженцем киевских Липок философом Николаем Бердяевым, который был моложе его на восемь лет, и с того времени их дружба продолжалась 38 лет. Оба считали свободу основной чертой человека и главным условием его бытия (поэтому их называли «философами свободы»), тем не менее, их разговоры часто перерастали в споры. Шестов вспоминал: «Никогда мы не приходили к согласию. Мы всегда сражались, кричали». С ним соглашался Бердяев: «Диалог этот был временами жестоким, хотя и дружеским». Они дискутировали на заседаниях Киевского литературно-артистического общества, на вечерах в доме Шварцманов и даже на страницах киевских журналов. «Бог, — писал Шестов, — сам свободный и создал человека также свободным, как Он». — «Бог не является осуществлением всех желаний, — возражал Бердяев. — Бог, вероятно, — что-то совсем другое».
Шестов стал знаменитым в 1905 году — после выхода его книги «Апофеоз беспочвенности». Критики называли философию Шестова «бунтом против разума», хотя на самом деле он восставал против навязывания человеку стереотипов общественного сознания. Философ упорно отстаивал самодостаточность жизненного мира свободной личности, прославившись своим противопоставлением веры — разуму, чувства — знанию, святого — моральному, откровения — науке (или, как он писал, Иерусалима — Афинам).
Когда Шестову исполнилось 42 года, отец передал ему все права на семейный бизнес, и философ наконец объявил о своем браке. Он поселился с женой и дочерьми в Фрайбурге в Германии, затем они проживали в Коппе на берегу Женевского озера, а позднее — на острове Лемон. В 1914 году Шестовы переехали в Москву, но философ ежегодно по нескольку месяцев жил в Киеве, занимаясь своей фирмой.
Осенью 1918 года, спасаясь от большевиков, Шестов с семьей вернулся в Киев. Здесь он преподавал в университете античную философию. Тем не менее, вскоре Киев во второй раз захватили большевики, на город снова накатилась волна погромов, и однажды Шестов, стоя на Старокиевской горе, увидел, как внизу, на Подоле, пылает его усадьба. Осенью 1919 года философ навсегда покинул Киев, а «проклятый магазин» конфисковали большевики (сегодня на месте усадьбы Шварцманов стоит Детский музыкальный театр).
Из Киева Шестовы переехали в Ялту, позже отправились на французском пароходе Dougai Trouain в Стамбул, жили в Генуе, Женеве и, наконец, поселились в Париже. Через два года в столицу Франции приехал Николай Бердяев, высланный большевиками из России на «пароходе философов», и дискуссии друзей возобновились. «Свобода для меня, — сознавался Бердяев, — более первична, чем бытие». — «Где нет свободы, — соглашался Шестов, — не может быть ни упорядоченности, ни благосостояния, там вообще не может быть ничего, что ценится людьми на земле».
В Париже Лев Шестов наконец избавился от своей раздвоенности и полностью отдался философии — писал книги, преподавал в Сорбонне, читал лекции в Берлине, Франкфурте, Галле, Фрайбурге, Праге, Амстердаме, Кракове, Иерусалиме, Хайфе и Тель-Авиве. Выдающийся киевлянин умер в парижской клинике Буало на 73-м году жизни.