UA / RU
Поддержать ZN.ua

ФЕВРАЛЬ. РЫБКИН

Публикацию записи, посвященной таинственному исчезновению кандидата на должность президента России Ивана Рыбкина, мне пришлось отложить...

Автор: Виталий Портников

Публикацию записи, посвященной таинственному исчезновению кандидата на должность президента России Ивана Рыбкина, мне пришлось отложить. События вокруг этого исчезновения менялись так быстро, информация была столь противоречивой, что пришлось подождать с выводами. Но — пусть это кого-то и удивит — они у меня не очень изменились в сравнении с тем, что я написал, как только узнал о поисках Рыбкина. Итак, что мне показалось наиболее важным в этой ситуации?

С точки зрения политической логики, казалось бы, ни у кого не было потребности избавляться от Ивана Рыбкина. Популярность его не достигает и одного процента, к тому же российский электорат связывает Ивана Петровича с человеком почти одиозным — Борисом Березовским. Но, с точки зрения политической логики, не был опасен и редактор интернетовской газеты Георгий Гонгадзе. И не были конкурентами Александра Лукашенко белорусские оппозиционеры, исчезавшие поочередно... Это я не для того, чтобы обвинить Владимира Путина в исчезновении Рыбкина. Ведь я, кажется, никогда не писал о причастности Леонида Кучмы к исчезновению Гонгадзе, даже тогда, когда начался знаменитый «кассетный скандал». Поскольку мне было понятно, что если и есть в Украине человек, проигрывающий от развития ситуации вокруг исчезновения Гонгадзе, — то это Леонид Кучма. Так же и в России: если бы что-то произошло с Иваном Рыбкиным, никто не смог бы объяснить, зачем это Владимиру Путину. Но многие — особенно за границей — будут говорить: чего-то он все же побаивался, иначе...

Впрочем, дело не в проблеме причастности или непричастности первых лиц. Это, конечно же, важно, но характеризует, скорее, сам режим, а не общество в целом. Однако не будем скрывать от себя, что такие события — признаки болезни целого общества, болезни почти неизлечимой. Это болезнь виртуальности, приводящая к совершенно реальным трагедиям. Политики наверху создают для общества выдуманный мир. Для электората он переполнен бодрыми известиями по телевидению, поездками по стране, официальными визитами и историческими инициативами. Для чиновничества — насыщен клановой или партийной борьбой, противостоянием, кадровыми революциями... Сами политики могут точно осознавать, что обеих этих реальностей нет в природе, что происходит банальное распыление денег, которое просто необходимо чем-то затушевать. Но население начинает верить в своих героев. А чиновники — убеждаться, что у «хозяев» есть враги и если их так или иначе наказать, наверху будут невероятно довольны... Одно непонятное решение порождает следующее, одна виртуально-телевизионная реальность — другую... Есть политическое урегулирование в Чечне, разоружение и примирение — по телевизору. И взрыв бомбы — в метрополитене. Есть президент, в победе которого никто не сомневается, и неистовая борьба вокруг кандидатов, не имеющих малейших, казалось бы, шансов не то что на победу, а даже на выход во второй тур... На определенном этапе своего развития Россия отличалась от Белоруссии, Украина — от России. Сейчас эти страны — по крайней мере ходом определенных событий и взаимоотношениями между элитой и населением — невероятно похожи. Поскольку это страны дезориентированных обществ...