Заря только занималась. Одиннадцать французских солдат комендантского взвода с рассветом строились во дворе Венсенской тюрьмы. Предстояло то, чего каждый из них всегда страшился. Правда, они еще не знали, кого сегодня будут расстреливать. К тому же начальство, дабы не отягощать их совесть, загодя предупредило, что у одного из них карабин заряжен холостым зарядом — и каждый втайне надеялся, что счастливый жребий выпал ему. Во двор вывели высокую стройную женщину в длинном платье и в широкополой шляпе с вуалью. Рядом с ней семенил тюремный священник отец Арбо. Позади шла группа офицеров. Женщине не сказали, где следует встать, она сама выбрала место перед строем солдат. Один из офицеров молча протянул ей черную повязку. «Это так необходимо?» — удивилась женщина. «Нет, что вы, если мадам не желает, — смущенно ответил офицер, — повязки не будет...»
Зачитали приговор. Аббат Арно пробормотал молитву. Прозвучала команда. Залп. Женщина медленно опустилась на колени, потом рухнула лицом на землю. Тюремный врач склонился над ней. И тихо шепнул стоявшему рядом с ним офицеру: «Ваши солдаты отвратительно стреляют, мон шер. Всего три попадания. К счастью, одно прямо в сердце...»
Так ранним утром 15 октября 1917 года закончился жизненный путь голландки Маргарет Целле, известной в мире под именем Мата Хари...
Вокруг её имени и по сей день не утихают страсти. Ей посвящались исторические исследования, книги, фильмы, пьесы. Каких только небылиц не нагородили за минувшие годы вокруг имени этой женщины. Писали, что ей с легкостью необыкновенной удалось столкнуть лбами две мощнейшие европейские секретные службы. Договорились даже до того, что именно она была главной виновницей неудач Франции в Первой мировой войне. Но было немало и таких, кто пытался доказать ее невиновность. Один из них, Гастон Роше — бывший солдат комендантского взвода, принимавший участие в расстреле Мата Хари, — поведал в 1968 году римскому телевидению не только подробности расстрела, но и то, что «во искупление грехов посвятил свою жизнь сбору документов, доказывающих её невиновность».
Так кем же в действительности была Мата Хари?
Полное имя — Маргарет Гертруда Целле. Родилась 7 августа 1876 года в семье разбогатевшего голландского шляпника Адама Целле. Мать была красавицей-яванкой, работавшей на плантациях ее отца. Семья Целле противилась браку, была недовольна им. И сразу же после внезапной кончины Адама Целле поспешила через суд признать брак недействительным и лишила вдову с ребенком наследства. Оставшись без средств, мать поместила дочку в буддийский храм. Там девочка долго проходила суровое обучение. Там же познала искусство ритуальных танцев.
Уже в пятнадцать лет Маргарет поражала всех своей удивительной красотой. В 19 лет вышла замуж за капитана колониальных войск Алекса Маклида. Выйдя в отставку, он поселился в Индии. Несмотря на средства, которые щедро предоставлял ей муж, незавидное положение женщины-метиски, к тому же жены отставного офицера, тяготило Маргарет. Ее экстравагантная яркость неизменно привлекала мужчин. Маклид же был неимоверно ревнив и от бессилия что-либо изменить потихоньку спивался. Бесконечные сцены ревности и скандалы изматывали нервы. В конце концов она ушла от мужа.
Получив развод, в 1903 году Маргарет отправилась в Париж. Денежные запасы со временем начали таять. Перспектив никаких. Что из того, что она очень красивая женщина? Сколько таких в Париже, не на панель же идти. Оставалось только одно — попытаться зарабатывать на жизнь доступным ей способом. Она стала танцовщицей, исполнительницей ритуально-эротических танцев, которым обучилась в монастыре. Увы, первая попытка оказалась безуспешной: Париж ее не признал. Честолюбивые мечты рассыпались в прах. И Маргарет решила попытать счастья в Испании. Шла Первая мировая война, но Испания оставалась нейтральной страной.
В Мадриде ей повезло. Случайно познакомилась с очень ловким импресарио, который тотчас понял, какую великолепную находку даровала ему судьба. Правда, настоящее имя Маргарет было непригодно для сцены, тяжеловато. Нужно было иное, экзотичное, загадочное, впечатляющее. Так она стала Мата Хари — что по-арабски означало «свет зари».
Слава обрушилась на нее в одночасье. Вокруг зароились бесчисленные поклонники, один другого богаче и именитей. Но эта ослепительно красивая женщина, купающаяся в лучах всеобщего восторга, остановила свой выбор на внешне неказистом офицере из немецкого посольства, капитан-лейтенанте Вальтере Вильгельме Канарисе.
Она была от него без ума. Не исключено, что Канарис ее тоже любил, но по-своему. Он сразу же оценил ее достоинства: умна, красива, артистична, в меру авантюристка. Как голландская подданная, могла жить в любой европейской стране, свободно и беспрепятственно переезжать из одной в другую. К тому же, несомненно перспективна для внедрения в высшие круги. Для вербовки Канарис использовал своего надежнейшего агента Елизавету Шрагмюллер, известную в определенных кругах под различными именами: Анна Лессер, «доктор Елизавета», «блондинка из Антверпена», «фрау Доктор».
Канарис пообещал Мата Хари жениться на ней после войны. Мало того, обещал сделать все возможное, чтобы ее артистическая слава шагнула далеко за пределы Испании. И в конце концов она согласилась стать агентом немецкой секретной службы. Дело было сделано. В картотеке руководителя немецкой военной разведки знаменитого полковника Николаи появился новый агент под кодовым обозначением Н21... Буква Н означала страну происхождения агента — Голландия, цифры — порядковый номер.
Вскоре пришла ошеломляющая удача. Импресарио Мата Хари, кстати, тоже агент Канариса, организовал ей парижский контракт. Сбылась ее мечта. Мадрид в табели о рангах артистической элиты числился провинцией. Признание же Парижа означало мировое признание. Окрыленная надеждами, она приехала в Париж. Остановилась в фешенебельном «Гранд Отеле» — уже под своим новым именем.
Новое имя — новые поклонники. Самые именитые. Среди них оказался страстный приверженец восточной экзотики лионский миллионер Гуимэ. Нужна была реклама. Дабы протежировать своей новой даме сердца, он собрал в одном из шикарнейших парижских залов сливки столичной элиты и представил им новоявленную звезду ритуальных восточных танцев. Правда, что общего имело ее искусство с религиозными ритуалами, трудно сказать. Особенно танец под называнием «семь покрывал». В нем танцовщица в финале оказывалась обнаженной... Даже для Парижа тех времен это было более чем смело. Успех оглушительный. Сенсация!..
Не прошло и нескольких недель, как Париж был у ее ног. Деньги потекли рекой. Таких гонораров парижские импресарио не платили еще никому. Мата Хари купалась в роскоши. В своих шикарных апартаментах или в уборной театра она принимала министров, депутатов французского парламента, генералов, молодых офицеров и владельцев военных заводов. Любители экзотики буквально ломились на представления, штурмом брали кассы театров. Ее фотографии заполонили первые полосы газет и журналов. Журналисты сочиняли о ней такие восторженные небылицы, что дух захватывало. Ее громадные афиши украшали все рекламные тумбы города. Мата Хари стала артистической сенсацией Парижа. И пусть до города временами уже доносились глухие раскаты немецких пушек, веселая парижская жизнь шла своим чередом.
Но ничто не вечно под луной. Пресыщенный зрелищами Париж постепенно охладевал к «свету зари». Сборы упали. Наступали трудные времена. И Мата Хари переехала в Берлин. Чопорная столица Германии не безумствовала при виде экзотичной красавицы и ее танцев, но и там слава не отвернулась от нее. Снова успех. По-прежнему аншлаги и поклонники.
В апреле 1916 года Мата Хари вновь в Париже. И снова в моде. Как и прежде, фурор и гигантские гонорары. Она танцевала, не зная устали, но в августе того же года врачи посоветовали ей подлечиться на курорте в Виттеле. А это уже была военная зона, куда следовало непременно получить специальное разрешение на въезд. Возникли некоторые сложности. Вот тогда-то и произошла роковая встреча Мата Хари с капитаном Ладу, одним из руководителей французской контрразведки. Капитан оценил ее достоинства и предложил сотрудничество. Не раздумывая, она согласилась. И вскоре отправилась по его поручению на пароходе «Голландия» в Бельгию.
Доехать туда не довелось. По пути английская военная полиция внезапно провела проверку документов пассажиров судна. Приняв Мата Хари за некую преступницу, разыскиваемую Скотланд-Ярдом, задержала ее. На первом же допросе она рассказала следователю, что работает на французскую секретную службу. Англичане, не желая портить отношения с союзниками, тут же ее отпустили. Однако английская же контрразведка МИ-5, прознав об этом, была в отчаянии. Ведь Мата Хари давно была в ее поле зрения. Дело в том, что, гастролируя в Париже, она зачем-то регулярно наведывалась в Голландию. И если Франция мирилась с тем, что «близкий друг» парижской элиты, даже многих руководителей страны время от времени совершает вояжи в страну своих предков, то англичан это не могло не насторожить. Союзнический разведывательный центр в Кале, которым руководили офицеры английской «Сикрет интеллиджинс сервис», заинтересовался танцовщицей. За ней установили наблюдение. Оказалось, что каждый раз по приезде в Голландию она непременно встречалась с людьми, которые в британской секретной службе числились немецкими агентами. И раздосадованные англичане после того злополучного несостоявшегося ареста немедля уведомили своих французских коллег о том, что, по имеющимся у них данным, Мата Хари подозревается в сотрудничестве с немецкой разведкой. Пусть, мол, сами разбираются со своей агентурой. Ладу потребовал ее возвращения в Париж. Но она, подозревая что-то недоброе, пренебрегла этим категорическим приказом. И уехала в Мадрид — столицу нейтральной Испании.
Мата Хари прекрасно понимала, что двойная игра, да еще на столь примитивном уровне, не может не закончиться полным провалом. В Мадриде она попыталась встретиться с Канарисом, который упорно избегал даже малейших контактов с ней. В конце концов встреча состоялась. Мата Хари упрашивала Канариса позволить ей выйти из игры. Жить на одном месте, рядом с ним, если уж не в качестве жены, то, по крайней мере, хоть любовницы. Но тот был непреклонен. Он объяснил ей, что не надо строить иллюзий. Шпионаж — это контракт на всю жизнь.
Желая хоть как-то угодить ему, она согласилась продолжить работу. Но ни в коем случае не в Париже. Предложила Лондон — город, где при известном умении можно почерпнуть немало важнейших сведений. Канарис согласился. Поездку было поручено организовать ее импресарио. Он день за днем засыпал владельцев лондонских увеселительных заведений предложениями о приглашении Мата Хари в британскую столицу. Высылал им отзывы прессы, рекламу. Но все как один, вопреки ее очевидной европейской славе, почему-то единогласно усомнились в надобности приглашать знаменитую танцовщицу на гастроли в Лондон. Английская секретная служба была начеку.
Канарис понял — это провал. Повальные отказы свидетельствовали, что английская секретная служба уже хорошо знала о Мата Хари. Она становилась ненужной и обременительной обузой, от которой следовало как можно скорее избавиться, и желательно чужими руками. Канарис решил сдать Мата Хари контрразведке противника. Конечно же, он прекрасно понимал, чем это чревато для нее в военное время: ей грозит расстрел. Но иного выхода не было. Пусть это станет своеобразным громоотводом. Ее звучное имя на время отвлечет внимание контрразведок противника от его более ценной агентуры. Тем паче, кроме явных пустяков ей и проговариваться-то не о чем.
Для провала Канарис использовал все ту же надежную «фрау Доктор». Та через своих людей передала французскому «Второму бюро» и Сюрте насьональ» материалы, которых было достаточно, чтобы отдать Мата Хари под суд военного трибунала. Оставалась сущая безделица: выманить танцовщицу во Францию. И Канарис, употребив все свое влияние, настоял, чтобы она еще раз попытала счастья в Париже.
Едва Мата Хари появилась в городе, как была арестована. Следствие длилось несколько месяцев. Улик было явно недостаточно, обвинение рассыпалось. Тогда основой обвинения сделали несколько телеграмм германского военного атташе в Мадриде фон Калле в Берлин, перехваченных и дешифрованных французской контрразведкой. Но и они никак не могли служить веским доказательством вины: в них шла речь лишь о том, какие деньги получал агент Н21 от германской разведки и чего для нее так и не сделал. Неоспоримым было только то, что Мата Хари одновременно числилась агентом как германской, так и французской секретных служб. Числилась, и не более. Получала от них значительные суммы денег. Жила в свое удовольствие. Выезжала в разные страны с «особыми заданиями». Деньги тратились, задания не выполнялись. И все... За все это время она так ничего и не сделала ни для германской, ни для французской разведок.
Возможно, французский трибунал не стал бы прибегать к крайним мерам в решении судьбы Мата Хари. Но неудачи на фронте следовали одна за другой. В стране и армии нарастало недовольство. Необходимо было отвлечь внимание общественного мнения от острейших проблем. Арест Мата Хари подвернулся весьма кстати. Громкий процесс над «немецкой шпионкой» — весьма подходящее средство, чтобы выпустить пар недовольства. Стараниями прессы вокруг процесса был раздут ажиотаж. Тщетны были отчаянные усилия многочисленных поклонников Мата Хари и ее старого друга именитого парижского адвоката Клюне хоть как-то облегчить ее судьбу. Смертный приговор, вынесенный 25 июля, привели в исполнение 15 октября 1917 года.
Вскоре после окончания Первой мировой войны Елизавета Штрагмюллер — «фрау Доктор», отойдя от активной агентурной работы, опубликовала мемуары. О трагической судьбе Мата Хари она писала: «Это не было юридической ошибкой. Приговор соответствовал букве закона и духу времени. Но французский трибунал все же ошибся, думая, что, ликвидировав агента Н21, он нанес чувствительный удар германской службе информации. В том-то и дело, что агент Н21 не причинила никакого ущерба Франции, ибо вся информация, которая передавалась ею нашей службе, никогда не была использована. Она не представляла никакого интереса — ни экономического, ни политического, ни военного. И в этом смысле судьба Мата Хари может быть названа трагической. Она рисковала своей жизнью впустую».
В августе 1934 года «фрау Доктор» умерла от туберкулеза в одном из санаториев Швейцарии. Перед смертью призналась, что выдать Мата Хари ей приказал сам Канарис. Но когда появилось это сенсационное сообщение, Канарис уже был начальником абвера — немецкой военной разведки Третьего рейха. Естественно, что это признание «фрау Доктор» уже не могло его особо беспокоить. Разве что напомнило ему молодость и его очаровательную Герши, как он называл Мата Хари в самые нежные минуты их жизни.
Абверовская агентура на всякий случай сделала все возможное, чтобы по крайней мере швейцарская пресса проигнорировала предсмертные откровения фрау Шрагмюллер. И промелькнувшая в некоторых газетах коротенькая заметка об этом не стала сенсацией. Ведь на войне как на войне. К тому же Мата Хари была мифом, пусть даже и красивым. А вот адмирал Канарис — суровой реальностью.