UA / RU
Поддержать ZN.ua

Эйджизм: комплекс неполноценности или стереотип?

Сайты «Ищем работников» полны вопросов, сайты «Ищу работу» полны ответов — или наоборот? Но, похоже, не всем суждено удовлетворить свои запросы...

Автор: Алевтина Шевченко

Сайты «Ищем работников» полны вопросов, сайты «Ищу работу» полны ответов — или наоборот? Но, похоже, не всем суждено удовлетворить свои запросы. Одно из непреодолимых препятствий на пути работника и работодателя к своему счастью — возраст.

Знакомьтесь: эйджизм

Этим термином (в переводе с английского) обозначают дискриминацию по возрасту, запрещенную трудовым законодательством любой страны. Наряду с сексизмом — дискриминацией по половому признаку — возрастная дискриминация является, по данным проведенного мной любительского опроса кадровых менеджеров, одной из самых частых причин отказа в приеме на работу. Оставив в стороне юридические, экономические и даже этические аспекты этого явления, сосредоточусь на психологических, в которых хорошо разбираюсь.

Если руководитель организации выдвигает требование: принимаем работников только до 35 лет, это может означать, что внутри него все еще живет маленький испуганный мальчик, для которого любой человек старше — источник унижения, страха и чувства неполноценности. Таков его жизненный опыт. Презрение и недоверие к старшему возрасту — это ненависть к самому себе, ведь старости смогут избежать только самые невезучие из нас…

Речь не идет о благотворительности работодателей в пользу старшего поколения. Речь идет о разумном, а не эмоциональном подходе. Часто кажущиеся весьма солидными и деловыми люди таковыми являются только на уровне костюма. Неожиданной была реакция солидного папы балованной ученицы начальной школы на рассказ о дикой выходке девочки на уроке. «Йес! — торжествующе произнес папа. — Хоть она их сделала!» Годами копившаяся и подавлявшаяся ненависть против разного рода наставников может вылиться и в невозможность делового сотрудничества с теми, кто хоть чем-то на них похож. Это даже не предвзятость. Это страх вспомнить роль маленького неуспешного человечка. Кому-то некомфортно командовать человеком старше себя, а это тоже ограничения и предрассудки, которые маркируют личностные проблемы начальников разного уровня и отсутствие пресловутых лидерских качеств.

Не последнюю роль в формировании дискриминирующего отношения сыграла политика государства в 90-е годы, продемонстрировавшая не только материальное, но и морально-идеологическое пренебрежение достоинством старшего поколения. Чего стоит только унижающая пенсия-подачка, на которую и собаку-то невозможно содержать. Обман с гарантировавшимися государством пенсионными льготами, ради которых рисковали здоровьем, зарабатывая «вредный стаж», грабеж с вкладами. Сейчас возвращают не по тысяче гривен — возвращают часть веры в государство, самоуважение стариков. Сколько прекрасных работников ушли тогда обиженными по сокращению! Впоследствии, правда, некоторые благодарили судьбу, сделав карьеру и деньги в негосударственных структурах, развернув бизнес или удачно вписавшись в новые проекты.

Попытки подвести под свои детские страхи и комплексы некую теоретическую базу не выдерживают никакой критики. Ну какой зрелый руководитель будет возражать против идеи, что разумнее сравнивать квалификацию кандидатов разного возраста, чем отсеивать «не тот» возраст на уровне программы компьютера кадрового менеджера? А недостатки в работе и характере могут обнаружиться у человека любого года рождения. Любой обученный «потом и кровью» работник может уйти: кто на пенсию, кто в более подходящую фирму, к конкурентам. Неужели второе предпочтительнее? Если коллектив не способен интегрировать опыт и особенности разных поколений, то какие серьезные задачи он сможет решить?

Вторая половина

Есть профессии только второй половины жизни, связанные, например, с передачей накопленного опыта — консалтинг, коучинг, тренерство. Редко кто из нас пойдет к молоденькому психотерапевту. Только круглые блондинки (это я завидую!) пускают в семейный дом юных гувернанток и домоправительниц. Как выяснилось, не доверяют слишком молодым чиновникам высокого ранга, что приводит даже к перевыборам их шефа. Многих раздражают слишком молодые, не отмеченные интеллектом, но отмеченные семейным сходством лица в парламенте…

На низкооплачиваемую работу в госбюджетных учреждениях далеко не из идейных соображений, а по суровой необходимости соглашаются вытесненные эйджизмом с более высокооплачиваемых мест пенсионеры — как прибавка к пенсии зарплата бюджетника еще может считаться деньгами. При экскурсии на знаменитый киевский завод обратила внимание, что там совсем нет молодежи. Причина? Небходима высокая квалификация и уникальный опыт. У работников старшего поколения есть много привлекательных качеств: сочувствие, коммуникабельность, ответственность. Поставьте в магазине молодого и «возрастного» продавца и проследите, к кому будут обращаться чаще. При прочих равных условиях, чаще обращаются ко второму, особенно женщины, а они составляют подавляющий процент от общего числа покупателей.

Старость — это лучшая перспектива для каждого из нас, об альтернативе даже думать не хочется. Порождающий страхи культ молодости должен уступить место осмысленному и человечному отношению к осени жизни. Ведь у природы нет плохой погоды.

Старье или антиквариат?

Дискриминируя человека по возрасту, его тем самым подталкивают к ощущению возрастной неполноценности. Есть и обратное явление — когда человек запрограммировал себя на старость в определенном возрасте. Женщина может превратиться в тетку, махнуть на себя рукой и сразу после тридцати — работает внутренняя установка, самопрограммирование. Оно обусловлено многими факторами: установками родителей, традициями общества, личной генетикой и культурой. В таком отношении к себе есть скрытые выгоды и преимущества. Разрешая себе стать старым, больным, можно снизить требования семьи, социума к своей личности — что с такого взять.

Хотелось бы возразить и психологам, призывающим только к снисходительности и терпению в отношении старшего поколения. В каких-то случаях это может развращать, подпитывать паразитические настроения, поощрять беспомощность. Моя бабушка прожила 40 лет парализованной, при этом готовила и угощала самыми вкусными в мире пирогами весь подъезд, обучала приемам массажа и гимнастики, боролась с морщинами, хохотала до упаду, умерла в 94 года. Другой случай: приехала погостить свекровь, да еще и после инсульта. Залегла на диване и давай страдать и командовать. Послушала я ее дня два, посмотрела, как муж отпрашивается в обед с работы, чтобы сварить свежий супчик, и испугалась. Прежде всего за нее. Собрала всех возле бабушки, дабы обсудить ситуацию: что нужно, чтобы она могла понемногу вставать и не привыкать к такой ненормальной жизни лежа. Выслушали всех участников. После этого вот уже десяток лет бабушка ходячая. А что ей остается?

Рассказывают об эксперименте в харьковской больнице, где перед приемом врача всех пациентов направляли к психотерапевту. После этого лишь половина больных обращалась к док­торам. Просто человек не находит значимых тем для общения, от него отмахиваются, болезнь и разговор о самочувствии — единственный «законный» повод получить необходимую долю внимания от других.

Если у человека есть психологическая установка, что 50 лет — это старость, например, он видит дома больных, недееспособных родителей этого возраста, то, конечно, и действует он согласно своим убеждениям и полученной информации. Хотя вокруг полно и противоположных примеров — продуктивной, оптимистичной зрелости и творческого долголетия. Посмотрите хотя бы на академика Патона или танцующего Чапкиса, на 100-летних украинских долгожителей, работающих на огороде! Но запро­граммированный человек ограничен своими убеждениями, информацию, противоречащую им, он не усваивает. Для него такие примеры — лишь исключения, которые подтверждают правило. Он и сам действительно постаре­ет в 50, причем, возможно, будет тщательно скрывать это с помощью виагры или пластических операций. Полная достоинства и самоуважения, красивая старость — пока еще не приоритетное явление в нашем обществе.

Вундеркинды здесь не ходят

Поднялась не только верхняя, но и нижняя возрастная планка для желающих легально и небесплатно трудиться в родной стране. Трудовое законодательство, разрешающее работать с 14—15 лет, работодатель игнорирует. Правильно, пить-курить с 12 лет (смотри статистику) — это можно, а вот работать — ни-ни. Эксплуатировать детей нелегально — тоже пожалуйста. Между тем все светила педагогики XIX века, идеями которых мы пользуемся, предлагали не только трудовое воспитание, в том числе для элиты, но и такие «негуманные» меры, как полное или частичное содержание дет­ских учреждений за счет самих детей. Не только неинтересные и низкооплачиваемые работы предлагают подросткам на Запа­де. На специальных курсах дети учат бабушек и дедушек пользоваться новыми технологиями. Ведь сейчас сложилась уникальная ситуация, когда дети лучше взрослых разбираются во многих практических вопросах. Удивительно, что в богатых странах многие дети работают, а в бедных бездельничают.

Растим потребителей? Еще жалуемся, что игромания процветает. А что, у подростка есть выбор? Чем ему заниматься? Посуду бесплатно мыть дома ему неинтересно, так уж он устроен. Планы на жизнь у него наполеоновские, он бы деньги с удовольствием зарабатывал. Но — низ-з-зя! Знаю, о чем говорю — собственные дети 14 и 17 лет хотели эмансипироваться этим летом, доказать свою взрослость. Вместо этого получили психологическую травму, связанную с чувством ненужности. И плохое настроение при слове «работа». Помните, в «Чебурашке» крокодил Гена спрашивает нашкодивших детей: вам что, делать нечего? А те ему: совсем нечего! Вот и шкодят многие, не видя реальной и социально поощряемой альтернативы безделью. Не все же фанатично учатся, но ведь среди бросивших учебу есть и богачи, и звезды, и знаменитые писатели.

Работодатель не хочет брать на себя ответственность за малолетнего работника по принципу чеховского человека в футляре: «как бы чего не вышло». У некоторой части молодежи предложенное отношение к труду закрепляется — не больно-то и хотелось…

Все чаще в объявлениях возрастные рамки ограничиваются с двух сторон, типа 24—35 лет. Это ограниченность, уж простите за каламбур, в головах недалеких, социально безответственных людей. Господа работодатели! Самые старательные и преданные работники — те, которых вы взяли с их, так сказать, организационным изъяном — маленьким ребенком, судимостью, болезнью, «не тем» возрастом и полом… Они вам этот аванс отработают! Я не призываю заполнить все кадровые пробелы матерями-одиночками и судимыми, я призываю всего лишь смотреть в первую очередь на профессиональные качества!

Любые требования, кроме квалификации, во-первых, противоречат законодательству, во-вторых, вскрывают отсутствие социально ответственного поведения, стереотипы мышления и психологические проблемы работодателя. Кто-то не ладит с противоположным полом, кто-то презирает собственный, другого пугают старики. Кто-то сетует на распущенность молодежи, ничего не делая для того, чтобы помочь ей встать на правильную дорогу, закрываясь от нее щитом приказов и распоряжений. Ничего, она сама вас найдет — в неосвещенном месте, от нечего делать. Или ваших детей. Упро­щенно-ограниченный подход рано или поздно сказывается на состоянии дел.