Недавно я прочитала в очерке о преуспевающем отечественном бизнесмене: «Он родился в маленьком западноукраинском городке на берегу Южного Буга, на Виннитчине». Распространенное заблуждение. Виннитчина никогда не принадлежала к Западной Украине - ни географически (это центр Украины), ни исторически (большая часть ее территории является восточным Подольем). И представление о ней как о крае западном по меньшей мере идет от не очень большого усердия на уроках географии в пору ученичества.
А вот прорехи в нашем знании истории родного края очень часто возникали не из-за лени и нелюбопытства в отроческие годы, а оттого, что за нас решали, что нам учить следовало, а чего ни-ни. И потому неудивительно, что преобладающее большинство из нас убеждены, что отряды сечевых стрельцов существовали исключительно на Западной Украине, а вся остальная о них и слухом не слыхивала.
На самом деле это не так. В бурные годы гражданской войны Подолье, как и вся Украина, превратилось в арену кровопролитных боев. Тут формировались и тут воевали боевые части Украинской Народной Республики - отряды сечевых стрельцов, которые считали себя наследниками казаков-запорожцев. 90 лет назад на территории нынешней Виннитчины - у Жмеринки, Казатина, Могилев-Подольского - шли тяжелейшие бои защитников украинской национальной идеи с наступающими большевиками. В Виннице расположился лазарет. Захватив город, красные расстреляли тяжелораненых на месте, а остальных - за городом, в Грохольском овраге. Всего в 1919 году на территории Виннитчины пали смертью храбрых около десяти тысяч сечевых стрельцов.
Одна из их братских могил размещалась на территории кладбища почти в центре города. В середине 70-х кладбище снесли. И память о погибших сечевиках, и раньше бывшая под запретом, так и исчезла бы вместе с последними очевидцами народной трагедии. Но... изменились времена. Десять лет назад группа горожан поставила тут деревянный крест. Могила сечевых стрельцов стала местом проведения уроков истории. Юные виннитчане соприкасались с героическим прошлым не на страницах учебников, а тут, на родной земле. И не могли не поддержать возникшую идею: соорудить здесь памятник.
При поддержке облорганизации ОУН, Союза украинок, общественности - что называется, с миру по нитке - средства собрали. И в ноябре 1999 года открыли созданный винницким скульптором Владимиром Смаровозом памятный знак, простой и величественный одновременно. «Дорогим прадедам, украинским сечевым стрельцам, славным потомкам запорожских лыцарей - от учеников школ №№ 3, 11, 22
г.Винницы» - гласит скромная надпись на гранитной стеле. Но почему-то эти простые слова вызывают слезы на глазах у каждого, кто останавливается у монумента. Ведь слава нашла героев почти через столетие. И память, утраченная, казалось бы, навсегда, вдруг вернулась к нам, пережившим долголетнюю большевистскую амнезию. Но еще важнее то, что с этой памятью уже растут наши дети, не отравленные классовой ненавистью и не вскормленные на идеалах беспамятства и забвения. Кровавое пятно отечественной истории уже приобрело в их юных зорких глазах очертания истинной, настоящей правды. Они знают, что было. Они должны понять, почему ЭТО было. И они обязаны помнить историю родной земли и уважать - какой бы она ни была. Чтить мертвых - это ли не закон человеческого существования на земле?
Прошлые десятилетия растаптывали эту заповедь, как идеологически чуждую и вредную для идейной стойкости советского человека. Славилось, помнилось и превозносилось только то, что работало на коммунистические догмы. А в них не было места состраданию или хотя бы уважению к врагу. Даже мертвому. Потому на огромной территории Украины не осталось, наверное, ни одной ухоженной могилы немецких солдат, погибших здесь во время второй мировой войны. Места их захоронения попросту стали неизвестны, хотя немцы со свойственной им аккуратностью оставляли на нашей земле целые кладбища своих погибших соотечественников - упорядоченные, с поименными могилами, деревянными крестами на них.
Одно из таких кладбищ было у села Вахновка в Липовецком районе. С приходом наших солдат оно подверглось поруганию: не могли бойцы смириться с потерей родных, друзей - злость вымещали даже на мертвых врагах, сравняв их могилы с землей. Многие годы на этом месте было пастбище. И только теперь, когда стало можно уважить память даже врагов, очевидцы тех событий начали обращаться в разные инстанции, от местных до столичных. И в немецкое посольство написали. Оттуда откликнулись: напишите, мол, поподробнее, как все происходило. Написали. В ответ опять: напишите подробнее... Бюрократия - понятие интернациональное.
В Шаргородском районе - почти идентичная история: могилу захватчиков, погибших еще в июле 41-го, превратили в мусорник. Но нашелся человек, который начал ухаживать за ней, будто там похоронены родные люди. А ведь у него свои счеты с немцами: на войне он оставил ноги. Но сердцем не очерствел. И хотел бы найти родственников погибших. Только долгое это дело, да и так ли поймут люди? Не те, чужие, - свои, односельчане?
А ведь это лишь по-человечески - отдать дань уважения мертвым. И люди, о которых идет речь, которые восприняли чужую боль, как свою, - Зоя Кирилина из Липовецкого района, Владимир Мельник из Слободы-Шаргородской - так и понимают. А вот у власти до этого руки не доходят: полноте, тут и без немцев дел невпроворот, со своими бы управиться. Хоть есть и пример другого рода. Несколько лет назад в Калиновке была обнаружена братская могила эсэсовцев. По останкам определили: все бойцы как на подбор, ростом не ниже 195 сантиметров. У каждого - металлический медальон с фамилией и номером. Не стали прошлое поминать, поступили по-христиански: сообщили в Германию о захоронении. Через несколько месяцев принимали гостей. Надо ли говорить, как были благодарны родственники погибших за возможность поклониться праху своих родных...
Горькая это тема, что и говорить. Трудно простить - даже через десятилетия - тех, кто пришел на твою землю убивать, порабощать. И даже тех, кто просто думал по-другому. Еще труднее потому, что нас не учили прощать. Мы и не научились - достаточно вспомнить нынешнюю ситуацию с вояками УПА, не уравненными в правах с ветеранами Великой Отечественной. Война до сих пор в головах и душах - и что нужно, чтобы наконец-то примирить воюющие стороны?
Собственно, нужна-то самая малость: просто осознавать себя людьми. Обычными. Смертными. И потому - умеющими помнить и прощать. Прощать, не - помнить. Чтобы не повторилось никогда.