...Незатейливая песенка прозвучала с экрана кинофильма «Друзья и годы» в 1966 году. Ее исполнял Олег Анофриев. В освобожденной Вене, среди развалин дома, аккомпанируя себе на чудом уцелевшем рояле, герой фильма капитан Лялин пел эмоционально и одновременно задумчиво.
«Сказки Венского леса»
я услышал в кино, —
это было недавно,
это было давно...
...Да, именно там, в сказочной и обольстительной Вене в октябре 1825 года родился великий Иоганн Штраус. Оттуда, из Вены, выпорхнули и стали любимыми во всем мире десятки вальсов. Это была народная музыка, зажигательно-бравурная и пронзительно-нежная, изысканно скромная и простонародно шумная. Она влекла на карнавальные улицы, к радости, веселью, к клятвам в вечной любви и дружбе...
...Песню пела актриса
на чужом языке...
Да ведь это она, незабываемая Карла Доннер, актриса ослепительной красоты, пела «Сказки Венского леса» очень давно. Тогда нас, малолеток, не всегда пускали в томно-парадные залы кинотеатра «Комсомолец Украины» (для большинства киевлян этот самый главный кинотеатр в городе, как и в старину, именовался «кинотеатром Шанцера»). Ах, как вздыхали мужчины, глядя на актрису, говорившую и певшую на чужом языке так естественно и просто, что и титры совсем были лишними. И так все было понятно и ясно в этой бурно вспыхнувшей любви молодого Шани, Иоганна Штрауса, и заезжей актрисы и певицы. И не только зрители, но и немногословная и тихая Польди, жена Иоганна Штрауса, верная и добрая Польди в своей бесконечной любви и понимании происходящего, знала, что случилось с ним, с ее Шани, с ней, женой всеобщего любимца, короля вальса...
...Кинофильм «Большой вальс» (его более точное название — «Великий вальс», так он именовался при производстве в Голливуде) появился на советских экранах ровно за год до начала той страшной войны, победное завершение которой отметил капитан Лялин светлой весной 1945 года. Это было в июне 1940-го. «Большой вальс» всколыхнул небогатый культурный быт советских людей, в котором «Великий гражданин», «Человек с ружьем» и «Богатая невеста» должны были считаться вершинами киноискусства, так же, как изображенная там унылая и скудная жизнь — величайшим достижением «освобожденного труда». ...Завораживая зрителей неземной красотой и чарующим хрустальным голосом, превращающим знакомые мелодии вальсов в музыку небесных сфер, Карла Доннер и Иоганн Штраус, герои фильма, молодые, талантливые, красивые, раскованные, ворвались в самые дальние и глухие уголки нашей необъятной, «от Москвы до самых до окраин». Красивая сказка не нуждалась в пояснениях — она была понятна своей музыкой, как раньше были понятны и другие зарубежные киносказки — «Петер», «Маленькая мама», «Под крышами Парижа»... Правда, перед выходом на широкий экран... Вождь всегда очень ревниво и недружелюбно относился к несоветскому искусству. Поэтому после просмотра в кремлевском кинозале этого фильма он обратился к чиновному деятелю культурного фронта с вопросом:
— А Александров мог бы сделать подобный фильм, например, о Чайковском?
— Нет, товарищ Сталин.
— Почему?
— Потому что у Чайковского не было своей Карлы Доннер.
— Ну, а с музыкой товарища Дунаевского?
— Безусловно, потому что товарищ Дунаевский уже думает над сюжетом.
— Вот и хорошо! — завершил беседу вождь. Он знал, что музыка Дунаевского не уступает музыке Штрауса и тоже получила всемирное признание. Исаак Осипович Дунаевский был восхищен фильмом и рассказал о своих планах создания аналогичного советского фильма Григорию Васильевичу Александрову, с которым были сделаны лучшие музыкальные фильмы. К этому времени Дунаевскому уже было известно мнение Сталина о «Большом вальсе» и его неофициально высказанное пожелание. При этом нельзя не отметить, что и «Веселые ребята», и «Цирк», и «Волга-Волга», и «Светлый путь» по музыкальной драматургии не уступали «Большому вальсу». Но вот сюжеты этих советских фильмов были скорее пропагандистскими, нежели сказочно-реалистическими, отвлеченными от классово- социальных проблем. А вот создавать еще один музыкальный фильм, пусть и с замечательной музыкой, но с очередными хрустальными башмачками для «несуществующей» советской Золушки, вряд ли имело смысл. Поэтому возникла мысль искать сюжет из жизни музыкальных столпов минувших лет. Чайковский Григория Александрова не вдохновил, и он обратился к Михаилу Глинке. Видимо, он был уверен, что его, Глинки, верноподданническая «Жизнь за царя» очень близка взглядам самого. Этот фильм и был поставлен, но... через 11 лет, уже после войны. Естественно, что главную женскую роль исполняла Любовь Орлова. И, что тоже естественно, в услугах Дунаевского фильм не нуждался — он был озвучен музыкой Глинки. Видимо, поставленный без души и творческого горения, фильм этот успеха не имел, лавров постановщикам не принес и вскоре оказался забытым. В «Большом вальсе» экранизована вымышленная ситуация, которая была результатом творчества сценариста. Ведь недаром в программных титрах фильма так и было записано: «За исключением имен Иоганна Штрауса и Франца- Иосифа Второго события и герои этого фильма выдуманы».
...Фильм «Большой вальс» был куплен в прокат на пять лет, затем еще на пять лет. В 1948 году фильм был дублирован на русский язык, и опять безоглядная любовь признанного во всем мире Короля вальса и гастролировавшей в Вене актрисы неповторимой красоты стала некоторое время господствовать на советском экране. Люди старших поколений помнят, что в первые послевоенные годы экраны кинотеатров заполонили зарубежные ленты. «Этот фильм взят в качестве трофея при разгроме немецко-фашистских войск под Берлином» — такова была первая надпись на экране при демонстрации. Среди этих трофеев было немало высокохудожественных захватывающих лент, в том числе музыкальных, с участием выдающихся мастеров сцены, в частности и оперной. Советские люди увидели тогда и услышали Тито Гобби, Яна Киппуру, Зару Леандер, Джонни Вайсмюллера... Ну что ж, настало время рассказать и о том, как создавался этот до сих пор не забытый фильм «Большой вальс», героиней которого была Карла Доннер. А создала этот незабываемый образ неприметная хористка с задатками большого дарования из киевской хоровой капеллы «Думка». ...В середине 30-х годов в Европе большим успехом пользовались фильмы, поставленные французским режиссером Жюльеном Дювивье. Его картины были современны, сценарии — универсальны настолько, что любой зритель находил в них отражение своих жизненных ситуаций. После выхода на экраны двух фильмов Дювивье «Пепе ле Моно» и «Бальная записная книжка» им заинтересовался Голливуд, в особенности — набиравшая силу «фабрика грез» — «Метро-Голдвин-Майер». Уместно напомнить, что создана была эта фирма в начале века выходцем из Одессы. Ж.Дювивье принял выгодные условия, предложенные ему главой фирмы Луисом Майером, и сразу же стал подыскивать сюжеты для своих, уже в Голливуде, фильмов. Случилось так, что внимание его привлек сценарий двух американских драматургов — Уолтера Рейша и Сэмюэля Ходофенштейна. В сценарии описывался эпизод, якобы произошедший в жизни Иоганна Штрауса (младшего). Естественно, в фильме о композиторе должна была прозвучать его музыка. Для наиболее приемлемого соединения творчества Короля вальса с драматургией фильма продюсер пригласил известного композитора и аранжировщика, выходца из России Дмитрия Темкина, обладавшего удивительной способностью превращать нотные тексты Штрауса в музыку небесного, божественного звучания. Он замедлял темп и ритм знаменитых вальсов Штрауса и придавал им вокальные формы, зачастую — с помощью поэта Оскара Хаммерстайна. При этом Темкин, добавляя соответствующие времени интонации, осовременивал мелодию. Для солирующей в одном из эпизодов партии скрипки был приглашен всемирно известный скрипач Яша Хейфец. А оператор Джозеф Рутенберг старался сделать музыку еще и картинной, зримой...
...Совсем раннее летнее утро. Не спеша топочет по бездорожным полянам Венского леса невысокая лошадка, рыжая старушка Полли, как дружески называет ее хозяин двухместного экипажа. Уж очень долго кружит пролетка по просторам Венского леса, и в ней дремлют, прижавшись друг к другу, актриса Карла Доннер в светлой пелерине и Иоганн Штраус, Шани. Издалека доносится звук пастушеского рожка. Штраус открыл глаза и прислушался — ему нравится простенькая мелодия. Вот опять прозвучал рожок, и Иоганн Штраус напевает мелодию. До слуха спутников вновь доносится мелодичный звук рожка, а кучер прикладывает к губам невесть откуда появившуюся в его руках окарину, и уже тут, рядом, звучит та же мелодия, которую голосом подхватывает спутница, а затем все втроем напевают под ритм легкого топота копытец рыжей старушки Полли. Карла Доннер останавливает это импровизированное трио, и они ожидают повторного призыва пастушеского рожка, и прославленная оперная певица напевает под звуки того же рожка:
Проснулись мы с тобой в лесу,
цветы и листья пьют росу...
А вечером... Вечером Иоганн дирижирует уличным оркестром, который подхватил лишь сегодня утром написанную мелодию, и вот она уже несется по улицам и площадям, и ветер подхватывает этот вальс, и звучат уже «Сказки Венского леса» по всей стране, по всей Европе — в концертах в Париже и Москве, в Берлине и Киеве, в Петербурге и Лондоне, в Осло и Чикаго... Штраус! Штраус! Штраус! Король вальса Иоганн Штраус! И вот уже лицо красавицы-актрисы подано крупным планом на фоне исчезающего в тумане венского дворца, и она прощальной грустной улыбкой озаряет Короля вальса и как бы говорит ему:
— Мы прикоснулись с тобой к таинству любви, но...
На что мы обречем твою Польди? Мою семью?
Мы больше не увидимся с тобой, но этот факел
нашей любви сохраним навсегда. Пусть он звучит
в наших сердцах Сказкой Венского леса... Прощай...
На роль Иоганна Штрауса был приглашен французский актер красавец Фернан Граве, на роль его жены Польди — Луиза Райнер. А вот с исполнительницей главной женской роли произошла заминка. Дювивье не устраивали актрисы, которых предлагал ему продюсер Ирвин Тальберг. На Дювивье не произвела впечатления даже Лили Фонс, кинозвезда тех лет. Тальберг сбился с ног в поисках исполнительницы, но все было тщетно, пока ему не сообщили, что на оперных сценах Европы большим успехом пользуется красавица Милица Корьюс, бывшая киевлянка. К тому же голос ее хорошо поставлен высокопрофессиональными преподавателями. Прихватив с собой «два гроша надежды», Тальберг помчался в Европу. Увидев Милицу, Ирвин Тальберг был ошеломлен: это была она, именно та, которая ему и Жюльену Дювивье виделась в главной роли в фильме «Большой вальс». И он так красочно и вдохновенно описал Дювивье внешность и голос певицы, что режиссер утвердил ее на роль Карлы Доннер заочно, без всяких проб. Милица Корьюс была приглашена в Голливуд. Телеграмма- приглашение ошеломила ее краткостью: «Вы необходимы всего для одного фильма. Да или нет?»
В детстве Милица мечтала стать балериной. В те годы дети, молодежь не мечтали еще о своем месте в кинематографе — само кино было еще иным, и не все понимали, что станет оно величайшим из искусств... «В тот день я пела в Берлине «Волшебную флейту» Моцарта, — вспоминала через много лет певица, — какое-то волшебное предчувствие охватило меня, и я ответила согласием...» В 1938 году фильм Жюльена Дювивье «Весь город танцует» вышел на экраны Америки и ряда других стран, и сразу же весь мир восторженно заговорил о появившейся на кинематографическом небосводе яркой звезде, имя которой — Милица Корьюс (в некоторых написаниях — Кориус). Она осталась в нашей памяти актрисой одного фильма, хотя он был не единственным в ее судьбе...
Она родилась 17 августа 1909 года в семье полковника Варшавского кадетского корпуса Артура Корьюса, шведа по национальности. Его жена, очень красивая полька, родила ему четырех дочерей и сына. Не будучи католиками, родители давали детям имена православные. Будущую оперную звезду назвали Милой в честь жены брата царя.
Супруги Корьюс были образованными людьми, каждый из них знал несколько европейских языков, которым обучали и детей. В доме была большая библиотека, часто звучала музыка — ведь сам Артур Корьюс был еще и незаурядным скрипачом. А на проводившиеся в их доме музыкальные вечера собирались друзья и знакомые. Естественно, что такая обстановка в доме оказала благоприятное воздействие на детей.
С началом Первой мировой войны Кадетский корпус был переведен в Москву, и Артур Корьюс стал преподавателем Московского кадетского Лефортовского корпуса. А четыре дочери были определены в Московскую Елизаветинскую гимназию. Но вот семейные отношения между супругами Корьюс были, увы, далеко не безоблачными. Оказалось, что не взаимная любовь и привязанность были основой их брака, а уважения двух интеллигентных людей друг к другу ох как недостаточно даже при четырех дочерях и сыне. У мадам Корьюс возникло чувство любви к преподавателю математики Кадетского корпуса. Оставив сына с отцом, она с четырьмя дочерьми отправилась в Киев за своим возлюбленным. К сожалению, новую семью преследовали материальные трудности, и однажды мамаша Корьюс и ее дочери расстались с новым супругом и отчимом. В поисках лучшей доли он уехал на свою родину, в Германию. Старшая сестра Милицы, Нина, смело приняла на свои плечи заботу о семье. Она была научена отцом игре на скрипке и этим трудом зарабатывала на хлеб насущный... Милица вскоре стала петь в церковном хоре. После конкурсного отбора 7 февраля 1927 года она была принята в один из ведущих национальных хоровых коллективов Украины — в капеллу «Думка». Как известно из архивных материалов, «Думка» разъезжала с гастролями по городам Союза. Ведь уникальная напевность украинской песни, тонкий лиризм, глубина и душевная пронзительность украинских мелодий признаны во всем мире. Гастроли «Думки» проходили при переполненных залах — овации, цветы, восторженные рецензии в прессе...
...В марте 1927 года в Москве проходили торжества по случаю дня рождения Т.Г.Шевченко. Была приглашена и «Думка». На одном из концертов присутствовало кремлевское руководство, в том числе и Сталин. Не знал тогда «лучший друг украинской культуры», что через несколько лет слава одной из юных хористок «Думки» прозвенит по всему миру.
...Узнав о тягостном материальном положении бывшей супруги и дочерей, Артур Корьюс, хорошо обосновавшийся в Эстонии, решил пригласить к себе кого-нибудь из этой полусемьи. И судьбе было угодно, чтобы выбор пал на Эмилию, как ее называли тогда в Киеве. Увы, руководство «Думки» оказалось не очень прозорливым, не разглядев в новенькой хористке большой певческий потенциал, и с легкой душой отпустило ее в Таллинн, к отцу. Было это в 1928 году. Артур Корьюс, высокообразованный музыкант, понял, что дочери следует серьезно учиться искусству вокала, и определил ее к опытному профессионалу Варваре Маламе. Успехи Милицы оказались настолько внушительными, что уже в следующем году она выступила с сольным концертом. Об этом ее первом выступлении заговорила пресса, а специалисты утверждали, что Милица Корьюс весьма перспективная оперная певица. Можно лишь удивляться, что она не заинтересовала руководителей местного оперного театра «Эстония»; известно, что впоследствии они очень об этом сожалели. Провидение вело Милицу иными путями. Она повстречала молодого профессора-математика из Магдебурга, барона Гуно Фельца. Он полюбил Милицу глубоко и навсегда. Она ответила молодому ученому взаимностью, и вскоре состоялась свадьба. Милица никогда потом не жалела о своем выборе.
В Магдебурге к услугам Милицы Корьюс были самые изысканные музыкальные салоны, концертные залы, богатые библиотеки. И она училась, училась, постигая искусство вокала. Она выступала с сольными концертами, которые обычно заканчивались волнами цветов, долго не затихавшими аплодисментами. Естественно, что красота, великолепные сценические данные и нарастающий успех вызвали повышенное внимание руководителей серьезных музыкальных учреждений к личности Милицы Корьюс, и вот в 1931 году она успешно дебютирует в старинном Магдебургском оперном театре. Выступления в театре, имевшем глубокие профессиональные традиции, открыли для нее сцену прославленной Берлинской оперы. Уже в 1933 году Милица Корьюс с оглушительным успехом дебютирует тут с партией Царицы ночи в «Волшебной флейте» Моцарта. Милицу Корьюс записывают на пластинки престижные фирмы, чего тогда удостаивались не многие певцы. Самые строгие ценители и поклонники оперного искусства сравнивали Милицу Корьюс с такими выдающимися певицами, как А.Галли-Курчи и Л.Тетрауцини...
...В 1935-м она приехала в Таллинн для выступления перед своим первым учителем — Артуром Корьюсом, постаревшим отцом. А театральная общественность с восторгом и сожалением слушала оперные арии Милицы Корьюс в концертном исполнении и горестно вздыхала — ведь всего несколько лет назад эта волшебная, нет, не флейта, а «лампа Аладдина» была тут, в Таллинне, и могла бы достойно украсить местную «Эстонию», если бы... Но, как известно, история не принимает к рассмотрению «бы». И, может быть, поэтому сидел в ложе со слезами на глазах, слушая с восторгом и гордостью триумфальные выступления дочери, поседевший Артур Корьюс — ведь носила она свою девичью, его, Артура Корьюса, фамилию.
...«Первому учителю» — эти слова были выбиты на памятнике Артуру Корьюсу, который впоследствии поставила ему Милица...
Телеграмма из Голливуда, полученная в 1937 году, стала отправной точкой мировой славы Милицы Корьюс, которую принес ей «Большой вальс». После этого она оставила на некоторое время оперную сцену и снялась еще в нескольких фильмах — «Венера в шелках», «Пражский студент», «Рыцарь империи». Однако эти фильмы уже ничего не могли добавить к славе Милицы Корьюс — Карлы Доннер. То ли содержание их, то ли сниженные постановочные требования к их качеству, то ли слабый музыкальный орнамент не дали Милице Корьюс прославиться и тут. Нет, она была великолепна и в этих фильмах своей пленительной манерой исполнения и прекрасным пением. Но перед зрителями рядом с ее новыми героинями стоял незабываемый образ Карлы Доннер, озвученный вечно юной «Сказкой Венского леса» неумирающего Короля вальса Иоганна Штрауса. И другой не хотели видеть ее миллионы зрителей. Только такой, только Карлой Доннер, пусть и вымышленной, но очень уж реальной, живой и обаятельной на далеком экране прошлых лет...
Может быть, поэтому она возвратилась на оперную сцену и в течение многих лет оставалась ведущей солисткой «Метрополитен-опера». Репертуар ее оперных партий был весьма обширен... Она ушла из жизни в 1980 году, пережив всех сестер и брата. Сестра Тамара незадолго до войны вышла замуж и переехала с матерью в Ленинград. Там все они погибли в период блокады. Нина Артуровна похоронена на Городском кладбище в Киеве...
...А капитан Лялин, напевая эту песенку в мирной Вене, наверное, вспоминал прекрасную актрису Карлу Доннер, певшую на чужом языке:
...Но остался надолго
этот вальс из кино...
Это было недавно,
Это было давно...