В Национальном историко-мемориальном заповеднике "Быковнянские могилы" в течение октября-ноября проходила фотодокументальная выставка "Слово, оборванное в Быковне".
Восемь баннеров, 20 литераторов. Тех, кто в той или иной мере принадлежал к поколению "Расстрелянного Возрождения". Майк Йогансен, Михайль Семенко, Вероника Черняхивская, Владимир Ярошенко, Иван Маловичко, Андрей Михайлюк...
- Майка Йогансена, - рассказывает гендиректор заповедника Богдан Биляшивский, - расстреляли 27 октября 1937-го, за день до его 42-летия. Оборвалась жизнь чрезвычайно активного и талантливого человека, который в своем творчестве исповедовал принцип: "Нет такой вещи, которую нельзя было бы описать интересно". Он вдохновлял молодежь, очень любил спорт и веселые мистификации. Например, утверждал, что является далеким родственником Мигеля Сервантеса...
На допросах Майк Йогансен (1895–1937) был откровенен: "В беседах с Эпиком, Вражливым я говорил, что Остап Вишня никакой не террорист. Что сажают людей невинных в тюрьмы. Я утверждал, что аресты украинских писателей являются результатом растерянности и бессилия руководителей партии и Советской власти".
Бомба Семенко для правительственной трибуны
Чаще всего в протоколах допросов писателей фигурирует фамилия Семенко (здесь и далее стиль и орфография сохранены).
"...Под влиянием СЕМЕНКО я становлюсь участником его группы, которая собиралась на квартирах СЕМЕНКО, Касьяненко, Дикого. В этой группе велись откровенные контрреволюционные националистические разговоры. О преследовании "лучших" украинцев, зажиме украинской литературы, о неправильной политике партии в национальном вопросе и в области литературы.
СЕМЕНКО разжигал во мне националистические настроения, говоря, что при другой ситуации и я, и он были бы признаными украинскими писателями. Этого не будет до тех пор, пока "москали" будут царствовать над нами. Я не только не противоречил, но поддерживал эти разговоры..."
Это фрагмент из протокола допроса прозаика и поэта-футуриста Ивана Маловичко (1909–1937) от 13 ноября 1937 г. А уже через две недели 28-летнего писателя казнили. В выписке из акта о расстреле указано даже точное время исполнения приговора - 24:00.
25-летнего поэта, переводчика и экс-члена литгруппировки "Нова генерація" Андрея Михайлюка (1911–1937) энкавэдисты казнили якобы за участие в контрреволюционной украинской националистической организации, которая готовила теракты против руководителей партии и правительства. Когда знакомишься с фрагментом протокола очной ставки между М.Семенко и А.Михайлюком от 17 сентября 1937 г., становится немного не по себе.
"Вопрос: Обв. Семенко, какое конкретное задание вами было дано Михайлюку после вовлечения в организацию?
Ответ: Михайлюк мною вербовался для террористических целей. В соответствии с этим, мною было дано ему задание подготовить и совершить 1 мая 1937 г. во время демонстрации террористический акт против секретаря ЦК КПбУ Косиора.
В первой половине апреля 1937 г. я лично вручил Михайлюку Андрею бомбу во дворе д. №17 по улице Воровского. Я шел в дом союза советских писателей, чтобы встретиться с Михайлюком случайно я его увидел на углу улиц К.Маркса и Крещатика, и сказал ему, что я должен кое-что передать. По моему предложению мы зашли во двор №17, где я, как показал выше, дал ему бомбу. Эту бомбу Михайлюк Андрей должен был бросить 1 мая 1937 г. на правительственную трибуну, при прохождении с демонстрантами возле нее".
Как сотрудникам НКВД удавалось принуждать писателей оговаривать не только своих коллег и ближайших друзей, но и самих себя? Обычно шантажом и пыткой.
- Некий чекист Заячковский, - рассказывает профессор Юрий Ковалив, - хвастался, что если бы ему в руки попал сам Карл Маркс, то и он бы сознался, что покушался на Бисмарка.
Вот и сознавались.
"...Виновным себя в предъявленном мне обвинении полностью признаю и, подтверждая свои предыдущие показания, заявляю, что я все время существования Советской Власти на Украине вел с ней активную борьбу, направленную на отторжение УССР от Советского Союза и создание "самостійної" Украины.
После процесса СВУ 1929 года я прекратил вести организованную борьбу против Соввласти, но взглядов своих не поменял и продолжал оставаться врагом Соввласти по день ареста..."
Это фрагмент из протокола допроса Владимира Дурдукивского (1874–1938) от 10 января 1938 г. А через восемь дней его расстреляли.
Известный украинский литературовед, историк и общественный деятель Владимир Дурдукивский в 1899 г. окончил Киевскую духовную академию, получив степень кандидата богословия. С 1917-го - директор 1-й Киевской украинской гимназии, в 1920-х - председатель Научно-педагогической комиссии ВУАН, член постоянной комиссии по составлению словаря живого языка... А еще - активный деятель киевской "Просвіти", член Украинской радикальной партии. Впервые был арестован в 1929 г. как один из руководителей так называемого Союза освобождения Украины, во второй раз - 28 декабря 1937-го...
"Укразия" троцкиста-эсперантиста Борисова
В отличие от Дурдукивского романтичная красавица Вероника Черняхивская (1900–1938), внучка корифея украинского театра Михаила Старицкого и дочь писательницы Людмилы Старицкой-Черняхивской, была хоть и талантливой поэтессой и переводчицей, но все же человеком довольно аполитичным. Она успела окончить Киевский институт внешних сношений, который совсем недолго существовал в первой половине 1920-х годов.
В 1928-м Рона (так называли ее родные и друзья) вышла замуж за немца Тейча Геккена и перебралась жить в Германию. Когда же в следующем году приехала в Киев, ее вместе с родителями арестовали по делу СОУ. И вскоре отпустили. В ГПУ ей даже предлагали навсегда покинуть СССР и вернуться в Берлин, к мужу, но Вероника осталась на родине. Знала бы она, чем это в результате закончится...
8 января 1938 г. ее арестовали вторично, обвинив в шпионаже в пользу Германии.
"Будучи воспитана в семье националистически настроенного украинца-интеллигента, я с первых дней революции не была ее сторонницей, а впоследствии, вращаясь среди петлюровски настроенной украинской молодежи, мои взгляды становились все более антисоветскими.
Большое влияние в этом отношении на меня оказало мое пребывание в Польше, где я находилась среди самой гущи петлюровских деятелей…"
Это фрагмент из протокола допроса В.Черняхивской от 20 июля 1938 г. А через два месяца, 22 сентября, ее расстреляли...
Прозаик и переводчик Александр Соколовский (1895–1938) впервые получил шесть лет каторги еще при Николае II, в 1915-м, за распространения прокламаций против Первой мировой войны. При большевиках его арестовывали трижды: в 1920-м, 1924-м и 1937-м.
Работал в Союзе кооператоров, в Укрбанке, научным сотрудником в Музее революции. Был секретарем Киевского филиала общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев (sic!).
"...Ряд моментов в моем произведении "Богун", как-то: 1) взаимоотношения козачества и украинского крестьянства, отношения между козацкой старшиной и трудящимися массами, характеристика вождей восстания Хмельницкого и Богуна отражены мною в значительной степени в свете данных украинской буржуазно-националистической историографии (Грушевского, Ефремова и др.).
Корни этих моих националистических уклонов кроятся в том, что я в тот период увлекался романтикой украинской старины, фольклора и т.п., изучая эту историю по материалам украинских буржуазно-националистических историков…"
Это фрагмент из протокола допроса А.Соколовского от 5 ноября 1937 г.
22 августа 1938-го писателя казнили.
И самый экзотический повод для ареста выпал прозаику и кинодраматургу Николаю Борисову (1889–1937).
Выпускник Ярославского кадетского корпуса и Киевского военного училища Николай Борисов храбро воевал в Первую мировую: был награжден Георгиевским оружием и орденом Станислава 3-й степени с мечами и бантом. В годы Гражданской войны сначала находился в рядах белой армии, а потом подался к красным: принимал участие в крымском походе против Врангеля. После контузии лечился в Одессе. Переболел тифом. Писал остросюжетные приключенческие романы, политические детективы и научную фантастику. По его киносценарию "Укразия" в 1925-м сняли первый украинский приключенческий фильм (имел большой успех в советском кинопрокате, но после ареста Н.Борисова в 1937 г. был запрещен). Писал на русском, однако его произведения сразу же переводили и издавали на украинском (кстати, роман "Мертвый барьер" перевел Евгений Плужник). Знал польский, английский и французский языки, увлекся еще и эсперанто. Чего, по мнению карательных органов, отнюдь не следовало делать. 3 сентября 1937-го Николая Борисова расстреляли как активного участника контрреволюционной троцкистской организации среди... эсперантистов.
Фрагмент из протокола допроса Н.Борисова от 28 марта 1938 г.:
"Ответ: После исключения из партии я был морально подавлен и искал среду, в какой бы я мог проявить свою политическую активность. (...) С оппозиционными настроениями в эти годы я пришел к эсперантской работе. В среде САТовцев я нашел себе соответствующую среду и почву для работы. При расколе эсперантской организации "САТ" в 1929 году я из нее не вышел, будучи троцкистом.
Вопрос: Следствию известно, что вы проводили организованную контрреволюционную работу, подтверждаете это?
Ответ: Да. Я являюсь активным участником контрреволюционной организации "САТ", именуемой фракцией "большевиков-ленинцев".
"О Рыльском надо чаще писать как о террористе и националисте"
В конце концов, не церемонились даже с теми, кто еще вчера пылко и страстно требовал самого страшного наказания для "фашистских наймитов" и "бешеных собак" мирового империализма. Так, Ивана Кулика (1897–1937), председателя Союза советских писателей Украины, члена ЦК ВКП(б) и ЦИК УССР (к тому же руководителя Секретариата иностранных дел УССР, консула СССР в Канаде, директора Партиздата ЦК ВКП(б)У, председателя радиокомитета Украины, арестовали прямо во время заседания. Только что он с высокой трибуны торжественно докладывал о расцвете украинской советской культуры, и ему горячо аплодировало высшее руководство УССР (включая наркома внутренних дел Леплевского), и вот уже его вызывают в коридор, скручивают и везут под конвоем на улицу 25 октября (ныне Институтская), в здание бывшего Института благородных девиц, на первый допрос...
Фрагмент из протокола допроса И.Кулика от 2 августа 1937 г.:
"Ответ: Я признаю себя виновным в причастности к украинской контрреволюционной националистической организации, впоследствии сблокировавшейся с троцкистами. Конечной целью организации являлось свержение советской власти путем внутреннего переворота и совершение терактов против руководителей партии и советской власти и установление в СССР капитализма. В связи с причастностью к организации большого количества украинских националистов, связанных с заграничными эмигрантскими центрами (ОУН-УВО Коновальца, Пражской группой УНСР) и официальными представителями фашистской Германии и Англии... украинская организация имела в виду отторгнуть от СССР Украину и, объединив все украинские земли, создать под германским протекторатом "независимую" соборную Украину..."
10 октября того же года его расстреляли.
Ответственного секретаря ССПУ прозаика Ивана Кириленко (1902–1938) арестовали 21 февраля 1938 г. А до этого он работал редактором журнала "Червоний шлях", учился в аспирантуре при Украинском институте марксизма-ленинизма, был членом центрального бюро литературного общества "Плуг" и даже личным секретарем председателя Всеукраинского центрального исполнительного комитета Григория Петровского.
Фрагмент из протокола допроса И.Кириленко от 4 мая 1938 г.:
"Вопрос: А с националистическими группами писателей других республик связь была вами установлена?
Ответ: Да, руководство организации установило тесную связь с националистическими группами писателей Грузии и Белоруссии. В 1931–1932 гг. делегация украинских писателей выезжала в Тифлис и Минск. (...) В Тифлис ездили Хвылевой, О.Вишня, Панч, Микитенко и я - Кириленко. (...) Там в Тифлисе мы связались с группой националистов писателей Табидзе, Яшвили, Джавахашвили, Гамсахурдией и договорились об общих антисоветских установках в литературе. В Минске была делегация в составе Хвылевого, Остапа Вишни, Любченко Аркадия, Сосюры и Микитенко. Они установили связь с белорусскими писателями Чаротой, Коласом Якубом, Купалой и Гартным. Установление связи с грузинскими и белорусскими националистами вызывалось необходимостью совместного контактирования антисоветской работы на литературном фронте…"
23 сентября того же года писателя казнили.
Владимира Юринца (1891–1937), философа, литературоведа и публициста, не спасло даже тесное сотрудничество с органами ГПУ-НКВД. Интеллектуал-полиглот из Галичины учился в лучших университетах Европы: в Вене на физико-математическом факультете, в Берлине и Париже - на философском. Получил степень доктора философии. В Первую мировую воевал в армии Австрии, попал в плен к русским. В годы революции увлекся марксистскими идеями, окончил Институт красной профессуры в Москве. Возглавлял Харьковский институт философии и природоведения, избирался академиком ВУАН. В 1931-м Юринца квалифицировали как приверженца буржуазно-идеалистической философии, исключили из партии и из состава академиков ВУАН.
С 1933-го - тайный агент ГПУ.
Фрагмент из протокола допроса В.Юринца от 28 июля 1937 г.:
"...В конце декабря 1933 года на одном из свиданий Козельский и Долинский сказали мне, что "украинский писатель Вакар является террористом, он имеет в этом отношении влияние на Влызько, и вся группа футуристов - это террористы". Они же предложили мне после встречи с кем-либо из указанных лиц написать доклад, что Влызько, Вакар и Семенко являются укр. террористами и подготовляют тер. акты. Выполняя эти указания, в декабре 1934 г. я встретил в Киеве Семенко, говорил с ним об общих вопросах, вовсе не затрагивая вопроса о терроре. На очередной встрече с Долинским представил указанный выше доклад, характеризующий всю группу футуристов… как террористов.
Вопрос: В мае 1935 г. и в апреле 1936 г. вами представлено два доклада о подготовке теракта против Постышева украинским поэтом Максимом Рыльским и "его группой". Что вам было известно о подготовке Рыльским теракта?
Ответ: Оба доклада о Рыльском лживы и провокационны, я никогда ничего не знал о террористических намерениях Рыльского. Первый доклад… написан мною по заданию Долинского… Второй - по указанию Пустовойтова, который очень часто указывал мне на то, что о Рыльском надо чаще писать как о террористе и укр. националисте…"
4 октября того же года философа казнили. Расстреляли и его кураторов из НКВД Сергея Пустовойтова и Семена Долинского.
- Мы должны понять одно, - подводит итог профессор Юрий Ковалив, - это была война. Она началась, как только Богдан Хмельницкий заключил Переяславское соглашение с Москвой. С того времени она велась все время и продолжается до сих пор. И будет продолжаться до тех пор, пока будет существовать Москва.
Справка
Быковнянские могилы - самое большое на территории Украины место массовых погребений жертв сталинских репрессий. В лес на северо-восточной окраине Киева, с обеих сторон Черниговского шоссе, в течение 1937–1941 гг. привозили для тайного погребения тела расстрелянных в киевских тюрьмах Народного комиссариата внутренних дел.
Фактическая площадь "объекта" составляет 5,3 га.
В Быковнянских погребениях нашли свой последний приют представители всех социальных прослоек украинского общества - от рабочих и крестьян до интеллектуальной элиты. Кроме жителей УССР разных национальностей, политическим репрессиям подверглись и граждане других государств.
Информацию о Быковнянской трагедии советская власть скрывала фактически до 1989 г.
Общее количество похороненных в Быковне, по разным оценкам историков, колеблется в пределах от 20 до 100 тысяч человек.