Эрик Кашанов: конструктор — сын конструктора

Из досье «ЗН»

Эрик Михайлович Кашанов (18.01.1928-27.07.1971) талантливый проектант и конструктор, разработчик ракетных комплексов стратегического назначения и космической техники. Родился в г.Феодосии. Окончил с отличием Ковровский механический техникум, техник-механик систем вооружения (1942-1946). После окончания МВТУ имени Баумана (1952) инженер-конструктор серийного конструкторского бюро завода №586 (г. Днепропетровск). Старший инженер, начальник группы, сектора, проектного отдела, заместитель начальника комплекса ОКБ-586 (с 1966 г. - КБ «Южное»). Начальник комплекса, заместитель главного конструктора КБ-1 (1967-1970).

Начальник отделения, заместитель главного конструктора КБ-2
КБ «Южное» (1970-1971). Доктор технических наук, профессор (1971). 112 научных трудов, 20 авторских свидетельств на изобретения, более ста проектных разработок. Лауреат Ленинской премии (1964).

В тот год, когда у Кашановых родился сын, зима в Феодосии, городе знаменитого художника-мариниста Айвазовс­кого, оказалась бесснежной и сырой. Павла Семеновна укоряла мужа: «Какой это курорт: зимой - ветер пронизывает до костей, летом - несусветная жара, от которой нет спасения». Михаил Андреевич и сам был не рад переводу в Феодосию, где морское ведомство создавало завод для нужд Черномор­ского флота. Правда, молодого коммуниста Кашанова никто и не спрашивал, желает ли он изменить место службы: дали партийное поручение оказать содейст­вие в становлении завода, приказом наркомата оформили перевод и стал он жителем Феодосии - старинного морского порта, известного в средневековье как крепость-цитадель Кафа.

Жители средней полосы страны с трудом привыкали к условиям жизни жаркого юга. Раньше Ка­шановы жили в небольшом, уют­ном и тихом городке Коврове, на берегу Клязьмы. Ковров - город-музей, филиал знаменитого Владимиро-Суздальского памятника архитектуры, истории и культуры.

В тридцатом году появилась возможность возвратиться в родной город. В это время на Ковровском заводе шла подготовка к серийному выпуску усовершенствованных пехотных пулеметов системы Дегтярева. Готовились к выпуску и спаренного пулемета Дегтярева ДА-2, нашедшего широкое применение для пулеметных систем противовоздушной обороны. Изобретателю этих пулеметов Василию Александ­ровичу Дегтяреву в январе 1930 года исполнилось 50 лет. Он решил передать руководство оружейной мастерской дипломированным специалистам, а самому заняться творческой работой, сосредоточив внимание на создании стрелкового оружия. Дегтярев подобрал себе толковых помощников. Михаил Кашанов стал «правой рукой» изобретателя, его личным секретарем.

Биография Василия Дегтярева уникальна. Сын тульского оружейника, три класса церковно-приходской школы. Ученик, слесарь-оружейник, мастер, изобретатель стрелкового оружия, создатель ручного пулемета, пистолета-пулемета, крупнокалиберного пулемета, противотанкового ружья. Специальным постановлением правительства В.Дегтяреву присвоили ученую степень доктора технических наук и воинское звание генерал-майора. Василий Дегтярев стал вторым в стране после И.Сталина Героем Социалистического Труда. Четырежды лауреат Сталинских премий (1941, 1942, 1946, 1949), депутат Верховного Совета СССР первого и второго созывов. Дегтярева - как и Стаханова, Ангелину, Мичурина, Щорса, Чкалова - назначили символом советской эпохи.

В книге «Моя жизнь» Васи­лий Дегтярев писал: «Разве я, изобретатель из народа, малограмотный мастеровой, мог бы в капиталистической стране стать конструктором, заслуженным человеком, доктором технических наук, членом правительства, генералом и создать такое оружие? Никогда! …

Сейчас тяжелая болезнь оторвала меня от любимой работы, не дав завершить многих начатых дел. Но я твердо уверен, что молодые советские конструкторы, воспитанные нашей партией, завершат мою работу и сделают еще очень много ценных изобретений».

Большие надежды возлагал знаменитый оружейник на сына Кашанова. Дегтярев отмечал природную смекалку подростка, его любознательность, интерес к технике. Юноша постоянно что-то чинил, совершенствовал, конструировал.

Дневник юного Кашанова позволяет глубже проникнуть в мир его увлечений и творчества:

27.10.41. …Испытывал свой парусный поплавковый глиссер. Он быстро мчится, весь зарывается в воду, наверху остается только парус.

13.04.42. … Я с Левой (друг детства, сокурсник Э.Кашанова. - В.П.).делаю кино-фотоаппарат. Он почти готов, не хватает только угловой шестеренки.

07.09.42. … Сжег себе лицо порохом. Опалил брови и ресницы, на лбу осталось пятно на память. Мы делали авиабомбочки и начиняли их порохом. Сделали пять штук из снаряда мелкокалиберной пушки. Рванули они ужасно.

24.03.43. … Сейчас занимаюсь телемеханикой и уже сконструировал управляемый по радио танк.

06.03.44. … Познакомился с немецкими «Пантерами» и «Тиграми», даже вращал башни и ворочал орудиями, крутя ручки… Мы «откурочили» на память аппарат для разговора танкового экипажа. В тот день на платформе стояло около 200 танков.

09.04.44. … Классный руководитель говорит, что Кашанов сеет семена смеха в группе.

06.05.44. … Мы с Левой занялись минометом. Он у нас как настоящий. Стреляем специальными минами, но они разрываются при вылете из ствола. Я немного пострадал - дало в морду порохом, опалило глаз и получил звон в ушах.

(Орфография и стиль оригинала. Архив сына конструктора Александра Кашанова - В.П.).

Из письма В.Дегтярева:

«Начальнику Артиллерийской академии имени Дзержинского генерал-полковнику В.Хохлову. Глубокоуважаемый Василий Исси­дорович!

У начальника секретного отдела завода №2 (он же мой личный секретарь по совместительству) тов.Кашанова Михаила Андреевича сын Эрик Михайлович Кашанов в июне 1946 года заканчивает Ковровский механический техникум Народного Комиссариата Вооружения СССР. Каша­нов Э.М., 1928 года рождения, член ВЛКСМ, как отличник, получает стипендию имени Горбатова, установленную Указом Президиума Верховного Совета СССР.

В быту и учебе знаю я Эрика как хорошего, развитого и быстро ориентирующегося, способного юношу. У него имеется большое желание поступить в Ар­тил­лерийскую академию имени Дзер­жинского… Убедительно прошу Вас о зачислении Кашанова Э.М. на 1946/47 учебный год в Ар­тил­лерийскую ордена Ленина академию имени Дзержинского.

О Вашем решении прошу Вас сообщить мне.

Пожелаю наилучших успехов в работе и крепко жму Вашу руку.

16 декабря 1945 г. В.А.Дегтярев»

(Орфография и стиль оригинала. - В.П.).

Казалось бы, все складывалось как нельзя лучше: рекомендация, о которой можно только мечтать, престижное учебное заведение, перспективная работа, военная карьера, обеспеченная жизнь, звания, почет, уважение. Но юный Кашанов не пожелал плыть по течению: поступил в МВТУ имени Баумана - один из лучших технических вузов страны.

В 1946-м студенческие аудитории Бауманки пестрели бывшими фронтовиками, вчерашними десятиклассниками, выпускниками техникумов. Кашанов легко и быстро завоевал симпатии своих сокурсников неистощимым юмором и оптимизмом. На занятиях, в общежитии он всегда оставался кумиром студенческой братии, отличаясь оригинальностью мышления, неподражаемой манерой вести концерты самодеятельности, шутливыми пародиями на своих сокурсников и преподавателей. Многое Кашанову сходило с рук, так как делал он все с юмором и доброжелательностью. Любимым артистом Эрика был Аркадий Райкин, остроумные миниатюры которого он часто исполнял на сцене и в жизни.

Георгий Пчелкин, сокурсник Э.Кашанова, ветеран КБ «Южное»:

- Летние военные сборы мы проходили под Орехово-Зуевым. Однажды один из студентов-солдат, острослов и близкий приятель Кашанова, ушел в «самоволку». Рассвирепевший полковник перед строем отправил провинившегося на «губу». Конвоиром назначил Кашанова. Эрик серьезно выслушал полковника и неожиданно спросил: «Позвольте мне идти впереди арестованного?!» - «Это почему?» - удивился полковник. - «Боюсь за себя, не доведу арестованного до места!» - «Отставить шутки, выполняйте приказ!»

Кашанов слегка толкнул в спину провинившегося, и, сделав свирепое лицо, надувшись от сознания важности и ответственности момента, повторил все приемы и жесты, указанные полковником, слегка, шаржируя их. Представьте: впереди отрешенно шел друг Кашанова, чуть позади и сбоку ступал Эрик со свирепой миной. Батальон грохнул таким хохотом, какого никогда не слышал армейский плац. Рассмеялся и полковник.

На всех армейских сборах Кашанов был ротным запевалой. Команда старшины - и Эрик высочайшим дискантом выводил: «Эх, ты ласточка-касаточка моя!..»

Декан факультета, крупнейший в стране специалист по устойчивости тонкостенных оболочек, один из научных консультантов ОКБ С.Королева, Герой Со­циа­листического Труда, членкор АН СССР, профессор Всеволод Феодосьев заметил: «Не знаю, что потеряла эстрада из-за того, что Кашанов не стал артистом, но техника безусловно выиграла, когда он стал инженером».

Преддипломную практику Кашанов проходил в знаменитых «восьмерках» - головном ракетном институте страны НИИ-88. Руководство приметило способного юношу, ему предложили работу в ОКБ С.Королева, но к моменту защиты дипломного проекта Кашанов женился и готов был ехать на край света, лишь бы там было жилье. В Подлипках жилья не давали, поехал в Днепропетровск.

Заметки из дневника Э.Ка­шанова:

* Началась новая жизнь - я конструктор! С трудом пробираюсь между кульманами, ищу начальника отдела. Мне посоветовали - его разыскать просто: там, где шум - там и начальник.

* Плохо с жилплощадью. Жи­ву в женском общежитии в комнате для мужчин. Скоро распределение жилплощади.

* Рабочего места у меня все еще нет.

* Что-то задерживается зар­плата, обещали выдать завтра.

* Прошло пять дней - начали выдавать зарплату, но на всех не хватило.

* Распределяли жилплощадь. Мне ничего не дали - предложили подождать. Моему коллеге по работе на семью из трех человек выделили комнату площадью
11 м². Он отказался. Заместитель директора завода по быту Шустов пообещал ему испортить биографию…

* Опять в столовой на обед биточки по-селянски с перловой кашей.

* Говорят, трудно увидеть главного конструктора. Я его вижу два раза в день: иду со столовой - он едет на обед, возвращаюсь в общежитие - он едет с обеда…

Читая заметки Кашанова, ловишь себя на мысли, что это мог бы быть монолог Аркадия Райкина: в нескольких фразах с таким блеском представлена жизнь молодого специалиста во всем ее многообразии.

Начальник проектного отдела ОКБ-586 Вячеслав Ковтуненко:

- Хорошо помню 1953 год. Мы тогда работали еще на задворках, не было у нас своих помещений. Проектный отдел находился на третьем этаже. Стол Кашанова был в самом углу, но зачастую получалось так, что он как бы передвигался и становился в центре внимания. Смелое техническое решение, интересный вариант или новая компоновка, остроумная шутка - все это, как магнит, притягивало людей к Кашанову. …Ему можно было доверять любое дело, зная, что он успешно его решит. В этом смысле он был моей опорой, со временем стал моим заместителем, а затем - начальником проектного отдела.

На эту чрезвычайной важности должность Янгель назначил Эрика Кашанова 8 апреля 1961 года. Вспомним то время: к полету в космос готовился первый гражданин Земли, гонка вооружений набирала обороты, разрабатывались шахтные пусковые установки и ракетные комплексы подводного базирования, военные начинали мечтать о звездных войнах…

Так исторически сложилось, что в разгар холодной войны основная тяжесть создания ракетных комплексов стратегического назначения легла на плечи днепровских ракетостроителей. Если быть точнее, эту ответст­венность они взвалили на себя сами, создавая самое мощное и эффективное оружие. Огромная заслуга в этом всего коллектива ОКБ, но особая - проектантов!

При проектировании днепровского первенца - стратегической ракеты Р-12 - вместо ранее использовавшихся баллонов с жидким азотом впервые предложили газогенераторный наддув - в ракетной технике его назвали «горячим» наддувом. У воспитанников королевской школы это вызвало шквал возражений, но «горячий» наддув все же внедрили! Это был смелый шаг. С тех пор новшество днепровцев используется на всех ракетных комплексах страны.

В проектном отделе рождались идеи и замыслы, которые в ту пору казались фантастическими. Ветераны отдела вспоминают, как известный конструктор - двигателист Доминик Севрук прокомментировал одну из идей Кашанова: «Эрик Михайлович, ты видел, чтобы человек ходил и держал голову под мышкой?» Время показало, Кашанов был прав: сегодня расположение узлов в критических зонах используется повсеместно.

Э.Кашанова занимали проблемы веса и энергетики ракет. Труд­но назвать точную цифру выигранных сражений за снижение веса и повышение энергетики - эта битва продолжалась каждый день и каждый час. Не было ни одного ракетного комплекса, созданного на берегах Днеп­ра, в замыслах и реализации которого Эрик Михайлович не принимал бы непосредственного участия. Сколько интересных, оригинальных, новаторских решений предложили проектанты, которыми руководил Э.Каша­нов!

Идея разработки ракеты, оснащенной дополнительной орбитальной ступенью, которая летала бы по траектории искусственного спутника Земли, родилась у проектантов. Орбитальная ракета стала действительно невиданным по силе и эффективности бое­вым оружием, она могла поразить любую цель в любой точке планеты! Этот ответный ход днепровских ракетостроителей перечеркнул систему противоракетной обороны «Сейфгард», на создание которой американцы потратили миллиарды долларов.

Впервые в истории ракетной техники по идее проектантов КБ «Южное» началась разработка космических носителей с полной автоматизацией всех процессов подготовки и проведения пуска. Работа завершилась созданием серии ракетно-космических комплексов «Циклон», «Циклон-2», «Циклон-3», «Зенит-2» , «Зенит-3SL» - «Морской старт».

Кашанов сам был талантливым конструктором и проектантом, но главный талант Эрика Михайловича состоял в обаянии и общительности - он легко находил язык с конструкторами и заводчанами, смежниками и заказчиками, с министерскими чинами и сильными мира сего. Случалось, мнения расходились, проблемы загонялись в глухой угол, и тогда удачная шутка или анекдот спасали положение, помогали найти общий язык. Многие отмечают: Кашанов мгновенно схватывал главное, никогда не отвергал решение сразу и категорически. Спокойно говорил: «Можно», а затем так же спокойно добавлял: «Но не нужно». И объяснял, почему.

По сути, Кашанов был дирижером проектного отдела. Приходится лишь удивляться, как ему удавалось руководить огромным оркестром интеллектуалов?! Вроде бы и не был грозен, как начальник оборонного отдела ЦК Иван Сербин, и стальной волей не обладал, как Сергей Королев, никого «не размазывал по стенке», как министр, не давил, как первый зам главного Василий Будник, не навязывал собственных решений, а ракеты разрабатывались мирового уровня.

Среди проектантов особо выделялся Геннадий Кожевников. Круг его научных интересов был необъятен: высшая математика, квантовая механика, ядерная физика, теория относительности… Он сам становился за чертежную доску, занимался компоновкой узлов и агрегатов.

Кашанов и Кожевников - ровесники. Эрик был жизнелюбом, душой компании, отцом троих детей. Геннадий всем развлечениям предпочитал книги и одиночество, так и не женился, посвятив себя ракетной технике. В проектных разработках тандем Кашанов-Кожевников творил чудеса.

Станислав Козин ветеран проектного отдела:

- Кожевников генерировал идею в «сыром» виде, как правило, в одиночку. Кашанов опробовывал ее на инженерах-проектантах, конструкторах, технологах, эксплуатационщиках… Затем придавал идее форму, доступную для понимания принимающего решение начальства. Так и внедрялись новаторские разработки Кашанова-Кожевникова.

Эрик Михайлович высоко ценил Николая Гумилевского, Владимира Кукушкина, Леонида Мяг­ких, Валентина Авто­номова, Никиту Цуркана, Юрия Брилева, Виктора Буца, Станислава Кози­на, Владимира Федо­рова, Анатолия Шевцова - всех невозможно перечислить. Своих сотрудников Каша­нов считал безмерно талантливыми, эдисонами ракетной техники. Он знал: похвала сильнее разноса, доверие окрыляет, а чрезмерный контроль приводит к противоположным результатам.

В связи с особой секретностью разработок проектный отдел всегда был под присмотром сотрудников КГБ. Однажды проектантов осчастливил своим присутствием генерал. Более двух часов он рассказывал о происках иностранных разведок, техническом шпионаже и призывал всех быть особо бдительными. Генерал ушел, и тут обнаружилось, что один из ведущих сотрудников отдела после генеральских призывов забыл сдать в первый отдел портфель с закрытыми документами. Шума было на все КБ!

Долго «воспитывал» и «распе­кал» Кашанова первый зам. главного, требуя уволить проштрафившегося специалиста. Возвра­тив­шись в отдел, Эрик Михайлович прокомментировал свой выход «в свет» лишь одной фразой: «Трясло здорово, как землетрясение в Скопле, но обошлось без жертв, как в Ташкенте».

Жалею, что никто не записывал меткие выражения Кашанова. Получился бы интересный сборник сродни знаменитому «Физи­ки шутят». Несколько Кашановс­ких жемчужин я нашел в его «хох­мическом зошиті», другие записал, общаясь с Эриком Ми­хай­ловичем, третьи собрал при под­готовке материалов, посвященных памяти талантливого проектанта.

Жемчужины Эрика Каша­нова:

* - Поздравляю, Эрик Ми­хайлович! Жена родила двойню, - обрадовала медсестра.

- Спасибо! Но почему двойню, ведь первый раз - только одного?

- Возможно, сказалась наследственность. Вспомните, может быть, в вашем роду были случаи рождения двойни.

- Трое было, было и четверо. Двойни - нет!

* Помни: критикуя снизу, перестаешь расти вверх.

* Виноватых начальников не бывает.

* На Луну лучше садиться ночью, в это время она хорошо освещена.

* На вопрос, что делать, если мы не сядем на Луну, Кашанов ответил: «Не сядем, так ляжем».

* Такое серьезное дело нельзя доверять никому.

* Академики так просто не уходят, они умирают у кассы.

* Экспедицию к Солнцу лучше осуществлять зимой, тогда нет солнцепека.

* Дети - цветы жизни. Критикуя начальство, подумай о будущем своей клумбы.

Авторское отступление:

«Операция «Дышло», или Один день из жизни Кашанова

Трудовую деятельность в КБ «Южное» я начал в отделе Кашанова. Однажды в самом начале рабочего дня Эрик Михайлович пригласил меня в кабинет и полушутя, полусерьезно «выдал»: «Есть сверхважное и сверхсрочное задание. Отложи все и сделай небольшой чертеж. Вот исходные данные тягача и тележки. Нужно удлинить дышло, чтобы на тележке транспортировать изделие с нестандартной головной частью». «Учти, - предупредил Кашанов, - времени у нас нет. Сделай эскиз, размеры запомни - они секретные! Покажешь, что получилось, и мигом на самолет».

Так началась одна из секретных историй, по меткому выражению Кашанова получившая наименование «Операция «Дышло».

В московском КБ транспортного машиностроения (КБ ТМ) меня уже ждали. На кульмане сверкал лист ватмана со штампом «сов.секретно». Начальник проектного отдела КБ ТМ Аксельрод предупредил: «У нас мало времени». Используем заготовки, переносим их на чертеж. По спецсвязи докладываю Кашанову о выполнении задания. Садимся в черную «Волгу» главного конструктора КБ ТМ и на бешеной скорости мчимся в Перхушково - это наш ракетный «пентагон».

Нашу «Волгу» без заминки пропустили на территорию генерального штаба Ракетных войск стратегического назначения (РВ СН), мы попали в кабинет начальника управления. Здесь уже генералы-ракетчики в форме различных родов войск: артиллеристы, летчики, моряки. Хозяин кабинета предупреждает: «У нас всего десять минут. На доклад - три минуты. Вопросы задавать только по существу». Неожиданно мне как представителю головной организации-разработчика предоставляется слово. Начинаю объяснять: тягач и тележка - штатные. На тележке межконтинентальная баллистическая ракета 8К67 с нестандартной головной частью, предназначенной для демонстрации на военном параде в Москве. Называю размеры, выданные Кашановым. Доклад занимает две минуты.

Генералы с любопытством рассматривают чертеж. Они в курсе, что предлагаемые головные части (ГЧ) - это туфта, на самом деле таких головных частей на советских ракетах нет, все будет показано с одной целью - напугать потенциальных противников.

После доклада посыпались вопросы. «У американцев есть что-то подобное?» Лично я не имел ни малейшего представления о достижениях американцев в создании головных частей. Размышляю, что ответить. Выручил начальник управления: «Нам известно, что американцы рассматривали подобные варианты. Так что наши ГЧ будут выглядеть вполне реально». Интересуется контр-адмирал: «Какой мощности заряд можно поместить в такую головку?»

Я в панике. О мощности зарядов вообще не принято говорить - это величайшая гостайна, в которую посвящены единицы. Я не из их числа. Лихорадочно соображаю, как ответить и тут взрывается начальник управления: «Товарищ контр-адмирал! Что вы себе позволяете?! Здесь не место рассматривать подобные вопросы. Обсуждение окончено - все свободны».

Берем чертеж и еле успеваем за начальником управления. В просторной приемной главнокомандующего РВ СН, маршала Советского Союза Николая Ивановича Крылова никого нет, кроме адъютанта. Главком с двумя золотыми звездами Героя Советского Союза и массой орденских планок интересуется: «Замечания есть?» - «Никак нет, товарищ маршал!» - отчеканивает начальник управления. Крылов подписывает чертеж.

По спецсвязи доложил Кашанову о визите к главкому, принял очередное напутствие Эрика Михайловича: «Езжайте прямо к Хохлову - он вас ждет».

Мчимся в родные пенаты, где сосредоточилось руководство ракетно-космической отрасли страны. В открытой печати это звучит несколько интригующе: Министерство общего машиностроения. Почему «общего», никто объяснить не может…

В министерстве та же ситуация, что и везде - время летних отпусков. Верхушка отдыхает. Нас принимает заместитель министра Николай Дмитриевич Хохлов. У него теплое отношение к днепровцам - раньше он работал главным инженером «Южмаша». Николай Дмитриевич без единого вопроса подписывает чертеж. Спохватившись, неожиданно спрашивает: «А где подпись главного конструктора?» Немая сцена, как в «Ревизоре» Гоголя.

Хохлов набирает номер исполняющего обязанности главного конструктора КБ «Южное» Э.Кашанова и с ходу спрашивает: «Эрик Михайлович! Это что же получается - чертеж будет рассматривать Леонид Ильич, а на чертеже нет подписи главного конструктора. Принимайте решение».

Заместитель министра опустил трубку спецсвязи и предупредил: «Скоро здесь будет Кашанов. Ждите».

Эрик Михайлович прилетел арендованным самолетом и поставил свою подпись. Мы сдали чертеж в первый отдел министерства. В Днепр возвращались поздно ночью. В полете попытались подвести черту под «Операцией «Дышло». «Ты погоди, - остановил меня Эрик Михайлович. - Пройдет парад, тогда и подведем итоги».

«Операция «Дышло» прошла блестяще. На военном параде в Москве показали днепровские межконтинентальные баллистические ракеты с гигантскими головными частями. Такого на параде еще никто не видел! Было очень много шума и военных страстей - кремлевские вожди любили удивлять мир. Даже наши коллеги спрашивали: «Что это за ракеты показывали на Красной площади?»

...Фактически ни один парад не обходился без демонстрации ракет, созданных в Днепропетровске. Из соображений секретности никогда не назывались КБ и заводы, создававшие эти ракеты. Чрезмерная секретность порождала множество невероятных историй. Об одной из них рассказал ветеран КБ «Южное», доктор технических наук, профессор Игорь Писарев:

«Однажды мы с Кожевниковым обсуждали у Кашанова какую-то проблему. Вдруг в кабинет ворвался начальник первого отдела Колесников и потребовал: «Эрик Михайлович, нам надо срочно переговорить». Мы вышли, а через некоторое время увидели смеющегося Кашанова. Он хохотал, как запорожцы на картине Репина. «Знаете, с чем пожаловал Колесников? - спросил Каша­нов. - Полюбуйтесь: он принес американский журнал с фотографиями наших ракет. Говорю: «Ракеты на параде. Ну и что?» - «Как что? - возмущается. - Это же наши ракеты. В американском журнале. Надо что-то делать. Может, засекретить журнал?!» Вот масштабы! - прикинул Кашанов. - Засекретил бы все, что есть на Земле».

Все знают, как глубоко уважал Кашанова Михаил Кузьмич Янгель, ценил его не только как талантливого проектанта и конструктора, но и обаятельного, остроумного собеседника.

Встречались они регулярно, практически ежедневно. Главный конструктор постоянно интересовался разработками проектантов, их идеями, предложениями, проектами.

Случалось, у проектантов были и неудачи. Не все разработки принимались с ходу, не все шло на ура, но Янгель не корил разработчиков, вместе с ними искал новые решения, предлагал рассмотреть новые варианты.

Из воспоминаний Бориса Губанова:

- На заседании аттестационной комиссии рассматривалась характеристика начальника отдела Э.Кашанова. Ему задавали много самых разнообразных вопросов. Чаще всех спрашивал
М.Янгель. Его интересовало все: работа, технический рост, общественная деятельность, семья, культурный досуг. Эрик Михайлович волновался, но отвечал обстоятельно, иногда с присущим ему юмором.

Секретарь комиссии Л.Аста­хова записала в протоколе стандартную фразу: «Ответы - удовлетворительные». Михаил Кузь­мич деликатно поправил: «Отве­ты - хорошие. Так нужно и написать. Аттестационная комиссия приняла решение: «должности начальника отдела Э.Кашанов соответствует вполне. Может быть рекомендован на более ответственную работу».

В 1967 году 39-летнего Э.Ка­шанова назначили начальником комплекса, заместителем главного конструктора КБ-1, но он по-прежнему как был, так и остался главным проектантом конструкторского бюро. Все фантастические проекты нового поколения ракетных комплексов с минометной схемой старта, задуманных академиком Михаилом Янгелем, разработаны под руководством и при непосредственном участии Эрика Кашанова.

В марте 1971 года он полетел в командировку. Надеялся быстро возвратиться домой, но попал в больницу. Из нее Кашанов уже не вышел. Ему было 43 года…

Янгель подчеркнул: «Без таких, как Кашанов, КБ «Южное» могло и не состояться».

Они оба ушли из жизни в один год - жизнь ярких звезд удивительно коротка.