Лемюэль Гулливер, сначала хирург, а потом капитан нескольких кораблей, волей автора Джонатана Свифта совершил вынужденные путешествия в некоторые неведомые страны.
Нас особенно заинтересовала четвертая часть романа - о путешествии в страну гуигнгмов. Это случилось, когда взбунтовавшийся экипаж парусника высадил незадачливого капитана на неведомом берегу неведомой страны, не оставив ему ни запасов пищи, ни средств, чтобы раздобыть ее. Несчастному ничего не оставалось, как податься в глубь материка. Он, к своему удивлению, обнаружил возделанные поля и живых существ гуигнгмов, чье основное правило жизни заключалось в полном подчинении своего поведения руководству разума, а главными достоинствами являлись верность в дружбе и благожелательность. А также еху - существ, годных разве что для перетаскивания грузов. Злобных, вероломных и жестоких. За три года пребывания в стране Гулливер основательно изучил и тех, и других, о чем и поведал современникам.
Обратиться к Свифту побудило изучение строго засекреченных до последнего времени уголовных дел т. н. участников военного фашистского заговора против советской власти. В частности, нами в Государственном архиве СБ Украины изучены дела 50045, 43565, 51883, 57428 и другие. Некоторые коллизии, поступки, нравы ближайшего окружения бывшего наркома внутренних дел УССР В. Балицкого и его лично вызвали желание поведать о них, сравнить с размышлениями Гулливера, хотя, как известно, всякие сравнения хромают.
«... в большинстве стад еху бывают своего рода правители, всегда самые безобразные и злобные из всего стада. У каждого вожака имеется обычно фаворит. Этот фаворит всегда очень похож на своего покровителя. Обязанности его заключаются в том, что он лижет ноги своего господина. В награду за это его время от времени награждают куском ослиного мяса...» (Джонатан Свифт «Путешествия Гулливера»)
Это наблюдение о нравах, традициях еху-людей принадлежит серому жеребцу-гуигнгму. Достоянием гласности оно стало 270 лет тому назад. Видимо, с тех пор и бытует выражение, когда в спорах отстаивают аксиоматическую истину: «Даже коню ясно». Поди же ты - прошли столетия, десятки революций и войн, огромные шаги в познании природы сделал научно-технический прогресс, а мораль части человечества мало в чем изменилась. Ради символического куска ослиного мяса она готова пресмыкаться, ползать на брюхе, подличать, топить в грязи ближних. Лишь бы иметь возможность полизать ноги властелину (кстати, в некоторых изданиях романа
Д. Свифта названы другие части тела повелителя).
После фиаско деспота, как и его фаворитов, новые ловцы фортуны идут проторенным путем: насильничают, подличают, лгут, поливают помоями тех, перед кем еще вчера пресмыкались. И все во имя того же - ради куска тухлого ослиного мяса.
Нечто подобное произошло с Всеволодом Аполлоновичем Балицким и его ближайшим окружением. В карательных органах он подвизался без малого 20 лет. Иные чекисты не выдерживали огромного нервного и физического напряжения: пускали пулю в лоб, уходили в отставку.
Балицкого не мучили угрызения совести, он, не зная усталости, шел избранным путем, поднимаясь все выше по ступенькам служебной лестницы. На Украине с 1919 года занимал посты председателя Волынской и Киевской губЧК, заместителя председателя ВУЧК-ГПУ УССР, затем и ее председателя. Изменялись названия репрессивных органов, их функции, но это не отражалось на его карьере. В 1934 году он стал народным комиссаром внутренних дел УССР.
Он пребывал на вершине пирамиды карательных органов одной из крупнейших республик империи. Комиссар госбезопасности I ранга, что равносильно званию генерала армии. Кавалер трех орденов Красного Знамени, ордена Красной Звезды, Трудового Красного Знамени УССР, двух знаков Почетного чекиста. Не каждый военачальник высокого ранга мог похвастать таким обилием регалий. А еще - член ЦК ВКП(б), член политбюро ЦК КП(б)У.
За многие годы кровавой карьеры Балицкий успел обзавестись немалым числом последователей, сподвижников, просто беспринципных подхалимов. Эти люди умели слышать даже невысказанное им вслух, до небес возносили его подлинные и мнимые заслуги, предугадывали его желания.
Некоторые фрагменты устремлений «вождя» стали известны следователям тайных служб Москвы и Киева в ходе массовых арестов сотрудников НКВД УССР в 1937-38 гг. Все шло к этому. Уже не понадобился Сталину послушный исполнитель сатанинской его воли генеральный комиссар государственной безопасности (Маршал Советского Союза) Г. Ягода: мавр сделал свое дело, мавру надлежало уйти. Добирались и до старых кадров опричников, слишком много знавших и слишком много нагрешивших. «Величайшему гуманисту» понадобилось именно таким способом объяснить всему миру причины вопиющего беззакония, тотального истребления лучших сынов и дочерей советского народа.
Подошел черед Балицкого и его команды. Особый удар нанесли его ближайшему окружению, обвинив его в антисоветском фашистском военном заговоре. Без особого труда определили «самых-самых». В их число вошли заместители наркома Н.Бачинский, З.Кацнельсон, начальники отделов Я.Письменный, Е.Элькин, Ф.Чечерский, заместитель начальника Главного разведуправления РККА М.Александровский, секретарь парткома центрального аппарата Л.Стрижевский, особоуполномоченный Н.Рубинштейн, начальник секретариата А.Евгеньев, сотрудник для поручений, телохранитель Балицкого А.Мазуренко. Отдельно досталось начальнику АХУ С.Циклису и его подчиненным.
В абсолютном своем большинстве эти люди, как и Балицкий, начинали службу в органах ЧК еще в 1919-20 годах. За каждым водились «грехи молодости» (членство в оппозиционных большевикам партиях, участие в различных фракционных группировках и течениях). У каждого было отнюдь не стерильное пролетарское происхождение (национальность, имущественное и социальное положение родителей, родственные связи и т. д.). Близость к шефу гарантировала неприкосновенность в ходе перманентных служебных расследований, чисток, спасала от нездорового любопытства слишком настырных сослуживцев.
Конечно, каждый фаворит нес свои «функциональные» обязанности. Одним шеф доверял государственные секреты, честолюбивые замыслы на будущее. Другим выпало удовлетворять финансово-бытовые, третьим - сексуальные запросы высокого покровителя. Зато они не оставались в обиде. Помимо всего прочего, близость к Балицкому обеспечивала и ускоренное продвижение по служебной лестнице, награды, почести. Да и с барского стола кое-что перепадало, отнюдь не в виде куска тухлого ослиного мяса.
Когда запахло жареным, когда они в тюремных камерах опустились до положения своих бывших жертв, «сдали» своего кумира по всем статьям.
Так, в недалеком прошлом начальник особого отдела ГПУ УССР, благодаря Балицкому перебравшийся на один из влиятельнейших постов в РККА, М. Александровский в пору очередных «чистосердечных признаний» поведал, что «особо горячим сторонником антисоветских взглядов Балицкого был Бачинский. Он резко доказывал, что Украина в нынешних границах - самая богатая страна в Европе, что на Украине все «свое» и в количествах, намного превосходящих собственные потребности. Он доказывал на примере Польши, что Украина была бы подлинно независимой страной, со своим исторически сложившимся укладом и признанными вождями, авторитетными, несменяемыми, как Пилсудский. При всем этом Украина богаче, крепче и с большим, следовательно, чем Польша, международным авторитетом. Эта идея отделения Украины усиленно культивировалась в нашей среде».
Не трудно догадаться, что Балицкий не прочь был перехватить лавры у Пилсудского, а то и урвать кое-что побольше. Н. Рубинштейн поведал, что Бачинский не уставал повторять: Балицкий - вождь, его нужно беречь для будущего. Секретарь парткома аппарата НКВД Л. Стрижевский бил дуплетом: «После одного из приездов Балицкого из Москвы Рубинштейн поведал мне, что в стране теперь очень напряженное положение... Это усугубляется тем, что Сталин очень часто болеет... Далее он начал развивать передо мною мысль, что Балицкий - крупный государственный деятель и должен занимать в Москве более крупное положение».
Не выдержал и Бачинский: «Балицкий клеветнически отзывался о членах полютбюро ЦК ВКП(б), пытался дискредитировать товарищей Сталина, Молотова, Ворошилова...»
«... фаворита ненавидит все стадо, и поэтому для безопасности он держится возле своего господина». (Д. Свифт).
Попасть к Балицкому в любимчики было не так-то просто. «Примерно со второй половины 1934 г. я начал на себе ощущать определенное благожелательное отношение Балицкого и Кацнельсона... Я всячески старался выслужиться перед ними», - горько сетовал партайгеноссе Л. Стрижевский. Попробуй погладь против шерсти, если на XIV съезде Советов, обсуждавшем в январе
1937 г. проект Конституции УССР, делегаты бурно аплодировали и орали: «Слава советским чекистам!», «Да здравствуют товарищи Ежов и Балицкий!», «Да здравствует великий Сталин!». Балицкому провозглашали хвалу на всех более-менее широких форумах.
А вот признание телохранителя наркома лейтенанта госбезопасности А. Мазуренко: «В 1936 г. Балицкий мне рассказал.., что готовится большое восстание, в котором и он примет участие, а буду ли я с ним? Я ответил, что никогда его не покину и готов за него голову сложить. После этого Балицкий стал ко мне относиться еще лучше, предоставлял мне много различных материальных благ (бесплатная квартира, систематические денежные пособия, подарки и т. д.)». Впрочем, как свидетельствуют в один голос хозяйственники, Мазуренко и без того был парень не промах.
В компании со своими клевретами Балицкий не только обезвреживал классовых врагов и украинских буржуазных националистов, но и отдыхал от трудов праведных. Каждую пятницу он уединялся в ведомственном доме отдыха «Дедовщина». В таких случаях чопорное заведение напоминало кабак самого низкого пошиба. Обжирались до осоловения, напивались до омерзения, предавались низкому разврату. Благо, склонных к греху дамочек, в том числе жен самих сотрудников, хватало. Летом оргии переносились на реку, на пароход «Днепр», стоимость эксплуатации которого оплачивало общество «Динамо».
Случалось, что переутомленному Балицкому, особенно в отсутствие законной супруги, требовалось удалиться от мирской суеты и он уединялся на персональной даче. Тогда приглянувшихся клеопатр доставляли прямо туда.
Пошиковал, погулял бывший нарком и член политбюро ЦК КП(б)У на всю катушку. Кто знает, может, в алкоголе, сексе он пытался найти забытье о невинно пролитой крови, стонах пытаемых в застенках людей. Оборудование личной дачи «Валки» обошлось государству в миллион рублей. На поддержание ее в надлежащем состоянии требовалось ежемесячно до 35 тысяч рублей. А ведь еще были персональные дачи в Одессе, Крыму.
Да и члены семьи не жили на одну зарплату. Скажем, посетила жена наркома выставку украинского народного творчества. Многие образцы ей пришлись по душе, и она потребовала доставить их к себе домой. Доставили. Деньги для оплаты экспонатов взяли из секретных фондов разведки. По заведенному среди высшего руководства в те годы обычаю, Балицкий взял на воспитание приемного сына. Чтобы дитя поняло, что попало оно не в ярангу чукчи, а к большому вельможе, приказал оборудовать по всем правилам детскую комнату. Стоило это по старым меркам недешево - почти 35 тысяч рублей. В другой раз сыночку во время отдыха на одной из одесских дач приглянулся в какой-то книжке ослик и он пожелал заиметь его в натуральном виде. Настроенные на поиски матерых шпионов контрразведчики бросились искать требуемое животное по всей Украине. В конце концов купили аж в Полтаве за 5 тысяч рубликов пони. Задание было выполнено.
«... Еху ненавидят друг друга больше, чем остальных животных. Считают, что причина этой ненависти в их уродстве: каждый еху видит уродство своих собратьев и не замечает своего собственного... Каждый старается захватить все для себя». (Д. Свифт)
Справедливость наблюдений серого гуигнгма в нашем рассказе видна на примере истории жизни и казни начальника административно-хозяйственного управления НКВД УССР Савелия Михайловича Циклиса. В этой должности он пребывал с 1934-го по 1937 год. Можно по-разному относиться к нему и его поступкам. Но то, что он не из трусов, малограмотных тупиц - это факт. Выходец из семьи мелких служащих (потом сверхбдительные сослуживцы доложат, что отец его еврей, принявший православие и женившийся на русской). Окончил фабричную школу и за хорошие успехи был направлен из Киева в Лодзинское промышленное училище. Работал на фабрике, одновременно готовясь к поступлению в высшее учебное заведение. Поступил в Киевский политехнический институт, а через год перевелся в Варшавский политехникум. Принимал активное участие в студенческих волнениях. В 1914 году мобилизован на военную службу. Здесь получил чин прапорщика.
Как явствует из справки центрально-исторического архива от 27. 11. 37 г. награждался за боевые подвиги орденами Анны 4-й и 3-й степеней, Станислава 3-й степени. Это не повлияло на его убеждения. Состоял членом РСДРП (меньшевиков), принимал участие в организации солдатских комитетов. Даже избирался председателем полкового, дивизионного комитетов. Получил ранения и контузию. После излечения в Саратовском госпитале поступил в ВКП(б), партизанил.
С 1918 года - в органах ЧК. Здесь кем только не был. И следователем, и начальником губернских отделов ЧК, ГПУ Украины, пока не достиг зенита своей карьеры. Многократно награждался грамотами, именным оружием, часами. Этакий образцовый «рыцарь революции».
И вот - новая должность. С точки зрения подвигов и славы - неприметная. Зато хлебная. Особенно при начальнике с размахом старинного барина. Не хочешь, а вмажешься. На банкеты, подарки, прихоти домашних наркома никакой зарплаты не напасешься. Да и собственная, законная супруга и племянница - отнюдь не монахини.
Требовались, ох, как нужны были другие обильные источники существования. Удалось отыскать. Уже известный читателю Л. Словинский вспомнил в тюрьме, что в 1935 г. Балицкий в присутствии Циклиса и Кацнельсона дал ему распоряжение перечислять по миллиону рублей ежегодно на его личный особый счет. Однако фарисейски заметил, что ему лично деньги не нужны, поскольку о нем как члене политбюро заботится партия. (Не только верхушка ВКП(б), но и политбюро ЦК КП(б)У вместе с семьями до тех пор, пока оставалась в этом качестве, находилась на полном и бесплатном содержании, включая питание, экипировку, жилье, лечение, оздоровление и т. д. Это продолжалось вплоть до запрещения КПСС.)
Хочешь жить - умей вертеться. Нужным партийным и советским функционерам под благовидными предлогами дарили дорогие охотничьи ружья, фотоаппараты, иные презенты. Рождался миф о щедрости, понимании насущных нужд местных работников руководителями могущественного, страшного дракона.
Были и другие источники «левых» поступлений. На строительство нового здания НКВД (сейчас в этом угрюмом, тяжеловесном мастодонте размещается Кабинет министров) первоначально выделялось 17 млн. рублей. Фактически израсходовали 25 млн. пролетарской валюты. Почему? А кто считал? Миллионы рублей на незаконные выплаты шли из так называемых внебюджетных фондов. Но кто этому мог воспрепятствовать? Даже, казалось бы, могущественный Государственный контроль СССР не имел туда доступа. Конечно, любое государство не жалеет денег на содержание тайных спецслужб. Далеко не всем дано право контролировать их расходы. Тем более, в условиях тоталитаризма.
Считалось, что для этого достаточно сил внутриведомственных контролеров. Чем во многих случаях заканчивались подобные «ревизии», видно на таком примере. Начальник финотдела УНКВД по Одесской области Зельцерс вместе с сотрудником 3-го (контрразведывательного) отдела НКВД УССР провели выборочную проверку использования внебюджетных средств за
1935-36 гг. Не нашли оправдательные документы на 2 млн. 370 тыс. рублей.
Апогея фарисейство достигло на общем собрании парторганизации административно-хозяйственного управления и отделов НКВД УССР 27 июня 1937 года. Здесь Циклиса разделали под орех. По-большевистски прямо и честно (увы, задним числом) указали на его темное прошлое, начиная с момента рождения. Наиболее бдительные поведали о пребывании в партии меньшевиков, а принципиальные до корня ногтей клеймили за благоволение к явным и скрытым врагам, преследование честных коммунистов. Естественно, отщепенца единодушно исключили из партии.
Чувствовал ли, догадывался ли Циклис, что его ждет в будущем? Вполне вероятно - ведь знал, с кем имеет дело. Пока Балицкий был на Украине, под его крылышком чувствовал себя более-менее надежно. И вот гром с ясного неба. В мае комиссара госбезопасности I ранга внезапно отправляют начальником УНКВД по Дальневосточному краю. Опала? Безусловно. И хотя Дальний Восток в те времена был очагом крайней напряженности, но послать туда можно было более молодого служаку. Владивосток - не Москва и даже не Киев.
Фаворитов обуяла паника, шок. Л. Славинский вспомнил:
- За несколько дней до моего ареста я зашел в кабинет Циклиса. Он был крайне возбужден и сказал: «У меня жуткое состояние. Каждую минуту жду ареста».
Я с горечью ответил:
- Да, вместе ели, пили, вместе и будем отвечать.
Присланный из Белоруссии комиссар 2 ранга Леплевский отдавал приказы об арестах все новых и новых работников органов. Циклису удалось уцелеть. В звании майора госбезопасности запаса его выслали на должность начальника административного отдела Ивельского лагеря НКВД.
Его накрыла вторая волна репрессий. В 1938 году Циклиса затребовали с Урала в Белокаменную, арестовали прямо в комендатуре НКВД в апреле 1938 г. и посадили в Бутырскую тюрьму. После жестоких допросов через полгода его дело слушалось на закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного Суда СССР под председательством армвоенюриста Ульриха. Хотя в заключительном слове обвиняемый начисто отрицал свое участие в военном заговоре и заявил, что эти признания у него вырваны силой на предварительном следствии, члены суда не стали морочить себе головы подобными мелочами. По их приговору С. Циклиса расстреляли 28 августа 1938 года.
Циклис вряд ли знал, что его шефа Балицкого тоже вызывали в Москву и арестовали 12 июля 1937 года, расстреляли 27 ноября этого же года. Что арест Циклиса и приговор ему произошли не без показаний Балицкого.
«Есть много способов сделаться главным министром... Самый обычный - это искусная клевета, ловкий донос, предательство». (Д. Свифт)
Не станем мудрствовать лукаво, а обратимся к мнению профессионала.
Заключение
24 июня 1958 г.
г. Москва
Я, следователь I отдела Следственного управления КГБ при Совете Министров СССР капитан Гришин, рассмотрев материалы дополнительной проверки и архивы следственного дела № 612517 на Балицкого Всеволода Аполлоновича, 1892 г. рождения, уроженца г. Верхне-Днепровска бывшей Екатеринославской губернии, русского, гражданина СССР, из семьи служащих, бывшего члена ВКП(б), с незаконченным высшим образованием, бывшего наркома внутренних дел УССР, осужденного 25 ноября 1937 г. комиссией НКВД, Прокурором СССР и председателем Военной коллегии Верховного Суда СССР за участие в антисоветском заговоре к ВМН - нашел: Балицкий был арестован НКВД СССР 12 июля 1937 г. На следствии Балицкому было предъявлено обвинение в том, что он является одним из руководителей антисоветского военно-фашистского заговора, готовил совместно с другими участниками этого заговора вооруженное восстание с целью свержения советской власти и реставрации капитализма.
Будучи допрошен по существу предъявленного обвинения, Балицкий виновным себя признал и показал, что в антисоветский военный заговор он был вовлечен в 1935 г. Якиром И. Э., который ввел его в состав Украинского центра этого заговора, состоящего якобы из Попова Н. Н., Шелехеса И. С., Вегера Е. И. и Демченко Н. Н.
Центр этого заговора, как показал Балицкий, совместно с руководителями украинской антисоветский националистической организации - Любченко П. П., Хвылей А. А., Трилисским С. М. и другими - подготовлял вооруженное восстание с целью отторжения Украины от СССР и реставрации в ней капитализма, для чего ими - Балицким и Якиром разрабатывался план вооруженного восстания в г. Киеве и на периферии. С этой целью центр заговора через Шелехеса установил связи с польским консульством в Киеве.
Балицкий показал также, что, выполняя задания заговорщиков, он завербовал бывших сотрудников НКВД УССР Иванова В. Т., Бачинского Н. С., Письменного Я. В., Мазо С. С., Розанова Б. А. и других, с которыми проводил вредительскую работу в органах НКВД, направленную на сохранение троцкистских кадров и «смазывание» следственных дел на видных троцкистов.
В числе членов антисоветского военного заговора Балицкий назвал большое количество ответственных партийных и советских работников, военнослужащих и сотрудников НКВД УССР.
В качестве доказательств причастности Балицкого к антисоветскому заговору к делу приобщены копии показаний арестованных Попова, Александровского и заявление Якира.
Дела по обвинению Якира, Попова, Шелехеса, Вегера и Демченко, проходивших по делу в качестве членов Украинского центра военного заговора, прекращены за отсутствием состава преступления. Хвыля и Трилисский, якобы являющиеся руководителями националистической организации, реабилитированы, а Любченко в 1937 г. покончил жизнь самоубийством и к уголовной ответственности не привлекался.
В настоящее время установлена необоснованность обвинений бывших ответственных партийных и советских работников Украины, названных Балицким в числе участников антисоветской организации: Карпова-Голуба М. М., Мусульбаса И. А., Гуревича И. М., Богуцкого В. Н., Плачинды-Спороша И. С., Хатаевича М. М., Гаврилова И. А., Филипова-Пасенского Р. Ф., Бегайло Р. А., Голуба Н. И., Голуба Ф. Я., Иванченко А. Х., Брейшмана А. С., Зегера С. А., Жаева С. Я., Сергеева С. Я., Икса-Самойлова М. С., Ашрафяна З. А., Сенченко А. Г. и др.
Также прекращены дела на бывших командиров и политработников Киевского военного округа: Бутырского В. П., Туровского С. А., Орлова Н. О., Григорьева П. П., Демичева М. А., Гермониуса В. Э., Амелина М. П., Саблина Ю. В., Шмидта Д. А., Кулеша Н. И. и Зюка, проходивших по делу Балицкого.
Проверкой установлено, что бывшие сотрудники НКВД УССР Мазо С. С. и Козельский, проходившие по делу в 1936-1937 гг., покончили жизнь самоубийством и к уголовной ответственности не привлекались.
Александровский М. Н., Письменный Я. В., Сороцкий Я. М. в настоящее время реабилитированы. На Бачинского Н. С., Рыклина В. И. и Кардаша-Гринфельда соответствующими органами внесены заключения об их прекращении за отсутствием состава преступления. (К слову, реабилитировано подавляющее большинство названных нами лиц, в т. ч. Циклис. - Авт.)
Изложенное выше дает основание полагать, что обвинение Балицкого в принадлежности к антисоветскому военному заговору является необоснованным.
Вместе с тем, в ходе дополнительной проверки установлено, что в период работы Балицкого наркомом подчиненными ему сотрудниками были сфальсифицированы дела на многих ответственных партийных и советских работников по обвинению их в совершении тяжких контрреволюционных преступлений. В расследовании ряда таких дел принимал участие сам Балицкий.
Так, в 1956 г. за отсутствием состава преступления прекращено дело по обвинению бывшего председателя Союза писателей Украины члена ВКП(Б) с 1920 г. Сенченко А.Г., осужденного к ВМН в 1937 г. В судебном заседании Сенченко виновным себя не признал и от показаний на предварительном следствии отказался.
В коллегии Верховного Суда СССР в 1956 г. прекращено дело по обвинению Гебарша И. Ф. (всего 11 человек), осужденного в 1937 г. к ВМН. Предварительное следствие по делу проводилось необъективно, с применением запрещенных законом методов следствия и обвинительные материалы в отношении Кравченко-Вильбаха, Гебарша и др. бывшими сотрудниками фальсифицированы.
Бывшие профессора и преподаватели украинских вузов член ВКП(б) с 1919 г. Рапопорт-Дарьин Б. С., член ВКП(б) с 1917 г. Билярчик Н. В., Нирчук М. А. и др. (всего 37 чел.), осужденные на основании материалов, сфальсифицированных бывшими сотрудниками НКВД УССР Балицким, Рахлисом, Пустовойтовым и др., в настоящее время реабилитированы, хотя эти сотрудники и были представлены Балицким к награждению...»
Список черных дел, за которыми маячит тень Балицкого, весьма большой и тянется он с 20-х годов. Взять хотя бы судилище над членами т. н. Союза освобождения Украины, Украинского национального центра, в результате которых невинно пострадали десятки тысяч лучших сыновей и дочерей украинского народа, цвет национальной интеллигенции.
Поневоле закрадывается сомнение: стоит ли на фоне воистину кровавых дел повествовать о мелких прегрешениях Балицкого и его присных? Тем более, в наши развращенные времена. Ведь разворованное ими - ничто по сравнению с махинациями нынешних деляг различных партийных оттенков, организаций и ведомств. Пожалуй, стоит. Хотя бы во имя разоблачения двойной морали, всемерной лжи. Деяния палача, провокатора, казнокрада и распутника не имеют сроков давности для осуждения и проклятия.