Этот дом в Изюме назвали «братской могилой». 33-летний Сергей Штанько, успешный программист, который жил и работал в Киеве, оказался там почти случайно. Еще до полномасштабной войны он вернулся в родной Изюм, чтобы ухаживать за лежачей мамой. Здесь его и настигло российское вторжение и оккупация города. Здесь с ним произошло и самое большое в жизни чудо, — 9 марта 2022 года он выжил в доме на Первомайской, 2. Там, где от российских обстрелов завалились два подъезда. Сергей извлекал из-под завалов и опознавал истерзанные тела людей, с которыми жил рядом. Почти неделю боролся за жизнь женщины, зажатой плитами. Сколько людей погибло в доме, который назвали «братской могилой», точно неизвестно. От 46 до больше полусотни.
Дом на Первомайской, 2 стал символом ужасов, которые оставила после себя в Изюме Россия. После обстрелов в этой пятиэтажке нет двух средних подъездов. Совсем нет. Пустота вместо 40 квартир. Смотришь на них, и воображение невольно пытается «достроить» линии перекрытий, стены и окна. Но каждый раз отвлекаешься на скупые остатки жизни в разбитом доме. Открытый шкаф с одеждой; спинка пианино над обрывом; блестящие купола храма, теперь не закрытые зданием… Представить этот дом целым не получается.
Хоть чего-нибудь целого не осталось и в квартире Сергея. Напротив окон когда-то его квартиры на первом этаже Сергей Штанько вспоминает день, когда пятиэтажка обвалилась.
Около 9:00 дом вздрогнул. Мама Сергея лежала в комнате, отца не было. Сергей на кухне разогревал маме бульон. Вдруг провалился в подвал.
«Тогда сильно стреляло, и я переносил маму из комнаты в комнату, туда, где казалось безопаснее... Мама тоже чуть не провалилась. Повезло, что зависла прямо на краю плиты. Я выбрался из подвала и достал ее…» — вспоминает Сергей.
«Мы же не врачи. Как резать руку?»
Изюм обстреливали интенсивно с начала полномасштабного вторжения. В ночь на 24 февраля был первый прилет неподалеку Первомайской, 2. С 24-го и в последующие дни начались массированные обстрелы: минометные, артиллерийские, с самолетов и вертолетов. Сергей, глядя на разрушенный дом, вспоминает, как между обстрелами говорил с соседями, что выбитые окна и двери — это не страшно, это все они потом восстановят.
Почему так интенсивно стреляли именно сюда — местные могут только предполагать. Дом стоит на окраине города, россияне били по Изюму прямо через него.
9 марта, после шестого или седьмого попадания, дом на Первомайской, 2 не выдержал. Второй и третий подъезды сложились, словно карточные. Шанс выжить у многих людей отобрал пожар, — из-за фосфорных снарядов здесь горело почти 10 часов.
Именно под вторым и третьим обрушившимися подъездами был самый теплый подвал. Туда спускалось больше всего людей. В день трагедии, спасаясь от обстрелов, забежали еще и люди с улицы. Из всех, вспоминает Сергей, выжила только одна женщина. Но ее заблокировало плитами — зажало руку. Как ни пытались вытащить, не смогли.
«Мы же не врачи. Как резать руку?.. Каждый день я спускался к ней, пролазил сквозь завалы. Соседка шесть дней прожила... Помощи не было никакой. Ее звали Раиса. Она была в сознании. Мы кормили ее, переодевали.Потом она попросила сладкого, развели воду с медом. Когда спустился с этим, а там — все. Не дышит. Я ей глаза закрыл…» — говорит Сергей.
Люди, погибшие в этом доме, пролежали под завалами месяц. Только потом оккупанты позволили начать разбирать руины.
Сергей не смотрит, просто показывает рукой на место, где складывали тела. Напротив дома они лежали по несколько дней, пока не забирала машина с надписью «Груз 200». Тогда на этой улице впервые прошел слух о могилах в Изюмском лесу.
Перед разбитым домом обустроили небольшой мемориал одной из убитых семей. На фотографиях семья Репиных: Людмила, ее муж Юрий, сын Олег и мама Валентина. У них не осталось близких родственников, и опознание взяла на себя подруга. Она помогала экспертам достать личные вещи для ДНК-экспертизы.
Для большинства погибших в этом доме ДНК-экспертиза — единственный способ установить, кто они.Отдельных погибших удалось идентифицировать по данным в их телефонах, по бижутерии или, если можно было рассмотреть, по одежде. Благодаря этим признакам некоторые могилы в Изюмском лесу получили не только номера, но и фамилии.
Вместе с Сергеем помогал с опознанием погибших Александр Чвалун. Его жена Татьяна вспоминает, что ее саму не пустили, — женщин пытались оградить от этого.
Татьяна, как и Сергей, приходит на развалины отыскать свои вещи. Стена ее квартиры — будто срезанная, и можно рассмотреть прошлую жизнь. Среди завалов Татьяне удалось найти икону, подаренную дочерью. А вот Сергей только надеется найти родительские обручальные кольца и отцовский кортик.
Татьяна с Александром уцелели потому, что через несколько дней перебрались в укрытие другого дома неподалеку от ее места работы.
«Их опознали, потому что только они могли быть вот так — обнимаясь»
Сразу после обвала на Первомайской, 2 несколько человек дневали и ночевали здесь — ждали чуда или хоть какого-то известия о родне.
«Здесь ждала мама из семьи Жихаревых. Их две семьи, восемь человек, погибло, — вспоминает Татьяна. —Миша Яцентюк, наш сосед, у него погибло семеро: дети, внуки, жена, тетка. Их более или менее опознали. Надо мною погибла женщина. Она в подвал не пошла. Только ее фрагменты дочь опознала. Но точно ли это она, все же неизвестно. Там пожар большой была. Даже плиты и арматуры сгорели. Что от человека останется? А это балкон девушки, для которой я прихожу собрать памятные вещи ее мамы. Ее мама не спаслась. Она так боялась умирать.Так боялась смерти. Это она здесь цветы высаживала. Руками всю землю здесь перебрала. А на первом этаже семья жила, относительно молодые, — тоже ничего не нашли… Кто сидел, кто стоял, в таком положении эта плита и накрыла. Пара обнималась. Может, чувствовали что... Их узнали, потому что только они могли быть вот так, обнимаясь».
56 людей — столько убитых в этом доме называют местные. Официальное количество жертв — сейчас 46. Но может вырасти, криминалисты еще обрабатывают эксгумированные тела.
«Это тот город, где я хочу прожить свои годы на пенсии»
Сергей сейчас в Изюме. Возвращаться в Киев, как и к работе программистом, сейчас не планирует. Волонтерит.
«Нынче в Изюме руки нужны, стройматериалы нужны. Что можно восстановить, будем пытаться восстановить, — говорит Сергей. — Очень много людей выехало из Изюма. Было приблизительно 35 тысяч, а сейчас, наверное, тысяч 15».
После обстрелов 9 марта из личных вещей у Сергея остались паспорт и телефон — просто потому, что были в карманах, когда он полетел в подвал. В подвале, правда, другом, он до декабря и жил, пока не получил временное жилье — дом, хотя и без окон, но точно лучше, чем подвал.
В подвале у Сергея успела пожить команда международного проекта фундации Looking at the Stars. И, в частности, литовский пианист Дариус Мажинтас. Он приезжал в Изюм и провел часовой концерт на горе Кременец. Играл в бронежилете и желто-голубых перчатках музыку украинского композитора Валентина Сильвестрова. Совместно с Всеукраинским демократическим форумом Дариус привлекает внимание к уничтожению россиянами культурных памятников. Кременец — один из символов Изюма. Здесь соседствуют половецкие бабы, памятники IX–XIII веков, и советский монумент в честь павших во Второй мировой. Каменные бабы посекло осколками, одну скульптуру разбило полностью.
«Мы ночевали у мужчины, чей дом разбомблен. Он жил в подвале, и он нас принял. 15 людей у него было. Он просто рассказывал о том, что творилось здесь каждый день. Когда он рассказывал, он гладил кота, кормил собак.Я смотрел, и у меня стояли слезы на глазах. Такая трагедия, но люди остаются людьми — добрыми. Вот это уникально, чему я сам учусь у украинцев», — говорит Дариус.
На Кременец раньше часто приезжали для фотосессий молодожены. Теперь здесь можно делать фотоотчет, как российская армия уничтожала Изюм. С горы открывается вид на разбитый город, а сама вершина покрыта воронками.
Гору обстреливали часто. Несмотря на это, сюда все равно поднимались люди, поскольку на высоте хоть как-то пробивалась связь. В один из дней здесь погибло восемь человек, которые пришли звонить родным.
Сергей вспоминает, как останавливал на этой горе самоубийцу. У мужчины не осталось никого и ничего. Он долго уговаривал его не прыгать.
Дариус хотел сыграть еще и на руинах дома на Первомайской, 2. На пятом этаже здесь уцелело пианино «Украина». Его видно в провале разбитого дома. Там жила Наталья, одноклассница Сергея. Говорит, когда-то вел ее на выпускной. И радуется, что женщина успела выехать и выжила.
«От разбитой части дома отрывались плиты. Мы слушали, ждали, когда «ля бемоль» на нас прилетит. Не прилетело. Плиты обсыпались, а пианино стоит. Наверное, искусство вечно… Наталья хорошо играла. Работала в музыкальной школе», — говорит Сергей.
Но литовский музыкант так и не смог сыграть на этом пианино, — инструмент хотя и уцелел, но клавиши сильно засыпало пылью.
Несмотря ни на что, Сергей говорит, что мечтает жить именно в Изюме.
«Город был замечательный. И, я надеюсь, что он станет таким снова. Это тот город, где я хочу прожить свои годы на пенсии. И, надеюсь, с детьми», — говорит Сергей.
Текст подготовлен платформой памяти «Мемориал», рассказывающей истории убитых Россией гражданских и павших украинских военных. Чтобы сообщить данные о потерях Украины — заполняйте формы: для погибших военных и гражданских жертв.
Больше материалов Анны Черненко читайте по ссылке.