От процесса к процессу росла в Петербурге слава блестящего молодого юриста Владимира Ульянова.
Со всего Тифлиса стекались верующие на проникновенные проповеди священника Иосифа Джугашвили.
— Паять, лудить! — раздавался на луганских улицах звонкий голос симпатичного светлоглазого паренька Клима Ворошилова. На глазах у населения час от часу крепло мастерство молодого слесаря.
В Нижнем Новгороде папа Свердлова с надеждой посматривал на сына Яшу: вот кто унаследует его граверную мастерскую. С его темпераментом, волей, сообразительностью быть ему миллионером.
А в белорусском местечке не было девушки, которая не заглядывалась бы на Лазаря Кагановича. Видный парень и ремесло выбрал истинно мужское: кожемяка.
Ведь были же, были задатки. Могли стать людьми не хуже других: интеллигентами, предпринимателями, мастеровыми. Но почему не захотели работать по специальности? Радость-то какая была бы! И им самим, и их семьям, и всем нам.