В современных условиях ни один класс, социальный слой или какая-либо многочисленная группа не способны реализовать свои интересы непосредственно, путем равномерного участия всех и каждого в политике и управлении. Это возможно только с помощью малых центров активности, господствующих продуктивных элит. Общество не может управлять само собой.
Говоря о сути понятия «политическая элита» в государственном управлении, мы считаем, что это та часть общества, которая имеет доступ к инструментам власти. Поэтому суждения о том, что в последнее время мы жили без элиты, являются моральными, аксиологическими, но не социально-политологическими или кадроведческими. Если имел место политический процесс, то он обязательно осуществлялся определенными институтами власти, определенными людьми. Именно в этом — функциональном — смысле часто и используется термин «элита». И именно эту позицию мы поддерживаем.
По мнению российского исследователя Ю.Левады, элита — это социальная группа, которая, во-первых, обладает определенным уникальным социально-значимым ресурсом — властью и профессиональным опытом властвования и управления; во-вторых, способна реализовывать этот потенциал для поддержки нормативных образцов, символических структур и опорных социальных «узлов» данной общественной системы; в-третьих, может обеспечивать сохранение, «воспроизведение» и увеличение своего ресурса из поколения в поколение. Это означает, что отнюдь не каждая, даже высокоинтеллектуальная, социальная группа, будучи «встроенной» в систему власти, может исполнять роль элиты. Скажем, дворянство имело признаки элиты, а, например, опричники, просветители, народники этих признаков в полном объеме не имели. Аналогично нельзя к элитному слою государственного управления однозначно относить всех государственных служащих и чиновников, профессионально обеспечивающих исполнение полномочий органов власти.
Таким образом, на вопрос, кто осуществляет власть в классово-дифференцированном обществе, можно ответить — господствующий класс. Для ответа на вопрос, как осуществляется власть, следует определить механизм политического господства этого класса, одним из важнейших звеньев которого является выделение правящей элиты. Господствующий класс и элита отличаются прежде всего численностью: элита — часть класса. Если класс определяется по своему месту в исторически определенной системе общественного производства, по отношению к средствам производства, то элита — по своей роли в политическом управлении обществом. Она объединяет ту часть господствующего класса, которая имеет навыки профессиональной политической деятельности и непосредственно осуществляет государственное управление.
Политическое управление, на наш взгляд, — влияние субъекта на политическую ситуацию с целью обеспечения собственных интересов — важнейшая составляющая какой-либо политической системы, направленной на осуществление политической власти.
Любая система является совокупностью элементов, объединенных отношениями, порождающими системное, интегративное качество. Наличие такого качества — необходимый атрибут системы, что позволяет отличить ее от среды. Совокупность элементов, которые подобны системе, но не реализуют свое интегративное качество, следует относить к псевдосистемам.
Интегративное качество системы управления — это сохранение и развитие гиперсистемы, для которой эта система управления служит адаптером. Механизм управления, не выполняющий своего назначения, является псевдосистемой управления.
Механизм политического управления формируется и предназначен для адаптации и развития общества. Однако в истории и современной практике есть немало примеров, когда механизм политического управления начинает работать на себя, на самосохранение и развитие. Обслуживание потребностей общества становится при этом задачей второстепенной и выполняется далеко не всегда. Такое управление не является системным, а соответствующий механизм является псевдосистемой политического управления.
Механизм политического управления, функционировавший последние полтора десятилетия существования Советского Союза, является наглядным примером псевдосистемы политического управления, а распад СССР поучителен и с точки зрения возможного результата функционирования таких механизмов самоорганизации.
Вполне уместна аналогия с Украиной, где система политического управления выступает как псевдосистема. Для современной политической ситуации в Украине характерны такие явления, как кризис государственности, всего политического управления, кризис национальной идентичности (используемая моноэтническая модель политического управления, на наш взгляд, ошибочна), и — как следствие первых двух кризисов — очевидная неспособность украинской политико-управленческой элиты создать эффективную модель политического управления. Существующие механизмы работают в основном на самосохранение и производство. Это создает реальную угрозу безопасности общества, которая будет сохраняться до тех пор, пока не восстановятся атрофировавшиеся механизмы самоорганизации.
В связи с этим представляется уместным определить сущность понятия «эффективность политического управления», не претендуя на абсолютность оценок. Эффективность политического управления следует понимать как состоятельность системы:
— реализовывать основную миссию общества;
— реализовывать и защищать интересы всех граждан общества;
— регулировать общественные отношения;
— формировать и реализовывать оптимальные формы организации и стимулирования деятельности людей;
— защищать национальные интересы и обеспечивать национальную безопасность государства.
Основным субъектом этих возможностей должна выступать политико-управленческая элита. Формирование общенациональной, по-государственному мыслящей политико-управленческой элиты зависит от следующих факторов: а) ее консолидации вокруг базовых ценностей государства; б) желания и возможности поставить собственные интересы ниже государственных; в) политической воли реализовать две первые позиции.
Очень важной на пути становления качественной политико-управленческой элиты как фактора эффективного политического управления является система подбора кадров. Характеризуя эту проблему, следует констатировать, что функционирование политико-управленческой элиты Украины происходит в условиях закрытой системы управления.
О ренессансе номенклатурных подходов свидетельствуют факты назначения на должности на основе критериев кабинетного отбора, послужного списка, участия в политических кампаниях. Для представителей украинской элиты возврат к авторитарным принципам руководства обществом является, на наш взгляд, не просто прихотью или данью времени, а необходимым условием сохранения власти. И для этого используются наработки и механизмы советской административной системы.
Этот факт еще раз свидетельствует о сохранении преемственности в подборе кадров. При наличии в Украине так называемых клановых групп верховная власть для сохранения своих лидирующих позиций стремится руководствоваться при назначении на высшие посты принципами, ориентированными на ограничение срока пребывания на должности. Например, с помощью сталинской модели беспрерывных чисток, правда, только политических, верховная власть достигает желаемого баланса сил внутри системы.
Применяются и другие, еще не забытые приемы, использовавшиеся в советский период. Поэтому в современных условиях новой элите, чтобы стать настоящим субъектом прогресса, придется еще долго и мучительно учиться демократии, причем учиться не формальным ее проявлениям, а сути. А для этого необходимо выполнить несколько условий.
Во-первых, оптимизировать отношения всех ветвей власти в сочетании с повышением качества и эффективности органов местного самоуправления, авторитета судебных органов. При этом должен измениться характер властвования: это должно быть управление на базе законности, демократии и социальности. Данная концепция предполагает максимальное сужение возможностей политических лидеров принимать решения, граничащие с произволом, ставящие людей перед очередным революционным выбором.
Во-вторых, внедрять в практику научно-обоснованные кадровые технологии, установив четкий порядок подбора, назначения и отставки высших должностных лиц, особенно в президентских и правительственных структурах.
В-третьих, развивать идейно-политический плюрализм, многопартийность, не допуская монополии какой-либо социальной группы в СМИ, поскольку очевидно, что только при наличии конструктивной позиции свободных и независимых СМИ возможна открытая и постоянная критика недостатков и ошибок, а следовательно, реальная и эффективная элита.
Важной проблемой перехода от тоталитарного режима к демократии, с точки зрения элитарного подхода, является элитная трансформация. Последняя в процессе политических изменений происходит в двух формах. Первая: циркуляция индивидов — членов элиты на руководящих должностях в тех политических институтах и частных организациях, которые сохранили свою силу и базисную организационную структуру в ходе изменения режима. Правительства, парламенты, юридические органы, вооруженные силы, политические партии, массмедиа стремятся приспособиться к режимным изменениям путем смены своего руководства. Вторая форма элитной трансформации является результатом изменений в балансе сил между институтами и организациями, а также результатом создания новых организаций. Роль парламентов, ранее только утверждавших решения, принятые властью, может принципиально измениться. Правящие партии могут прекратить свое существование или превратиться в мелкие группы, тогда как новые партии будут приобретать массовую поддержку.
В разных странах переход от тоталитаризма к демократии имеет свою специфику. Поэтому особенности перехода нужно рассматривать с точки зрения его результатов. По этому вопросу существуют минималистская и максималистская концепции. Согласно первой, основными принципами демократической консолидации являются следующие: а) все крупные политические силы признают, что альтернативы демократии нет; б) никто не отрицает легитимность и правомерность действий демократически избранных парламентариев.
Посмотрев в этом контексте на украинскую политическую реальность, несложно заметить: в вопросе о безальтернативности демократии можно говорить об определенном консенсусе политических элит, но вот проблема легитимности и правомерности действий политических элит стала в 2004—2008 годах одной из причин перманентного политического кризиса. А это свидетельствует о незрелости демократии в Украине и невысоком уровне политической культуры политической элиты.
Сторонники максималистской концепции считают переход завершенным, если: а) сформированы все элементы демократических институтов; б) состоялась консолидация партийной системы и политических элит; в) произошла первая смена власти — между правящими и оппозиционными партиями.
С точки зрения максималистского подхода, можно говорить, с некоторыми оговорками, о реализации третьего пункта этой схемы — о переходе власти из рук правящей элиты к контрэлите. Выборы 2004 года, несмотря на всю их относительную легитимность, все же заложили основы передачи власти от одной элиты к другой. Парламентские выборы 2006-го и досрочные 2007 года можно рассматривать как продолжение этой традиции. Относительная победа в 2006 году бело-голубых и в 2007-м оранжевых сил является, на наш взгляд, подтверждением этого вывода.
Говорить о консолидации партийной системы Украины вряд ли возможно. Более логично утверждение о лоббировании интересов других промышленно-олигархических групп. В общем, как кажется, намного более важна для украинской политической элиты проблема политической мести, а не проблема партийной и политической консолидации.
Что касается создания институтов демократического общества, то демократия — это не только наличие формально существующих институтов, но и политические традиции демократии, соответствующая правовая культура, умение признавать и подчиняться демократическим правилам игры.
Кроме того, следует иметь в виду, что некоторые элементы максималистской концепции содержат завышенные требования. Вряд ли стоит связывать демократическую консолидацию с управлением определенной партийной системы и первой сменой власти, поскольку преобразование партийной системы само по себе не означает слабости демократии.
Формирование политической элиты в Украине пошло отличным по сравнению с Западом и бывшими странами народной демократии путем. К существенным характеристикам такого перехода можно отнести:
— «перелицовку» бывшей советской партийной и комсомольской номенклатуры в «демократическую» элиту;
— выдвижение на руководящие должности бывших партийных руководителей среднего и низшего звена от КПСС при условии их лояльного отношения к бывшим первым лицам области, города, района;
— вытеснение из органов управления представителей гуманитарной интеллигенции, работников высшей школы и замена их в основном специалистами сельского хозяйства и инженерно-техническими работниками;
— увеличение количества и пополнение элиты и номенклатуры преимущественно за счет хозяйственных руководителей.
Элита сегодня не чувствует своей ответственности перед обществом и характеризуется эгоистическим желанием служить исключительно своим корыстным «корпоративным» интересам. А значит, с учетом этой стратегической цели, нынешняя олигархическая политическая элита культивирует образ «одномерной» массы и «ответственных» поводырей.
Постсоветскую элиту ряд политологов поспешил назвать демократической. Однако это определение преждевременно. Скорее правы ученые и аналитики, склоняющиеся к выводу, что кардинальная смена элиты еще не произошла, что это продолжительный эволюционный процесс, продукт объективных и субъективных, внутренних и внешних, экономических и политических, социально-психологических и духовных факторов общественного развития. А пока же у нас есть элита очередного переходного периода в истории Украины, элита, которая только формируется.
Подводя итоги, можно констатировать, что отношения элит в Украине характеризуются:
— нарастанием противоборства политических сил, чрезмерным самомнением маломощных партий, движений и их лидеров, пытающихся представить свои амбиции как воплощение воли и интересов народа;
— сложностью отношений между президентскими, правительственными структурами и представительными органами власти, снижением их рейтинга, значительным падением доверия к властным структурам со стороны граждан, а отсюда — нарастанием напряженности и опасности перехода к диктатуре в атмосфере распространения влияния различных экстремистских организаций, особенно националистической направленности;
— усилением правового нигилизма, ростом преступности, процветанием мафиозных организаций, сращиванием властных структур с криминальными группировками (отсюда — страх перед анархией и безвластием, порождающий в обществе «спрос» на сильную руку);
— распадом здоровых связей между людьми, ползучей дезинтеграцией государства и сепаратизмом региональных лидеров, размытостью ощущения элементарного социального порядка (многие даже образованные люди плохо понимают, что быть богатым человеком в бедной стране стыдно и аморально, что личное благо неотделимо от блага Отчизны);
— масштабами ценностно-этичного и культурного вакуума, обращением к религиозно-культовым идеалам, мистике, этнонациональным эгоизмом (и это при том, что в процессе демократического обновления особую, а во многом и ведущую роль призвана играть художественно-культурная, духовная, научная элита);
— пессимизмом социальных ожиданий на фоне непроводимых реформ, утратой большей частью населения веры в возможность выхода из кризиса из-за отсутствия целостного и убедительного плана реформирования страны.
И все же выход есть даже из безвыходного положения. Есть выход и из сложившейся в Украине ситуации. В значительной степени все зависит и от личности политика, зациклившегося, к сожалению, на себе, на своей гордыне. Но, как говорил английский поэт и философ Александр Поуп, «в каждом человеке ровно столько тщеславия, сколько ему недостает ума». Поэтому давайте чаще обращаться к разуму, будем искать и лелеять умных людей, тогда их будет больше и в политикуме. Очевидно, что только с такой внутренней установкой мы сможем обеспечить соответствие качества политико-управленческой элиты рациональным свойствам современного общества, а также эффективность создания демократической политики.