Недавно посол Украины Дмытро Павлычко принимал нас — участников украинско-польского семинара в Варшаве, посвященного сложным вопросам общей истории обеих стран. Он напомнил присутствующим о приближении десятой годовщины торжественного события в новейшей отечественной истории — Всеукраинского референдума 1 декабря 1991 года. Тогда граждане республики пришли на избирательные участки, чтобы перечитать напечатанный в бюллетене текст провозглашенного 24 августа 1991 года Верховной Радой исторического документа и ответить на вопрос: «Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?»
Посол сознался, вспоминая те волнующие дни, что деятели украинского национально-освободительного движения не были уверены в полной поддержке своего народа. Даже оптимисты рассчитывали не более чем на шестьдесят процентов голосов.
«Разрушить нельзя оставить»...
Где ставить запятую?
Причины пессимизма лежат на поверхности. 17 марта 1991 года украинские избиратели в рамках Всесоюзного референдума якобы положительно ответили на противоположный по смыслу вопрос. Какой вопрос? Вот в этом и следует разобраться. Начнем с рассмотрения довольно отдаленных по времени событий.
Созданный В.Лениным политический режим был совмещением диктатуры компартийных комитетов с властью советских органов. Советы и впрямь руководили повседневной жизнью общества. Поэтому за большевистским режимом закрепилось название советской власти. Однако фактически советская вертикаль власти подчинялась партийной вертикали. Благодаря «демократическому централизму», главным принципом которого было суровое подчинение низших звеньев в обеих вертикалях высшим, власть концентрировалась в наивысшем компартийно-советском руководстве — политбюро ЦК КПСС.
Симбиоз партийной диктатуры с властью советских органов давал возможность строить государство любых форм. Эта особенность режима была использована, чтобы воссоздать одиозную Российскую империю в обманчиво-привлекательной форме федерации свободных республик. После 1917 года унитарное государство с централизованным управлением было построено как совокупность независимых национальных республик. С 1922 года этой совокупности предоставили форму федеративного государства, в которой Россия имела одинаковые с национальными республиками права. Каждая из республик получила при этом конституционное право выйти из федерации и обрести независимость.
Пока существовала диктатура компартийных комитетов, это право было сугубо декларативным. Но в рамках провозглашенного М.Горбачевым курса на перестройку произошла конституционная реформа. Суть ее состояла в преобразовании органов советской власти в суверенные властные структуры, не зависящие от партийных комитетов. В марте 1990 года были проведены первые с 1917 года свободные выборы в парламенты союзных республик. Когда парламенты собрались на сессии, встал вопрос о границах их суверенитета и объеме полномочий союзного центра. Каждая союзная республика реально могла теперь отказаться от членства в общесоюзной федерации.
Как только возможность появилась, ею воспользовались. Первой это сделала Литва, причем в наиболее радикальной форме: Верховный Совет Литовской ССР 24 марта 1990 года принял закон «О восстановлении независимого Литовского государства». Остальные союзные республики, кроме Латвии и Эстонии, осудили этот шаг. Депутаты республиканских парламентов психологически не были готовы реализовать возможность, вытекающую из содержания привычных им с детства советских конституций. Неготовность исчезла, как только эту возможность испробовал Б.Ельцин. 12 июня 1990 года Российская Федерация приняла Декларацию о государственном суверенитете.
Россия была государствообразующей республикой, так что говорить о национально-освободительной борьбе в данном случае нелепо. В Москве происходила борьба за Кремль. Стремясь снять М.Горбачева, Б.Ельцин воспользовался популистской конструкцией советской государственности.
Обвинять Ельцина в развале СССР не стоит. Он лишь использовал возможность, возникшую объективно. Разваливалась партия, создававшая силовое поле для существования Советского Союза. Как фантомы из повести Станислава Лема «Солярис», эта сверхдержава могла существовать только в силовом поле.
Верховный Совет УССР начал рассмотрение вопроса о государственном суверенитете через две недели после принятия российской декларации. 16 июля Декларация о государственном суверенитете Украины была одобрена 355 голосами из 385 зарегистрированных в тот день депутатов. Против проголосовало лишь четверо.
Декларация была провозглашением намерений. Настоящий суверенитет можно было получить, принимая законы, реализовывавшие ее требования. Союзный центр намеревался воспрепятствовать этому, чтобы отстоять свое собственное существование. М.Горбачев развернул подготовку к принятию нового союзного договора. Положения деклараций, принятых Россией и национальными республиками, противоречили союзному договору 1922 года. Это означало, что Советский Союз утратил свою легитимность.
Проект нового союзного договора Верховный Совет СССР обнародовал в ноябре 1990 года. Союзные республики провозглашались суверенными государствами, имеющими всю полноту власти на своей территории. Но дальше определялось полновластие союзного центра относительно «защиты суверенитета и территориальной целостности СССР». Проект перечеркивал суверенитет республик, поскольку вводилась норма о верховенстве законов Союза над республиканскими. В частности Декларации о государственном суверенитете Украины противоречили почти все пункты проекта нового союзного договора, которые определяли полномочия Союза, — подписание международных договоров, проведение внешней политики, представительство в международных организациях, осуществление единой финансовой, кредитной и денежной политики и тому подобное.
В Верховном Совете СССР сформировалась влиятельная депутатская фракция «Союз», которая отстаивала унитарную сущность сверхдержавы. «Союзники» предложили провести референдум о судьбе СССР. Они надеялись, что большинство населения выскажется в пользу стабильности.
За стабильность выступала и политическая элита союзных республик, кроме прибалтийских. После принятия Декларации о государственном суверенитете Верховная Рада Украины не стремилась немедленно реализовать ее революционные положения. Только под давлением общественности парламент шел на частичные шаги в деле реальной суверенизации республики. Законотворческая деятельность Верховной Рады осуществлялась по одному и тому же сценарию: сначала демократическое меньшинство формулировало положение, направленное на суверенизацию; коммунистическое большинство с ним не соглашалось, после чего меньшинство апеллировало к избирателям; избиратели давили на парламент, и закон принимали. Руководство Компартии Украины вынуждено было поддерживать, начиная с конституционной Декларации о государственном суверенитете, законы, противоречившие его убеждениям, но не интересам. Суверенизация республики была невыгодна только тем руководителям, которые отождествляли себя с союзным центром и вплотную не видели Украины.
«Союзники» сформулировали вопрос на всенародный референдум в преднамеренно усложненной форме: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой в полной мере будут гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» В вопросе содержались формулы, лишенные юридического смысла («обновленная федерация», «в полной мере»).
В декабре 1990 года состоялся съезд народных депутатов СССР. Он принял решение о сохранении Союза ССР как «обновленной федерации равноправных суверенных республик». Съезд одобрил проведение референдума по вопросу сохранения единства советской федерации в предложенной «союзниками» формулировке.
Трудно было сомневаться в том, что население положительно ответит на вопрос референдума, выдержанный в лучших традициях компартийно-советского популизма. Избиратели попадали в психологическую ловушку. Претензии к союзному центру поглощались формулой об «обновленной федерации», а отрицательное голосование означало несогласие с тезисом о равноправии и суверенности собственной республики, с положением о необходимости государственных гарантий прав и свобод людей всех национальностей.
Политические последствия одобрения вынесенного на референдум вопроса были катастрофическими для национально-освободительного движения. СССР получал легитимную основу для существования. Декларации о суверенитете союзных республик превращались в клочки бумаги. Союзный центр получал мандат на применение против «сепаратистов» любых мероприятий. Национальные республики загонялись референдумом в тупик.
Положение спас председатель Верховной Рады Украины Л.Кравчук. Он переиграл своих московских коллег простым и эффективным ходом. Украинский парламент синхронно с общесоюзным референдумом осуществлял своей властью республиканский опрос. Явившись на избирательные участки, чтобы ответить на хитро поставленный вопрос, граждане получали возможность ответить и на другой вопрос: «Согласны ли Вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза советских суверенных государств на основании Декларации о государственном суверенитете Украины?»
17 марта 1991 года украинский народ ответил на оба вопроса. В голосовании по союзному референдуму приняли участие 31 514 тысяч человек, или 83,5 процента тех, кто получил бюллетени. На вопрос референдума ответили «да» 22 111 тысяч человек, или 70,2 процента. Ответили «нет» 8 820 тысяч человек, или 28 процентов. Определенное количество бюллетеней участковые комиссии признали недействительными.
В республиканском опросе приняли участие 31 465 тысяч человек, или 83,5 процента получивших бюллетени. На вопрос ответили «да» 25 225 тысяч человек, или 80,2 процента. Ответили «нет» 5 656 тысяч человек, или 18 процентов.
Ответы по референдуму и опросу оказались в одинаковой мере положительными, хотя вопросы были противоположны по смыслу. Украинские парламентарии заручились народной поддержкой принятой ими 16 июля 1990 года Декларации о государственном суверенитете.
Опрос 17 марта 1991 года остался в тени Всесоюзного референдума. Однако для украинской политической элиты он имел решающее значение. Она поняла, что потеряет власть, если будет ориентироваться на М.Горбачева и «союзников». Б.Ельцин, которого ненавидели всей душой, вдруг стал для компартийно-советского аппарата Украины наилучшим другом. Позиции председателя парламента Л.Кравчука и суверен-коммунистов укрепились. Когда «союзники» организовали путч, чтобы избавиться от М.Горбачева, в Украине их мало кто поддержал.
Мартовский референдум, как ни парадоксально это на первый взгляд, занимает важное место в процессе строительства национального государства, набирающего обороты. Значение это состоит в том, что результаты референдума оказались совершенно неопределенными. Оказывается, нельзя точно определить, как именно ответили на поставленный вопрос граждане Украины. Разрушить это государство, нельзя оставить его? Разрушить это государство нельзя, оставить его? В том, что запятая в этом ответе не ощущалась, как раз и заключалось историческое значение референдума.
Две точки отсчета независимости
Политики — люди неблагодарные. Власть им вручает народ, но о нем они вспоминают лишь накануне выборов. Эта неблагодарность политиков ярко прослеживалась в августовские дни нынешнего года, наполненные грандиозными юбилейными мероприятиями. Украина отмечала десятилетие независимости, провозглашенной парламентским актом. Это правда, что Акт провозглашения независимости был дважды легитимным. Во-первых, его провозгласил парламент, имевший монопольное право принимать законы. Во-вторых, в советских конституциях с 1922 года содержалась норма о праве республик на выход из СССР. И все-таки акт Верховной Рады Украины не убедил М.Горбачева, лихорадочно изыскивавшего возможности возвратить мятежную республику в лоно Союза. Не убедил он и зарубежные страны, которые ожидали результатов референдума, чтобы заявить о признании нового государства. Поэтому следовало бы, планируя юбилейные мероприятия, оставить что-нибудь солидное и на 1 декабря 2001 года — день Всеукраинского референдума.
Возвращаясь к событиям десятилетней давности, мы должны дать надлежащую оценку представителям обоих политических течений, представленных тогда в украинском парламенте: компартийно-советскому большинству, в котором ведущую роль начали играть суверен-коммунисты, и национально-демократическим силам. Между 24 августа и 1 декабря 1991 года Верховная Рада не теряла время.
Национально-демократические силы убеждали общество в том, что независимая Украина должна стать продолжением поглощенной советской Россией Украинской Народной Республики. Развернулась борьба за замену государственной символики УССР национально-государственной символикой УНР. 4 сентября 1991 года эта борьба увенчалась колоссальным успехом. Над зданием Верховной Рады вместо красно-голубого флага запестрел сине-желтый.
Суверен-коммунисты начали подчинять Киеву общесоюзные предприятия, учреждения, организации и структуры. Эта деятельность по понятным причинам не афишировалась. Она и до сих пор остается в большинстве своем «белым пятном». Единственный существенный прокол — переподчинение Черноморского флота.
Находясь в центре процесса построения государства, Л.Кравчук побеспокоился о собственном будущем. С референдумом в подтверждение Акта провозглашения независимости Украины объединялись выборы Президента. Совмещение обоих событий позволяло ему победить соперников уже в первом туре голосования.
Право принимать участие в референдуме имели 37 885,6 тысячи граждан, фамилии которых избирательные комиссии внесли в списки для тайного голосования. В голосовании приняли участие 31 891,7 тысячи граждан, то есть 84,2 процента от общего количества включенных в списки. На вопрос бюллетеня положительно ответили
28 804,1 тысячи граждан, или 90,3 процента. Утвердительный ответ дало население всех областей Украины, независимо от их национального состава.
Подтверждение Акта провозглашения независимости Украины огромным большинством населения создало качественно новую ситуацию во всем Советском Союзе. Через неделю после украинского референдума Президент РСФСР Б.Ельцин, Президент Украины Л.Кравчук и председатель Верховного Совета Белоруссии С.Шушкевич под Минском, в Беловежской пуще, заявили, что СССР как субъект международного права прекращает существование. 8 декабря 1991 года было подписано соглашение о создании Содружества Независимых Государств. 21 декабря к СНГ присоединились еще восемь союзных республик. 25 декабря М.Горбачев объявил о прекращении выполнения им функций Президента СССР.
На следующий день после референдума объявили о признании независимой Украины Канада и Польша, 3 декабря — Венгрия, 4 декабря — Латвия и Литва. 5 декабря к ним присоединились сразу пять стран — Аргентина, Болгария, Боливия, Россия и Хорватия. Всего на протяжении декабря 1991 года независимость Украины признали 68 государств.
Вместе или рядом?
Мартовский и декабрьский референдумы дали противоположные результаты. Означает ли это, что граждане Украины за несколько месяцев коренным образом изменили мнение относительно целесообразности существования самостоятельного национального государства?
Так вопрос ставить нельзя. Положительное голосование одновременно по всесоюзному референдуму и республиканскому опросу в марте 1991 года свидетельствовало о том, что украинский народ высоко ценил национальную государственность, но стремился укрепить ее связями с российским народом. Наоборот, почти единодушное голосование за разрыв государственных связей с Россией в декабре 1991 года отражало тот психологический шок, который все ощутили во время августовского путча. Веру в «социализм с человеческим лицом» раздавили танки, выползшие на московские улицы.
Как историку мне понятно, что нужно всегда отличать позицию профессиональных политиков и обслуживающей их интеллигенции от позиции народа. В демократическом обществе различие между «верхами» и «низами» минимальное. Чем меньше демократии, тем больше различие.
Не сосчитать войн, которые в течение веков вели между собою немцы и французы. В современной объединенной Европе границы открыты. Различие между прошлым и настоящим — результат продолжительного цивилизационного развития.
Стремление украинцев и россиян жить в мире и согласии, укрепляя все формы взаимосвязей, естественно. Как правило, людям из «низов» не присуще имперское мышление. Однако российские «верха» с трудом привыкают к отдельному существованию Украины. Признав ее независимость после референдума одним из первых, Б.Ельцин только в апреле 1999 года поставил свою подпись под Договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Россией. Подписание договора откладывалось годами, поскольку он должен был начинаться с декларации о незыблемости украинско-российской границы, то есть с признания необратимости обретения Украиной независимости.
Постсоветские политики нередко стараются заработать популярность на эксплуатации естественного стремления народов к повседневной жизни без границ. Это стремление, однако, не означает, что народы игнорируют границы, язык, культуру, символику и прочие материальные элементы собственной национальной идентичности.
Подтолкнуть политическую карьеру использованием шовинистических лозунгов под видом патриотизма становится все труднее. Стремление к демократии — общенародное. Именно оно будет служить надежной преградой на пути разрастания имперских амбиций, которые могут угрожать независимости Украины.