Сначала - не анекдот, а быль, объясняющая название этой публикации. Еще во времена существования несуществующей ныне Немецкой Демократической Республики туда приехала делегация советских ветеранов. И вот одному из них на каком-то митинге предоставляют слово. Разумеется, ветеран очень разволновался, поэтому выговорил: «Дорогие немецко...», а продолжение фразы возникло автоматически, само по себе: «...фашистские захватчики!» То есть: «Дорогие немецко-фашистские захватчики!»
Вот так, по-дружески и вместе с тем с учетом суровой исторической правды.
И действительно - кем еще могли быть для того ветерана те, чья национальность немцы? Только «немецко-фашистскими захватчиками», хотя и как будто в абсолютно доброжелательном контексте («дорогие»).
Думаю, фактически именно так обращается к участникам Украинской повстанческой армии (УПА) и к участникам националистического подполья современная власть в Украине. С одной стороны, вроде бы всем понятно, что они боролись не против, а за независимое Украинское государство. С другой, нынешний истеблишмент никак не решится сказать об этом вслух.
И это, в принципе, понятно. При отсутствии в обществе даже минимального консенсуса относительно интерпретации событий собственной истории обсуждение принципиально важных исторических проблем непременно превращается в еще один тур внутренней «холодной войны» чисто с манихейской трактовкой прошлого. История при таких условиях враждующими лагерями однозначно разделяется на добро и зло, то есть на «своих» и «врагов», а в трактовке тех или иных событий отсутствуют нюансы, исповедуется примитивный (но надежный) «черно-белый» принцип.
Такой подход в свое время блестяще применил один из известнейших сталинских сикофантов Дмитрий Мануильский, который и изобрел формулу «украинско-немецкие националисты». В своей речи 6 января 1945 года перед учителями западных областей он в первую очередь очертил круг исторических врагов Украины: «наглые тевтонцы, ненасытные венгры, чванливая польская шляхта, татарские орды и турецкие янычары». Ну а «помогали им в этом черном деле такие преступники и предатели, как гетман Мазепа».
Итак, концепция была создана. Теперь в нее оставалось вписывать каких угодно врагов. К ним прежде всего и вписали «украинско-немецких националистов». Коммунистическую власть не беспокоил очевидный идиотизм («украинско-немецкие») этой формулы. Украинские националисты оказывались виноватыми во всем. Даже в том, что немцам не нужна была самостоятельная Украина. Перверсивная логика Мануильского была неодолимо-метафорической: «Украинско-немецкие националисты обещали населению, что с приходом немцев они будут руководить Украиной. Но их хозяева с презрением плевали им в лицо».
Более того, по Мануильскому получалось так, что (цитирую) «украинский национализм никогда не был национальным» (!!!), внутренняя борьба в ОУН являлась «борьбой различных иностранных разведок», националисты, оказывается, никогда не переходили в подполье - «их послали в подполье немцы, чтобы образовать свою агентуру в тылу Красной Армии», а С.Бандера был арестован лишь для того, чтобы «создать вокруг его имени ореол «мученика». Конечно, в «джентльменский набор» входило и воспоминание о дивизии «Галичина», и о зверствах националистов.
Поэтому было понятно, как власть должна была относиться к ОУН и УПА.
Автора! Автора!
Прошли годы, и вот мы в Украине дожили не только до создания «рабочей группы для подготовки исторического вывода о деятельности ОУН-УПА», но и до «промежуточного отчета» этой группы. Я был членом этой группы во главе с профессором С.Кульчицким, который в своей публикации в газете «День» (2000, 6 декабря) объяснил, как мы работали. Объяснил и то, что рабочая группа разослала «заинтересованным организациям» историческую справку и соответствующий вывод.
Забытым оказался лишь один «пустячок»: фактическим автором «промежуточного отчета» был сам С.Кульчицкий, что, кстати, удостоверяет надпись на второй странице отчета. То есть на обсуждение, собственно, вынесена версия одного из членов группы. Да, ему эту группу поручено возглавить, но это совсем не означает, что он должен говорить от имени всех ее членов. Сам С.Кульчицкий это чудесно понимал и этого не скрывал.
Но если бы это понимали и «заинтересованные организации»!
Не поняли. И это засвидетельствовали публикации с «разоблачительным» пафосом, которые не замедлили появиться. Читать их для историка -наслаждение. Но прежде чем процитировать кое-что, сделаю несколько замечаний - простите! - в адрес профессора Кульчицкого.
Во-первых, не надо бояться писать собственную фамилию на первой странице обложки, если предъявляешь собственный текст. А то еще кто-то подумает, что «рабочая группа» делегировала вам права. В том-то и дело, что не делегировала!
Во-вторых, «ОУН-УПА» - это бессмысленная формула. Наподобие «КПСС-Красная Армия». Иногда даже пишут: ОУН-УПА-УГВР (то есть Українська Головна Визвольна Рада). Внимание! Не было никогда такой организации, хотя очень часто видим одних и тех же людей на различных должностях и в каждой из этих организаций. Аналогия (для примера): Н.Хрущев был первым секретарем ЦК КП(б)У и одновременно входил в Военные советы нескольких фронтов. Или Лаврентий Берия входил в Политбюро ЦК КПСС. Так что же, писать «КПСС-НКВД»?
Известно, что с ростом УПА (начала которой в ОУН, но не только) в июле 1944 создана УГВР. Была ОУН и была УПА. Кстати, ОУН имела собственные вооруженные отряды, которые тоже следует признать частью вооруженного подполья, хотя формально их не причисляли к УПА.
В-третьих, до сих пор существует ОУН (даже несколько структур под таким названием) как политическая структура. Какая же это теперь «воюющая сторона»?
Отсюда предложение: следует отделить ОУН от УПА, и тогда все станет на свои места. Не о политической структуре будем говорить, а о военном формировании, в котором были разные люди и, кстати, по разным причинам. Кто угодно может поинтересоваться этим вопросом, и он обнаружит тысячу подтверждений не против, а в пользу моего тезиса.
Ну, и еще один аргумент. Прошу прощения за него, но должен быть честным до конца. Не нам с вами, Станислав Владиславович, писать историю ОУН. Пусть ее пишут ее же адепты (или те, кто претендует на это звание). Тогда и претензий именно к нам будет меньше.
А судьи кто?
Теперь о рецензиях. Обратите внимание, кто, а главное - как нас критикуют!
В газете «Точка зору» А.Дуда характеризует вывод как «несміливу спробу» ідеологічної «легалізації» ОУН и УПА. При этом он констатирует, что «не можна закинути авторам звіту упередженість чи необ’єктивність в аналізі ОУН-УПА, але говорити про грубі помилки доводиться» («Точка зору», 2000, ноябрь). Грубейшая из ошибок - очевидное отсутствие основной позиции, с которой должна рассматриваться деятельность ОУН и УПА. Главным здесь является признание «основною цінністю боротьби за утворення незалежної держави, національні інтереси України». Вместо этого в отчете в качестве основной ценности показана позиция украинских повстанцев относительно ООН, приоритет норм международного права.
По моему мнению, замечание правильное. Если учтем его, избавимся от многих несуразностей «отчета».
Иначе строит свой материал Б.Червак в газете «Українське слово» (2000, № 43). Назову только подзаголовки: «Коли поважна компанія береться за діло...», «У полоні радянських міфів», «Мета ОУН: самостійна держава», «Мудрі» висновки доморослих істориків», «Потрібна не «проміжна правда». Потрібна правда!»
Это о нас. Это мы с вами, профессор Кульчицкий, попортившие друг другу столько нервов в обоюдной полемике и выслушивающие от коммунистов обвинения в том, что мы - «оборотни», - ныне должны выслушивать, чему нас с вами неустанно поучает не очень компетентный в истории (зато партийный) молодой человек, всерьез считающий себя идеологом современного ПУНа в Украине.
За что, профессор?
Оказывается, что мы с вами (слышите?!) «не документи читали, а памфлеты на тему «боротьби з українським буржуазним націоналізмом», что у нас «деградована свідомість» и вообще нас следует отбросить на маргинесы исторической мысли, а вывод об ОУН и УПА «має бути зроблений іншим колективом із залученням кваліфікованих спеціалістів, які, врешті-решт, напишуть не «проміжну», а справжню правду про ОУН і УПА».
Ну-ну, и кто же напишет? Симптоматично, что «идеолог»-юнец не называет ни одного «квалифицированного специалиста». Перечитав эту статью, еще раз убеждаешься: оценивая деятельность УПА, ни в коем случае не следует делать того, что делал Д.Мануильский, только с противоположным знаком.
Вот пример. В журнале «Визвольний шлях» в очень квалифицированных в целом замечаниях к «выводу», сделанных Игорем Кичаком, вдруг читаем: «Якщо у визвольній війні ОУН-УПА і гинули українці по ворожому боці, то це були або відкриті колябораціоністи, або замасковані агенти каральних структур окупаційної влади» («Визвольний шлях». 2000, № 9, с. 113).
Если бы так, господин Кичак. К величайшему сожалению, все было намного сложнее, и здесь черно-белое видение не подходит.
Атавизмы «советскости»
Не подлежит сомнению, что воссоздать историю Украины в ХХ столетии, понять тропки и меандры тех, кто вел яростную (в том числе вооруженную) борьбу за ее независимость, фактически означает не только реконструировать прошлое, а еще раз (в который уже!) поднять «проклятый» вопрос о жизнеспособности современного украинского государственного проекта.
И кто бы и как ни иронизировал, нравилось это кому-то или не нравилось, но именно история ОУН и УПА была и остается одной из самых важных форм легитимации украинской нации. Вот почему такой острой является проблема «возвращения» этой истории. Вот почему так важно, как сказал Мишель Фуко, вырвать эту историю «из глупой бесконечности нахождения и потери истоков, где она изнемогала длительное время».
Однако при этом возникает неумолимый вопрос: как именно реализовать тезис Фуко?
И здесь, Станислав Владиславович, нас совершенно правильно упрекают, что не избавились мы от устаревших стереотипов. Как пишет редколлегия журнала «Визвольний шлях», после прочтения вывода «виникає враження, що українські історики в Україні ще не позбулися (не можуть? не хочуть?) російського підходу до історії України, вони й далі в багатьох випадках вживають у своїх працях з історії України терміни і поняття, які вигідні колишньому окупантові України...» («Визвольний шлях». 2000, № 9, с. 109).
Несмотря на то, что журнал партийный (бандеровский), замечание абсолютно правильное. Имею в виду ваш тезис, что борьба УПА против коммунистического режима и насильственные ответные действия режима были «гражданской войной».
Имею в виду упоминания о батальонах «Роланд» и «Нахтигаль» и о дивизии СС «Галичина». Батальоны и дивизия (это пусть Червак трактует, как и почему мельниковцы ее создавали) здесь вообще, как говорится, не в тему.
А упомянутый тезис о «гражданской войне» просто абсурдный. Какая война? Кого с кем? На самом деле не было никакой «гражданской войны», или, как вы еще пишете, «братоубийственной» войны. Были патриоты, боровшиеся за свободу и независимость собственного народа. И были колонизаторы, подавляющие эту борьбу грубыми средствами. Многочисленные сообщения в партийные органы о нарушении того, что называли тогда «социалистической законностью», - яркое тому свидетельство. Можно их цитировать тысячами, но наведу только один пример. В одном из документов за 1944 год, подписанном начальником особой инспекции НКВД УССР, среди других находим справку о деле на участкового уполномоченного Порицкого райотдела НКВД Волынской области Воротникова: «25 октября Воротников получил задание от пом. оперуполномоченного ОУР того же РО НКВД по розыску и задержанию дезертира Красной Армии Парфенюка, проживавшего в селе Ляхово Порицкого района.
Воротников взял с собой четырех бойцов истребительного батальона. По прибытии на место зашел в дом Парфенюка, где находилась его мать и пять малолетних детей. На вопрос Воротникова, где находится ее сын, Парфенюк ответила, что служит в Красной Армии. После этого с целью напугать Парфенюк Воротников наставил на нее автомат и произведенным случайным выстрелом убил ее дочь. С целью скрытия следов преступления расстрелял всю семью, а бойцам приказал поджечь дом, что ими и было выполнено».
Согласитесь, что так может себя вести лишь колонизатор, а не человек, который думает еще жить на земле среди земляков или даже просто среди людей.
Едва ли можно также говорить о гражданской войне на том основании, что украинцы были и в Красной Армии, и в УПА. Это, по меньшей мере, наивно, поскольку не об абстрактных украинцах, собственно, идет речь, а о том, кто и какие идеи отстаивал. И здесь, к сожалению, следует признать, что УПА как раз против оккупантов и боролась, а то, что вы называете «сталінською державою» или «радянською владою», было лишь формой колониальной администрации. Не признать этого в «выводе», значит снова запутать дело.
Нельзя согласиться и с тезисом «вывода» о том, что «не варто зіставляти жертви сторін... Не варто виокремлювати провокаційні дії переодягнутих у форму противника спеціальних команд, які збиткувалися над беззахисним населенням».
А почему, собственно, не стоит? Как раз наоборот - стоит! С 1944 по 1952 год в западных областях Украины репрессиям (в различных формах, включая расстрелы) подверглись почти 500000 человек, в том числе арестованы 130000, высланы пожизненно за пределы Украины свыше 230000 человек. Военная сила, умноженная на силу репрессивных органов, стала решающим фактором подчинения населения, ликвидации сопротивления ОУН и УПА оккупационному режиму.
Теперь рассмотрим другую сторону. По официальным данным, украинское подполье совершило 14,5 тысячи диверсий и террористических актов, в которых погибло не менее 30000 представителей коммунистического режима, военнослужащих, местных жителей.
Вне сомнения, и те, и другие цифры ужасны, но сопоставьте их, чтобы кое-что понять.
Что дальше?
Участие в рабочей группе еще раз убедило меня: коллапс Советского Союза в 1991 году не ознаменовал краха коммунизма в том виде, как это представлял кое-кто из аналитиков у нас и за границей. Даже президентские выборы в Украине в ноябре 1999 года, которые, по мнению многих оптимистичных комментаторов, подвели окончательную черту под эрой коммунизма в Украине, не означали прощания с советским прошлым.
С формальным падением коммунизма в Украине моральная травма в обществе все еще не преодолена. Подтверждения этому видишь фактически каждый день. И, к сожалению, не только в истеричных политических проповедях лидеров левых сил. Хуже то, что в посткоммунистической Украине, в то время как для нее жизненно важно именно деконструирувать политико-идеологические мифы, на самом деле вопросы об объективном осмыслении «трудной» (то есть тоталитарной) истории, о политической, моральной и правовой оценке связанных с нею событий отошли на второй план. Эту проблему как будто молчаливо сняли с повестки дня. Она не приобрела надлежащего государственного веса и, в отличие от опыта других стран, не институализирована.
Например, в Украине нет такого учреждения, как Институт Яд Вашем в Израиле или московский Фонд «Демократия» во главе с академиком А.Яковлевым. Это дает основание некоторым исследователям утверждать, что сегодняшнее украинское руководство настойчиво старается реализовать то, что профессор Гарвардского университета Григорий Грабович назвал великим проектом амнезии - «усвідомлювану більше або менше, але цілком послідовно й успішно здійснювану програму дій і заходів, спрямованих на те, щоб навіки забути, щоб не досліджувати, не переглядати, не переосмислювати недавнє совєтське минуле».
Понимаю, что подобные утверждения могут расцениваться как идущие в интеллектуальном русле непревзойденного в своей мрачности Фридриха Ницше. Но очевидно, что они имеют право гражданства. Не знаю, сознательно ли посткоммунистическая номенклатура осуществляет проект исторической амнезии, но не подлежит сомнению то, что проблема здесь имеется. История с оценкой ОУН и УПА - одно из подтверждений этого.
Может ли при таких условиях состояться полноценное выживание Украины, ее моральное и культурное возрождение? Вопрос риторический. Конечно нет. До тех пор, пока будет исповедоваться «щедринский симбиоз» относительно советского прошлого - с одной стороны, дескать, были «недостатки», «перегибы», репрессии, но ведь, с другой, вывели страну с вековой отсталостью и «не все так плохо» было в прошлом - так вот, до тех пор, пока будет исповедоваться такой подход, ни о каком реформировании общественного сознания не может быть и речи.
По моему глубокому убеждению, украинским руководителям, всему обществу все равно придется делать выбор: или решительно демистифицировать «трудную историю» и перейти грань, которая все же отделит Украину от тоталитаризма, или так и остаться в глухом политико- идеологическом углу с наивным стремлением угодить всем, в состоянии полугосударства, которое декларировано, но все еще не решит, как поступить с собственным недалеким прошлым.
Надеюсь, что грань мы перейдем. Иначе никого не удивит, если однажды в начале выступления какого-нибудь высокого государственного руководителя по поводу какого-то юбилея можно будет услышать не только «Дорогие ветераны!», но и «Дорогие украинско-немецкие националисты!»