Что касается самих себя, то улитки отлично знали, что они, старые белые улитки, самые знатные на свете, что весь лес растет только для них, а усадьба существует лишь для того, чтобы они могли свариться и лежать на серебряном блюдце. Жили улитки тихо, мирно и очень счастливо…
Х. К. Андерсен, «Счастливое семейство»
Наконец-то все позади — билеты в кармане, виза в паспорте проставлена. Сижу в аэропорту, вылет, как всегда, задерживают. Читаю приобретенный в газетно-книжном киоске сборник любимого датчанина Ханса Кристиана Андерсена: «Какие же они, известные мне только по сказкам, датчане?» — шепчу себе под нос и с закрытыми глазами тычу пальцем на открывшуюся страницу… Писатель оказался настолько не по-сказочному реалистичен, что пришлось вынести цитату в эпилог.
Добро пожаловать по-датски
Правду говорят: о нравах страны суди по таможне. Сходим с самолета на землю. Вот и оно, Датское королевство. Пограничник машет руками и что-то оглашает. Подходим ближе. С первых минут таможенник дает понять, кто здесь кто: «Европейское содружество направо, русские, поляки и другие — налево». Стою в очереди для паспортного контроля. Да уж, как одиноко нам будет, когда и братья-славяне поляки начнут поворачивать направо. Выдержать чувство власти таможенника, дополненное датской уверенностью в своей уникальности, в одиночестве будет гораздо труднее.
«…— Я думаю, мне лучше уйти отсюда, куда глаза глядят! — сказал утенок.
— Скатертью дорога, — отвечала курица». (Х. К. Андерсен, «Гадкий утенок»).
Одеваемся по-датски
Побывав уже во многих странах мира, я выработала свой план «захвата» территории. Первым пунктом идет посещение супермаркета. И не только для того, чтобы отыскать что-нибудь эдакое заморское, а и людей рассмотреть. Да-да, именно здесь улавливаются так называемый национальный вкус, манера общения в общественных местах, наконец, можно рассмотреть, на что буржуи чаще всего тратят деньги и т.д. Хотя люди даже одной национальности бывают разными, общего между ними больше, чем иногда хотелось бы.
«Ну что, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь». (Х. К. Андерсен, «Снежная королева»).
Захожу в магазин под названием «Fotex» — один из самых популярных супермаркетов среднего класса. Ну вот, наконец со своим 1.75 роста и 40-м размером ноги я здесь не чувствую себя высокой и крупной девушкой. То ли в Украине мужчины не удались, то ли я не там живу. Рассматриваю людей и одежду. Первый шок от их размеров. Взрослый размер женской одежды (извините, в мужской ничего не понимаю) начинается с нашего 48-го, а обувь — с 38-го. В магазине, в чем ничего удивительного, преобладают женщины. У большинства датчанок широкие плечи и прямые светлые волосы, тяжелые подбородки и крупные черты лица. Нам женщины такой комплекции кажутся неженственными. А для датских мужчин, средний рост которых составляет 1.80 м, они, наверное, очень даже небольшие. У них такие же волосы и не менее крупные подбородки, и вышеописанные черты соответствуют их критериям красоты. Вот вам и относительность красоты.
Стиль одежды улавливается мгновенно. Кажется, здесь он более очертан, чем у нас. Стиль датчан я бы определила как многослойный. Женщины часто носят юбки поверх брюк. Это могут быть как легкие наряды, так и джинсы. Многослойность они любят и для верхней части гардероба. Это, наверное, продиктовано климатом. Мужчины носят в основном свитера и куртки, покупая часто одно с другим в комплекте. Удобно, не надо тратить время на поиск двух вещей, подбирая цвета.
Кстати, о цвете. Белая голова торчит из многослойных черных туловищ — вот впечатление от супермаркетной массы. Одеваются датчане достаточно скучно, неинтересно, я бы даже сказала, тускло. Вероятно, это под влиянием климата. А может, чтобы не было видно грязи от постоянных дождей. Впрочем, у них нет луж. Много черного, даже слишком много. К их любимому цвету очень идет датская неулыбчивость, сконцентрированность на себе, на своих мыслях.
Многие покупатели выходят из магазинов с маленькими яркими пакетами из отдела безделушек. Датчане любят тратить деньги на мелочи. В основном, это разные милые вещички для дома. Особенно увлекаются всякими салфетками, украшениями для стен, окон, кроватей. Словом, всем, что связано с созданием уюта. В этом датчане мастера. Эта нация живет в собственных домах, которые часто передаются из поколения в поколение. Дом для датчан — часть семьи. Если она, конечно, есть.
Мужчина и женщина
Сижу возле Русалочки. Балтийское море ласкает ее хвост. С детства помню, как всем сердцем чувствовала боль, сопровождающую каждый шаг влюбленной Русалочки… Определенно, лучше не сравнивать датчанок с Русалочкой, воплощающей образ страны, как и датчан с принцем датским. И не потому, что времена другие. Известно, времена всегда одинаковые. Датчане просто никогда не были такими.
На скамейке сидит датская женщина. Курит. Кстати, в Дании на улице чаще увидишь курящую женщину, чем мужчину. Датчанок считают самыми эмансипированными в мире. В метро я познакомилась с французским профессором, приехавшим в Данию изучать явление феминизма. Он с ходу определил, что я не этих кровей, слишком, по его словам, «не датский» взгляд. В общем, он принял меня за свою, но об украинских женщинах был лучшего мнения, чем о датских.
Среди датчан самое большое (относительно населения страны) количество феминисток. Я пыталась выяснить, почему так? Мне объясняли, что сама история так распорядилась. Ведь викинги все время были в походах, а страной правили женщины. Вот они и освоили «правду жизни» настолько, что не считают себя слабее мужчин. Мужчины-датчане, мне показалось, воспринимают это как должное, привыкли. Они спокойны и уверенны в себе и даже немножко надменны, как викинги из легенд, и в этом их сила.
По набережной гуляют парочки. Он держит ее за плечо, она его за талию. В общем понятно, в личных отношениях у них все, как у нас. Только женятся они редко и поздно. Этим никого из западного мира уже не удивишь. Живут вместе годами и платят каждый за себя отдельно, ходят на вечеринки с разными друзьями, посещают разные кинотеатры, не знают, кто чем болен. Они не женятся даже после рождения ребенка, потому что одинокой матери платят неплохую социальную помощь. Они просто вместе живут.
В последний день пребывания в Копенгагене знакомлюсь с молодым человеком. Преуспевающий бизнесмен, не женат, с типичным датским именем Эспер. Мы общаемся целый вечер. Датский принц достаточно романтичен и очень галантен.
На мой вопрос, счастлив ли он, слышу ответ: «Конечно, я молодой, умный, богатый, я родился и живу в хорошей стране. Почему мне не быть счастливым?» Знакомая американская постановка вопроса: если у тебя нет несчастья — значит ты счастлив.
Кстати, согласно прошлогодним исследованиям американских ученых, датчане чувствуют себя самыми счастливыми в мире. Но почему тогда эта страна занимает первое место по суицидам? Нестыковочка. Да и глядя на Эспера, трудно угадать в нем счастливого в нашем понимании человека. Его чувство счастья, выученное в школе, настолько же неинтересно и традиционно, как его одежда — голубые джинсы и белая рубашка.
… Все-таки разные у нас мерки счастья, поэтому так трудно сойтись Западу и Востоку.
«Вздор! Нечего и думать об этом! — сказала старуха. — Нам тут живется куда лучше, чем людям на земле». (Х. К. Андерсен, «Русалочка»).
В кругу семьи
Я остановилась в настоящей датской семье. Они женаты только десять лет, хотя им обоим уже далеко за сорок. Пятая часть зрелого населения Дании — одинокие люди, но если уж женятся, то идут на этот шаг, осознавая ответственность, налагаемую семейными узами.
Датская семья начинается с дома. В Дании не принято хвастать, здесь редко звучит «я могу…», но о доме они могут с гордостью рассказывать часами. Дом для датской семьи — самое важное место в мире. Они долго выбирают и покупают дом, но зато навсегда. Кстати, в Дании не любят дома нового типа. Здесь в моде стилизованные под средневековье домики с соломенными или черепичными крышами. С соломенными особенно дорогие.
Меня встречали не цветами или обедом. Меня встретили флагом. Первыми в дом покупаются большой стол и флаг — обязательные атрибуты датского уюта. Если стол ассоциируется с дружной семьей, то флаг — со счастьем. Например, во время празднований дней рождения на столе в вазе стоят флажки, на стенах гирляндами развешаны флажки, торт украшен — да-да, флажками.
Садимся ужинать в восемь часом вечера. Покушать датчане любят, пожалуй, даже больше, чем соседи-немцы, не говоря о французах. Датчане едят много картофеля и мяса. Причем картошку они поглощают со сладким джемом. Попробуйте, не так уж и невкусно. Кстати, часто в семьях готовят мужчины. Поскольку большинство датских блюд мясные, женские руки к ним допускать не принято. Зато часто можно увидеть, как датская женщина чистит картошку.
Вопрос о детях определяет тему вечера. Воспитание детей занимает особое место в философии датской семьи. Это модные темы для споров, газетных статей и новых книг. У моих хозяев трое детей. Их воспитанию уделяется огромное внимание. Целая полка в спальне отдана изданиям о воспитании детей. Тем не менее, они достаточно разбалованы. Хотя в Дании это называется «незакомплексованное дозревание».
Пожалуй, самое замечательное, чему учат в датских семьях, — чувство единой команды, взаимовыручки. Семья все делает вместе. Мама практически не бывает на кухне одна. И даже если дочь испортит пирог, зато научится помогать. Эта черта чувствуется во время общения и во взрослом мире. Датчане готовы научить человека всему, чему могут, потратить на него время, чтобы помочь освоить желаемое.
При всем сказанном семья не меняет отношения между мужчиной и женщиной. Они говорят «твои болезни, твои неприятности на работе, твои финансовые проблемы». Все остается твоим и никогда не станет «нашим». У хозяина дома всю ночь болел живот, и он с утра пошел к врачу, а потом на работу. Когда я спросила у Анны, почему она не позвонит мужу и не спросит, что с ним, она ответила: «А зачем мне это знать? Он взрослый человек. Сам справится». По датским понятиям — это любовь, и эта семья счастлива. А может, это мы слишком глубоко проникаемся проблемами близкого человека? Все-таки у нас разные мерки счастья.
«Фу! Злой Амур! Но теперь ты знаешь про него, знаешь, какой это скверный мальчишка»
(Х. К. Андерсен, «Скверный мальчишка»).
Быть эмигрантом
Иду на вечеринку «наших» эмигрантов. Наши песни, наши блюда, даже полка с нашими модными книгами. И счастливчики-эмигранты, смотрящие на меня непонятными взглядами, — то ли им меня жаль, то ли себя.
Советские эмигранты в Дании делятся на две группы — непонятые родной страной беженцы и модные в последние годы славянские жены. Первые живут, припевая, получают хорошее пособие и имеют возможность хоть до скончания века бесплатно учиться. Единственное ограничение — поездки в родную страну первые пять лет жизни в Дании запрещены. Но только для единиц это составляет проблему. Вторая группа, славянские красавицы, часто сталкиваются с тем разным пониманием счастья, которое создает между нами и ними бездонную пропасть. Хотя, чего греха таить, не за пониманием они сюда едут. А социальную защиту, как матерям и как женам-эмигранткам, Дания обеспечивает им сполна. Поэтому жалобы красавиц, услышанные на вечеринке, показались мне несколько безосновательными. Нашу природу не изменить ни социальным благополучием, ни стабильным завтрашним днем — мы жалуемся, потому что всегда есть на что жаловаться. Уверена, будь на нашем месте тот же датчанин, он был бы самым счастливым человеком на свете. Славянская душа не может без страданий, а западная не признает их.
Возвращаемся с вечеринки под дождем. Суровая природа, холодное море и ветер, редкое солнце вводит непривычного человека в депрессию.
«Все зависит от погоды и от ветра, — ответил лесной царь».
(Х. К. Андерсен, «Волшебный холм»).
Новые знакомые-эмигранты рассказывают, что практически все проходят через «климатические» депрессии. Для погодной акклиматизации нужно приблизительно полгода, для освоения разговорной речи при серьезном подходе к изучению языка — приблизительно год... Это чувство невозможно передать словами — ожидание солнца. Каждое утро открываешь жалюзи большого окна и натыкаешься на унылое небо. Хочется домой, к солнышку и теплому ветру.
Сажусь на польский паром под названием «Восточный ветер». В очереди за билетами большинство поляков, возвращающихся после «датского» уик-энда. Паспортный контроль, широкая улыбка встречающего капитана, и мы уже на польской территории. Поднимаюсь на четвертую палубу, чтобы попрощаться с Датским королевством. Среди последних приготовлений к отплытию и три прощальных сигнала для Русалочки — старый обычай датских моряков.
«Восточный ветер поцеловал принца в лоб и сказал:…мы свидимся опять через сто лет. Прощай, прощай!
И Восточный ветер взмахнул своими большими крыльями, блеснувшими, как зарница во тьме осенней ночи или как северное сияние во мраке полярной зимы.
— Прощай! Прощай! — запели все цветы и деревья. Стаи аистов и пеликанов полетели, точно развевающиеся ленты, проводить Восточного ветра до границ сада». (Х. К. Андерсен, «Райский сад»).