Очень часто в интернаты попадают дети, родители которых — алко- или наркозависимые. В нашем обществе распространено мнение, что таких родителей надо лишать родительских прав (причем без возможности восстановления), а также общения с детьми, переданными на воспитание в другие семьи. Те, кто вроде бы беспокоятся о ребенке из неблагополучной семьи, к сожалению, нередко относятся к нему как к собственности. Отобрать у родителей и поместить в интернат. В лучшем случае — отдать на усыновление или в приемную семью/детский дом семейного типа, и не травмировать ребенка встречами с биологической семьей. Увы, часто так считают даже те, кто по долгу службы вроде бы должен учитывать интересы ребенка. А они — не всегда в том, что кажется правильным постороннему взрослому.
На вебинаре, организованном «Українською мережею за права дитини» в рамках проекта «Оценка и реагирование на вызовы в сфере защиты прав детей во время пандемии COVID-19», врач-нарколог, основатель Центра работы с зависимостями Андрей Шаповалов рассказывал о проблемах семей, где родители злоупотребляют алкоголем; о том, какими могут быть последствия для детей; о возможных путях решения этих проблем.
Как влияет алкоголизм родителей на судьбу ребенка?
«Мама Ани употребляла наркотики, — рассказывает Андрей Шаповалов. — Когда Аня к нам пришла, ей было 13–14 лет. На тот момент ее мама была лишена родительских прав. Девочка вспоминала, что когда хотела есть, молилась иконке Божьей Матери и просила: «Господи, сделай так, чтобы мама попала в вену, ей стало хорошо, и она меня покормила».
У ребенка еще не выстроены причинно-следственные связи. Он не думает о том, что мама или папа причиняют себе вред. Он думает о том, что родители не выполняют какие-то важные для него функции. И девочка молилась, чтобы мама укололась. Ведь когда маме было хорошо, было хорошо и девочке. Она не понимала, что когда мама употребляет наркотики, это плохо. Наоборот. И так это воспринимают многие дети.
Еще у одного мальчика пила вся семья. Кроме бабушки. Его били везде — дома, на улице, в школе. Когда мальчик приходил к отцу жаловаться, тот говорил, что он должен защитить себя сам. И в какой-то момент мальчик сам начал всех бить, отыгрывая всю свою накопившуюся злость. На самом деле его единственной целью было понравиться отцу. Но на того этот факт впечатления все равно не производил».
Семья, где родители употребляют алкоголь или наркотики, как правило, социально изолирована, имеет неудовлетворительные жилищные условия и пребывает в бедности, потому что родители — безработные. Экономическое и социальное неблагополучие семьи приводит к дезадаптации ребенка в обществе и разрушает его систему ценностей. Отсутствие поддержки и принятия дома лишает ребенка чувства безопасности в обществе, в школе. У него могут возникать проблемы в отношениях с друзьями, одноклассниками, соседями. Это приводит к низкой успеваемости, давлению учителей и одноклассников.
Ребенок видит как пьют родители и это повышает риск того, что когда-нибудь он сам станет это делать. В семьях, где родители злоупотребляют алкоголем, отсутствуют четко установленные правила поведения, нередки конфликты и жестокое обращение с детьми.
И конечно, со стороны сразу кажется, что детей нужно немедленно забирать у таких родителей и помещать их в интернаты, приюты и т.п.
«Но это — когда мы смотрим со стороны как наблюдатели, — говорит Андрей Шаповалов. — Расскажу одну историю. Мы проводили психологические группы, где были взрослые и дети, родителей которых лишили родительских прав по причине алко- или наркозависимости и плохого обращения. Формат —100 вопросов и 100 ответов. Взрослые — детям, и наоборот. Не ответить можно было только на один-два вопроса. Когда я шел туда, то думал: «Ну о чем таком меня могут спросить дети, чтобы я не смог ответить? Даже если это будет вопрос о моем первом сексуальном опыте». Там был мальчик, который никогда ничего хорошего не говорил о своей маме. Он все время плакал, вспоминая, как она его унижала и била на глазах у всего двора, причем он никогда не понимал, за что. Мама пила. Мальчика забрали. А потом мама умерла. И вот этот мальчик вдруг задал мне вопрос: «Вы вернете мне мою маму?». Понимаете?..
Таких историй очень много. У детей есть потребность в родителях. И я никогда не возьму на себя ответственность сказать, надо ли забирать детей или лишать этих родителей родительских прав. Каждый случай индивидуален. И если уж ребенка лишают родителей, потому что, по нашему мнению, они — алкоголики, наркоманы, наносят ребенку увечья и т.д., — то что ему готовы дать взамен? Тепло, заботу, любовь? Начиная с того, чтобы сепарация с родителями была менее травматичной для самого ребенка. Потому что, какими бы ни были родители, и сколько бы горя ни принесли ребенку, он все равно их любит».
«Когда-то и я была уверена: те, кто бросает своих детей, — однозначно плохие люди, — говорит региональный директор БО «Надія і житло для дітей» Галина Постолюк. — Ведь я видела, как дети страдают в интернатах. Потом пришло понимание: не все семьи, из которых дети попадают в интернат, плохие. Иногда им нужно своевременно оказать помощь и дети останутся в семье. Приблизительно в 50% самых тяжелых случаев семье удается помочь».
Исцеление возможно?
Алкоголь влияет на органы восприятия, мышление, чувства и поведение человека. Алкоголизация — это изменение сознания до того, как начнут действовать механизмы психологической и физической зависимости. Алкоголизм — уже болезнь, которая вызывается систематическим употреблением алкоголя. Грань — очень тонкая.
«Почему люди начинают пить? Очень часто это компенсация социальных проблем, побег от них, — рассказывает Андрей Шаповалов. — Алкоголь «спасает» человека от плохих мыслей, от негативного состояния, в котором он находится. Когда уже включаются биологические факторы, когда есть зависимость и просто, чтобы встать утром и как-то функционировать, нужен алкоголь, помочь человеку гораздо сложнее. В этом случае помощь нужна уже только специализированная. Но не все, кто пьет алкоголь, становятся алкоголиками. И пока это не произошло, социальный работник может помочь.
Сложность в том, что ни один алкоголик или наркозависимый не признает, что у него проблема. Он, мол, пьет или употребляет наркотики только тогда, когда хочет. Проблема в том, что он не может перестать этого хотеть. Когда человек говорит, что не хочет алкоголь, это значит, что он не признает проблему. Или из-за низкой критичности к своему состоянию, видит проблему не в этом, а в чем-то другом, каждый раз перекладывая свою вину на близких, соседей, страну...
Если найти в чем проблема, то это можно решить. В данном случае основным инструментом является только открытая беседа с человеком.
Тем, кто проходил реабилитацию, я задавал вопрос: «Что могло бы повлиять на ваше решение пойти лечиться?». Многие из них сказали: понимание. Основная масса зависимых на вопрос, от какого чувства они убегают, ответят — от одиночества. При наличии мам, пап, жен, детей и какой-то социальной структуры. Потому что социум выступает критиком и требователем для этого человека. Поэтому начинать разговор с упреков нельзя. Основной инструмент — беседа через понимание. И не одна.
Изменить биологическую структуру когда человек уже заболел алкоголизмом, невозможно. Но если мы вернемся к социальной структуре личности, то можем поменять социальные установки, поведение и ценности. Когда мы говорим о ценностях, каждый вспоминает о семье. Дети в формировании этих ценностей играют огромную роль. Это — мотивация для лечения.
Одна наркоманка рассказывала, что приняла решение пойти лечиться после того, как к ней подошла дочь и сказала, что хотела бы быть похожей на нее. В этот момент женщина будто проснулась и поняла, какой пример подает.
Другой парень рассказывал, что возвращаясь домой, каждый день выпивал в машине полбутылки водки. Дома ее допивал, выкуривал на балконе косяк и ложился на диван. Все, что происходило в доме, его не волновало. В какой-то момент он проснулся от того, что по нему ползал его двухлетний ребенок. «Он ползает, испытывает какие-то эмоции, — вспоминал он. — А я лежу, как кусок мяса, и не чувствую ничего. Мне стало страшно, что я не понимаю и не вижу как растет мой ребенок».
Алкоголизм и наркомания — не в бутылке и не в шприце. Они — в человеке. Когда у человека болит зуб, хочет или не хочет — он идет к стоматологу. С алкоголем или наркотиком — по-другому. Проблема не в том, что человек пьет, проблема — в его мышлении. И любой способ, который позволяет изменить мышление человека, дает ему возможность найти новую версию себя и другой способ жить, имеет право на существование».
К сожалению, на практике у проблемы есть и другая сторона. Определение алко- или наркозависимости родителей — настоящий квест для служб по делам детей и центров социальных служб детей и молодежи. Можно бесчисленное количество раз видеть родителей в неадекватном состоянии, отмечать это в актах, фиксировать показания соседей, самих детей. Но без справки врача-нарколога о наличии у родителей алко- или наркозависимости, и, соответственно, постановки их на профилактический или диспансерный учет, законного права назвать таких родителей зависимыми, нет. Сами же зависимые лечиться соглашаются далеко не всегда. Добровольно пойдут к врачу — единицы. Принудительно — только по решению суда. Но получить такое решение — из области фантастики. И если раньше на место можно было вызвать врача-нарколога с аппаратом, измеряющим степень алкоголя в крови родителей, что давало хоть какие-то основания для постановки их на учет, то теперь такой возможности нет.
Счастливых историй, когда родители согласились с тем, что у них — зависимость, добровольно пошли лечиться, и все закончилось хэппи-эндом, увы, немного. Зато есть немало таких, когда к моменту судебного рассмотрения у родителей заканчивался запой, им возвращали детей, они срывались, и дальше — все по кругу. Так будет продолжаться, пока не будет своевременного и действенного правового механизма обследования на алкогольную и наркотическую зависимость лиц, имеющих детей, и их принудительного эффективного лечения, — считают соцработники. Именно поэтому в подобных случаях в документах им чаще всего приходится указывать не причину необходимости изъятия детей — «алко- или наркозависимость родителей», а следствие родительских зависимостей — «ненадлежащее отношение к воспитанию детей» или «жестокое обращение». Между тем, зависимости эти сегодня актуальны и для внешне благополучных семей. Что, к сожалению, бывает еще страшнее.
Страдают ли при этом дети? Конечно. У них есть большая потребность в том, чтобы мир их принял. Поэтому очень важно безоценочное принятие такого ребенка. Только заслужив его доверие можно научить ребенка доверять и предоставить ему инструменты и механизм действий в небезопасной ситуации».
Как помочь ребенку, лишенному родительской любви?
«В каждой громаде и каждом городе есть дети, которые по той или иной причине не могут находиться под опекой своих родителей, — рассказывает исполнительный директор БО «Надежда и жилье для детей» Надежда Татарчук. — Это может происходить из-за болезни родителей, насилия в семье, алко- или наркозависимости родителей. Очень важно, чтобы местная власть как орган опеки и попечительства была способна реагировать на такие случаи. В идеале у громад должен быть выбор или набор услуг для реагирования. Услуга срочного устройства детей уже в самом названии предусматривает, что должно быть место, где ребенок может находиться какое-то время, и где ему будет предоставлена квалифицированная помощь. В руководящих принципах ООН об альтернативном уходе за детьми говорится о приоритете развития таких услуг на базе семьи или в семейной среде.
В работе нашей организации есть опыт создания комплексного центра социальной поддержки детей и семей. Одна из услуг в таком центре — отделение срочного устройства детей. Работа специалистов ориентирована прежде всего на возвращение ребенка в родную семью. При устройстве ребенка за ним закрепляется ключевой воспитатель, который работает как с ребенком, так и с его семьей. Работа более эффективна, если в рамках одного случая работают ключевой воспитатель ребенка и социальный работник, сопровождающий семью по месту ее проживания.
Очень важны квалификация и обучения персонала, а также чтобы при создании услуги был утвержден четкий алгоритм работы специалистов — порядок ведения случая, порядок устройства и поддержки после того как ребенок вернется в семью».
Еще одна важная и необходимая услуга срочного и временного устройства в каждой громаде — патронат над ребенком.
«Когда есть угроза жизни и здоровью ребенка, он не может оставаться в своей семье и должен быть перемещен, — рассказывает менеджер проектов МБО «Партнерство «Каждому ребенку» Лариса Стрига. — У специалиста должны быть определенные места безопасности. В обычной жизни — это прежде всего родственники ребенка, которые могут незамедлительно его забрать. Если говорить о семьях в сложных жизненных обстоятельствах, то в этом случае необходимо обращаться к патронату — экстренной социальной скорой помощи в случае, когда есть риск размещения детей в институцию.
Патронатная — это профессионально обученная семья, готовая срочно принять детей на срок до трех, максимум до шести месяцев, которая при этом не будет претендовать на место биологических родителей. Патронатная семья призвана сохранить ценность семьи и важность биологических родителей.
Пока патронат обеспечивает потребности ребенка, у специалистов службы по делам детей и социальных работников есть время, чтобы найти правильные решения для ребенка и семьи. Варианты включают преодоление семьей сложных обстоятельств и возвращение ребенка в биологическую семью. Если это невозможно, то поиск приемных родителей и усыновление.
Другой вопрос: а что у нас в громаде предлагается семье, оказавшейся в кризисе? Патронат — услуга недешевая, таких семей на сегодня всего 150 по всей Украине. Есть ли у нас специалисты по социальной работе, предоставляющие услуги социального сопровождения семей? Поддерживается ли создание приемных семей и детских домов семейного типа? И когда видишь, что всего этого нет, часто появляется соблазн заменить семейные формы воспитания и социальные услуги интернатом. Но это — прямое нарушение права ребенка на семью».