У нас большие трудности с определением направления развития Украины как государства - сами не уверены в том, что демократия хороший путь для нас. Почему бы не монархия, диктатура, деспотия?
Нам присуща тенденция думать так, потому что мы ужасные индивидуалисты. И не имеем глубокой традиции демократии. Нет формы государственного строя лучше чем демократия, но нет и труднее. Поскольку здесь нужно уметь уступать. Нужно быть понастоящему очень зрелым политически и культурно, чтобы быть настоящим демократом. Тем более в большой стране.
Поэтому демократия как таковая имеет очень разные формы. Англия, например, демократическая страна, несмотря на существование монархии. Там сила короля или королевы в том, что они духовно держат народ. В соответствии со своей традицией каждый народ ищет свою самую лучшую форму демократии. Очень неуместно слепо использовать те формы, которые избрали для себя другие государства, - каждый должен работать сообразно своему национальному характеру.
Нам, украинцам, нелегко быть демократами. В частности, потому, что не прислушиваемся как следует к себе, а охотнее смотрим, как сделали другие. Как Шевченко подчеркивает: мы радостно прислушаемся к немцу, а не к своему, и в этом наша слабость. Из этого нужно пытаться вырасти. Настоящая демократия у нас еще не вступила в силу. Мы должны над этим работать.
Но если это так сложно, почему бы нам не склониться к монархической форме? Был бы вождь - гетман, или как мы там назовем этого диктатора... И пусть он кнутом нас направляет.
Впрочем, диктатура - тоже опасная вещь. Поскольку кто сказал, что диктатор обязательно будет хорошим правителем? А сместить его законным путем будет невозможно - для этого понадобится революция. А революция в свою очередь - это снова опасность: высокая вероятность изза кровопролития получить совсем недоброго правителя.
У нас есть хорошие шансы вырасти в демократию. Ведь мы - христианская культура, то есть имеем все идеологические основания быть демократами. Однако демократия должна воспитаться. В чем наша главная трудность? Она в том, что триста лет живя под оккупациями, мы потеряли чувство ответственности. А демократия - это ответственность каждого гражданина за общее добро. Мы утратили это чувство, мы забыли его, ведь триста лет нами руководил ктото другой, ктото чужой. Ктото, на кого мы возлагали ответственность за все. И находили в этом утешение, поскольку было кого обвинять во всех своих неурядицах. Действительно, оккупационная власть была для нас чужая и поступала враждебно. Но и сейчас мы так же не чувствуем себя причастными к определению собственной судьбы, хотя власть у нас уже своя, родная.
У нас есть шанс на становление настоящей демократии. Только должны дать себе некоторое время. Мы должны учиться быть демократами, последовательно к этому идти. Должны стараться. Это нелегкая проблема, поскольку некоторым кажется, что народ можно воспитать только имея диктатора. Временами мечтаем об эдаком идеальном диктаторе, который людей направит, а через пятьдесят лет скажет: ну, хватит, вы уже выросли, вы воспитаны, хватит диктатуры, будем жить иначе. Но такое редко случается в истории. Обычно диктаторы добровольно не отрекаются - им всегда кажется, что еще не время, что они еще не завершили свое дело. Человек любит власть, ему трудно от нее отказаться.
Следовательно, единственный оставшийся способ - делать свои ошибки, но искать, развиваться в направлении демократии. Наиболее зрелая демократия - британская. Но когда она начиналась?
В ХІІІ веке!
Так, может, мы уже опоздали? Иногда можно услышать, что у нас никогда не было демократии, что эта традиция для нас чужая. Но вспомните наши княжеские времена. Они была весьма интересны. Князья не были единоличными диктаторами - кроме князя, были бояре, а также были монахи. Вот вам пример из жизни Феодосия Печерского: когда князь делал чтото не так, не поБожьему поступал, Феодосий закрывал перед князем дверь монастыря. Манифестировал ему: князь, ты делаешь нехорошо. Разве это нельзя трактовать как наши собственные истоки демократии?
Кроме того, у нас был такой институт, который назывался вече. Временами он был хорошим, временами глупым, но это было проявление воли народа, с которой князь обязан был считаться. То есть он не был абсолютным диктатором - он должен был получить согласие, поддержку бояр или веча.
Потом наступили татарские тяжелые времена, разрушившие это достояние русского периода. И снова некоторые признаки народовластия мы видим уже в казатчине - выборы гетмана сечевого или государственного. Имеем пример такого гетмана, как Иван Мазепа, - человека, ничем не уступающего лучшим властителям Западной Европы. Но позже вновь начались оккупации - и мы снова эти наработки утратили.
Демократия не является набором признаков какойто властной группки - она должна быть построена на целом народе. А мы сейчас не имеем, не приобрели еще той степени ответственности, которая должна поддерживать демократию. Ответственности целого народа за свое государство, страну, свою судьбу. Вы вспомните - мы ведь только вылезли из 70 лет коммунистического правления. А перед этим были царисамодержцы. И народ в этом рос. А еще были польские шляхтичи, короли, которые делали что хотели.
Мы не уничтожены. Но нам нужно время, чтобы измениться. Стать лучше. В нас еще слишком много того, что было сформировано при оккупации. А изменения в человеке - это очень длительный процесс, требующий поколений. Так что и нам нужно несколько поколений, чтобы эти дети доросли до ощущения, что судьба моего государства зависит от меня.