На прошедшей неделе в Симферополе, на мусульманском кладбище Абдал, было предано земле тело умершего в конце февраля в Санкт-Петербурге, но завещавшего похоронить его на родине Тимура Ибраимова (Марьяновича), сына бывшего председателя КрымЦИКа Вели Ибраимова, репрессированного сталинским режимом во второй половине 20-х годов. Он был «виноват» в том, что противился приказам из Москвы готовить Великий перелом в крымской деревне и начать судебные процессы против «кулаков», добивался возможности наделить татар землей и коренизации государственного аппарата автономии. После провала нескольких покушений на главу КрымЦИКа, - говорится в некрологе, подписанном крымскотатарскими организациями Санкт-Петербурга и Крыма, - против него было сфабриковано обвинение.
Е го жена пыталась пере-
убедить Сталина: «Коба,
ты же знаешь, что Вели невиновен!» «Я-то знаю. Но так уж случилось. Дело попало не только в нашу прессу, но и в иностранную тоже. Теперь мы отойти от этого не можем. Но я даю тебе честное слово, что мы изменим ему фамилию и пошлем работать в Арабстан». Этот разговор состоялся 9 мая 1928 года, и Нияр не знала, что Вели уже не было в живых: еще в день рождения Тимура 28 апреля (а Сталин знал, как отец любил своего сына) ее мужу был объявлен приговор, и когда в средине дня она вернулась в крымское постпредство, на столе лежала телеграмма, что Вели Ибраимов сегодня был казнен. Сын, вопреки словам Сталина, полностью «ответил за отца». Друзья перевезли семью в Воронеж и несколько лет скрывали от розыска. Его мать Нияр вышла замуж за серба Николо Марьяновича и сменила детям фамилию и отчество. Сталин несколько раз вспоминал о сыне Ибраимова, но ему отвечали, что он затерялся в детских домах. Тимур смог окончить только семилетку и в 14 лет начал работать землекопом, потом монтером. Экстерном сдал экзамены в техникум. В июне 1941 года он, скрыв происхождение, ушел добровольцем на фронт. После нескольких месяцев участия в боях Тимур был направлен в пехотное училище, после которого переброшен в блокадный Ленинград. В феврале 1943 года в боях за прорыв блокады он был тяжело ранен. Вместе с госпиталем был эвакуирован в Котлас, после выписки работал в нефтеразведке, потом вернулся в Воронеж и дожил до смерти Сталина, работая инженером в строительной организации. В 1957 году раненую ногу ампутировали, но Тимур выучился ходить на протезе не хромая и освоил профессию фоторепортера на местном телевидении. Его мать Нияр умерла в военные годы от истощения, сестра - вскоре после войны. В 1985 году он переехал в Ленинград, где его сын служил военным врачом. Тимур был активным членом городского Совета ветеранов, который он бессменно возглавлял более 10 лет, членом городской крымскотатарской общины. Тимур Ибраимов был гостем 2-го Курултая крымских татар в Симферополе…
Дело председателя КрымЦИКа…
Согласно архивному уголовно-следственному делу № 13762, как свидетельствует крымский историк Владимир Брошеван, выездная сессия Верховного суда РСФСР над Вели Ибраимовым и пятнадцатью его «сообщниками» состоялась 23-28 апреля 1928 года в Симферополе под председательством А. Сольца, заседателей О. Измайлова, Д. Кудрявцева и секретаря Примакова. Она обвинила главу КрымЦИКа (как особо подчеркивалось - «40 лет, с 1906 года, служившего в кофейне, образования низшего, бывшего члена ВКП(б) с 1918 года, члена ВЦИК и кандидата в члены Совета национальностей СССР») в организации и руководстве убийством революционера-партизана Чолака, покушении на убийство активного бедняка Сейдаметова и растрате совместно с другими более 37 тысяч рублей кооперативных денег, а также выдаче кому-то двух лошадей и незначительных сумм из кассы Дома крестьянина и приговорила его «к высшей мере социальной защиты - расстрелу». 20 июня 1990 года президиум Верховного суда РСФСР специальным постановлением отменил свой приговор 62-летней давности «в отношении Ибрагимова (так было написано) Вели и прекратил дело «за недоказанностью обвинения».
Как свидетельствует В. Брошеван, изучавший дело, «сведения о связях В. Ибраимова с нацэлементами» ОГПУ вело с 1924 года (по некоторым данным, с 1922 года), и иезуитская машина сталинского следствия не могла остановиться - дело Вели Ибраимова было только началом целой цепи. Он был исключен из партии, и ОГПУ получило официальное разрешение на арест.
Конечно, архивное судебное дело не содержит правды, а главное - истинных причин репрессий против Вели Ибраимова. Другие материалы, которые могли бы пролить больше света на истинные процессы в Крыму в 20-30-х годах, еще мало исследованы, и даже сегодня мы не располагаем полной картиной. Несомненно, Вели Ибраимов был одним из выдающихся крымскотатарских деятелей, он начинал революционную деятельность в 1913 году, близко знал Номана Челеби Джихана, Амета Озенбашлы и других деятелей Курултая и партии «Милли Фирка». Он был хоть и «образования низкого», в отличие от коллег, закончивших курсы учебы в мировых университетах, но был воспитан в народном крымскотатарском духе, чего уже было достаточно, считает В. Возгрин, чтобы противостоять ленинизму и большевизму. Как считает Нариман Ибадуллаев, истинной причиной преследования Сталиным Вели Ибраимова было то, что во время службы в особом отделе Кавказского фронта в его руки попали архивы жандармского управления Кавказа с материалами о знаменитом ограблении Тифлисского банка группой в составе Камо Япончика, Котовского и Кобы. Все участники этого «ограбления века», как известно, кроме Сталина, погибли при не совсем выясненных обстоятельствах. Сталин, как рассказывал свидетелям сын Вели Ибраимова Тимур, неоднократно требовал, чтобы его отец вернул эти материалы.
Более того, при Вели Ибраимове впервые за 130 лет со дня аннексии Крыма на государственном уровне стала проводиться работа по возрождению крымскотатарского народа - местные органы власти на 37 процентов, а центральный и районные аппараты на 12,2 процента состояли из крымских татар. Вместо официальной линии Москвы на переселение в Крым евреев Вели Ибраимов и его коллеги разработали план репатриации 20 тысяч крымских татар из Турции, но так как реализовать его не удалось, правительство Крыма способствовало переселению крымских татар из густо населенной горной части в степь, что наделяло крымскотатарские семьи землей. Принимались естественные меры к росту количества татарских национальных школ и техникумов (скоро их стало более 300), увеличению национальных сельсоветов (из 345 национальными были 292, в том числе в 1927 году 168 - крымскотатарских), восстановлению площадей для выращивания крымских специальных культур, развитию крымской кустарной промышленности, внедрению кооперации, сельхозкредита, охране и изучению памятников истории и культуры. Все это шло вразрез с действительной политикой Москвы в национальных окраинах, и рано или поздно крымский погром должен был случиться. Нариман Ибадуллаев считает, что его непосредственными организаторами были жена
В. Молотова С. Жемчужина и драматург Михоэлс. Прежняя линия КрымЦИКа впоследствии была обозвана «велиибраимовщиной» и всячески преследовалась официальными органами из Москвы. С расстрелом Вели Ибраимова начался массовый террор крымскотатарской интеллигенции и национальных кадров, в результате которого только в Крыму было уничтожено 3500 человек...
«Вооруженную борьбу против существующей власти не вела…»
Одновременно органами ОГПУ было раскручено следственное дело № 64513 о «контрреволюционной организации «Милли Фирка» в Крыму», начатое еще осенью 1927 года. В нем, по сведениям В. Брошевана, говорилось: «После ликвидации наиболее сильной и авторитетной опоры уголовно-политического бандитизма в Крыму - группы Вели Ибраимова - открылась возможность к проведению дальнейшей углубленной разработки по окончательной ликвидации бандитизма и его корней среди татар в Крыму». 17 декабря 1928 года заседание коллегии ОГПУ СССР осудило по уже упоминавшемуся делу (судебному № 13762) 58 человек из 63 привлекаемых, в том числе к высшей мере наказания - расстрелу - 11 человек. В 1993 году прокуратурой Одесского военного округа по материалам судебного дела было установлено, что «Милли Фирка»… какую-либо вооруженную борьбу против существующей власти не вела. Вина осужденных по данному делу не доказана». На них было распространено действие статьи 1-й закона Украинской ССР «О реабилитации жертв политических репрессий на Украине» от 17 апреля 1991 года, «за отсутствием совокупности доказательств, подтверждающих обоснованность привлечения их к уголовной ответственности».
Еще в конце 80-х и начале 90-х годов, когда шло основное переосмысление нашей истории, в том числе и истории Крыма, дела Вели Ибраимова и партии «Милли Фирка» остаются за семью печатями. Литература если и вспоминает их, то по-старому, как дела татарских буржуазных националистов, которые получили по заслугам. Заговор молчания в апреле 1992 года пробил крымский историк А. Зарубин статьей в местной газете «Милли Фирка: отбросив ярлыки». В том же году в издательстве «Мысль» вышла книга санкт-петербургского историка В. Возгрина «Исторические судьбы крымских татар», в которой автор проследил роль партии на ее ранних этапах, но он закончил анализ концом 1920 года, а до суда над ней оставалось еще восемь лет. Пунктирно роль «Милли Фирка» прослеживается в книге братьев-историков А. и
В. Зарубиных «Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму». Раньше статью о «Милли Фирка» опубликовал также В. Брошеван, но до сих пор тема остается раскрытой не полностью.
Между тем, крымскотатарская «Народная партия» (в некоторых случаях употребляется перевод «Национальная партия», поскольку слово «миллет» можно перевести и как «народ», и как «нация») не была вражеской организацией. Она была создана в июле 1917 года деятелями крымского мусульманского исполкома. Первый вариант ее программы, как пишет А. Зарубин, «был выдержан в общедемократическом духе с социалистическим оттенком». Она провозглашала «суверенитет народа, равенство всех граждан перед законом, демократические выборы, политические свободы, отмену сословных различий, неприкосновенность личности, жилища и писем». «Милли Фирка» декларировала социализацию фабрик и заводов, ликвидировала вакуфные (принадлежащие монастырям) земли, что позволило ей получить в свое распоряжение 87614 десятин земли, которые были сданы в аренду беднейшему крестьянству, а вырученные деньги шли на содержание партии. Партия провозгласила лозунг «Вся земля принадлежит общинам» и выдвинула принцип: каждому земледельцу столько земли, сколько он сможет обработать без применения наемного труда. В области государственного устройства партия следовала простой идее: Россия должна быть демократической федерацией национальностей. Оговаривалось положение о том, что «все языки должны быть равны» и право наций на решение культурно-просветительских целей - национальное всеобщее обязательное и бесплатное обучение. Провозглашалось равноправие женщин и активное привлечение их к общественной жизни (пожалуй, впервые во всем мусульманском мире!), ведение делопроизводства на родном языке, формирование вооруженных сил на добровольческой основе. В области государственного устройства Крыма партия была также довольно демократической: Челеби Челебиев (Номан Челеби Джихан) выдвигал лозунг «Крым для крымчан», подразумевая под этим всех жителей полуострова без национальных различий. Джафер Сейдамет заявлял, что «мы против татаризации Крыма, но мы также против суверенной власти какой бы то ни было иной национальности над Крымом». Он планировал собрать воедино все цветы-национальности Крыма и «сделать из них прекрасный букет и превратить Крым в настоящую культурную Швейцарию». Неудивительно, что печатные органы партии, газеты «Миллет» («Народ») и «Голос татар», встретили октябрьский переворот в Петербурге резко отрицательно. Потом, однако, партия перешла на более миролюбивые позиции, и
В. Возгрин во многих местах отмечает даже ее лояльность большевистскому режиму, хотя она на практике и противилась многим радикальным мероприятиям большевиков, например арестам крестьян.
Позже позиции деятелей партии разошлись: Джафер Сейдамет открыто высказывался за создание в Крыму национального государства по типу Крымского ханства, татарские большевики братья Боданинские и другие совершили неудачную попытку создать Крымскую социалистическую партию, Челеби Челебиев заявлял, что «нам нужно идти вместе с большевиками, нам нужно изменить ориентацию», но позже самоустранился от дел партии, после прихода большевиков был арестован революционными матросами и бессудно убит ими в севастопольской тюрьме. В 1920 году «Милли Фирка» выступала за «переход от капиталистического хозяйства к коммунально-коллективистскому», но провозглашала особый путь мусульманства к коммунизму, чем пыталась обойти стадию диктатуры пролетариата. Она «стала серьезно и вполне искренне готовиться и готовить идущие за ней массы к новому строю на советских началах» - писал «Таврический коммунист» в 1919 году (цитируется по В. Возгрину). Но уже в ноябре-декабре 1920 года большевики провозглашают линию на борьбу с «Милли Фирка» и она, по сути, была запрещена, хотя, по некоторым данным, в это время партия насчитывала до 10 тысяч членов (списки партии до сих пор неизвестны) при численности татар в Крыму в 180 тысяч человек. Это значило, что в партии состояли представители каждой третьей крымскотатарской семьи. Подсудимым по делу «Милли Фирка» инкриминировали, что все это время партия находилась якобы в подполье и не прекращала антисоветской деятельности. Хотя А. Зарубин утверждает, что доказательств деятельности партии «как реальной контрреволюционной, а тем более террористической организации после 1920 года» ему найти не удалось. Да и основные деятели автономии формально состояли членами ВКП (б). Но сталинскому режиму, видимо, было достаточно и того, что Джафер Сейдамет находился в эмиграции и можно было, несомненно, подозревать его связи с Крымом.
Впереди был красный террор и большевизация Крыма. Вели Ибраимов в 1924 году станет первым национальным председателем КрымЦИКа после Гавена, после красного террора и голодомора, уничтоживших на полуострове больше 100 тысяч жизней, и, как считается, спасет крымчан от еще более кровавых испытаний. Стоит вспомнить только знаменитое «письмо 16-ти», посланное прямо в Кремль и одобренное Ибраимовым, в котором доказывается, что в Крыму из-за его специфических природных и национальных условий не место колхозам и совхозам и что еврейское переселение приведет регион к катастрофе. Впереди десятилетия коммунистического владычества, коллективизация, индустриализация, превращение полуострова во всесоюзную здравницу, в край садов и виноградников, еще впереди - провозглашение «ленинской» Крымской автономии в 1921 году, а также депортация крымских татар, а затем и ликвидация их автономии.
По нынешним меркам «Милли Фирка» была национальной социал-демократической партией, ставившей целью, по словам
В. Возгрина, «самое естественное право любого народа» - воспитание своего народа в национальном духе. Однако и этим автором, которому принадлежат наиболее фундаментальные труды по Крыму, и в частности по истории крымских татар, еще не сделано все - не все аспекты деятельности «Милли Фирка» прослежены, кроме книги, и в довольно глубокой последней статье В. Возгрина «Крымские татары у власти. 1920-е гг.».
Дело «Милли Фирка» насчитывает примерно 40 архивных томов, которые скрывают драматичные судьбы, ведь по нему проходило более 500 человек. Много тайн содержат и дела государственного архива Крыма с документами тех времен. Эти, а также множество других исторических материалов еще совершенно не исследованы и не преданы гласности. Задача полного восстановления правды о крымскотатарской «Народной партии» актуальна еще и потому, что, по крайней мере в начале 90-х годов, видные представители нынешней крымскотатарской интеллигенции говорили о возможности воссоздания «Милли Фирка». Возможно, это лишнее доказательство правоты Возгрина, который пишет, что в Крыму у Ленина и Сталина ни единомышленников, ни последователей среди крымских татар не было и в Крыму «как раз судебных ошибок не было»: люди «знали, на что шли и за что умирали - не за палача народов, а за свой народ».