Что стояло за строкой отчета

В отчете Киевского завода №485 имени Артема за 1958 год в разделе «Выпуск готовой продукции» отдельной строкой скромно значится: Изделие К-5 — 300 штук. Не будем томить читателя: «Изделие К-5», не что иное, как первая советская управляемая ракета класса «воздух-воздух». Стало быть, пятьдесят лет назад в Киеве был налажен выпуск едва ли не самого эффективного на то время авиационного оружия. Согласитесь, событие достойно того, чтобы спустя полвека вспомнить, как все начиналось, тем более что рассекреченные ныне архивы предоставляют нам такую возможность.

Опыт Второй мировой войны показал, что реактивные снаряды РС-82 и РС-132, которыми, начиная с середины 30-х, стали вооружать советские истребители, не годятся для воздушного боя из-за низкой точности и невозможности вести прицельную стрельбу. Требовалось в корне менять концепцию ракетного оружия — полетом ракеты надо было как минимум научиться управлять, а еще лучше, чтобы она сама управляла полетом.

Начало работ по управляемым ракетам «воздух-воздух» в СССР относится к 1948 году, когда задание на разработку самонаводящегося реактивного сна­ряда класса «воздух-воздух» для вооружения истребителей поручили ОКБ-293 под руководством М.Бисновата (1905—1977), имевшего значительный опыт конст­руирования летательных аппаратов, включая реактивную технику. К тому времени разработчикам были известны в полном объеме достижения немцев в создании управляемых ракет, что позволило существенно сократить сроки разработки проекта. К сожалению, тесные рамки газетного очерка не дают возможности даже пунктирно осветить эту работу ОКБ Бисновата. Скажем только, что тема была закры­та в самом начале 1953 года.

1 апреля 1952 года вышло постановление Совмина СССР №1587-590, согласно которому разработку управляемой ракеты класса «воздух-воздух» поручили КБ-1 при Третьем (ракетном) главном управлении Совмина, где главным конструктором был С.Берия, сын всесильного Л.Бе­рии. Он поручил разработку новой темы «К-5» отделу №32, которым руководил наш земляк и опытный авиаконструктор Дмит­рий Людвигович Томашевич (1899—1974). После войны он внедрял в серию производство самолетов-снарядов на базе трофейного Фау-1, занимался освое­нием трофейной ракеты «Хеншель-293С», на базе которой позднее создал крылатую ракету «Щука». В мае 1949 года Томаше­вича переводят в КБ-1, где он участвует в разработке ракетной системы «Комета», за что вместе с другими разработчиками в 1953 году получает Сталинскую премию.

В 1951 году, т.е. за год до офи­циального решения, отдел №32 приступил к разработке авиаракеты «воздух-воздух». Как человек практический Томашевич отказался от идеи самонаведения и сделал со своими коллегами лег­кую малогабаритную управляемую ракету. Это была сигара длиной около 2350 мм, 200 мм диа­метром, с размахом крыльев 550 мм и весом 74,5 кг. Задача творцов системы К-5 значительно облегчилась благодаря тому, что в 1952 году для МиГов был соз­дан бортовой радиолокационный прицел «Изумруд», который дал возможность построить систе­му управления полетом ракеты на основе принципа наведения на цель по лучу самолетной РЛС.

Ракета К-5 состояла из пяти отсеков. В головном находилась фугасная боевая часть весом 11,35 кг и радиовзрыватель, позволявший подать сигнал на подрыв боевой части на расстоянии до десяти метров от цели. Второй отсек — рулевой. Третий отсек занял пороховой двигатель, два сопла которого располагались по бокам ракеты. Между соплами в четвертом отсеке находилась батарея электропитания. Дальше размещался гироскоп, обеспечивающий стабилизацию ракеты по крену. Последний, пятый отсек занимала аппаратура радиоуправления и антенны.

Первый успешный автономный пуск К-5 с МиГ-17Г состоял­ся 8 октября 1953 года на полигоне Владимировка в Астрахан­ской области. Доработки и испытательные пуски завершились в 1956 году, когда уже было осуществлено больше семидесяти пусков.

Систему назвали К-5, самолет — МиГ-17ПФУ, а ракету —
РС-1У, что означало реактивный снаряд первый, управляемый. Его и передали для освоения в серийное производство на завод №455 в подмосковном Калининграде, бывшем Костино, ныне город Королев. Здесь на протяжении 1957—59 годов было изготовлено не менее 12 400 единиц ракет.

Параллельно велась доработка комплекса. В том же КБ-1 сделали новую бортовую РЛС
ЦД-30. Обновленным комплексом с названием К-51 решили вооружить перспективный перехватчик Су-9. Доработку ракеты поручили только что созданному ОКБ-2 под руководством
П.Грушина, который тут же распорядился переделать чертежи, после чего авторство конструкции стали приписывать ОКБ-2. Тем не менее техническим руководителем доработки оставался Томашевич.

Согласно постановлению Совмина №1108-460 от 10 октября 1960 года, весь этот авиационно-ракетный комплекс получил наименование Су-9-51, а ракета — РС-2УС.

Параллельно с доработками и испытаниями шла активная под­готовка производства РС-2УС на нескольких заводах, в том числе и на 485-м в Киеве, где слухи о новом «изделии» циркулировали давно, несмотря на исключительную секретность темы.

Впрочем, не только слухи. Ведь к неуправляемым РСам завод приобщился еще в 1947 году, освоив производство пус­ковых установок для них, имевших громкое название РО — ракетное орудие. Их про­изводство прекратили только в 1953 году, изготовив за год всего 219 экземпляров РО-132. Зато в том же году в номенклатуре завода появляется пусковое устройство ПУ-21, предназначенное для подвеса на МиГи неуправляемых авиационных ракет (сокращенно НАР) АРС-212с. В 1953 году в Киеве выпустили 150 штук
ПУ-21, а в 1954-м — 1028.

Следующим шагом, приблизившим завод имени Артема вплотную к управляемым ракетам «воздух-воздух», стало освое­ние в 1955 году авиационных пусковых устройств АПУ-3, предназначенных для самолета МиГ-17 и подвеса на эти АПУ ракеты РС-1У. К этому времени стало ясно, что их надо модернизировать, и в сентябре 1956 года завод получает задание на производство АПУ-4 для оборудования ими самолетов МиГ-17 и Як-25. АПУ-4 решили сделать универсальным — подвешивать на него ракеты как системы
К-51, так и НАР АРС-212М.

Освоение производства АПУ сделало завод непосредственным участ­ником постановки на воору­жение системы К-5, а потом и К-5М. Именно в 1955—56 годах в официальной переписке завода с рядом организаций все чаще упоминается изделие «И», оно же «система К-5» и «система К-5М».

В декабре 1956 года разработчик АПУ, главный конструктор В.Григорьев обращается к П.Грушину с просьбой выслать на завод №485 чертежи на снаряд К-5М. В марте 1957 года Киев получает комплект чертежей, в результате чего узкий круг специалистов завода, допущенных в святая святых государственных тайн, смог наконец увидеть, что это такое — ракета системы К-5.

В ноябре 1957 года директор завода №455 Аржаков получает из МАПа команду выслать в Киев пять комплектов конструкторской и технологической документации на К-5М и оказать всяческое содействие в освоении производства. Таким образом, в конце 1957 года в Киеве узнали в деталях, чем предстоит заниматься в следующем году. И хотя официальный приказ поступил позднее, техническая подготовка производства ракеты развернулась с первых дней нового 1958 года.

В преддверии освоения производства столь новой и сложной техники директор завода В.Власов был озабочен проблемой обеспечения завода площадями, поэтому он прилагал максимум усилий для скорейшей сдачи в эксплуатацию огромного корпуса, строительство которого с большими трудностями велось, начиная с 1955 года.

И тут произошло событие, которое серьезно повлияло на исход дела. Речь о том, что в 1957 году на высшем уровне было принято решение о децентрализации управления экономикой СССР: непосредственное руководство предприятиями всех отраслей народного хозяйства перешло в руки Советов народного хозяйства экономических районов, которые включали в себя, как правило, несколько областей. Следует добавить, что значительно возросла роль республиканских органов власти. Официальная передача завода №485 Киевскому совнархозу (КСНХ) состоялась 26 июля 1957 года, когда он стоял на пороге больших перемен.

11 февраля 1958 года КСНХ направил в адрес завода письмо за №133сс, в котором уточнялся план производства на текущий 1958 год. Среди других позиций тут впервые под номером 16 скромно упоминается «Изделие К-5М», выпуск которого запланирован на четвертый квартал в количестве 300 штук.

К делу особой государственной важности подключилось правительство Украины, которое в феврале 1958 года приняло постановление №327-0038 «Об организации производства ракет К-5М и автопилотов к ним на заводе №485 КСНХ». Всего в документе было восемь пунктов, включая выделение шести миллионов рублей из резерва Совмина УССР на строительство производственного корпуса, а также выделение стройматериалов, металла и т.д. Эти меры плюс инициатива завода сыграли решающую роль в окончании строительства корпуса, первая очередь которого была сдана в том же году.

На новых площадях в конце года собрали первые триста ракет РС-1У. Это стало итогом огромной работы по подготовке производства деталей и узлов будущей ракеты, выполненной в исключительно сжатые сроки. Новому заказу присвоили номер 210, что дало повод окрестить всю работу «изделием 210». Те­перь, если на чертежах стоял шифр «210», то рядом обязательно красным карандашом было размашисто выведено «В/срочно!» («Весьма срочно!»).

На всех уровнях руководства, во многих отделах, а в цехах это было нормой, часто можно было услышать слово «Надо!». Надо задержаться на работе, надо сделать это сегодня, надо придумать, как это сделать поскорее… Боль­шинству работников завода было привычно это «надо», они хорошо помнили войну, все трудности, которые пришлось пережить. Конечно, в то время уже не шла речь о переходе целых коллективов на казарменное положение или установке раскладушек в кабинетах руководителей, но в памяти остались дух, понимание важности задачи, колоссальное чувство ответственности за исход дела. Это уже позже, спустя несколько лет нередко можно было услышать: «Кому надо? Зачем надо? Почему надо?».

На самом деле, причин спешки в освоении производства первых ракет было несколько. Первая как будто ясна — необходимость срочно оснастить реактивную авиацию новым оружием.

Вторая причина состояла в том, что в 1959 году предстоял рост объема производства ракет в несколько раз. Цифры несколько раз менялись, но итог впечатлял — фактический выпуск
РС-1У и РС-2УС составил в сумме 3170 единиц, то есть в течение одного только года производство ракет увеличивалось более чем в 10,5 раза!

Третья немаловажная причина — освоение производства ракет велось еще на трех заводах: в Кирове, Ижевске и Коврове. На заводе №485, где привыкли всегда быть первыми, понимали, что надо вырваться вперед, доказать всем, что киевлянам любое, самое срочное и сложное задание по плечу. Именно такой подход сулил получение новых заказов. А платили за ракеты щедро: отпускная цена К-5М в 1958 году составляла 44 720 рублей. Для сравнения: автомобиль «Моск­вич-402» в те годы стоил около 15 тысяч рублей, то есть одна ракета по цене равнялась трем «Москвичам» и приносила немалую прибыль.

Ситуация осложнялась тем, что в то же самое время завод вел освоение целого ряда новых изделий, а там хватало своих трудностей, ведь к концу 1958 года номенклатура оборонной продукции, выпускаемой заводом, насчитывала 76 изделий самого различного назначения.

В течение считаных месяцев в 1958 году только инструментальщики изготовили 1217 единиц различных штампов, пресс-форм, литейных форм, кондукторов, приспособлений, режущего и мерительного инструмента для оснащения производства ракеты.

Заводу потребовались рабочие неизвестных ранее специальностей. Во вновь созданный сборочный цех №25 пришла большая группа толковой и грамотной молодежи, окончившей весной 1958 года местные технические училища, в которые тогда принимали после окончания десятилетки. Костяк коллектива составили рабочие и специалисты, переведенные из других цехов, многим из них пришлось осваивать новые профессии и технологии. Возглавил цех Борис Сергеевич Вернер, инженер-электрик, начинавший еще до войны на подмосковном заводе вместе с В.Власовым.

Работа над столь масштабной задачей — выпуском более 3 000 ракет в год — не обошлась без анекдотичных курьезов, так характерных для тогдашних нравов. У кого-то возникла идея перевести сборку ракет на конвейер, хотя со многих точек зрения эта затея была абсолютно нецелесообразной и, строго говоря, в идеале невыполнимой.

Победил, однако, не здравый смысл, а доводы чисто показушно­го порядка. Уж больно хотелось отличиться, сделать нечто необычное, чего нет у других. Сказано — сделано! В середине 1960 года отчитались перед КСНХ об успешном окончании работы. Впер­вые в СССР, да что там — в мире! — заработал конвейер сборки ракет «воздух-воздух»! Конечно, были представлены расчеты, подтверждавшие колоссальный экономический эффект от внедрения новшества. Реакция совнархоза не заставила себя ждать:
16 августа 1960 года вышло распоряжение №80, согласно которому заводу выделили 385 тысяч рублей на премирование участников этой работы.

Но на этом история не закончилась. Спустя полмесяца на стол председателя ГКАТ П.Де­ментьева легло письмо №1884сс из Киева с приложением: массивный, добротно выполненный фотоальбом, в котором конвейер представал во всей красе.

Позволим себе предположить, что П.Дементьев, желая дать наглядное представление руководству страны о достижениях своей отрасли, показал этот альбом Н.Хрущеву, после чего тот ошеломил весь мир своим известным высказыванием о том, что в Советском Союзе «автоматы делают на конвейере ракеты, как сосиски»! Жизнь в скором времени доказала отсутствие реальной пользы от конвейера, и при освоении новых ракет к этой идее не возвращались.

Всего в течение 1958—61 годов заводом им. Артема было выпущено 9470 экземпляров ракет РС-2УС. Параллельно с их выпуском было освоено производство новых ракет, оснащенных головками самонаведения, но это уже совсем другая история.