Чоп — самые западные ворота Украины

Как и люди, каждый город имеет свой неповторимый характер. Есть города скупые и щедрые, радушные и подозрительные, сибаритские и неприхотливые. Чоп — город строгий. Скорее, не город еще, а городок, но хорошо известный тем, что через него проходит железнодорожная и автомобильная трассы, связывающие нашу страну с Венгрией и Словакией, а значит — с Европой. Крайняя западная точка Украины — 22 градуса 8 минут восточной долготы.

Лучший в Закарпатье?

Внешне Чоп — типичный западноукраинский городок с красивой и чистой центральной площадью, но тут же, за поворотом — серость и грязь. «Мы живем, как на вокзале», — говорят жители. И все-таки Чоп отличается не только этим. Здесь средняя зарплата более 720 гривен в месяц, и город не борется за выживание, а просто — живет, существует как бы отдельно от нищих населенных пунктов Закарпатья. Неужели, перефразируя классика, можно наладить хорошую жизнь в отдельно взятом городе?

Базар. Фрукты и овощи в два, даже в три раза дешевле, чем в Киеве, а мясо, сметана, сливки, яйца, подсолнечное масло — в полтора-два раза. Интересно, что на продуктовом рынке торгуют в основном местные венгры, а на вещевом — украинцы.

Вот Юрий Бадо. Торгует собственным вином. Литр — три гривни. «Раньше продавал дешевле, но сейчас такой виноград почти нигде не растет, только у меня. Вот и пришлось поднять цену, чтобы люди понимали, какую редкость пьют. Обратите внимание, вино «Кадарка» — особенное, лечебное... Продаю и подсолнечное масло, тоже дорого — 5 гривен литр. Но такого масла вы и в Европе не найдете. Мы, закарпатские венгры, лучшие специалисты по маслу... С 1965 по 1985 годы я ездил с женой в Белгородскую область, в село Никольское, в колхоз «Память Ленина» — работали на сахарной свекле. Полгода там — полгода здесь. Там вместе с женой зарабатывали за сезон 8 тысяч рублей, еще тех, настоящих... А сейчас я вышел на пенсию. Вот и продаю вино и масло. Каждый день иду на базар и думаю: главное, чтобы лицензию не отобрали. А то ведь отберут — и мне каюк». Да, властям вовсе не надо делать людям добро, достаточно его не отнимать...

Тяга горожан к природе привела к тому, что теперь трудно найти райцентр или село, где бы не было дачников. Но в Чопе нет нашествия горожан с их справочно-телевизионными представлениями об агрономии. В городе живет 8900 человек, и эта цифра не меняется с временами года, да и на заработки за границу мало кто уехал.

Жизнь Чопа неспешна. Пешеходы редко смотрят по сторонам, переходя дорогу. Везде бегают маленькие собачки, очень любопытные, смышленые и незлобливые. Назвал их «чопские сторожевые». Интересно, что и в тридцатые годы прошлого века в Чопе тоже было обилие бродячих собак, и местный староста приказал хозяевам домов выставлять миски с водой, чтобы бродячие собаки от жары и безводья не бесились, поскольку сыворотки от этого заболевания не было.

Но главная проблема Чопа — не бездомные собаки. Беседую с заместителем главы горгосадминистрации Дьердьем Плишкой. Венгр, говорит на изысканном украинском и просит называть себя не Дьердьем Иштвановичем, а Юрием Степановичем («Так вам проще запомнить»). «Уйма нерешенных вопросов! Город построен в 50-х годах, и его теплосети и водопровод работают до сих пор без ремонта. Вода на 3—5 этажи не доходит — люди вынуждены ночью наполнять емкости. Правда, платят они за «такую воду» меньше, чем те, кто живет на первых этажах. С отоплением — те же проблемы, все устарело, заржавело. Вот и получилось, что надо перекопать город и менять все трубы, а денег нет и на полкилометра».

В Чопе катастрофически не хватает жилья. Во времена доперестроечного социализма с жильем было здесь все-таки проще: хорошо работай, становись в очередь, и, глядишь, к пенсии дадут бесплатную квартиру. Но после 1991 года движения в квартирных очередях уже не наблюдалось.

У многих в Чопе есть уже вкус к жизни, есть стремление заработать, но как улучшить свои жилищные условия? Происходит психологическая сшибка, и люди теряют жизненные ориентиры, отсюда — обострение социальных проблем, пьянство, разводы, безотцовщина...

Виктория Клюева живет в Чопе всю жизнь. Венгерка, но, как она говорит, «окончательно и бесповоротно обрусилась, так как муж русский». Говорит взволнованно: «Сейчас много мусора в городе, а ведь Чоп — лицо Украины. Почему же оно такое грязное? Увы, мы плохо воспитаны, не так, как европейцы. Можем выбросить мусор в любом месте, даже себе под ноги. Много растет во дворах и парках травы, которая называется амброзия. Она вызывает аллергию. Вместо того, чтобы взять косу и покосить траву хотя бы в собственном дворе, хозяин идет в мэрию и требует: косите. Я также думаю, что тараканы скоро объявят Чоп своей столицей. А еще зимой у нас говорят: «Возле дома гололед? Значит, дворник — обормот!» Но я люблю этот город, здесь с мужем я прожила счастливо 48 лет».

И в самом деле, дворников в Чопе мало — это заметно. А если они и есть, то не очень-то торопятся мести дворы и улицы — ждут, наверное, чтобы мусор сам сносился ветром, а снег падал вместе с солью. Впрочем, как и дворники в том же Киеве.

Но разве во всем виноваты дворники? Это мы сами не любим свои дома, поэтому часто они неряшливы. Но ни одна власть, даже самая прекрасная (хотя таких не бывает!), не будет убирать наши подъезды, сажать цветы и здороваться с соседями. Не хамить, не красть, не злословить. Жизнь наша такова, каковы мы сами. Изменить ее к лучшему — значит изменить себя.

На семи ветрах

Конечно, у каждого города своя судьба. Но у Чопа — особенная, ибо много веков и география, и история как бы вели между собой жаркий спор за этот населенный пункт.

Вообще, история этого края весьма драматична. Закарпатье в первой половине ХI века входило в состав Киевской Руси, а потом более десяти веков было оторвано от Украины и входило в состав Венгерского государства (ХI—ХVIII века), Австрийской империи (ХVIII—ХIХ века), австро-венгерской монархии (1867—1918 годы), Венгерской республики (ноябрь 1918 — март 1919 года), Венгерской советской республики (март-апрель 1919 года), Чехословацкой республики (1919—1939 годы), было оккупировано гитлеровцами (1939—1944 годы)... 30 июня 1945 года газета «Правда» писала: «Понимая стремления трудящихся Закарпатья к воссоединению с Советской Украиной, новое демократическое правительство Чехословакии направило в Москву делегацию для переговоров с правительством СССР по этому вопросу. Переговоры проходили в атмосфере сердечности, искренней дружбы и закончились 29 июня 1945 года Договором между СССР и Чехословацкой Республикой о воссоединении Закарпатской Украины с исконной Родиной — Украиной — и включении ее в состав УССР».

Название «Чоп» впервые упоминается в документе 1281 года — в то время в округе шли войны между феодалами, среди которых был помещичий род Чопов, от них, очевидно, село и получило свое имя.

Село Чоп в течение двух столетий переходило из рук в руки и поменяло 142 владельца. Все эти годы жители исправно платили десятину и девятину урожая помещикам, а также отдавали порту — государственный налог — 2,5 форинта и сто лошадей в год.

В 1514 году жители Чопа приняли участие в крестьянской войне, охватившей всю Венгрию, и из 32 мужчин, ушедших воевать с помещиками, домой вернулся только один — на 26 дворов! В годы турецко-татарских набегов (1526—1557 годы) село много раз разрушалось, уничтожались посевы, угонялся скот, но люди возвращались на пепелища и снова отстраивались.

В течение ХVII и ХVIII веков село Чоп постоянно оказывалось в центре крестьянских восстаний. Так, в 1697 году жители села («все мужчины от 15 до 80 лет с ружьями, пиками, топорами, каждый на своей лошади со свежим провиантом для нее и для себя») участвовали в Токайском восстании, а потом были освободительные войны 1703—1711 годов...

Постоянно разливалась Тиса, что приводило к неурожаю или гибели уже выращенного урожая. Крестьяне голодали. Так, в 1786 году всем селом (36 дворов, 112 жителей) было собрано лишь 16 центнеров пшеницы и 12 — овса, а четырьмя годами позже — 9 центнеров пшеницы и 10 — овса. В июле 1831 года, во время обследования сел Ужанского комитату, в том числе и Чопа, комиссия констатировала, что «население уже многие месяцы живет без хлеба, в ужасной нужде, а в последние недели ест незрелые яблоки, водоросли и траву. Люди готовы бежать хоть на край света».

Общеизвестно, что многие коренные жители уезжают сейчас из Закарпатья в поисках работы. Как сказал железнодорожный рабочий Виталий Сливко: «Мозги и руки уезжают, а желудки — остаются». Но этот процесс начался далеко не сегодня и не в советское время. Отсутствие работы гнало закарпатцев в другие края и до революции. Есть в архиве такие цифры: с 1890 по 1912 годы из Закарпатья за границу выехало 120 тысяч человек. Венгерские специалисты писали в своей газете: «Отчаяние берет при взгляде на этот вымирающий народ. Уже сегодня можно предвидеть день, когда последний житель убежит со своей земли»...

Легенда гласит, что 3 августа 1945 года, возвращаясь с Потсдамской конференции, Сталин сделал остановку в Чопе. Он вышел на привокзальную площадь, оглядел дома вокруг и изрек: «Чоп — настаящий город, а нэ дэрэвня». С тех пор, дескать, Чоп и стал городом, сперва районного подчинения, а уж теперь — и областного.

Старожил города Михаил Лизанец рассказал, как летом 1967 года по дороге в Будапешт Брежнев провел несколько часов в Чопе. Михаил Иванович был в то время директором местного общепита и отвечал за «перекусон для высокого гостя». «Сперва подали дунайскую сельдь под водку с травами. Леонид Ильич выпил рюмку, закусил и сказал: «Начало не плохое». Затем одно за другим пошли закарпатские блюда: гурка из свиных кишок с фаршем, кремзлики из тертой картошки, лоци печене из маринованной корейки с картошкой и копета по-закарпатски из мяса, колбасы, яиц и муки. Леонид Ильич ел со вкусом и позвал повара. А у нас работала знатная повариха Зинаида — молодая, грудастая и очень красивая. Вот он посадил ее перед собой, налил ей, и они выпили, да не один раз. Когда вошел начальник вокзала и сказал, что поезд готов, Леонид Ильич ответил: «А нам и здесь хорошо». И еще часа полтора шутил, выпивал и разговаривал с Зинаидой и всеми нами. Веселый был человек».

Семафор открыт!

Железная дорога всегда кормила и, видимо, будет и впредь кормить город. И не только сама станция и депо, но в первую очередь Европейское транспортно-эксплуатационное отделение (ЕвроТЭО). Его механизированные бригады как раз и перегружают продукцию из иностранных вагонов с шириной колесных пар 1435 мм в наши вагоны, где ширина — 1520 мм. Слово начальнику ЕвроТЭО Александру Ломову: «Не думайте, что крупнотоннажные, долгомерные и негабаритные грузы можно, как говорится, брать одной левой. Не тут-то было! Ибо надо освоить десятки методов перегрузки различных ящиков, контейнеров, тюков, мешков и поддонов из одних вагонов в другие, а затем — там их закрепить. В Украину везут множество ценнейших грузов, и от нас, если хотите, зависит их сохранность и своевременная доставка. Мы видим, как Европа старается помочь нашей экономике. И это замечательно!» И это в самом деле замечательно. Главное, чтоб не получилось, как всегда: с миру по нитке — коту под хвост.

Что везут из Венгрии? Раньше, при советской власти, — мясо, консервы мясные и овощные, конфеты. Сейчас — полипропилен, сланцевую присыпку для производства рубероида, мраморную муку, руду, комплектующие к машинам, трубы, прокат, в том числе и пищевую жесть, строительные материалы. Везут много словацкого солода — из него варят самое качественное пиво.

Из Украины везут, в основном, сырье.

ЕвроТЭО — государственное предприятие. Привлекает не только хорошей зарплатой, но и солидными социальными льготами. Например, в этом году все ребята из многодетных семей были оздоровлены у моря бесплатно, а их родители получили путевки в дома отдыха лишь с оплатой 15% стоимости. Не забывают здесь и своих пенсионеров. Помимо той помощи, которую оказывает пенсионерам-железнодорожникам Министерство транспорта и связи (ежемесячно доплата к пенсии составляет 32 гривни плюс ежегодно 100 гривен на овощи плюс путевка в санаторий), ЕвроТЭО дает своим пенсионерам (а их 660 человек!) еще по 100 гривен ежегодно.

В Чопе, кроме государственного ЕвроТЭО, перегрузку иностранных вагонов производят также коммерческие организации. За восемь месяцев этого года все они (вместе с ЕвроТЭО) перегрузили 23 тысячи вагонов.

Таможня сдает добро?

Помните, как в картине «Белое солнце пустыни» басмачи пытались «договориться» с инспектором таможни? Не получилось. А вот наш таможенник не всегда вызывает доверие потому, что с ним, оказывается, можно «договориться»...

Но вернемся в Чоп. Таможня здесь создана 8 сентября 1945 года приказом народного комиссара внешней торговли СССР (не результат ли это проезда через Чоп товарища Сталина?). В 1968 году в Чопе, кроме железнодорожной таможни, стал работать пост «Тиса», обслуживающий автотранспорт.

Сегодня Чопская таможня — это 475 человек личного состава и посты — «Тиса», «Чоп-железнодорожный» и «Мукачево». На «Тисе» как-то особенно ощущаешь, что наша страна — европейская, ибо именно здесь по международной программе TACIS проведена полная реконструкция. Те, кто проезжал через Чоп еще три года назад, сегодня пост не узнают.

Таможенники говорят об эффективности своей работы, о доходах. Цифры и в самом деле впечатляют: в 2000 году перечислено в госбюджет 39 млн. гривен, в 2001 году — 54 млн., в 2002 году — 102 млн., в 2003 году — 151 млн. гривен...

Временно исполняющий обязанности начальника Чопской таможни Виктор Нечипуренко говорит: «Только в течение суток через «Тису» проезжают до 600 машин. Конечно, работы уйма, но делаем ее в контакте с венгерскими коллегами. Мы даже в футбол постоянно с ними играем. И всегда почему-то выигрываем. Но все равно побеждает дружба».

А теперь о том главном, ради чего, собственно, и существуют таможенники, — о защите интересов нашей страны. Есть, разумеется, удачи, например, поимки тех, кто пытался перевозить на Запад «живой товар». Вот что писала газета «Новини Закарпаття»: «Зимний день, 24 февраля. Остановился у пропускного пункта автобус «Неоплан». Красивый, импортный. Поразило то, что он вез... воздух. Ни одного пассажира, а только скучающий водитель за рулем! Водитель и не думал задерживаться в Чопе, считал, что посмотрят паспорт, поставят штамп-отметку и — дорога свободна. Но службы пункта выявили в автобусе целых три тайника. Заглянули туда и ужаснулись — там лежали... человеческие трупы. Раздетые. Дотронулись до одного — ожил. До другого — тоже ожил. И третий... 16 «трупов», получив дозу снотворного, ехали из Бангладеш...»

И все-таки побед, весомых успехов у таможенников мало. Ну обнаружили они несколько граммов марихуаны, гашиша и опиума, нашли полтора стакана маковой соломки... Но этот «улов» произведен не за один день, даже не за неделю, а в течение полугода. Как-то не верится, что наркокурьеры и их «наставники» забыли о главной магистрали, через которую доставляется «товар» из России и Украины в Европу. Может, взяли отпуск?

Бывалые люди рассказали, что сейчас из Венгрии в Закарпатье массово завозится контрабандное сало. В Венгрии стоимость килограмма сала эквивалентна 6—7 гривням, а за воспетый фольклором национальный продукт у нас запрашивают в два-три раза больше. Но официальным путем возить венгерское сало невыгодно — все накрутки в сумме уравнивают его по цене со здешним салом. Потому оживленный «салотрафик» пролегает мимо таможенных постов.

Есть такая профессия — Родину расхищать. Всеми правдами и неправдами мошенники пытаются вывезти из Украины национальные ценности — церковную утварь, старинные книги, монеты, предметы быта, археологические находки... Конечно, многие вещи таможня изымает и передает туда и тем, кто по-настоящему оценит их культурную, духовную и историческую ценность, — в музеи, храмы, библиотеки. Но что надо сделать, кому поручить и как организовать работу, чтобы ни одна реликвия не «уплыла» за рубеж?! Вопрос вопросов, который таможня еще должна будет решить.

Но бывает такая контрабанда, которую контрабандой-то и не назовешь, а главное — она законна. К примеру, житель Чопа, Мукачева или Ужгорода садится в свою автомашину, заливает бензином полный бак и едет на венгерскую сторону. Там бензин продает и возвращается домой. Тут он может опять залить в бак бензин (баки теперь немалые — по 50 и даже 100 литров) и опять перевезти его через границу, причем опять законно. Бензин в Венгрии стоит ровно в два раза дороже, чем в Украине. Правда, для наших граждан есть ограничение: можно находиться в Венгрии не более 90 дней в году. Для венгерских же граждан таких ограничений нет — катайся туда-сюда хоть пять раз на день. Вот такая коммерция.

Венгры любят к нам ездить. Если раньше, лет 10 назад, наши граждане сами ездили в Венгрию за продуктами (они были дешевле, чем у нас), то сейчас — наоборот. Наши продукты с удовольствием скупают венгры. «Мясо ваше пахнет мясом и имеет вкус мяса, о котором Европа давно уже забыла». Венгры покупают также наши сигареты, пиво, макаронные изделия, колбасу — в Украине все эти продукты дешевле, чем в Венгрии, пусть на гривню, но дешевле. И если покупать не килограмм, а десятки килограммов, то барыш будет ощутимым.

Бок о бок с таможенниками работают пограничники. Они утверждают теперь, что граница действительно на замке, так как имеют в своем распоряжении спецтехнику: так называемые дистанционные сейсмодатчики, которые сообщают о приближении человека, даже если до него целый километр. Ну а если такой прибор поднести к автомобилю или контейнеру, он почти мгновенно проверит химический состав воздуха и безошибочно определит, есть в тайнике человек или нет. Казалось бы, при такой технике все контрабандисты и нарушители границы (в ком еще квартирует здравый смысл!) должны срочно бросить это безнадежное дело и переквалифицироваться. Бросают, увы, далеко не все.

...Как красиво по трассе Киев—Чоп мчат легковые автомобили! Эх, хорошо бы самому, сперва отдышаться на третьей передаче, сбивая пульс, а потом уж, мигая левым поворотником, высунуться и — втопить с чистой совестью все 140. Ну и вдохнуть полной грудью дым забытого Отечества: запахи грибного леса, мокрого березняка...

Наследники по прямой

Чоп — многонациональный город, причем большинство составляют закарпатские венгры (50%), затем идут украинцы (30%) и остальные — русские, цыгане, словаки...

Венгры живут здесь издавна, и нельзя не отметить, что с приходом советской власти все венгерские школы были сохранены, не произошло «русификации», как в других местах. И сегодня венгры чувствуют себя в Чопе весьма комфортно. Есть венгерская школа, где учатся 720 детей. В соседнем райцентре Береговое, где более 80% населения — венгры, открыт педагогический институт, как раз и готовящий педагогов для венгерских школ. Естественно, что часть венгерских юношей и девушек из Чопа учатся там. Есть у них возможность учиться и в самой Венгрии — существует государственная программа, по которой у закарпатских венгров есть льготы для учебы в венгерских вузах...

Большинство молодых венгерок, ожидающих ребенка, едут рожать в Венгрию. «Там медицина лучше, малышу и маме создаются все необходимые условия. Там маленьких детей не просто любят — обожают».

Везде в городе (от мэрии до вокзального туалета) надписи и объявления не только на государственном языке, но и на венгерском. Можно купить венгерские газеты и журналы, смотреть по телевизору венгерские каналы. Работает общество венгерской культуры, насчитывающее тысячу членов, а клуб венгров-пенсионеров славится своим хором, который регулярно ездит с концертами как по Закарпатью, так и в Венгрию. Кстати, в Венгрию хор ездит за счет принимающей стороны.

И все-таки многие местные венгры, с которыми встречался и беседовал, хотят, чтобы их дети и внуки учились не только венгерскому языку, но и обязательно — украинскому: «Им жить в Украине, это их родина, и они должны отлично знать ее государственный язык».

Цыгане... Сейчас в Украине проживает более 50 тысяч цыган. Самое компактное цыганское объединение — в Ужгороде. Там находится культурологический центр, выпускающий свою газету, есть национальная школа, музей цыган Украины. Ясно, что и в Чопе, как составной части Ужгородского района, проживает много цыган, а точнее — 1100 человек.

Цыгане — особый народ. Они делят не только прохожих, но и все человечество на две категории: «рома» (цыган) и «гаже» — не цыган, чужак. Любой «гаже» воспринимается, разумеется, как источник получения дохода. Но не надо думать, что доход от чужака цыган обязательно пытается получить воровством или обманом. В большинстве цыгане — прекрасные ремесленники, оборотистые торговцы и, к сожалению, попрошайки, сочетающие нищенский промысел с гаданием. Мы ничего о них толком не знаем, и сами цыгане относятся к неграмотным, с их точки зрения, «гаже» с пренебрежением и даже с презрением. Не грех, дескать, обмануть того, кто думает, что все цыгане на одно лицо, что они поголовно живут в шатрах, крадут детей, гадают и воруют.

Главный аргумент цыганской нищенки — множество детей. Так вот: оставшиеся дома цыгане часто посылают своих детей на заработки вместе с родственниками и знакомыми. А потом наши милиционеры ломают головы, что делать с «беспризорными» детьми, родства с которыми задержанная цыганка не может доказать. Отсюда и сказки о кражах младенцев.

Сказок много, вот почему каждый из нас, «гажей», шарахается от женщин в цветастых юбках, хватающих за руку с возгласом «дай погадаю». А уж открыть позвонившей в дверь цыганке с ребенком вовсе боимся — вдруг за ней появится целый табор и вынесет из дома все подчистую?! Вот так чаще всего и воспринимает наше общество ромский народ.

К чести жителей Чопа — венгров, украинцев и русских — к цыганам здесь не только терпимое отношение, но даже доброжелательное. Они работают на железной дороге, в торговых точках, на комбинате коммунального хозяйства... Именно низкий уровень образования не позволяет найти хорошую работу, вот почему 70% чопских цыган — безработные. Эта цифра — еще не самая страшная. В Закарпатье из 25 тысяч цыган могут заработать официально на кусок хлеба лишь 700 человек. Вот почему без государственной программы, которая смогла бы обеспечить ромам социальную защиту, им на ноги не встать. Более того — не воспитать молодежь: ведь сегодня в школы мало ходит цыганских детей, потому что там их дразнят, бьют. А многие не учатся просто потому, что вынуждены зарабатывать себе на хлеб попрошайничая.

Иосифу Балогу 55 лет, из них 32 работает слесарем-ремонтником в чопском горкомхозе. Живет с женой, зятем, двумя дочерьми и четырьмя внуками в десятиметровой комнатушке, к которой примыкает кухонька в три метра. Стоит в очереди на жилье уже 22 года. «Видите, какая у нас развалюха. Я просил цемент, но никто не помогает ромалэ. Работаю в аварийной бригаде, чиню городской водопровод, канализацию — я круглые сутки на посту, а зарплата 300 гривен на всю семью. Жена и дочери не работают — собирают бутылки, бумагу, сдают... Но мы не плачем, тем, кто живет у озера в халупах из самана, без воды и света, еще хуже».

В доме на улице Главной, 35, где проживает Иосиф Балог, находится еще несколько цыганских семей. Все то же самое — теснота, нищета, безработица... «Что ты привез из поездки в Чоп?» — спросили меня в редакции. Ответил: «Необъяснимое чувство вины».

* * *

В Чопе живут самые обыкновенные и самые разные люди: молодые и не очень, умные и не слишком, счастливые и несчастные, сильные и слабые, семейные и одинокие, бесстрашные и трусливые, неповоротливые и энергичные, короче — такие же люди, как и мы с вами.

Здесь любят Георгия Кирпу и не стесняются говорить о своей любви. Вспоминают, как он начинал в Чопе: простой инженер, главный инженер, начальник станции... «Он возродил наш город», «При Георгии Николаевиче у нас было чисто, как в операционной». Его здесь понимают, ему сочувствуют: «Он потому создал свою партию «Возрождение», что иначе не мог добиться правды для народа. Он постоянно борется с властью за нас — поэтому мы его всегда поддерживаем. Скажет Георгий Николаевич проголосовать за Ваську-дворника — проголосуем. Все сделаем, что попросит».

О предстоящих выборах говорят с ленцой, мол, время придет голосовать, тогда и решим: идти или не идти, а заранее и думать не хочется. «За кого буду голосовать? А хоть за кого. Я — как все!», «Вот стоит большой щит и на нем портрет человека. Лично мне этот человек ничего плохого не сделал, могу проголосовать и за него», «А нам на швейной фабрике сказали, что голосовать надо за Януковича. Не буду же я поперек коллектива идти. Ну почему я должна быть умнее других?»

Оказывается, и здесь люди хотят быть равнее всех равных. Это удобнее. Не отличаться от большинства. Соглашаться. Подчиняться. Смиряться. Твердить чужие формулы и ездить по проложенной другими колее. Ровно дышать. Быть в формате времени. Скучно думать и скучно смотреть. Ходить с такой физиономией, будто у каждого произошла его персональная ядерная война. И почему-то забыть, что мы живем в свободной и демократической стране, где такие лица уже не носят. Нельзя их носить!