Эту книгу можно читать как попало: со средины или с конца, с открытой наобум страницы, - содержание от такого «перепрыгивания» не теряется. Читать ее мучительно трудно, но и оторваться невозможно. Большинство опубликованных материалов проходили под грифами «секретно», «совершенно секретно», «отдельная папка», впервые став достоянием широкой общественности.
За истекшее десятилетие о чернобыльской катастрофе и возникших в связи с нею проблемах написано очень много и разного: это и воспоминания очевидцев, и художественно-публицистические произведения, и целый ворох журналистских статей, и исследования научного характера. В этом объеме опубликованного, понятное дело, много субъективного, поверхностного, преходящего.
Книга украинских историков «Чорнобильська трагедія. Документи і матеріали» - уникальное издание. Впервые увидел свет сборник, составленный из оригинальных, до сих пор неизвестных общественности документальных источников. Вышел он в издательстве «Наукова думка» (серия «Пам'ятки історії України»). Увесистый фолиант в обложке цвета скорби вмещает 508 документов, которые объективно и непредвзято свидетельствуют о Чернобыле, позволяют хронологически реконструировать постигшую Украину и мир величайшую техногенную катастрофу, за строками постановлений, протоколов, распоряжений и докладных рассмотреть истинные ее масштабы и трагизм, оценить действия (или бездействия) лиц, от которых в значительной мере зависела пагубность ее последствий для населения.
Вошедшие в этот сборник материалы - лишь часть огромного массива чернобыльских документов (спасибо на том нашему бюрократическому аппарату), которые удалось собрать исследователям-историкам. Большое количество ценных документальных материалов в свое время были вывезены в Москву. Там же осели 550 томов чернобыльского криминального дела. Многие из документальных свидетельств аварии на ЧАЭС похоронены в буквальном смысле этого слова, поскольку они излучали не только правду, но и радиацию.
Добытым же на свет из спецхранов, ведомственных архивов и опубликованным в этой книге документам суждено стать беспристрастной исторической летописью трагических событий, которую по достоинству, пожалуй, смогут оценить лишь потомки.
Рассекречивание материалов о Чернобыле началось только в начале 90-х годов. Но до чего же живуча прежняя бюрократическая традиция - историкам чинились препятствия в доступе к архивным материалам (работа над сборником началась в 1992 году), с них требовали «разрешающие документы».
Открывается сборник документальными материалами, отражающими непростую историю строительства Чернобыльской АЭС (первое ее название - Центрально-украинская атомная районная электростанция), начиная с того момента, как при поиске места под эту социалистическую стройку выбор пал на земельный участок возле села Копачи Чернобыльского района, как наиболее подходящий и экономичный (в одном из последующих документов отмечено даже, что «выбор площадки под станцию очень удачен»). Постановлением Совмина СССР «О плане строительства и введения в действие атомных электростанций в 1966-1975 гг.», принятом в сентябре 1966 года, предусматривалось сооружение в 1974-1975 гг. двух реакторов мощностью по 1000 МВт на Чернобыльской АЭС. Однако в дальнейшем в эти планы были внесены коррективы и первый реактор удалось ввести в эксплуатацию лишь в августе 1977 года, а второй - в ноябре 1978-го. Документально прослеживаются серьезные проблемы со строительством второй очереди ЧАЭС (третий и четвертый энергоблоки введены в действие соответственно в 1981 и 1983 гг.).
Некоторые документы характеризуют техническое состояние ЧАЭС, подтверждая то, что нарушение ядерной безопасности не являлось здесь, как, впрочем, и на других атомных станциях бывшего Союза, чем-то из ряда вон выходящим. Как свидетельствует, к примеру, документ № 24, датированный 5 марта 1981 года, в реакторах 1-го и 2-го блоков испытывались «опытные механизмы» без соответствующего разрешения Госатомнадзора. В книге опубликована также докладная записка специалиста по ядерной безопасности А.Ядрихинского о существенных конструктивных несовершенствах реакторов РБМК-1000 (от 9.10.85 г.), которая по понятным причинам длительное время умалчивалась, и только со временем получила широкую огласку, способствовала выявлению причин аварии.
Документы сборника высвечивают трагизм (более того, идиотизм) положения после взрыва реактора, созданный обстановкой полной секретности вокруг случившегося на ЧАЭС. Высшие руководящие лица, как подтверждают документы, владели информацией о реальной ситуации (хотя не всегда все понимали), но будучи в зависимости от интересов центра, преступно умалчивали масштабы беды, ожидая на каждый свой «чих» разрешения из Москвы. Здесь уместно упомянуть факт, связанный с эвакуацией Припяти, когда в Киеве достаточно оперативно было мобилизировано большое количество автотранспорта, однако колонна из 1125 автобусов, сотен грузовиков и спецавтомобилей полсуток простояла в районе Чернобыля под радиоактивным «дождем», пока утрясался этот вопрос с центральными органами власти.
Первое впечатление после прочтения приказа министра здравоохранения УССР об усилении секретности прохождения информации об аварии на ЧАЭС - а не ошибка ли, может, этот документ вышел не из Минздрава, а совсем из другого ведомства? Согласно этого приказа любые сведения, касающиеся пострадавших вследствие аварии на ЧАЭС, строжайше запрещалось разглашать, а передавать их в центральные органы надлежало только по каналам правительственной и шифрованной связи. Под грифом «секретно» должны были проходить данные по радиоактивному загрязнению объектов окружающей среды, включая «объекты питания», превышающие предельно допустимые концентрации. И делалось это из побуждений отнюдь не отвечающих минздравовской специфике, а: «в целях исключения утечки информации», «повышения политической бдительности», «обеспечения... сохранения государственных секретов».
Такое же чувство смятения возникает после ознакомления с другим документом - сообщением Госагропрома УССР Совмину республики «о нецелесообразности обязательного определения степени загрязненности продуктов и выдачи удостоверений качества» (от 9 июня 1986 г.). Отрывок из него стоит привести дословно:
«Считаем неприемлемой просьбу Минторга УССР об обязательном указании степени радиации в качественных удостоверениях на каждую партию всех видов продукции, так как такая информация может вызвать среди населения нежелательные явления.
Что касается Минздрава УССР, то им до настоящего времени не выданы промышленности временные нормы допустимого содержания радиоактивных веществ во многих продуктах, в т.ч. в сухих молочных продуктах, сырах сычужных и плавленных, консервах. Не выданы такие рекомендации по хранению и реализации мясных и молочных продуктов». Подпись: первый заместитель председателя, министр УССР А.Н.Ткаченко.
Вот так. Наверное, каждый припомнит при этом ситуацию в первые дни и месяцы после аварии, когда нас уверяли, что все продукты в магазинах «проверены и соответствуют нормам». Правда, люди в этом сомневались и не напрасно, доверяя больше своему подспудному чувству, нежели официальной информации.
Некоторые из этих документов просто ошеломляют своим трагикомизмом. В соответствии с распоряжением Госагропрома Украины от 9 июля 1986 г. областным агропромышленным комитетам надлежало обеспечить обязательную сертификацию мяса и колбасных изделий, поставляемых в Москву и Московскую область. За этим следует докладная записка правительству об отгрузке продуктов в Москву (за подписью А.Ткаченко), где идет речь о принятии дополнительных мер с тем, чтобы «обеспечить строгий лабораторный контроль качества производимой и отгружаемой продукции». В связи с цитируемым выше это звучит как издевательство, по-другому и не назовешь.
Наряду с документами, которые характеризуют деятельность местных и центральных органов власти, различных ведомств в экстремальной ситуации, большой интерес представляют материалы, касающиеся практического решения чернобыльских проблем, ликвидации последствий аварии. По мнению составителей сборника (главный составитель - старший научный сотрудник Института истории Украины НАН Н.Барановская), сборник может стать незаменимым для системного анализа чернобыльской проблемы.