В невероятно уже далекой юности я лучше всего запомнил Ивана Паламарчука в роли не очень удачливого скорохода, фанатично стремящегося пробиться вперед сквозь тесные ряды таких же тощих и настырных ребят. Потом с удивлением увидел его в Кременчуге уже в качестве уважаемого тренера, бравшегося, как это принято в райцентрах, буквально за все, готовившего и спринтеров, и метателей, и прыгунов — всех, а меньше всего — именно скороходов. О его работе я добросовестно писал в «Спортивной газете», не очень вдаваясь в детали жизни и характера растущего вместе с учениками тренера. Иван Андреевич о своих воспитанниках говорил всегда горячо и с любовью. И без того заметные голубые его глаза сияли каким-то неземным светом, присущим священнослужителям. Весь облик его больше всего соответствовал образу князя Мышкина в исполнении знаменитого актера Георгия Тараторкина. Меня всегда поражало, что наибольших успехов тренер Паламарчук добился в области толкания ядра — наиболее далекого от спортивной ходьбы вида легкой атлетики, понять который, не занимаясь им практически, чрезвычайно трудно. Но, как говорится, против фактов не попрешь — только самый знаменитый в истории советского спорта воспитатель чемпионов ленинградец Виктор Ильич Алексеев собрал в совокупности по толканию ядра больше учеников-олимпийцев — мужчин и женщин. Но и ему не повезло подготовить чемпиона в этом виде среди мужчин, хотя ученик Алексеева Александр Барышников в 1976 году установил мировой рекорд — 22 метра, но на Играх в Монреале оказался третьим.
А наш Иван Андреевич прославился в 1980 году, когда его ученик Владимир Киселев на Московской Олимпиаде стал первым и последним советским чемпионом по толканию ядра и заслуженным мастером спорта, а его наставник получил высочайшее звание заслуженного тренера СССР, не потерявшего элитного рейтинга и через много лет после распада Союза. Потом Паламарчук многолетним трудом уже в Броварах вывел на третью ступеньку олимпийского пьедестала в Атланте всем ныне известного Александра Багача, который жаждет к многочисленным титулам чемпиона Европы и мира добавить нетленное звание олимпийского чемпиона в Сиднее. На недавних международных соревнованиях в Киеве мы встретились с Иваном Андреевичем Паламарчуком, поговорили, и я наконец понял, каким образом скороход стал выдающимся тренером метателей. Надеюсь, это осознает и каждый, кто ознакомится с предлагаемой ниже записью нашего разговора.
— Представься, пожалуйста, нашим читателям.
— Иван Андреевич Паламарчук, Бровары, Школа высшего спортивного мастерства, заслуженный тренер СССР, заслуженный тренер Украины, тренер высшей категории.
— А теперь краткая биография.
— Родился я в Житомирской области. В 1954 году закончил школу в нашей Белиловке, поступил в Житомирский сельскохозяйственный институт. Там же начал заниматься лыжным спортом, самостоятельно изучил технику лыжных ходов, чем несказанно удивил преподавателей и тренеров. Был у нас известный тренер Петр Александрович Жабенко, так он никак не мог поверить, что я по книжкам научился здорово на лыжах бегать. Занимался еще и гимнастикой, тянули меня на велосипед...
— А на ходьбу как ты попал?
— Это после того, как я выиграл чемпионат области по лыжам и на чемпионате Украины в Сумах попал в десятку сильнейших лыжников. Начали меня приглашать в Киевский институт физкультуры. Разумеется, в Житомире это вызвало бурю, обещали меня в порошок стереть, если после двух лет учебы брошу институт. Пришлось закончить учебу по линии сельского хозяйства, а поехал я работать в один из районов Житомирской области инструктором райкома комсомола, открыл там секцию легкой атлетики. Потом все же в Киеве заочно поступил в институт физкультуры. Вот тогда и начал заниматься спортивной ходьбой на основе лыжной выносливости. Обещали меня перевести на стационар, и я почти согласился, но к этому моменту успел устроиться на работу в Кременчуге и решил не беспокоить отца и мать, жить на свою зарплату, а потому от учебы на стационаре отказался. Так и стал заочно учиться и тренировать все виды легкой атлетики. И скороход у меня был хороший Коля Удовенко. А сам я установил рекорд по ходьбе Полтавской области, что-то около 46 минут на 10 км.
— А как это ты тренировал все виды? Читал много?
— Да, у меня библиотека большая, такой ни у кого нет. Увлекался профессором Зациорским, в Москве много мне помогла Иванова, кандидат педагогических наук. Все это я математически старался обосновать, математику любил. Система такая у меня была — вычитал что-то, побежал на стадион, проверил на себе, потом на учениках — их у меня было хоть отбавляй, народ в Кременчуге шел на стадион охотно. Вот и появился у меня первый сильный толкатель ядра — Анатолий Аронов, он первый в Украине толкнул за 19 метров. Рекордсмен Украины Липснис ведь у нас был приезжий, из Ленинграда. Появился Киселев, Бизин — будущий доктор наук у меня тренировался перед поступлением в институт. А когда Аронов, а потом Киселев попали в сборную СССР, я сферу своей деятельности начал потихоньку сужать. А то толкатели ядра на стадионе, тут же надо смотреть за спринтерами Ищенко и Носиком, с ходоком Удовенко надо в лес идти — когда успевать?
— Ага. Вот теперь мы дошли до Киселева, и хочу тебя спросить. Когда он у тебя появился, уже существовал способ толкания ядра с поворотом, разработанный Виктором Алексеевым для Барышникова. Сейчас весь мир толкает ядро с поворотом, а у тебя и Киселев толкал, и Багач продолжает делать скачок по старинной системе американца Перри О’Брайена. Нет ли здесь ошибки?
— Я давно и хорошо разобрался в прямолинейном способе, изучил всю литературу — Тутевича, Донского, Зациорского, Ивановой, в Москве на конференции встретился с Алексеевым. Он никогда не выступал, а тут вдруг выступил и показал просто цирковые варианты с медицинболами...
— Он, кстати, в молодости как раз был циркачом...
— Я все записал, приехал и сказал Толе Аронову, что я получил к своим представлениям о правильной математической гармонии в метаниях практическое подтверждение. Я понял, что направление мыслей у меня верное. Алексеев бил медицинболами в стенку, все смеялись, а я сидел и записывал. С этого момента я шел к познанию истины через математику, через книги. Сейчас вижу, что мы столько не используем в технике толкания ядра! Не используем при толчке главное — мышцы ног и спины. Я вижу, что только особенно талантливые спортсмены сами к этому идут. Ядро толкают, а его надо стараться бросить в пределах правил. Вращательный способ труднее осваивать, не все имеют для этого хороший вестибулярный аппарат. И я вижу, что тот же результат у моего ученика может получиться быстрее, чем вращательным способом. Наука еще не доказала преимущество толкания с вращением. Я могу научить быстрее и легче толкать обычным способом.
— Скажи, пожалуйста, Киселев был очень сильным? Какие у него показатели в приседании со штангой и жиме лежа?
— Он приседал с весом 250 кг пять-шесть раз и этот вес жал лежа. И объем работы за месяц у него превышал 250 тонн. Но тогда не было современных средств восстановления, с которыми сейчас этот объем работы могут выполнить женщины. Я имею в виду разрешенные энергетики.
А эти запреты... Почему не контролируют женщин, которые работают в литейных цехах? Почему в шахте не запрещают людям работать? Это же убийственная обстановка! Думаю, что в области медикаментов в спорте политика рано или поздно изменится.
Если уж говорить о Киселеве, то в сборной он был слабее многих чисто физически. Просто ему удалось лучше освоить технику. Володя — очень добрый, внушаемый, интересный человек. Он легко схватывал элементы техники. К сожалению, неблагополучная обстановка в семье сказалась на его воспитании. После окончания выступлений в спорте он не потерялся, сейчас в Кременчуге депутат райсовета. Работал инструктором в оздоровительном центре.
— Багач сейчас известен гораздо больше, а потому скажи что-нибудь о его олимпийских перспективах.
— Сейчас что-то предсказывать еще рано, могу только предположить, что мы с ним кому-то очень мешаем в спортивном мире. За нами следят уж слишком внимательно...