Оставшаяся со времен социализма фраза «Курица — не птица, Болгария — не заграница», годами несколько искажала восприятие этой страны, удивительно близкой нам по духу. Бывший СССР не прочь был видеть в Болгарии неофициальную 16-ю республику, с 60-х годов довольно успешно используя болгарское побережье Черного моря в качестве суррогата западноевропейских курортов и предела заграничной мечты наших многочисленных соотечественников. При этом те счастливцы, которым в прежние времена удалось позагорать на болгарских пляжах и даже проехаться в экскурсионной поездке по стране, фактически были изолировали от простых жителей и правдивой истории государства, сумевшего соединить в своем прошлом удивительные потоки различных цивилизаций.
Действительно, подлинная Болгария — это нечто большее, чем 9 км песочных отмелей Солнечного берега, сувенирные лавки Несебра или уютные бухточки Албены и Золотых песков. Неформальная встреча со страной сулит не только дешевый отдых, обеспеченный европейским сервисом, изобилие фруктов и овощей, натуральную средиземноморскую кухню и доступные курортные развлечения, но и нечто большее — ощутимое присутствие прошлого буквально на каждом шагу.
Уже на границе Румынии и Болгарии вас встречают вереницы фракийских курганов, приводящие в восторг не только археологов. Изысканная же гофрировка глубоко вдающейся в сушу Варненской бухты не оставляет сомнений в том, что эти места могли быть заселены еще древними греками. Да, да, Одессос — один из старейших городов не только Болгарии, но и Европы, ведущий летосчисление с VI в. до н.э., — располагался именно здесь. А Варной он стал только тысячелетие спустя, с приходом славян. Кстати, в первый век османского владычества именно в Варне была предпринята попытка свержения турецкого ига при участи польского короля Владислава ІІІ, сына короля Ягелло, давшего под Грюнвальдом отпор немецким рыцарям. Однако Владислав Варненьчик, как его обычно называют, оказался не столь удачлив, как его отец, — решающая битва была проиграна, а он сам погиб. Его мавзолей с прекрасным беломраморным изваянием юного героя — одно из посещаемых мест города.
Хотя наиболее популярным местом на побережье, наверное, является все-таки ровесник Варны Несебр. Расположенный на маленьком скалистом полуострове, отдаленном от суши узким перешейком, он топографически напоминает Крым. Несмотря на то что сейчас в нем проживает не более 6 тысяч жителей, его по праву можно считать моделью развития Болгарии, вобравшей в себя все исторические срезы практически за 2,5 тысячелетия. Еще в 510 г. до н.э. греки основали здесь колонию, назвав ее Мессамбрией, которая позже стала римской Месемврией, в период средневековья трансформировавшейся в болгарский Несебр. В византийские времена город считался важнейшим центром торговли на Черном море. Покоренный в 812 г. ханом Крумом, он в дальнейшем превратился в один из оплотов нового государства. Именно здесь в Ахелойской битве столетие спустя болгары устояли перед Византией, но, увы, перед могущественной Османской империей они оказались бессильны. Уже в 1371 г. город был покорен и в течение последующих веков постепенно превратился в небольшое поселение, возродившись уже в наши дни в качестве историко-этнографического центра, активно задействованного в туристической индустрии прежде всего благодаря непосредственной близости к Солнечному берегу, до которого не только рукой подать, но и ногами запросто можно дойти.
В сущности, пример Варны и Несебра дает возможность почувствовать специфику болгарских Балкан, находящихся на пересечении дорог из Западной Европы в Константинополь и далее на Восток. Если же учесть обширный выход страны к Черному морю и возможности судоходства по Дунаю, нетрудно представить интерес завоевателей к этим землям.
А летопись Болгарии, как правило, начинается с фракийцев, сгруппировавшихся еще в V в. до н.э. вокруг своей столицы Казанлык. Распад родового строя, ослабивший государство, привел к покорению его древними греками, в частности Филиппом Македонским, основавшим в середине следующего столетия Филиппополис, теперешний Пловдив. Пришедшие им на смену римляне способствуют активному развитию региона прежде всего за счет строительства новых городов, в частности Седики (Софии) и Дебелтуса (Бургаса). В 395 г. сильно романизированная Фракия плавно перешла во владение Восточной Римской империи, заявившей вскоре о себе в истории как Византия.
Но это была лишь прелюдия в истории страны, реально начавшейся в следующем веке с приходом славян. Нахлынувшая на северные Балканы славянская стихия окажется настолько сильной, что с ней не удастся справиться даже пришедшим с Волги под предводительством хана Аспаруха праболгарам, хотя именно им принадлежит честь создания в 681 г. независимого от Византии государства со столицей в Плиске. Таким образом, из местных фракийцев, славян и болгар постепенно сформировалась болгарская народность, чему немало способствовало и принятие в середине ІХ в. христианства — как условия приобщения болгар к европейской культуре и укрепления международного положения. Это событие во многом было подготовлено созданием в 855 г. братьями Кириллом и Мефодием, мать которых была болгаркой, славянской письменности. В итоге, благодаря удачному миксу харизмы болгарских ханов и политической мудрости византийских правителей, предпочитавших не идти на открытый конфликт, но политически удерживать своих буйных соседей в цивилизованных рамках, образовалась Первая болгарская держава, достигшая к началу Х в. самого большого территориального, политического и духовного расцвета.
Затем начался период весьма сложного балансирования различных внутренних и внешних сил, когда страна почти на два столетия отошла к Византии, но затем возродилась во Второй и Третьей болгарской державах со столицей в Велико-Тырнове. К сожалению, великокняжеские распри не позволили настолько укрепиться Болгарии, чтобы она смогла противостоять османскому владычеству, начавшемуся в 1396 г. и продолжавшемуся почти 500 лет.
В XIX—XX веках Болгария оказалась на разломе интересов крупнейших европейских империй. Освобожденная в ходе русско-турецкой войны 1877—78 гг. страна вскоре попадает под немецкое династическое правление, определившее ее политическую ориентацию на германский блок в период Первой и Второй мировых войн. Став разменной монетой в противостоянии интересов Запада и Востока, Болгария во второй раз получает свободу из рук России, теперь уже СССР. Подключение страны к социалистическому лагерю было достаточно безболезненным, во всяком случае не встретило такого сопротивления у народа и интеллигенции, как, например, в Чехии или Венгрии. Превалирование славянской стихии и православия, близость алфавита и языка, отсутствие общей границы и территориальных претензий, а также благодарность за освобождение от турок — все это создавало почти что искреннюю иллюзию братства и дружбы. Но так же, как и Украине, Болгарии иногда давали понять, кто играет роль «старшего брата». К тому же она, как и многие социалистические республики, лишилась иммунитета самостоятельной страны, что сказалось и до сих пор сказывается на ее экономике. Но, пожалуй, самым удивительным моментом, позволяющим говорить о непосредственном пересечении исторических судеб Украины и Болгарии, являются обнаруженные под Полтавой в результате раскопок остатки крупного болгарского поселения, которое приписывают Балтавару. По легенде это резиденция отца хана Аспаруха, Кубрата, который первым пытался создать Болгарскую державу в районе Варны, но, потерпев неудачу, вынужденно отступил на север, где и был похоронен. В первый год нового тысячелетия в присутствии многочисленных гостей, в том числе официальных представителей Болгарии и болгарской диаспоры в Украине, на вершине сохранившегося могильного кургана был установлен памятный камень.
Итак, смешавшиеся на землях Болгарии этнические и культурные потоки до сих пор на отмелях засвечиваются то ли дивной греческой красотой, которая не так уж редко встречается среди ее жителей, то ли развалинами античных или византийских храмов, то ли отдающими костром кочевых племен традициями ее национальной кухни. Действительно, болгары откровенно предпочитают запеченное отварному. На побережье повсюду чувствуется запах гриля, а жареная мелкая рыбешка «цаца» так же традиционна, как наши семечки. Однажды на знаменитом перешейке Несебра мне пришлось увидеть продавца отварной кукурузы, спрятавшего у себя за спиной паяльную лампу. Черные полоски на теле початков не оставляли сомнений в назначении ее использования — имитации приготовления на решетке. Кстати, культ костра живет и в традиционном национальном шоу — танцах босиком на углях, которые обычно исполняют в фольклорных корчмах.
Болгарская история позволяет выдергивать из своей колоды карты самых экзотических мастей. Здесь и знаменитый «Ханский шатер» с открывающейся с него панорамой Солнечного берега, и выброшенная на берег пиратская каравелла, и греческие таверны, и турецкие кофейни. Именно бытовая культура, аккумулировавшая традиции многих наслоений цепко хранит все повороты болгарской истории. Это прежде всего неизменно присутствующий в ней культ рыбы и вина, подчеркивающий связь со средиземноморской кухней. Прекрасная выпечка напоминает о славянских корнях. К Оттоманской империи восходят и турецкие названия многих кушаний, те же кофейные ритуалы, а также традиционно положенные к ним щербеты, рахат-лукум и халва. К этому можно добавить восточное увлечение специями и мясом, почти полное пренебрежение, за исключением сыров и знаменитого кислого молока, молочной диетической кухней, хотя при этом болгарский микс не исключает рафинированный изыск типично европейских блюд.
Приливные волны болгарской истории, причалившие к ее берегам различные цивилизационные потоки, создали удивительный сплав славянской искренности и восточной хитрости, почти языческой близости к природе и утонченной античной чувственности. Адаптируя Восток к Западу, а Запад к Востоку, Болгария погружает нас в особую атмосферу какой-то первичности восприятия всех компонентов человеческого существования.