Шел третий год Второй мировой войны…
Согласно поступившим разведданным военно-морского флота (ВМФ) Италии в нейтральных турецких портах Мерсин и Александретта наблюдалось оживленное движение вражеских судов. Там происходила погрузка хромовой руды, сырья, столь необходимого для военной промышленности Великобритании. При участии службы секретной информации ВМФ командование 10-й флотилии МАС (флотилия специальных штурмовых средств: человекоуправляемых торпед, взрывающихся катеров и подрывных зарядов, прикрепляемых к днищам кораблей противника пловцами-диверсантами. — Л.П.) разработало операцию с целью нарушить движение английских судов в этом районе Средиземноморья.
Принимая во внимание гидрографические особенности порта Александретта, открытый рейд, на котором корабли должны были становиться на якорь в 2—3 км от берега (руда доставлялась к судам на баржах), наиболее подходящим оружием для нападения были признаны «Баулетти» — это подрывной заряд, в корпусе которого помещается 4,5 кг очень сильного взрывчатого вещества. Боевой пловец присоединяет заряд к боковому килю корабля двумя зажимами. Чтобы взрыв произошел не в порту, а в открытом море, заряды имеют взрыватели, устанавливаемые не только «на время», но также «на расстояние».
Выполнение этой секретной операции было поручено одному из самых опытных подрывников — старшему лейтенанту Луиджи Ферраро. «Благодаря стараниям специалистов, — вспоминает командир 10-й флотилии МАС князь В.Боргезе, — наш пловец был замаскирован под служащего министерства иностранных дел, направляемого в итальянское вице-консульство, расположенное в Александретте.
Чтобы раздобыть необходимые документы: служебный паспорт, рекомендательное письмо к консулу, свидетельство о дипломатической неприкосновенности багажа, не подлежащего таможенным досмотрам, — надо было официально обратиться в министерство иностранных дел. Однако по некоторым соображениям, в первую очередь из-за опасности разглашения тайны, мы решили действовать другим путем… Кроме того, министерство иностранных дел, с которым мы и прежде вели подобного рода переговоры, оказывая нам содействие, обращало наше внимание на тот факт, что использование мнимых дипломатов дискредитирует весь дипломатический корпус, и поэтому даже те, которые по закону пользуются дипломатической неприкосновенностью, могут лишиться доверия из-за таких злоупотреблений.
Но из всякого положения можно найти выход: один наш младший офицер был знаком со смелой и расторопной машинисткой из министерства иностранных дел. Учитывая высокие патриотические цели предприятия, ему не составило большого труда убедить ее помочь нам. Так мы достали паспорт, бланки и даже печать министерства (которую мы, использовав, тотчас же вернули).
В первых числах июня 1943 года консульский служащий Луиджи Ферраро, элегантный молодой человек с непринужденными манерами, снабженный соответствующими документами, представился итальянскому консулу в Александретте маркизу Инъяцию ди Санфеличе (который, не будучи заранее уведомленным, его не ожидал) и вручил письмо за подписью министра иностранных дел. В письме было сказано, что Луиджи Ферраро временно направляется в консульство для выполнения особого задания министерства. Господина консула просили оказывать ему в этом всяческое содействие».
Он сразу же сдружился с секретарем консульства Джованни Роккарди, в действительности капитан-лейтенантом секретной службы ВМФ. Работа Роккарди в итальянском вице-консульстве в Александретте служила прикрытием шпионской деятельности, которой он занимался в этом нейтральном порту.
Именно Роккарди, долгое время находившийся в Александретте и хорошо знавший здешнюю обстановку и окружение, сообщил в морское министерство о возможности проведения действий против вражеских судов в этом районе. В очередном донесении, которые отправлялись в Рим каждую неделю, он точно информировал о том, что именно грузилось на корабли, указывал названия судов, их тоннаж, порт назначения. Роккарди был вдохновителем этой секретной операции и незаменимым помощником Ферраро в части ее организации и осуществления.
Роккарди горячо принялся помогать вновь прибывшему в выполнении его задачи. В официальных отношениях и на людях секретарь консульства оказывал служащему свое покровительство, всячески подчеркивал, что старается ознакомить его с работой, ввести в светские и дипломатически круги города, а также помочь в выборе приятных развлечений.
Еще раз дадим слово Валерио Боргезе:
«Ферраро стал каждое утро бывать на пляже (и все скоро убедились, что он не умеет плавать). Вечера он проводил на террасе кафе, расположенного на пляже (рис. №1), танцевал, пил и беззаботно проводил время, как это и полагалось делать на его месте всякому молодому дипломату. Его любимым занятием были спортивные игры, особенно он пристрастился к игре в шары (воссе). Каждый вечер из ящика, заранее принесенного из консульства, на виду у всех извлекался необходимый для игры инвентарь. С наступлением сумерек игра заканчивалась, а ящик ставился в купальную кабину консула.
Вечером 30 июня, когда любопытство, вызванное прибытием нового лица, утихло, а наблюдение английских агентов, старательных, но не особенно прозорливых, ослабло, Ферраро и Роккарди задержались на пляже дольше обычного. Увлекательная партия в шары заставила их забыть о том, что время уже позднее. Когда они остались одни, Ферраро вошел в купальную кабину и принялся рыться в ящике со спортивным инвентарем. Через некоторое время он вышел одетый в черный резиновый костюм, на ногах ласты, а на лице — маска (респиратор). На поясе у него были подвешены два странных, видимо, тяжелых предмета. На голове прикреплен пучок водорослей. Странно вел себя этот дипломат на пляже!
Человек в черном костюме осторожно приблизился к морю, вошел в воду и тотчас же, без единого звука бесследно исчез во мраке ночи. Проплыв 2300 м, он оказался вблизи судна «Орион» (7000 т), груженного хромом. Вот он выполнил маневр, который много раз повторял на тренировочных занятиях; под лучами прожекторов, на глазах у вахтенных он потихоньку приблизился к судну, стараясь держаться в тени барж, стоящих у борта, включил кислородный прибор и бесшумно погрузился. Двигаясь под водой вдоль корпуса корабля, он отыскал боковой киль и, отцепив от пояса подрывные заряды, прикрепил их зажимами к килю. Потом он выдернул предохранительную чеку и возвратился на поверхность, Все это проделано за несколько минут. Так же осторожно он удалился. В 4 часа утра Ферраро возвратился в консульство».
8 июля турецкие газеты опубликовали сообщение о том, что греческое судно «Орион», находившееся на службе у англичан и недавно вышедшее в море, внезапно, в результате мощного взрыва, быстро пошло ко дну. Радист «Ориона» лишь успел передать в эфир сигнал бедствия. Таинственное оружие поразило судно, находившееся далеко от берега, в водах с большой глубиной, не оставив после себя никаких следов! Спасшиеся моряки, которых поместили в госпиталь в Александретте, утверждали, что «Орион» был торпедирован подводной лодкой. Однако ни один из них не заметил характерных следов торпеды или перископа.
Между тем двое друзей покинули Александретту и прибыли с «дипломатическим заданием» в консульство в Мерсин, где их очень сердечно приняли. Чемоданы вновь прибывших были отнесены в отведенную для них комнату.
9 июля любители пляжей и чемоданчиков занялись игрой. Они задержались на морском берегу до наступления ночи, а затем один из них с удлиненными ногами, торчащим животом и большими стеклянными глазами вошел в теплую воду, нырнул в нее и исчез… На другой день итальянские дипломаты возвратились в Александретту, где никто не заметил их отсутствия.
Через несколько дней английский теплоход «Кайтуна» водоизмещением 10000 т, за много часов до того покинувший Мерсин, подал сигнал бедствия.
Взрыв потряс судно! Мина или торпеда? Никаких следов ни на воде, ни под водой, ни в небе… Обследованы трюмы — ничего не обнаружено! Осмотрено двойное дно: появляется вода. Мощные струи воды, проникая сквозь щели в поперечных переборках, затопляют два соседних отсека… Потопление судну непосредственно еще не угрожает. Предприняты попытки ликвидировать течь и двигаться на малой скорости в юго-западном направлении, идя между южным берегом Турции и Кипром (Кипр с 1878 г. — колония Великобритании; 16 августа 1960 г. в результате борьбы киприотов провозглашен независимой республикой. — Л.П.).
…Треск подводной части корпуса судна свидетельствует о том, что, несмотря на небольшую скорость, обшивка корабля разрушается. Судно медленно, но верно оседает в воду, хотя и пущены в ход все водоотливные средства. На северном побережье острова Кипр нет ни одного крупного порта, но капитан все-таки решает идти прямо к Левкозии. С большим трудом судно движется к берегу и в нескольких кабельтовых от него застревает на песчаной отмели.
Спустя несколько дней местные водолазы спустились в воду, чтобы обследовать подводную часть теплохода. Обнаружили какой-то странный металлический предмет. Английские водолазы-подрывники осторожно сняли его и доставили на поверхность. Оказалось, что это «адская машина», снабженная маленьким винтом, ось которого погнулась. Секрет подрывного заряда «Баулетти» был разгадан.
«Кайтуна» оказался жертвой взрыва только одного заряда. Если бы взорвался и второй, то теплоход очень быстро пошел бы ко дну.
30 июля Ферраро снова в Мерсине: «Я ознакомился с расположением объекта и в 22 часа, надев в помещении консульства почти все снаряжение, а сверху накинув халат, спустился вместе с Роккарди на пляж. Роккарди помог мне нести «Баулетти» и закончить процедуру одевания. В 22 часа 45 мин. я вошел в воду и, покрыв за два часа расстояние 4000 м, достиг объекта атаки» (из докладной записки Л.Ферраро).
В 4 часа Ферраро был уже снова на суше и через несколько часов вернулся в Александретту. Но кораблю «Сисилиен Принс» (5000 т) удалось избежать гибели, так как его отплытие задержали, чтобы произвести осмотр подводной части, как это практиковалось на всех английских кораблях в Турции после обнаружения невзорвавшегося «Баулетти» на «Кайтуне».
Менее счастливым оказалось норвежское судно «Фернплант» (7000 т), находившееся на службе у англичан и стоявшее под погрузкой хрома в Александретте. 2 августа диверсант прикрепил к его корпусу заряд, подобно тому, как это было сделано на «Орионе». 4 августа судно покинуло порт, но через несколько часов снова вернулось.
«Легко представить себе наше волнение из-за того, что вот-вот должно было произойти. Смирившись с неизбежным, мы ожидали взрыва, который должен был произойти в полночь. Час взрыва настал, мы не спускаем глаз с цели, но, к нашему удивлению, минуты проходят, и ничего не случается. Успокаиваем себя тем, что только через несколько часов хода судно может развить скорость, необходимую, чтобы раскрутить вертушку предохранительного механизма и поставить взрыватель в боевое положение, и прекращаем наблюдение.
На следующее утро, едва рассвело, мы бросаемся к окну, уверенные, что увидим судно накренившимся и сидящим на мели где-нибудь поблизости. Вместо этого убеждаемся, что оно в полном порядке находится на месте своей якорной стоянки.
Только в 18 час. 5 августа оно вышло в море. В течение нескольких часов мы нет-нет, да и поглядывали на море, боясь, что оно снова явится в порт!» (из докладной записки Л.Ферраро).
Но судно «Фернплант» никогда уже не вернулось в Александретту: в результате взрыва оно пошло ко дну.
Через три дня, после того как были использованы все имеющиеся заряды, Ферраро «внезапно ощутил жестокий приступ малярии» и был немедленно отправлен на родину; о его настоящей деятельности не осталось никаких следов. В течение одного месяца Роккарди и Ферраро, работая в тесном сотрудничестве, потопили два груженных хромом судна и повредили третье (общим водоизмещением 24000 т).
Как сообщают иностранные источники, всего в боевых действиях в годы Второй мировой войны участвовало 238 диверсантов военно-морских сил (ВМС) Италии. Они потопили или серьезно повредили шесть боевых кораблей общим водоизмещением 80 335 т и 22 торговых судна общим водоизмещением 122 427 т. Это составляет соответственно 38% и 15% от общего тоннажа кораблей и судов противника, потопленных итальянскими ВМС.
Подводная диверсия до сих пор остается закрытой темой, а сведения, которые появляются в средствах массовой информации, никоим образом не раскрывают подлинный размах и драматизм морской борьбы. (В октябре 2000 г. Соединенные Штаты ввели режим повышенной боевой готовности в своих воинских подразделениях за рубежом. Причиной тому стал теракт на американском корабле «Коул». По уточненным данным, в результате взрыва эсминца ВМФ США «Коул» в порту
йеменского города Аден погибли 17 американских моряков и более 30 получили ранения. Инцидент произошел, когда надувная резиновая лодка, груженная взрывчаткой, врезалась в левый борт корабля. Согласно предварительной версии, теракт был осуществлен смертниками-исламистами. Президент США Билл Клинтон заявил о намерении своей страны отомстить за смерть моряков.)
О качестве работы подводных диверсантов — «морских дьяволов» можно судить по их операциям. Так, в июне 1986 года в ангольском порту в результате десятка взрывов получили повреждения два советских судна, а теплоход «Гавана» с четырьмя пробоинами в борту опрокинулся и затонул. Из строя были выведены также высоковольтная линия электропередачи, уничтожена база жидкого топлива. И все это — дело рук трех малочисленных подводных диверсионных групп, высаженных с судна под нейтральным флагом, стоявшего на рейде.
После той акции в Анголу было переброшено противодиверсионное подразделение из Севастополя. Правда, неразговорчивые эти парни весьма неохотно вспоминают те дни. И уж тем более ничего не говорят о том, были ли у них настоящие подводные бои с диверсантами противника. (Кстати, в декабре 1989 года у берегов Мальты советские пловцы обеспечивали безопасность кораблей глав двух государств СССР и США — Горбачева и Буша.)
А что, в Украине нет подготовленных пловцов? Может быть, есть? Понятно, без комментариев… Но нужно надеяться, что наши ребята смогут обеспечить безопасность морских границ Украины.