Дорога из Симферополя в Севастополь неожиданно напомнила мне другую, по которой я последние годы проезжал много раз, — македонскую горную дорогу из Скопье в Охрид. Похожи не только пейзажи. Любуешься обычными пейзажами, вдруг за поворотом появляется современный поселок с мечетью. Водитель привычно отмечает — а год (два) назад его здесь еще не было. Это албанцы (крымские татары) возвратились из гастарбайтерства (приехали из Центральной Азии) и построили себе. И после минутной паузы: слишком работящие...
Крымскотатарские поселки в Крыму — особенно в степной его части — действительно неожиданно похожи на албанские поселки в Македонии. С годами, наблюдая за разрастанием этих поселков по дороге в Охрид, я всегда задумывался: и как же оно будет? Это при том, что македонцы и албанцы живут рядом уже несколько столетий, привыкли друг к другу, научились жить рядом — и не вместе, каждый народ в герметичном мире своих представлений и ценностей. Но конфликт в Македонии все же произошел... Я до сих пор не считаю, что для него были какие-то серьезные национальные основания, скорее, это был конфликт политический, искусственный, спровоцированный элитами и общей ситуацией на Балканах. И даже после такого конфликта отношения македонцев и албанцев не стоит сравнивать с отношениями албанцев и сербов в соседнем Косово или вокруг него. Но людям, потерявшим в этом конфликте родных или свои села, дома или веру в стабильность жизни, это утверждение вряд ли что-нибудь компенсирует...
Это я не к тому, чтобы обязательно предусмотреть крымский конфликт и «горячее» решение крымскотатарской проблемы. Просто нужно осознавать, что конфликты такого уровня могут и не иметь реальной почвы. Главное — чтобы существовали теоретические основы, были соответствующие ожидания в обществе — и тогда опасную ситуацию создают искусственно ради тех или иных политических или экономических целей. А потом будут объяснять, что его никак нельзя было предотвратить. Именно так происходило в Македонии и, кстати, именно так происходит в Чечне...
На самом деле экзамен на зрелость Украины как государства будет принят даже не по тому, какое тут отношение населения к самому себе и как к обществу относится элита. Настоящее испытание — в будущем, и состоит оно в умении или обойти, или решить крымскотатарскую проблему, если она заявит о себе уже не с историческим, как сейчас, а с демографическим акцентом. Вот тогда мы и узнаем, Украина — это то же, что и Россия или Сербия, или все же нет...