Марко Милошевич, сын бывшего президента Югославии, который после поражения отца вынужден был скрываться в России, практически оправдан сербским правосудием. Суд над младшим Милошевичем оказался не нужен. Просто «вдруг» оказалось, что человек, которому он угрожал смертью — активист мифологизированного молодежного движения «Отпор», — больше не помнит об этих угрозах и отказывается от своих обвинений. Дело закрыто. Милошевич-младший получил возможность вскоре вернуться на родину, как и другие члены семьи бывшего диктатора. У кого нет такой возможности — так это у самого Слободана Милошевича, ожидающего приговора трибунала в Гааге. Но попал туда экс-президент благодаря теперь уже тоже бывшему премьер-министру Сербии Зорану Джинджичу, убитому реваншистами. Арестованный Милошевич победил мертвого Джинджича: в Сербии полным ходом идет реставрация его режима. И легендарная вилла в престижном районе Белграда, которую вернули бывшему правителю, — печальный символ новых старых времен. Более того — премьер Воислав Коштуница руководит страной в союзе с партией Милошевича. И союз этот не случайный, а генетический.
Что же произошло с сербской революцией — надеждой Балкан, которую, как правило, считают предтечей аналогичных событий на постсоветском пространстве? А ничего. Наверное, ее не было. Ведь революция — это не просто выступление энтузиастических масс. Это еще и изменение если не общественного строя, как после Великой французской революции или октябрьского переворота, то хотя бы государственной структуры. Во всех более или менее успешных экс-социалистических странах фактически возникли новые государства. На месте Эстонской ССР — восстановленная Эстонская Республика, на месте Народной Польши — новая Польская Республика, на месте социалистической Румынии Чаушеску — Румыния Илиеску... Вместо Украинской ССР возникла Украина Кучмы, как вместо Югославии Тито — Сербия Милошевича. И вот возникает вопрос: если тысячи людей выходили на площади, недовольные и уставшие от этих государств, как получилось, что эти государства сохранились?
Проблема, на мой взгляд, и в состоянии общества на момент протеста, и в личностях лидеров выступлений. Общество продолжает быть постсоциалистическим, оно ждет от государства помощи, верит в популистские лозунги и не способно осознать, что «разруха не в стране, а в головах». Лидеры выступления либо не осознают, что изменения должны быть обусловлены появлением нового государства, либо не хотят его появления, поскольку уверены, что старым руководить проще и — что отнюдь не последнее — выгоднее. Люди между тем расходятся с улиц, уверенные, что добились перемен — и продолжают жить в Сербии Милошевича или Украине Кучмы. При этом фасад режима может быть самым привлекательным — президентом Сербии (хотя и бесправным) является демократ Борис Тадич, президентом Украины (бесправным через несколько месяцев) — символ надежд Майдана Виктор Ющенко. Но цель революции — не обновление фасада, а полное изменение даже не правил игры — плохое выражение, — а правил существования человека в государстве. Если никто — ни власть, ни граждане — не требуют нового государства, они будут жить в старом. А со временем произойдет не реставрация — ведь то, что творится в Сербии, не является реставрацией, — а прощание с детской иллюзией, что путем замены «плохих» на «хороших» в верхушке и до самых корней прогнившего дерева можно что-то изменить в собственной жизни. Возможно, только после этого прощания такие общества, как сербское или украинское, наконец-то повзрослеют...