Кажется, в прошлом году побывал в старообрядческом Николо-Улейминском монастыре под Угличем. Остановка в маленьком патриархальном селе, возле которого лежит монастырь, была недолгой, но запомнилась. Запомнилась, поскольку были очевидными те сверхчеловеческие усилия, с которыми восстанавливаются разрушенные храмы старинного монастыря. Как и раньше, столетие назад, старообрядцы могут рассчитывать только на себя: Российскому государству как-то неинтересно, что происходит с памятниками, переданными старообрядцам. Удивило и такое: первое, что здесь сделали, — это открыли монастырскую библиотеку. Запомнил мальчика, сына сельской учительницы, бывающего в монастыре и согласившегося поработать нашим добровольным экскурсоводом. Хочу объяснить — не потому, что хотел заработать денег за экскурсию, а потому что ему ужасно нравилось это место, он гордился, что живет рядом с таким необыкновенным монастырем, и стремился своим восторгом поделиться с приезжими...
Вспомнил об этом посещении, когда читал о другом старообрядческом монастыре — в Белой Кринице на Буковине. Вот два старообрядческих митрополита объясняют губернатору Черновицкой области, что сил на восстановление знаменитого религиозного центра у них не хватит, и просят государственной помощи для ремонта и реставрации монастырских храмов. И что же губернатор? «Оказался приверженцем «нового подхода» к восстановлению памятников архитектуры. Пожелал жителям Белой Криницы развивать экономическую самодеятельность и обустраивать село для туристов», — меланхолически сообщает старообрядческий «Вестник митрополии».
Превосходно! Приехал — и пожелал. Действительно — зачем это на государственные деньги восстанавливать монастырь в Белой Кринице. Им нужно — пусть ищут туристов. А то, что результатом этого невежества может стать потеря уникального культурного и цивилизационного объекта, находящегося в Украине, — это так, мелочь...
Для России старообрядчество — феномен. Религиозный, культурный, политический, даже экономический: в конце ХІХ века именно из старообрядцев вышло немало известных предпринимательских семей империи, всех Морозовых и Рябушинских не пересчитать... Для Украины старообрядчество — доказательство существования отдельной украинской цивилизации уже во времена, когда даже этнонима «украинец» не существовало. Ибо украинцев-старообрядцев быть не могло. Старообрядцами становились именно россияне после того, как Московская церковь осуществляла свои обряды в соответствии с греческими — и обрядами новых земель империи, на которых уже, до российского Раскола, жили новообрядцы — то есть украинцы. И то, что для российских верующих было чужим и настолько искусственным, что привело к расколу в Церкви, для украинских было своим, обычным, важным. Конечно, власть империи согласиться с этим никак не могла, и в знакомом для нас стремлении к нивелированию преследовала людей, придерживающихся своих религиозных канонов. Так за пределами тогдашней России образовалась Белая Криница, за сохранение и восстановление которой сейчас отвечаем мы. Можно не интересоваться религиозными взглядами старообрядцев, не понимать, к чему они стремятся и почему живут в «отдельной» церкви, но это отнюдь не уменьшает значения самой истории Раскола и архитектурного величия главной старообрядческой святыни. Белая Криница могла бы стать одним из самых известных туристических маршрутов Украины, живой иллюстрацией древней российской истории и украинской давней цивилизационной отличительной чертой. Должны были бы благодарить старообрядцев хотя бы за то, что они были одними из немногих московитов, которые еще во времена царя Алексея Михайловича воспринимали приезжих киевских священников как иностранцев. Должны были бы уважать себя: едва ли маленькая церковь, которая никогда в своей истории не была пристройкой к государству, способна восстановить прекрасный монастырский комплекс, которым мы могли бы гордиться...